Павел Гусев: Здравствуйте! Я Павел Гусев, и это «Клуб главных редакторов». Что нас с вами ждет в ближайшие годы? Я про экономику, производство, доходы. В своем Послании Федеральному Собранию, которое явилось, по сути, предвыборной программой, Владимир Путин объявил о запуске нескольких нацпроектов, масштабных и дорогостоящих. Какие вызовы стоят перед нашей экономикой и как на них отвечать? Насколько сильно мы зависим от импорта и будет ли доллар по 30? Обо всем этом – с ведущими экспертами. У меня в студии: Евгений Проскуряков, редактор отдела экономики газеты «Комсомольская правда» и ведущий программы «Экономика» на радио «Комсомольская правда»; Алексей Зубец, директор Института социально-экономических исследований Финансового университета при Правительстве России; и Игорь Варьяш, руководитель Аналитического центра финансовых исследований НИФИ Минфина России. Итак, откуда на фоне западного санкционного давления у нас деньги на столь масштабные проекты? Почему вообще наша экономика выстояла? Объясните же, пожалуйста, уважаемые эксперты, за счет чего? Алексей Зубец: Значит, за счет чего российская экономика выстояла? Ровно за счет того, что у нас есть мотивы к тому, чтобы выстоять. То есть, по большому счету, как вы правильно заметили в начале выступления, это человек прежде всего. Экономика – она живет в мозгах людей, и, в общем, это скорее про мотивацию людей, про готовность работать, про создание новой ценности и т. д. То есть экономика, если в ней покопаться, в конце мы найдем, в глубине мы найдем психологию, цифр мы там не найдем. Так вот у России на сегодняшний день есть мотивация к тому, чтобы остаться на плаву, продолжать развиваться и увеличивать благосостояние. То есть у наших людей, во-первых, в головах есть понимание, что они хотят лучше жить, а с другой стороны, они понимают, как этого добиться. Вот из этих двух основных вещей, понимания будущего и своего, и для страны и того, как его добиться, состоит и будущее российской экономики. И именно на этих опорах выстояла российская экономика, т. е. люди прежде всего, когда на нас надавили со всех сторон санкциями. Если возвращаться к Посланию президента, которое состоялось в четверг, ну смотрите, действительно, его можно разделить на две большие части. Во-первых, это как потратить деньги: это масса разных проектов, связанных с ипотекой, уровнем жизни, увеличением МРОТ и т. д., все эти программы поддержки многодетных семей и т. д. Все это очень здорово, но надо понимать, что это большие расходы. И с другой стороны, президент говорил о тех возможностях, которые нам надо разработать, для того чтобы создать бюджетную базу под эти вот проекты. Об этом он говорил меньше. Я думаю, что правительство в дальнейшей своей деятельности должно как бы протянуть, расширить те идеи, которые выдвинул президент Путин, с целью развития экономики. И кстати, Путин об этом сказал довольно много: это инновации, это развитие передовых производств – а вот конкретизировать это является задачей правительства. Павел Гусев: Игорь Юрьевич, ну вот скажите, вот для правительства такая программа выполнима? Вот на сегодняшний момент, если вот так вдуматься, на ближайшие 5–6 лет рассчитана эта программа – выполнима она или нет? Потому что масштаб... Вот когда перечислял президент, сюда 400 миллиардов, сюда 500 миллиардов, сюда еще 320 и т. д. и т. п. – как это все понимать? Игорь Варьяш: Ну, понимать это надо так, что правительство защитило свой бюджет до 2030 года и считает, что получится. И у меня лично нет никаких оснований сомневаться, что такая программа будет выполнена. Другой вопрос – мало, надо больше. Павел Гусев: Вы думаете, что надо больше? Игорь Варьяш: Надо больше, потому что враг не дремлет, нам предстоят очень большие расходы на защиту свою и после 2025 года... Поэтому придется вкалывать. Павел Гусев: Скажите, пожалуйста, все-таки что вы больше почувствовали в этой программе? Вот как человек, который занимается и анализом, и экономикой, и, в общем-то, перспективой развития России, – вот вы что почувствовали, в этой программе больше развития, технология или человек? Что стоит в основе этой программы? Игорь Варьяш: В большей степени, конечно, если