Павел Гусев: Здравствуйте! Я Павел Гусев, и это «Клуб главных редакторов». Военные журналисты сегодня у меня в гостях, хотелось бы взглянуть на нашу армию их глазами. Представляю моих собеседников: писатель и главный редактор журнала «Воин России», капитан 1-го ранга в запасе Игорь Христофоров; руководитель объединенной военной редакции информационного агентства ТАСС Гулия Леваненкова; и военный обозреватель, полковник в отставке Виктор Литовкин, журналист, который за три с лишним десятка лет побывал чуть ли не во всех горячих точках планеты. Ну и, конечно, будет еще видеовключение с передовой. Надеюсь, связь не подведет нас. Итак, за последние 2 года многое изменилось в военной сфере и в российской армии, да и в работе военкоров тоже. Какие изменения самые очевидные? Хотелось бы это услышать именно сегодня от вас. Ну, давайте с вас начнем. Игорь Христофоров: Я думаю, что в последнее время наиболее упорядочивается вся эта система, потому что это должно ведь быть, руководить должны и военкорами, и тем, как они работают. Поэтому, как правило, нет такого, что один приехал туда, второй сюда и они сообщают свои вещи, – все организовано. Если нужно куда-то выехать, то собирается группа под руководством представителя Департамента средств массовой информации Министерства обороны, они выезжают в данное место, общаются с военнослужащими, смотрят, как идет боевая работа, вот. Поэтому эта система не брошена на самотек, она упорядочена в последнее время. И поэтому, если вы даже заметили по телевизионной картинке, она более стала актуально работать на то, что непосредственно происходит. Конечно, многое нельзя показать... Павел Гусев: Да конечно, нужно учитывать, что идут, во-первых, военные действия, потом, есть... Ну, армия есть армия, это закрытый участок жизни для общества. Игорь Христофоров: Это да, да. Павел Гусев: И в то же время это еще и боевые действия, вы совершенно правильно говорите. Игорь Христофоров: Да. Там ведь никто с той стороны не смотрит, ты не комбатант или комбатант, понимаете, поэтому тут может прилететь. И поэтому нужно, во-первых, беречь, всех нужно беречь, и журналистов в том числе. Поэтому ситуация вот такая. Но работа идет, люди есть там. Вот я главный редактор журнала «Воин России», у меня журнал литературно-художественный... Павел Гусев: Да, мы знаем. Игорь Христофоров: И мне главное – это стихи, это проза, картины художников-грековцев... Я могу прямо сказать: вот оттуда у нас авторы, из-за линии, как говорят, фронта. Поэтов много достаточно, ребята молодые, как правило, офицеры или контрактники... Павел Гусев: Но скажите, вот интересно: молодой парень пишет стихи... Игорь Христофоров: Пишет-пишет. Павел Гусев: ...там, на передовой зачастую... Игорь Христофоров: Да-да-да. Павел Гусев: ...в землянке, а может быть, в окопе приходят какие-то мысли... О чем это стихи? О войне, о любви, о семье, о детях? Игорь Христофоров: И о войне, и о любви... Вот все, что вы перечислили, – вот все это в его стихотворении. Понимаете, это же не репортаж, хотя одновременно это и репортаж, потому что стихотворения – они ведь тоже рассказывают... Павел Гусев: Ну конечно. Игорь Христофоров: Тот же Твардовский, у него же «Василий Теркин»... Павел Гусев: Да-да. Игорь Христофоров: Это практически идет репортаж, он рассказывает... Кстати, «Василий Теркин» впервые в нашем журнале был опубликован с осени 1942 года. Павел Гусев: Понятно. Игорь Христофоров: Журналу «Воин России» 105 лет, поэтому у нас очень богатая история, Твардовский работал, скажем так, на нас... Вот мы с 1942-го по 1944-й гг. печатали «Василия Теркина». После войны мы первыми написали о Василии Шукшине случайно как о студенте, который приехал поступать с деревянным чемоданом... Павел Гусев: Да-да-да, с деревянным. Игорь Христофоров: ...