Общественное телевидение России показывает знаменитый фильм "Похороны Сталина", который в 1990 году, когда еще существовал Советский Союз, снял Евгений Александрович Евтушенко. Он был невероятно талантливым человеком, и ему хотелось попробовать себя в разных жанрах. Он сам написал сценарий, и сам снял фильм. В этой ленте поэзия соперничает с публицистикой. И публицистика берет верх. Евтушенко очень хотелось понять Сталина. И понятно почему. Сталин остается наваждением России. Наваждение — это то, что, по суеверным представлениям, внушает нам "злая сила", чтобы соблазнить. Юность Евтушенко прошла при Сталине. Но что он знал о вожде? Телевидения не было, и страна не представляла, как именно выглядел стареющий вождь. На своих портретах он был по-прежнему молод и полон сил. В последние годы он постоянно болел.  Но об этом нельзя было говорить. Когда он себя плохо чувствовал, он никого к себе не допускал.  Болея,  уезжал на юг.  Однажды Лаврентий Павлович Берия хотел приехать его навестить, Сталин запретил.  Он не только не нуждался в чисто  человеческом  сочувствии,  но и не хотел,  чтобы кто-то знал о его недугах.  Его болезни были страшной государственной тайной.  Все  считали, что вождь здоров и работает. Работает даже в отпуске. Этот человек,  о котором каждый день  писали  советские газеты,  позаботился,  чтобы  соотечественники  знали  о нем только то,  что им позволено  знать. Ближняя дача, где он жил последние годы, принадлежала к числу самых защищенных объектов в стране. Колючая проволока, высокий двойной забор, между стенами забора деревянный настил, на котором дежурили часовые в специальной мягкой обуви, чтобы не шуметь. Мышь мимо не проскочит. На внешнем обводе дачи, как на государственной границе, установили фотореле, которые срабатывали при любом движении. В основном реагировали на зайцев. Люди к даче не приближались. На внутренней территории дежурили офицеры управления охраны с собаками, срывавшимися с поводков. Но Сталину никакие меры не представлялись достаточными. Терзаемый страхом, перед тем,  как лечь спать, он подолгу стоял у окна: нет ли на земле следов,  не подходил ли кто-то чужой к дому? Начальник управления охраны генерал-лейтенант Николай Сидорович Власик был по-собачьи предан вождю, который отметил его многими наградами - в  том числе полководческим орденом Кутузова первой степени, хотя Власик  на фронте вовсе не был. Название должности вводит в заблуждение. Это на Западе охрана только охраняет.  У нас все по-другому. Одежда и еда,  мебель и выбор дачи,  здоровье и досуг, щекотливые поручения и тайные встречи  - всем занимается личная охрана. Когда вождь  в декабре 1945 года возвращался из Сочи в Москву, проехать по железной дороге не удалось. Сталина повезли на автомобиле. А спецвагоны погнали кружным путем, через Грузию. Поезд ждал его за перевалом. Но в суете комендант госдачи совершил чудовищную ошибку. "У И.В. Сталина были домашние тапочки, с которыми он не расставался и всегда брал с собой, когда ехал отдыхать на юг, - рассказывал капитан госбезопасности Юрий Сергеевич Соловьев, офицер выездной охраны подразделения № 1 Управления охраны МГБ СССР.   -  Уезжая, не успели эти домашние тапочки положить в поезд!" Из-за анатомических особенностей ноги у него болели, поэтому Сталин не любил новой обуви, предпочитал разношенную. В управлении охраны представляли себе, как разгневается вождь, не обнаружив дома привычной обуви. Но выход нашли. Даже в разрушенной войной стране сталинская охрана ни в чем не знала стеснения.  Капитан Соловьев получил от коменданта государственной дачи № 1 города Сочи пакет с тапочками вождя и самолетом вылетел в Москву. Соловьев гордился точно исполненным важнейшим поручением: "Тапочки-путешественницы прилетели в Москву раньше их хозяина и оказались на традиционном месте у постели".  Капитан прослужил в охране Сталина десять лет,  до его смерти в 1953 году. В Новом Афоне, где Сталин обедал с Берией, принесли молодое вино. Вождь распорядился хранить вино при температуре не ниже 13-15 градусов, а его переохладили. Этот страшный случай навсегда врезался Власику в память.           "Обслуга подала на стол злополучное вино, не проверив температуру, - вспоминал он в конце жизни. - т. Сталин был возмущен тем, что неоднократные его замечания не приняты к сведению. Все это крайне возмутило т. Сталина, и он справедливо выразил нам свое недоверие. т. Сталин никак не мог успокоиться... Не знаю, как выдержало сердце, думал, что потеряю сознание. После этого инцидента я не спал трое суток". Власик и сам жил весело, пил и гулял на казенный счет. Привозил женщин на правительственные дачи, случалось, прямо за обеденным столом устраивал стрельбу -  по хрустальным бокалам. Обарахлился трофейным имуществом. В голодающей, разрушенной войной стране развращенная, обнаглевшая  и абсолютно  бесконтрольная челядь вождя устроила себе красивую жизнь.  И в своей безнаказанности Власик зарвался. Видимо, кто-то обратил  внимание  Сталина  на разгульный  образ жизни главного охранника и заметил: можно ли такому ненадежному человеку доверять жизнь вождя? Но не по этой причине Власик лишился расположения вождя. Сталин был крайне снисходителен к таким грешкам. Арестовали заместителя коменданта сталинской ближней дачи подполковника Ивана Ивановича Федосеева. До Сталина дошли сведения, что его охранники не только устраивали пьянки, приводили проституток, угощались вином и продуктами, предназначенными для вождя, но  вроде бы заглядывали в секретные бумаги, лежавшие на его столе. Зачем? Хотели передать иностранной разведке? Сталин всегда боялся, что его собственные охранники пойдут на службу иностранным разведкам и попытаются его убить. Федосеева избивали и мучили,  чтобы он дал нужные показания. Он подписал протокол допроса, в котором говорилось,  что приказ отравить Сталина получил от начальника личной охраны вождя генерала Власика. Для начала Власика обвинили в финансовых упущениях - продукты, выделяемые для политбюро, нагло разворовывались многочисленной челядью. Когда прислуге в погонах предъявили претензии,  в главном управлении охраны не могли понять, чего от них хотят: в этом кругу все так живут, услаждая себя за казенный счет. При этом, как это всегда бывает. Считали себя государственными людьми, которые берегут родную страну. Власика арестовали и посадили, и Сталин распорядился бить его смертным боем. Сталин пал жертвой собственных маниакальных страхов. В тот день в 1953 году, когда его хватил удар, охрана и прислуга не смели войти к нему в комнату. Не решались по собственной инициативе вызвать врачей. Так он и пролежал несколько часов без медицинской помощи. Потом они все-таки вошли, подняли с пола и уложили на диван. Следуя инструкции, позвонили  своему начальнику - министру госбезопасности Игнатьеву, он же исполнял обязанности начальника управления охраны. Доложили, что нашли вождя на полу. Министр ничего им не сказал. Распорядился: - Звоните товарищу Берии или товарищу Маленкову. Дозвонились до  Маленкова. Он был как бы старшим среди членов президиума ЦК.  В два часа  ночи он приехал на дачу, взяв с собой Берию. Один не решился! Офицеры доложили,  что нашли Сталина на полу, подняли его и положили на диван. Теперь он вроде как спит.  Вождь лежал на диване, укрытый одеялом, и не реагировал на их появление. Отдыхает? Дремлет? Гостям было сильно не по себе. Маленков с Берией даже не вошли в комнату:  а вдруг  Сталин проснется  и увидит,  что они застали его в таком положении? Поспешно уехали. Утром сотрудники охраны доложили,  что  товарищ  Сталин так  и  не пришел в себя. Тогда приехали уже втроем - Маленков, Берия и Хрущев. И только утром 2 марта у постели Сталина  появились  первые врачи — из Кремлевской больницы. К вечеру собрали лучших медиков Москвы.  Медики ехали  к вождю с дрожью в коленках - не были уверены, что благополучно вернутся домой. Первый доставленный  к Сталину доктор боялся взять его за руку, чтобы измерить пульс. Приехал министр госбезопасности Игнатьев и боялся войти в дом. Вождь был без сознания, а они все еще трепетали перед  ним. Можно сказать, что в определенном смысле Сталин убил себя сам. Он создал вокруг себя такую атмосферу страха, что его собственные помощники и охранники не решились помочь ему в смертный час. Несмотря на кавказское происхождение, он был бесконечно холодным  человеком.  Прекрасно отдавал себе отчет в том, что делает. Его поступки диктовались трезвым и циничным расчетом.  Он видел, что его решения не воспринимаются в стране так уж безоговорочно. Ему нужно было вселить во всех страх. Без этого система не работала. И вождь добился своего. От него исходил парализующий тело и душу страх. И этого человека пытается понять Евгений Евтушенко в фильме "Похороны Сталина", который показывает Общественное телевидение России.