так грубо выражаться, «железки», но все-таки больше и человек. Я не скажу, что в Советском Союзе меньше об этом говорили (я имею право это сказать), но все-таки с человеком тоже... То, что о нем помнят, то, что о нем все-таки как-то хоть говорят, – это вообще хорошо. Другое дело, что, опять возвращаясь, мало. Почему мало? Вот смотрите, мы все заинтересованы в том, чтобы у нас расширялся творческий ресурс. А ведь творческий ресурс – это не только на производстве: это же самозанятые, индивидуальные предприниматели, это то, что мы сами, своими руками делаем каждодневно... Алексей Зубец: Человеческий капитал. Игорь Варьяш: ...не только на работе, но и дома, и на своем участке и т. д. Вы посмотрите, какая огромная работа проводится людьми просто потому, что они хотят что-то сделать для своей страны, например, для армии, мы все это знаем. Но здесь очень важна другая вещь еще – ресурсы для этого. Государство должно позаботиться, чтобы вот этому творческому подъему народа были ресурсы. Павел Гусев: Ну что, ресурсы – это деньги? Или люди? Игорь Варьяш: Не только: люди, образование. Но и производство. Нужно же давать, чего делать-то: материалы, оборудование... Вот государство должно об этом позаботиться. Павел Гусев: Евгений, вот по выступлению президента на этой неделе, его программе, предвыборной программе кандидата в президенты, что вы для себя как человек, который в одном из крупнейших изданий нашей страны, занимающийся экономикой, – что вы для себя уловили и, главное, что вас поразило, новое что-то вот в этом Послании? Евгений Проскуряков: Если говорить о главном из того, что мы услышали, то здесь, конечно, очень важные расставлены точки будущего развития, будущего развития, я бы сказал, и макроэкономического, и такого микроэкономического, что касается кошелька каждого из нас, если не каждого, то многих из нас. Вот начнем с микроэкономики. Очень важно было услышать о продлении семейной ипотеки. Павел Гусев: Вот! Евгений Проскуряков: Это то, о чем многие подозревали, многие ждали, но услышать это было важно: она будет продлена, хорошо. И именно [продление] семейной ипотеки, а не льготной. Наверное, конечно, рано об этом говорить... Алексей Зубец: Это тоже будет, семейная, но льготная. Евгений Проскуряков: Я имею в виду, не льготной на новостройки, которая всем дается под 8%... Алексей Зубец: Это тоже для новостройки. Евгений Проскуряков: ...а именно семейной части льготной ипотеки. Алексей Зубец: Это тоже под новостройки. Павел Гусев: Тоже под новостройки, да? Евгений Проскуряков: Есть семейная ипотека, которая дается на новостройки семьям с детьми под 6%. Есть просто льготная ипотека, которая дается всем на новостройки, под 8%. Вот эта вот та самая льготная ипотека под 8%, из-за чего жилье сильно подорожало, возможно, ее не продлят, а вот семейную продлят. Это важно и с точки зрения демографии, и с точки зрения уверенности в будущем, в т. ч. семей с детьми и тех семей, которые собираются заводить этих детей. Вот это, я считаю, одна из важных вещей именно с точки зрения микроэкономики, с точки зрения того, что касается многих людей. И второе (не будем выделять все): если говорить об экономике страны, о ее развитии, тоже было сделано очень много заявлений и по технологиям, и по финансам, то, что тоже позволит именно в экономическое, финансовое будущее смотреть увереннее. Павел Гусев: В Послании прозвучала, особенно в первой части, достаточно коротко оценка экономического состояния России на сегодняшний день в соотношении с Европой, с другими странами мира. Там экономика, так скажем, получила какой-то крен чуть-чуть туда куда-то, а мы за это время, и это видно по цифрам, идем куда-то сюда, выше. Это почему произошло-то? Почему мы об этом сейчас, некоторые с удивлением, а специалисты говорят: «А так и должно было быть»? Алексей Зубец: Ну смотрите, просто экономику вне России, вне наших «друзей», западную, можно разделить, условно говоря, на Соединенные Штаты, Европу, ну и их союзников, партнеров типа Японии... Евгений Проскуряков: ...Канады... Алексей Зубец: ...