с замком и заснул на скамейке, спал ночь под окнами Пырьева, и Пырьев его, в общем-то, взял в жизнь. Павел Гусев: Понятно-понятно. Игорь Христофоров: Мы первыми написали о Штирлице, потому что Юлиан Семенов очень дружил с главным редактором нашего журнала Федором Ивановичем Царевым и он первым принес свои «Семнадцать мгновений» нам. Павел Гусев: Понятно. Игорь Христофоров: В Википедии написано, что журнал «Москва», но они на самом деле перепечатали только в конце года. Павел Гусев: Хорошо, хорошо. Игорь Христофоров: Не будем углубляться далеко. Павел Гусев: Гулия, скажите, пожалуйста, информационное агентство ТАСС – это в нашей стране вершина вершин информационной политики и вообще информационного сообщества и журналистского сообщества. Скажите, как вы работаете с военкорами? Тем более что вы в этом направлении. Как вы подбираете ребят? Как они, понимаете, подготовлены, вы считаете? Пожалуйста, какие ваши вот здесь свои суждения? Гулия Леваненкова: Да, вот вы здесь абсолютно в правильное русло направили насчет того, что военкоры должны быть именно подготовлены. Когда разговариваю со своими коллегами-мужчинами, потому что у нас ездят в зону спецоперации мужчины – военные корреспонденты, они говорят, что очень важно, и очень хорошо, что был этот курс «Бастиона», который проходят... Павел Гусев: «Бастион». Гулия Леваненкова: Да. Павел Гусев: А я как раз хотел напомнить: это курс «Бастион», который делает Союз журналистов Москвы. Гулия Леваненкова: Да, который был организован еще Союзом журналистов Москвы. Пройдя этот курс, все равно человек получает уже какие-то первоочередные навыки, т. е. это и такмед [тактическая медицина], и как выбраться при обстреле, при той или иной ситуации прямо непосредственно, наглядно. Причем проходят его и девушки из нашего агентства, но отправляются на передовую, как правило, конечно, парни. Вот сейчас у нас непосредственно корреспондент находится в Геническе, звонит в день по несколько раз, правда, как вы в начале эфира сказали, связь не всегда ловит и иногда подводит, но передает свои заметки, иногда по телефону, благо, Геническ не так обстреливается, как Донецк, к примеру, где связи не бывает иногда целыми днями... Примерно в каком-то таком режиме всегда, всегда на связи. Здесь важно, чтобы вот этот вот бэк-офис, как у нас это в агентстве происходит, к примеру, наверное, у коллег тоже примерно так... Павел Гусев: А вот такой вопрос неожиданный: а как получилось, что военную редакцию, военкоры, которые только едут мужчины у вас, а возглавляет такая красивая и милая девушка? Гулия Леваненкова: Получилось так, что с начала спецоперации я вела это направление, мы связывались со спикерами на местах... Там же как было? Информацию получаешь дозированно, в основном это только прерогатива Минобороны, это вот релизы и сводки Игоря Евгеньевича [Конашенкова]. Но к этому нужно было, это все нужно было также дополнять социальной составляющей, какой-никакой экономической составляющей из новых территорий, которые на тот момент еще и не были нашими регионами, хотя таковыми мы их всегда признавали, чувствовали. И получилось так, что мы связывались со спикерами на местах, находили... Это руководители военно-гражданских администраций на тот момент... И скажем так, подавали не только под военным углом, но и под каким-то... Показать человеческое лицо, скажем так, того, что там происходит. Ну и, наверное, пришло в какой-то момент, какой-то такой уже момент настал через определенное количество времени, что пришлось перестроиться и чисто на военную тематику. Сейчас это, да, Минобороны, это оборонно-промышленный комплекс, полностью наша редакция этим занимается. Павел Гусев: Но ведь корреспонденты ТАСС, давайте прямо скажем, работают во многих точках земного шара... Гулия Леваненкова: Так и есть. Павел Гусев: Зачастую они даже себя не считают военными корреспондентами, они просто собкоры ТАСС, и они обладают очень, на мой взгляд, большим опытом в освещении самого разного рода событий, и особенно в Юго-Восточной Азии, в Латинской Америке, в Африке, где нужно, в общем-то, обладать очень широким аспектом знаний, в частности, в военной журналистике, ведь так ведь происходит? Гулия Леваненкова: Совершенно верно, да. И если по каким-то вопросам у них возникают какие-то вопросы по непосредственно военной тематике, конечно, мы все это коллегиально решаем, советуясь с нашей редакцией... У нас также есть ветераны, полковники в отставке в составе нашей редакции, которые советуют, координируют и помогают, направляют тассовцев, которые