Канады, да, Южной Кореи и т. д., стран, которые к ним примыкают. Все эти группы развиваются по-разному. Если брать Соединенные Штаты, то там ситуация в общем, надо сказать, не такая уж и плохая, т. е. они имеют действительно огромные проблемы с госдолгом, но если говорить о текущем положении... Павел Гусев: Но это в отличие от Европы, вы говорите, неплохая. Алексей Зубец: Да-да, давайте я закончу. Павел Гусев: Да-да, пожалуйста-пожалуйста. Алексей Зубец: Если мы говорим про Соединенные Штаты, то там ситуация неплохая; у них есть проблемы с госдолгом, но в целом, если брать текущее состояние американской экономики, оно довольно стабильно. А с Европой действительно огромные проблемы, потому что Европа в наибольшей степени пострадала от антироссийских санкций, введенных против России Западом, но вот, как ни странно, рикошетом больше всего пострадала Европа. У них там полный набор проблем: это падение производства, это высокая инфляция, это снижение уровня жизни, протесты фермеров, которые не могут прокормиться и отдать кредиты, и т. д. То есть Европа в достаточно серьезном и глубоком кризисе, который будет продолжаться. И именно потому, что вот просела пятая экономика, Германия, которая была пятой экономикой мира, а мы их обогнали, и вот об этом Путин сказал, что у нас есть шансы, если так дальше дела пойдут, стать четвертой экономикой. Я об этом, кстати, написал не так давно в «Российской газете», что в принципе у нас есть реальные шансы превратиться в четвертую экономику мира просто потому, что те, кто выше нас, проседают. Павел Гусев: Ну кстати, Путин об этом сказал, что мы и подойдем к четвертой экономике. Алексей Зубец: Да-да-да. Наверное, сам Владимир Владимирович вряд ли читал мою статью, но те, кто участвуют в его подготовке к выступлению, наверное, ее прочитали. И страны, которые вне Соединенных Штатов и Европы, это вот Австралия, Япония, Южная Корея, – там тоже все довольно плохо. Япония в тяжелом экономическом положении, у них там колоссальные долги, 230% ВВП, чего вообще не бывает, это вообще какая-то запредельная цифра, ну и т. д. То есть отличие России от вот этих западных стран состоит в том, что у нас есть модель роста, у нас есть модель развития. У них нет такой модели, потому что мотор развития европейской экономики – они не понимают, зачем дальше расти и куда дальше двигаться. Поэтому да, действительно, у нас есть хорошие перспективы развития и есть перспективы у нас и наших партнеров, китайцев, индийцев, вытеснить Запад с тех позиций, которые он до сих пор занимает. Игорь Варьяш: Можно я добавлю немножко? Павел Гусев: Да-да, пожалуйста. Игорь Варьяш: Дело в том, что в России работают, а на Западе делят шкуру неубитого медведя. Я понимаю, что это очень такая захватывающая игра, но хорошо бы подумать о завтра, коллега-то прав. И здесь я хотел прибавить вот какой момент очень важный, очень тяжелый для нас, но тем не менее вот это нужно сделать. Дело в том, что мы говорим когда о будущем, как мы представляем это будущее с экономической точки зрения? У нас есть какие-то макроэкономические перспективы, показатели, т. е. мы считаем, что мы будем жить тогда, когда мы в будущем достигнем вот этих вот результатов. Во-первых, мы не знаем, как мы будем их достигать, потому что пути, дорожной карты нет, я имею в виду, с экономической точки зрения. А во-вторых, мы не следим за тем, как изменяется это будущее по мере того, как мы к нему продвигаемся. И вот здесь очень важна та работа, которую мы с коллегой проводили в Финансовом университете и у нас в НИФИ: надо вот знать эту дорогу, надо все время держать руку на пульсе того, как мы продвигаемся. Павел Гусев: Вы имеете в виду, продвигаемся... ? «Дорогу» – вы имеете в виду экономику? Игорь Варьяш: Да, будущее, как она к будущему приведет. Павел Гусев: То есть будущее экономическое развитие. Алексей Зубец: Экономические прогнозы. Просто Игорь Юрьевич занимается прогнозами, это его специализация. Павел Гусев: Да, я знаю, конечно. Его прогнозы очень бывают... Игорь Варьяш: Нет, не прогнозами, а мы занимаемся вместе с вами тем, что деловые сообщества считают, в каком они состоянии и как они представляют себе будущее, – вот на что нужно опираться, а не только на макроэкономические какие-то показатели. Мы знаем с вами, как они рушатся, эти