по всему миру работают с совершенно разной тематикой. Павел Гусев: Виктор Николаевич, ну что, хотелось бы вашу позицию не только по военным корреспондентам, хотя, я так понимаю, ваш опыт, вы же прошли все, все за последние десятилетия горячие точки были перед вашими глазами... Виктор Литовкин: Было такое, да. Павел Гусев: Да. Вы не только прошли, вы давали информацию для российской прессы, советской прессы... Виктор Литовкин: Писал репортажи, Афганистан... Павел Гусев: Да. Пожалуйста, вот как вы оцениваете работу, так скажем, былую, афганские события, может быть, еще какие-то и сейчас работу военкоров? Виктор Литовкин: Ну, вы сначала задали вопрос, как изменилась наша армия. Павел Гусев: Да. Виктор Литовкин: Принципиально. Ну, ребята, вот Гулия молодая девушка, она этого не знает: вы помните, была тематика у нас в 1990-е гг., уклонисты, уклонисты, уклонисты... Павел Гусев: Совершенно верно. Виктор Литовкин: А сегодня люди идут добровольно служить в армию, на контракт, и не просто служить в армию, а идти в горячие точки, под пули, под огонь, для того чтобы защищать Родину. Павел Гусев: Причем после ранений, зачастую тяжелых... Виктор Литовкин: ...возвращаются, да. Павел Гусев: ...восстанавливаются и снова идут. Виктор Литовкин: Вспомните, была времена, когда командир взвода, лейтенант получал меньше, чем бабушка-уборщица в метро: она работала через день-два, и у нее кроме швабры никакой ответственности не было, а у командира взвода 30 человек, 30 автоматов, пулеметы, гранатометы, три бронетранспортера и т. д., и он получал меньше. Сегодня не сравнить это. Сегодня наша армия пользуется огромным вниманием и президента, и министра обороны, и общества, что самое главное. Сегодня люди получают приличные деньги, квартиры получают, ипотека военная звучит. Сегодня форма, вы посмотрите, какие красивые люди, как по Москве висят баннеры... Павел Гусев: Да-да-да. Виктор Литовкин: Это герои России. Сегодня армия на глазах у всех, сегодня гордится страна. Я не ходил бы впадать в пафос... Павел Гусев: А не надо. Это не пафос, это не пафос. Виктор Литовкин: Да, но это факт, который есть на свете. Вот вы спрашиваете, как изменилась работа корреспондентов, – простая вещь. Я был на всех горячих точках, во всех конфликтах, которые были на просторах Советского Союза или России, и я никогда не надевал каску, у меня никогда не было бронежилета, и командировочные мне платили все равно так же, как бы я в какой-нибудь полк поехал писать репортаж о чем-то. Сегодня наши журналисты обеспечены всем необходимым: каска, бронежилет, медицинское обеспечение... Павел Гусев: Обувь специальная. Виктор Литовкин: Обувь, форма... Они прошли... Мы вспоминали «Бастион», но вы же непосредственный участник создания этого «Бастиона», я первый выпускник этого «Бастиона»... Павел Гусев: Серьезно? Виктор Литовкин: Ну конечно. Павел Гусев: А, точно-точно, мы тогда говорили об этом. Виктор Литовкин: Мы же, когда первый был «Бастион», на первый «Бастион» собрали всех ребят, которые прошли горячие точки. Павел Гусев: Да. Виктор Литовкин: В том числе на нас как бы испытывали этот «Бастион»: проверяли, так ли это содержание «Бастиона», как бы меню этого «Бастиона», соответствует ли нашим потребностям; мы вносили коррективы и т. д. Меня теперь практически на каждый «Бастион» приглашают, я выступаю как ветеран всех войн, смеюсь иногда, как ветеран Куликовской битвы. Но дело не в этом. Я хочу сказать, что «Бастион» оказывает огромную помощь, хотя ребят готовят к работе именно в войсках, именно... Вот Гулия уже рассказала о том, что там и девушки проходят, и т. д. Но я хочу сказать о том, что, конечно, мало, это, безусловно, мало. Армия должна сегодня готовить специальных военных корреспондентов вот так, как готовило Львовское училище, которое я когда-то закончил, был единственный факультет журналистики военной, и мы прошли очень хорошую подготовку. Нас, во-первых, принимали всех из Вооруженных сил, я уж не говорю, что в те времена принимали во Львовское училище по конкурсу членов КПСС и кандидатов в члены КПСС, потому что военный журналист был помощник партии, да, опора партии. Павел Гусев: Это партийный, по сути дела, работник в журналистике военной. Виктор Литовкин: Да-да-да, партийная работа была. Я не говорю об идеологической составляющей – я говорю о том, что это были... Мы изучали философию, мы изучали диалектику, нас учили смотреть на многие вещи диалектически, сравнивать, анализировать, сопоставлять, и не просто факт, что, где, когда, но глубоко знать военное дело. Мы ездили на танках, водили танки, мы знали артиллерию (я сам артиллерист, 3 года солдатом отслужил в артиллерии), авиация – мы подробно все это изучали. Поэтому, когда мы приходили в редакции, когда мы приходили в войска, мы были свои люди. Сегодня, к сожалению, я вот смотрю по телевизору, ребята на линии соприкосновения: тяжелая работа, ответственная, героическая работа наших военкоров... Павел Гусев: Да. Виктор Литовкин: Но они, к сожалению, не знают военного дела, они допускают такие ляпы, что, извините, уши вянут, хотя ты уже на передовой по полгода, ты должен подготовиться. Но, к сожалению, не специализируются люди. Не потому, что они плохие журналисты, – они не специализируются. Павел Гусев: Насколько я знаю, сейчас подготовка военных журналистов... Виктор Литовкин: ...возобновлена в Военном университете. Павел Гусев: ...уже возобновляется, и я думаю, что некоторые аспекты, которые вы затронули, вполне справедливые, они постепенно устраняются и будут устранены. Виктор Литовкин: Именно так. Павел Гусев: Вы знаете, мне очень приятно осознавать, что корреспондент издания, главным редактором которого я являюсь, получил медаль «За отвагу», вернее, получила. Хочу представить вам военкора газеты «Московский комсомолец» Лину Корсак, которая сейчас на Донбассе. Я, честно говоря, уже не могу уследить за всеми ее перемещениями: вчера она в Донецке, завтра в Луганске. Здравствуй! Где ты сегодня и какие новости? Лина Корсак: Да, здравствуйте. Сейчас я нахожусь на Запорожском направлении. По ситуации могу сказать, что продолжаются наступательные действия, которые приобрели свои очертания еще в октябре 2023 года, и сейчас мы видим, насколько интенсивнее идет продвижение. В ходе боев наши подразделения закрепились на южных и западных окраинах Работинского выступа, увеличилась «серая» зона. И в общем-то, есть риск тем подразделениям ВСУ, которые сейчас находятся там, если им не будет оказана какая-то помощь, они рискуют оказаться в котле. Также продвижение в районе Урожайного, в направлении Урожайного, точнее, это, получается, граница Запорожской области и Донецкой Народной Республики... В общем, фронт движется, медленно, но у нас вопрос же не в скорости, правильно, т. е. основная задача – это сохранение человеческих жизней, техники, поэтому... Павел Гусев: Как в целом настроение у ребят вот после всех таких хороших событий? Взяли Авдеевку, была встреча президента с нашим министром обороны Сергеем Кужугетовичем Шойгу... Как настроение у ребят в целом сейчас ты ощущаешь, общаясь? Лина Корсак: Ну конечно, взятие Авдеевки – это был такой прямо вот эмоциональный скачок, потому что этого ждали, это давалось тяжело, с потерями, не будем скрывать. И конечно, это такая победа, я не побоюсь этого слова, которая вот выстрадана, и она долгожданная, и поэтому она, не знаю, троекратно воспринимается. И естественно, это дает стимул двигаться дальше. Настроение у ребят нормальное. Ну, еще, мне кажется, сказывается то, что все-таки зима отступает, погода налаживается, уже почти весна... Так что все отлично. Павел Гусев: Хорошо. Скажи, пожалуйста, а вот девушке, женщине-военкору тяжело приходится вот в этих условиях? Или ты привыкла, или для тебя это стало уже жизненной необходимостью, быть с этими ребятами вместе, где-то рядом? Лина Корсак: Для меня, да, вот вы правильно сказали, это, наверное, уже такая жизненная необходимость, потому что с бойцами некоторых подразделений уже завязались какие-то прямо дружеские отношения. Они ждут, они пишут, даже когда я нахожусь в Москве, какую-то гуманитарную помощь, да просто даже поболтать, все равно это им такая эмоциональная разрядка. Естественно, я стараюсь по возможности приезжать. И естественно, так как я здесь с самого начала, то для меня это уже, не знаю, вопрос какой-то чести и