макроэкономические показатели. Павел Гусев: Очень легко. Игорь Варьяш: Вот. А вот то, что считают наши руководители производств, не рушится, а оно осуществляется – вот на что нужно ориентироваться. Павел Гусев: На фоне заявления президента о снижении доли импорта в ближайшие 6 лет мне бы сейчас хотелось услышать представителя реального бизнеса, который уже заместил своей продукцией импортную. Приглашаю присоединиться к нам генерального директора российской компании, производителя высокотехнологичного оборудования, на связи Андрей Жолобов. Приветствуем вас, Андрей. Расскажите, что же вы такое производите, что западные санкции вам оказались только на руку? Андрей Жолобов: Добрый день. Рад участвовать в этой беседе. Хотелось бы сказать такую вещь. Когда в 2022 году западные компании сами себе объявили санкции, то с российского рынка ушли европейские, американские, японские производители банкоматов. Это открыло дорогу российскому производителю. Причем они ушли, не просто перестали поставлять, а они перестали обслуживать и уже существующий парк оборудования. То есть новые купюры 100-рублевые и 5-тысячные уже вышли, ни одним старым банкоматом западного производства они не принимаются и не выдаются. В прошлом году мы, пройдя все сертификации ЦБ, Минпромторга и т. д., начали серийную поставку банкоматов российским банкам. К тому же еще по поводу купюр хотелось бы уточнить: в этом году ожидаем 1-тысячную купюру, которая тоже не будет приниматься старыми западными банкоматами. И в связи со всем этим могу сказать так: я благодарен западным странам за то, что они сами себе объявили санкции. Павел Гусев: Понятно, понятно. Скажите, а запросы большие на это оборудование, или вы считаете, что надо сменить, заменить полностью все банкоматы, которые, так скажем, иностранного производства? Андрей Жолобов: Начну со второй части вашего вопроса, по поводу «сменить старые банкоматы». Увы и ах, но банки вынуждены будут их заменить, потому что они не будут обеспечивать тот функционал, который банк в них вкладывает. Но помимо этого, ежегодно идет обновление парка банкоматов, т. е. банкомат... это берем на основе последних 20–25 лет... срок службы банкомата – это примерно 7–8 лет. Есть уже очень много банкоматов, которые даже просто по сроку эксплуатации подошли к времени замены. Раньше они бы заменялись на новые западные, а сейчас они будут заменяться на российские банкоматы в т. ч. тоже. Павел Гусев: Скажите, а вот наши технологии соответствуют тому, что было сделано западными вот этими производителями? Они не хуже будут? Не будут ли они мятые или порванные купюры выкидывать? Или вообще, ты пытаешься что-то сделать, а тебе вместо 5 тысяч дают 1 тысячу – может такое быть или нет? Андрей Жолобов: Нет, исключено. Во-первых, купюры он будет выдавать ровно те, которые туда загружены инкассаторской службой банка, мятые или не мятые – это уже вопрос не к банкомату, это первое. Во-вторых, если мы говорим о параметрах работы банкомата, то, наверное, самый критичный параметр – это степень его доступности, т. е. сколько времени в году он доступен. Так вот банкоматы, которые наша компания поставляет, уже серийно они эксплуатируются, по этому показателю зачастую даже превышают американские. Павел Гусев: А внешне-то как они выглядят, так же, или более какие-то такие симпатичные? Андрей Жолобов: Они технологичнее. Павел Гусев: Может быть, те как столбы стояли пограничные, а у вас, может быть, это как какие-то круглые шары? Как это все сделано? Андрей Жолобов: Вы знаете, функциональный внешний вид банкомата уже отработан десятилетиями, особо тут отходить в сторону куда-то – люди просто не будут понимать, к чему подходить. Поэтому общая стилистика и общая концепция, она остается такой же, тут никуда не денешься. Но с точки зрения исполнения банкоматов я могу с уверенностью заявить, что произведенные нами банкоматы значительно лучше, чем американские. Павел Гусев: Понятно. Но у нас есть вопрос, пожалуйста. Андрей Жолобов: Да, конечно. Алексей Зубец: Скажите, пожалуйста, а сколько в России вообще банкоматов? Вот вы сказали про парк иностранных банкоматов – их сколько? Андрей Жолобов: В районе 130 тысяч. Алексей Зубец: И их надо менять? Андрей Жолобов: Ну, не все. Половину срочно, а те, которые просто на выдачу, их можно пока оставить. Алексей Зубец: Ну то есть у вас огромный фронт работы. И вы сможете справиться с этой задачей? Андрей Жолобов: Конечно. Алексей Зубец: Ну, я вас поздравляю. Павел Гусев: Понятно. А вы единственный производитель, или кто-то еще есть? Алексей Зубец: Скажем так, мы первыми сделали российский банкомат. Павел Гусев: Понятно, это уже что-то значит. Пожалуйста. Алексей Зубец: Смотрите, важно, чтобы ваш бизнес стал мультипликатором для других производств. Вот скажите, одно место, которое у вас, – сколько у вас людей в компании, кроме ваших сотрудников, на субподряде? То есть в какой степени вы оживляете российскую экономику в целом? Андрей Жолобов: Тут я бы в две части ответил. Первое: по моей оценке субъективной, у субподрядных организаций в нашей сфере задействовано порядка 300–400 человек. Соответственно, берем их семьи и т. д., понимаем, какое количество... Это на текущий момент, я говорю о текущем моменте. Соответственно, рост поставок наблюдается ежемесячно, и я думаю, что эта цифра будет к концу этого года в 2–3 раза выше. Но помимо этого хотелось бы еще дополнить вот какую вещь. Я производством занимаюсь 20 лет, производством, работающим в рынок, на рыночных условиях, – так вот никогда до прошлого года не было такого, чтобы у меня производство было расписано на полгода вперед на 80–90% загрузки. Вот такого не было никогда. Павел Гусев: Ну что же, мы вас поздравляем с этим, это действительно здорово. Это как раз то, о чем и говорил на этой неделе Владимир Владимирович Путин в своем Послании, что экономика у нас растет, и вы как яркий пример этого роста и можете быть на этом фоне. Андрей Жолобов: Хотелось бы еще добавить один момент. Помимо того, что это рост российского производства, есть еще и немаловажный фактор, о котором тоже, кстати, Владимир Владимирович Путин в своем обращении говорил, – это обеспечение технологического суверенитета. Павел Гусев: Да. Андрей Жолобов: На текущий момент ЦБ очень активно поддерживает эту тему, мы постоянно взаимодействуем с Центральным банком в рабочем порядке, и тема наличного денежного обращения (одна из ключевых, наверное, тем безопасности финансовой системы государства) будет обеспечена за счет того, что российский продукт будет вместо американского. Павел Гусев: Спасибо, спасибо вам большое! Пожелаю вам удачи! Думаю, что вы заняли место лидера, так держать, так и держать. Андрей Жолобов: Благодарю вас! Павел Гусев: Спасибо вам большое, спасибо! Ну что, как отношение? Нет, не скептически вы относитесь? Или поддерживаете такое? Игорь Варьяш: А мне можно реплику просто? Павел Гусев: Да. Игорь Варьяш: Я, конечно, Евгению передам слово с удовольствием, очень интересно говорит. Надо посмотреть, такие передачи в интернете есть, каналы, например «Время – вперед!», и всякое сомнение уйдет относительно того, происходит ли у нас переход на новый технологический уклад, в этом же дело. Павел Гусев: Да, скорее всего. Евгений Проскуряков: Тут ведь важно еще что? Очень важно поддерживать уровень конкуренции. Поэтому очень важно, конечно, что у нас появляются свои поставщики, свои производители, и в т. ч. того, что они не производили раньше. Но важно поддерживать, чтобы таких производителей было много. Есть самые разные инструменты подобной поддержки со стороны государства, и чем больше их будет, тем и красивее в т. ч. будут у нас банкоматы. Вот вы спросили, как они у них выглядят... Павел Гусев: Да-да-да. Евгений Проскуряков: Он сказал: «Выглядят, как все стандартные». Но тем не менее вот именно за последние пару лет парк банкоматов обновляется и они теперь выглядят не просто как кусок дерева стоит... Игорь Варьяш: Металла. Евгений Проскуряков: Ты подошел к дереву или железке, она выглядит как такой большой кусок чего-то такого... Игорь Варьяш: Ящик. Евгений Проскуряков: Ящик или такой пень, но высокий. Нет, они там выглядят как мобильный телефон, как еще что-то... Павел Гусев: Понятно. Евгений Проскуряков: Именно они конкурируют с точки зрения и эстетики в т. ч., и это же круто. Павел Гусев: Мне кажется, что вы немножко скептически