своего профессионализма оставаться здесь до конца, до нашей победы. Павел Гусев: Но девушки-военкоры еще есть где-то рядом? Вот в ТАСС, например, одни мужчины. Встречала еще женщин-, девушек-военкоров? Лина Корсак: Да, встречала. Их немного, конечно же, но девчонки есть, и я хочу сказать, что некоторые девушки могут даже где-то перещеголять мужчин. Может быть, где-то женщине даже проще работать, потому что она приезжает... Все равно женщина – это такой долгожданный гость в подразделении, ребятам поднимает настроение... Павел Гусев: Это в чем-то даже подарок, увидеть улыбку женскую, глаза женские... Лина Корсак: Конечно, конечно. Павел Гусев: ...почувствовать... Лина Корсак: Некоторые ребята, я прямо знаю, даже вот мне коллега рассказывала, – они даже готовятся, цветы дарят девчонкам-корреспондентам... То есть это действительно важно. Поэтому девчонки работают, они молодцы. Павел Гусев: Скажи, пожалуйста, а как вообще обстановка, настроение на освобожденных уже территориях, так скажем, не в фронтовой зоне, а там, где уже налаживается жизнь? Как там настроение сейчас у людей? Лина Корсак: Ну вот я часто бываю в Мариуполе. Это не сравнить с тем, что было даже год назад, т. е. город просто расцветает на глазах. Приезжаешь через месяц и видишь, что еще что-то построилось, какой-то магазин открылся. Общалась с местным жителем, с молодым человеком, у которого, к сожалению, во время боев его дом пострадал, он лишился квартиры, – он получил квартиру уже в новом доме, получил площадью на 20 «квадратов» больше, чем у него была квартира... И вот он говорит, что количество рабочих мест сейчас превышает количество людей, которые готовы работать. Люди возвращаются, жилье им строится, предоставляется, работа есть, поэтому, естественно, все это способствует стимулу оставаться в этом городе, развивать этот город. Павел Гусев: Хорошо-хорошо. Лина, я надеюсь, что у тебя все в порядке. Тебя когда ждать-то обратно в редакцию? Лина Корсак: Скоро уже, 26-го. Павел Гусев: Хорошо, хорошо. Успехов тебе! Будь внимательна, осторожна, соблюдай все правила военкора в тех сложных условиях, где ты находишься. Спасибо тебе большое. Лина Корсак: Спасибо! Павел Гусев: Ну что, вот видите, женщины тоже могут быть военкорами, хотя я считаю, что все-таки мужчина... Я придерживаюсь тоже позиции, что, конечно же, мужчины должны быть военкорами, и мы несмотря на то, что на курсе «Бастион» и женщин много, и ребят, тем не менее, конечно же, ребятам легче чуть-чуть в условиях вот такого военного... Виктор Литовкин: Да, бытовые условия на фронте, конечно, не для женщин, так скажем мягко. Павел Гусев: Ну да, есть проблемы, и надо это понимать и оценивать. Я бы хотел вернуться к теме, которую вот с Линой затронул, – это тема встречи президента Владимира Владимировича Путина и министра обороны. Какие основные, вам кажется, итоговые мысли прозвучали, которые являются основными факторами для понимания будущего вот этой специальной военной операции? Пожалуйста. Игорь Христофоров: Я думаю, главное, что сказано, что все идет по плану. Да, Авдеевка взята, но дальше еще другие есть поселки, города, еще нужно пройти какое-то пространство. И оно будет пройдено, потому что поставлена задача и есть люди, которые ее выполняют, я так считаю. Гулия Леваненкова: Самое важное, что, наверное, я для себя почерпнула из этого доклада, – это Сергей Кужугетович отметил, что появился такой некий феномен народного оборонно-промышленного комплекса, т. е. вся страна сплотилась... Это тоже пусть звучит не как какой-то фарс, это действительно так. Мы общаемся с ребятами-разработчиками, с молодыми, которые младше меня; они собираются на каких-то площадях, где раньше не было ни условий, ничего, и буквально кустарными методами собирают беспилотники, FPV-дроны и даже говорят, что... Понятно, что у нас и производство отлично налажено, там «Ланцеты» и так далее... Павел Гусев: Нет, сейчас уже производство тоже есть очень мощное. Гулия Леваненкова: Да, очень, которому завидуют европейцы и другие наши... Павел Гусев: ...