так. Алексей Зубец: Да нет, почему же? Здорово, что у нас есть... Смотрите, на самом деле эта история известна издавна. Когда начались все эти антироссийские санкции, выяснилось, что вот история, которой нас кормили много лет подряд, про то, что давайте участвовать в международном разделении труда, «вот вам не надо делать банкоматов, их сделают в Германии»... Были несколько фирм, немцы производили банкоматы для всего мира, «вот не надо вам делать, вы продаете нефть, а банкоматы вы купите, и это здорово, вы получите дешевые, качественные и т. д.». «Автомобили? Не надо вам делать автомобили, самолеты тоже не надо – вы их купите», – и вот это разделение труда. И потом как раз в те места, где, собственно, была наибольшая зависимость от Запада (а банкоматы ровно такой пример), – вот в эти места нас, собственно, и били, т. е. били в те самые места, про которые нам рассказывали, что это вот оптимальное решение проблемы. И еще такой случай я знаю – это бензоколонки. Оборудование для бензоколонок, крупнейший производитель – это американцы, и все это оборудование проще привезти и купить. А теперь выясняется, что это невозможно. И вот импортозамещение в таких сегментах, где у нас было практически полностью импортное оборудование, – это самое сложное... Павел Гусев: Самое сложное. Алексей Зубец: ...потому что нет своей базы. Игорь Варьяш: Особенно компьютерное, да. Алексей Зубец: Да, потому что бензоколонка и банкомат – это компьютер. Павел Гусев: Кстати говоря, в своем Послании Путин как раз приводил примеры по поводу самолетов... Игорь Варьяш: Да. Павел Гусев: ...автомобилей, другого мощного оборудования, которого мы оказались заложниками за последние десятилетия. Действительно, убеждали «зачем вам эти самолеты делать, когда мы делаем и Boeing, и Airbus», «машины посмотрите, какие можем поставлять», Корея, Япония, Германия – кого только здесь нет. Что теперь? Значит, сможем мы достаточно быстро импортозаместить недостающие в нашей жизни направления технологические или нет? Алексей Зубец: Нет, импортозамещение – это надолго. Когда у нас в 2022 году многие люди начали говорить, что вот мы завтра импортозаместим, – это были иллюзии, к сожалению, это именно так. Импортозамещение – это на годы вперед. То есть понятно, что вот есть какие-то локальные истории, вот ровно как сейчас мы слышали про банкоматы, но это все-таки исключение. Мы видим, что если брать те же самые автомобили, то мы пересели с немецких машин на китайские; ширпотреб, который поставляли из Европы, сейчас он везется откуда-то еще, бытовая техника, например... То есть, по большому счету, импортозамещение очень надолго, 2 года – это очень мало, для того чтобы оно состоялось. Пройдет еще лет 5 или, может быть, больше... Игорь Варьяш: Больше, конечно. Алексей Зубец: Да, может быть, 7–10 лет, прежде чем мы увидим, скажем так, тотальное импортозамещение. Об этом говорил президент Путин в своем Послании, что да, у нас доля импорта в производстве и потреблении снижается, но в любом случае мы должны еще пройти длинный путь, прежде чем действительно наша страна не то чтобы избавится от импорта, избавиться мы никогда не сможем... Игорь Варьяш: Да, вот. Алексей Зубец: Но снизить его ниже границы, когда он является критическим, – вот это наша задача, и к ней, к сожалению, еще много лет идти. Павел Гусев: Как? Евгений Проскуряков: Я бы еще вот какую мысль высказал: импортозамещение тоже должно быть разумным. Airbus – его делают всем миром... Игорь Варьяш: И мы участвовали. Евгений Проскуряков: Если бы компания-производитель, страна-производитель закрылась, она бы не сделала такой классный самолет. Mercedes – его делают всем миром, поэтому он такой классный. Поэтому тоже нельзя в этом плане закрываться, потому что специализацию, разделение труда тоже никто не отменял: мы что-то делаем лучше других, наши партнеры что-то делать научились лучше, и нужно искать возможности, объединяться, и тогда получится еще более хороший продукт. Павел Гусев: Ну смотрите, сумели же мы неожиданно для всех стать одним из главных поставщиков зерна, зерновой продукции в мире? То есть мы подняли так, вот просто невероятную высоту мы... Как это сделали? Алексей Зубец: Смотрите, про зерно можно скажу? Павел Гусев: Да. Алексей Зубец: Значит, вся эта история началась не в 2022 году, она началась в 2008 году, когда президент Путин выступал в Мюнхене и по результатам мюнхенского выступления стало понятно, что мириться с нами никто не хочет... Павел Гусев: ...и не будет. Алексей Зубец: ...и не будет, да. И тогда встал вопрос, что будет, если завтра нам, как Советскому Союзу в свое время, закроют импорт зерна и мы окажемся без зерна. И это произошло в 2008 году, когда решением, скажем так, старших товарищей началось возрождение сельского хозяйства: появились инвестиции в производство зерна, производство сельхозтехники, удобрений и т. д. и т. п. И вот в 2008 году этот процесс начался, а в 2022-м или в 2023 году он привел к тем результатам, о которых мы говорите. То есть прошло больше 15 лет, прежде чем этот процесс принес результаты. И вот сейчас мы говорим о возрождении авиастроения, автомобилестроения: вот 15 лет пройдет, и да, действительно, мы увидим свои самолеты. Павел Гусев: Свои результаты. Игорь Варьяш: Но есть еще вода. Павел Гусев: А, да. Игорь Варьяш: Есть вода. Павел Гусев: Есть вода, согласен с вами. И кстати, об этом... Игорь Варьяш: И вода – это главный компонент... Павел Гусев: Да-да, важнейший. Игорь Варьяш: Это главный компонент той удавки, которая на шее Запада, особенно Европы. Павел Гусев: Да-да, я с вами согласен. Игорь Варьяш: Я хотел добавить, одну секунду буквально. Понимаете, здесь очень сложное действительно такое равновесие нужно держать, Евгений тут абсолютно прав. Здесь, понимаете, с одной стороны, нам не нужно допускать слишком низких дисконтов, потому что мы дисконтами тоже держим, так сказать, Запад, но и переплачивать не надо. Павел Гусев: Ни в коем случае. Игорь Варьяш: И вот здесь нужно, это политика очень тонкая... Павел Гусев: Вот этот баланс найти. Игорь Варьяш: Да-да. Павел Гусев: Скажите, очень многих по крайней мере наших телезрителей точно интересует, об этом тоже, кстати, в Послании черточкой было, – а что такое будет с курсом доллара, евро? Будет ли он стоить 30 или 40? Игорь Варьяш: Нет, не будет, никогда он не будет стоить 30. Павел Гусев: Или, может быть, 400? Алексей Зубец: Никогда не говори «никогда». Игорь Варьяш: Да. Павел Гусев: Ну а что может быть? Игорь Варьяш: Вот смотрите, по нашим исследованиям, по нашим расчетам... Алексей Зубец: Сейчас Минфин вам расскажет. Игорь Варьяш: ...деловое сообщество России, биржевое сообщество России считают, что сейчас уровень доллара к рублю – это 80 рублей за доллар. Павел Гусев: Вот так, то есть... ? Игорь Варьяш: Для них это комфортно, они считают, что это правильно. Алексей Зубец: Нет, что для них комфортно, это не значит, что так будет. Игорь Варьяш: Почему? Как они считают, так и будет. Алексей Зубец: Нет, не так: человек предполагает, Бог располагает. Игорь Варьяш: Это все общество. Алексей Зубец: Смотрите, история следующая. У нас сейчас действует режим обязательной продажи валютной выручки и штрафы за непродажу валютной выручки. В марте или в апреле, я уж не помню, в общем, весной этот режим должен быть либо изменен, либо отменен... Игорь Варьяш: Это не будет изменено, не будет. Алексей Зубец: Сейчас на эту тему идут разговоры, дискуссии. Есть вариант, что он не будет изменен, и тогда, если режим продажи валютной выручки продолжится, сохранится, к концу года мы увидим интервал 85–95, где-то так. Если этот режим будет отменен, то мы увидим интервал намного выше, скажем так, 100–115, в этом интервале. Потому что если количество валютной выручки, которое попадает в Россию, уменьшится, тогда курс пойдет вверх. Если Игорь Юрьевич прав, а я надеюсь, что он точно знает, как оно будет... Игорь Варьяш: Это не я знаю – это знают банки, биржевое сообщество. Павел Гусев: Вы один из специалистов в этой области. Игорь Варьяш: Конечно. Алексей Зубец: Если режим сохранится, то да, действительно, согласен, 85–95 – это тот курс, который нас ждет до конца года. Павел Гусев: Евгений? Евгений Проскуряков: На самом деле самое главное здесь, на мой взгляд, – это чтобы он был стабильным. Игорь Варьяш: Да, это правильно. Евгений Проскуряков: Вот мы за последнее