так скажем, недруги. Гулия Леваненкова: Да, так скажем, недруги. Но даже из простых материалов, условно из пластика и из картонки, эти разработчики, Кулибины, скажем так, лепят для фронта самое необходимое: глаза, оптическое... Павел Гусев: Да, это очень важно. Виктор Литовкин: Для меня главное то, что когда говорят, что министр обороны докладывает президенту о том, что происходит на фронте и т. д., для меня главное, что президент не принимает рапорт, а президент принимает участие в управлении войсками. Павел Гусев: Вот! Виктор Литовкин: Очень важно. Это не только встреча с министром обороны, когда он интересуется, что там происходит, дает какие-то рекомендации, как и положено Верховному главнокомандующему, но президент еще и ездит в войска. Он присутствует в Ростове, в Объединенном штабе. Он полетел, знаете, в Казань на завод по производству стратегических бомбардировщиков, сел за штурвал бомбардировщика, поднялся в небо... Стратегический бомбардировщик – это наша опора, одна из трех опор стратегических сил... Павел Гусев: Уникальные самолеты, уникальные самолеты! Виктор Литовкин: Да. Я не хочу хвалить сегодня самолеты – я говорю о том, как президент, Верховный главнокомандующий управляет войсками. Это не бросается в глаза, может быть, это не все видят, но это повседневная, каждодневная работа. Мы можем, когда он давал интервью Паше, Паша спрашивает: «Когда вы занимаетесь темой специальной военной операции?» – «Круглые сутки». Павел Гусев: Да. Виктор Литовкин: Могут позвонить ночью, могут позвонить вечером, могут позвонить утром, и президент всегда на связи с войсками. Павел Гусев: Совершенно верно. Виктор Литовкин: Он не только разговаривает с министром, он разговаривает с командирами батальонов, он многих командиров бригад знает по имени-отчеству, по фамилии... Это очень важно. Это говорит не только о том, что у нашего президента замечательная память, – это говорит о том, что он глубоко вникает в положение дел на фронте. И это очень помогает, потому что это связка между фронтом, между оборонно-промышленным комплексом, между народным творчеством, здесь Гулия рассказывала, как ребята, простые ребята собирают беспилотники эти, FPV-дроны собирают из различных частей и посылают на фронт... Это и Народный фронт, который этим занимается, посылает, и простые люди гуманитарку шлют. Павел Гусев: Да-да-да. Виктор Литовкин: Бабушки вяжут носки и т. д. Павел Гусев: Да-да-да. Виктор Литовкин: То есть сегодня... В советские времена, мы с вами знаем это, лозунг был «Народ и армия едины». Павел Гусев: Едины, да. Виктор Литовкин: Вот сегодня, в условиях специальной военной операции, проявляется вот это единство народа и армии, как всегда в трудную минуту. Павел Гусев: Скажите, пожалуйста, все-таки есть еще один важный момент: а действительно, ведь мы видим, что почти каждый день появляются и новые дроны, и новые летательные аппараты, новая совершенная техника, новые вооружения и т. д. и т. п. – а как обучить всему этому на фронте людей? Как это сделать, чтобы люди быстрее осваивали? Или как, вы думаете, это происходит? Успевают наши ребята все это делать? Пожалуйста. Игорь Христофоров: Я думаю, успевают, потому что военная промышленность работает в тесной связке с Министерством обороны, там постоянно находятся специалисты оборонных предприятий... Павел Гусев: И представители. Игорь Христофоров: Представители и, главное, специалисты, которые понимают, как это работает и где это не работает, потому что так не бывает, что сделали великолепное что-нибудь. Павел Гусев: Ну да. Игорь Христофоров: Все равно есть какие-то доводки, какие-то проблемы. Даже в обслуживании, чтобы он сделал так, как вот нужно, чтобы простая инструкция была... Знаете как, не сто пятьдесят движений, а поменьше, чтобы было просто работать и поражать цель. Павел Гусев: Вы знаете, меня поразил тоже в этой встрече, в докладе министра момент, что это нужно было очень быстрое и правильное решение принять: делать небольшие ремонтные заводы, их сотни, прямо непосредственно вблизи фронтовой зоны, для того чтобы не тащить этот танк подбитый на Урал... Игорь Христофоров: Нет-нет-нет. Павел Гусев: Или, я не знаю, в европейскую часть России или на какие-то заводы, а непосредственно там делать ремонтные работы, чинить, и это несколько