какое-то время привыкли к курсу в районе 85 рублей за доллар плюс-минус, плюс примерно 8% за евро, и если он будет стабильным, это будет хорошо для всех: для импортеров, для экспортеров, для обычных людей и т. д. Вот хотелось бы, конечно, в первую очередь вот этого. Павел Гусев: Вот скажите, в Послании было несколько моментов, говорилось о том, что нужно нам очень хорошо поработать в области, так скажем, совершенствования подготовки специалистов в те или иные высокотехнологические отрасли, которые и дают, и будут давать огромный экономический эффект через энное количество времени. Готовы у нас сегодня учебные структуры, или специалисты, или подготовка профессорско-преподавательского состава готовить по-новому специалистов? Не просто говорить, что такое экономика, с чем ее едят, а готовить специалистов на будущее, чтобы они были специалистами, знаете, в 2029 году, в 2030 году. Он должен мыслить уже по-другому... Алексей Зубец: Нет, не готовы. Павел Гусев: Вот как вы считаете? Игорь Варьяш: Пока нет, пока нет. Это совершенно... Это плохо. Алексей Зубец: Вот мы как люди, причастные к высшему образованию... Павел Гусев: Да, вот я поэтому вас и спрашиваю. Я знаю, что именно вы готовите. Игорь Варьяш: Можно я два слова скажу по этому поводу? Вы понимаете, здесь вот какая штуковина, какая проблема, которую мы никак не можем решить уже 30 лет? Дело в том, что для того, чтобы подготовить этих специалистов, нужно преподавателям, профессорам и ученым, которые работают в сфере науки и образования, они же там работают, нужно заниматься своим делом: ученым нужно заниматься наукой, а преподавателям – преподавать. Я хочу сказать: вот перед вами стоит профессор, доктор наук, я тоже профессор, доктор наук, и мы с ним оба являемся... Павел Гусев: Что, вы не знаете своего дела? Алексей Зубец: Как раз мы-то знаем. Игорь Варьяш: Мы уникальные, потому что мы можем и то и другое. Алексей Зубец: Да, мы уникальные с Игорем Юрьевичем. Игорь Варьяш: Но таких людей единицы. Надо разрешить людям получать зарплату нормальную за их профессию. Павел Гусев: Подождите, в Послании президент все время говорил о том, что зарплаты вот так пойдут, выплаты там увеличатся, здесь увеличатся... Игорь Варьяш: За что? У нас же доходит до смешного, до того, что если мы составляем план работы на год, например, профессора, то оказывается, что у него такая нагрузка безумная, что ему некогда заниматься наукой. А у него по науке такая же безумная нагрузка. Нельзя такие вещи делать, ну зачем мы обманываем самих себя?.. Алексей Зубец: Можно я скажу? Смотрите, Игорь Юрьевич прав в том смысле, что, во-первых, надо понимать, что высшей школой стали опять же по поручению президента интересоваться относительно недавно. Лет 10–15 назад зарплаты были... Игорь Варьяш: Не больше, не больше. Алексей Зубец: Да, если не меньше. Зарплаты были низкие, и из высшей школы... Давайте мы вот разделим: про техническую я ничего не знаю, мы вот с Игорем Юрьевичем работаем в экономике, поэтому будем говорить про экономику, про социальные науки и т. д. Зарплаты были низкие, поэтому все, кто мог уйти в бизнес (кстати, включая меня), в свое время из науки ушли и занимались бизнесом много лет, зарабатывали там деньги. А потом они начали немножко повышаться, и вот опять же Игорь Юрьевич пригласил меня преподавать в Финансовом университете, это было в 2012 году, до этого я занимался бизнесом. Павел Гусев: У нас минута до конца, поэтому давайте мысль завершите. Алексей Зубец: Да-да-да, коротко, 30 секунд. Если правительство будет повышать зарплаты и снижать нагрузки (то, о чем говорил Игорь Юрьевич), то, конечно, качество образования вырастет. Игорь Варьяш: И науки! Алексей Зубец: Да, и науки, ровно как об этом говорил президент Путин. Если эти действия будут не так интенсивны и не так эффективны, у нас будут проблемы. Павел Гусев: Ну, будем надеяться на лучшее. Я верю в лучшее, я верю в то, что Россия была, есть... Игорь Варьяш: ...и будет. Павел Гусев: ...и будет сильной, умной. Благодарю вас, уважаемые эксперты, за разъяснения и размышления. На сегодня нам пора прощаться. Я, главный редактор «МК» Павел Гусев, снова буду в эфире через неделю. Увидимся.