километров, неважно, везде по-разному, потому что это сотни таких заводов, которые технически помогают лечить эту технику... Это прекрасная идея! И таких идей сегодня в Минобороны сотни, тысячи. Игорь Христофоров: Да, все это реализовано уже. Павел Гусев: Но я считаю, что для этого ведь тоже нужны специалисты, их нужно ведь, правильно, где-то готовить, делать. Что для этого нужно делать? Виктор Литовкин: Если мы говорим о подготовке военнослужащих, которые управляют, мы должны подчеркнуть, что они же, люди, которые, например, контрактники, они же не сразу, получил погоны на плечи и сразу оказался на фронте, – ничего подобного. Как правило, проходит подготовка 3–6 месяцев, не раньше. Они не только дронами управляют: это артиллеристы, это танкисты, это инженерно-саперные специалисты и т. д. и т. п. Очень много специалистов, которые готовятся в тылу и только потом меняются на фронте с теми, кто уже отбыл там, какую-то работу провел, это раз. Во-вторых, у нас очень много людей, которые с завода приходят в ремонтные мастерские в военные... Павел Гусев: Непосредственно, да. Виктор Литовкин: Это же опыт. У нас были всегда полевые ремонтные заводы, но были некоторые реформаторы в Вооруженных силах, которые все это начисто позакрывали, «зачем это нам надо, у нас есть большие комбинаты, мы туда отправим, там будут делать». Но жизнь показывает, что надо же делать... Павел Гусев: Жизнь показывает, что жить надо по-другому, в реалиях реального времени. Виктор Литовкин: В реальности, да. Я еще один момент хотел сказать. Ведь у нас и военная печать, газеты сокращались очень сильно... Павел Гусев: Да. Виктор Литовкин: А сейчас Министерство обороны приняло решение увеличить количество военных должностей в газетах, газеты разворачиваются. Почему? Да потому что на фронте, например, телевизора нет, в окопе телевизора нет, туда не придет... Павел Гусев: Да и интернета тоже нет. Виктор Литовкин: Интернета нет, радио нет. Какой способ донесения информации до людей, какой способ просвещения их о том, что происходит в стране, что происходит в армии, в соседнем окопе или через несколько километров? Это бумажный носитель, это газета. Поэтому для того, чтобы газеты был в войсках, нужны специалисты, которые понимают, что они пишут и о чем они пишут. Поэтому сегодня в Военном университете развернута подготовка журналистов, это в учебных центрах... Павел Гусев: Да-да. Вы знаете, я вам больше скажу, что большинство российских печатных СМИ сегодня на бесфинансовой основе какой-либо, сами, по своей инициативе... Конечно, здесь Союз журналистов тоже принял участие, мы сумели сорганизовать ребят вместе с Министерством обороны, «ребят» я имею в виду руководителей СМИ... И мы сегодня направляем наши газеты, журналы на безвозмездной, подчеркиваю, основе непосредственно туда, в зону боевых действий. И каждый день туда идут, идут, идут, идут... И мы знаем, что пользуется интересом вся та пресса печатная, которую мы делаем и туда направляем. Но я бы хотел еще один вопрос, уж если мы опять о прессе заговорили, о журналистике. Вы знаете, вот как все меняется, ведь в свое время, вы помните и вы должны помнить, может, и вы знаете об этом, точно знаете, что раньше, когда были какие-то горячие точки или что-то еще, надпись «Пресса» спасала зачастую журналиста, «Не стреляйте в прессу, не убивайте журналиста» – это было таким общим лозунгом. Теперь неофашисты, нацисты, наоборот, в начале это мы почувствовали, стали выбирать целью... Виктор Литовкин: Охотятся на журналистов. Павел Гусев: ...охотиться стали на журналистов. Как меняется время! Почему? Международное право-то не исчезло. Гулия Леваненкова: Да, вы абсолютно верно говорите, хотя некоторые коллеги не согласны, которые работают военкорами, что военные корреспонденты, журналисты, надпись «Пресса» являются целью №1. Но по многим описаниям, рассказам и вообще по тактике, по тому, что делает киевский режим, так и получается. Увидев в тот же дрон надпись «Пресса» или бронежилет, который отличается от военного, т. е. темно-синего цвета, эти «птички» летят непосредственно на этих людей. Так же было, к сожалению, похожая история была с Ростиславом Журавлевым, который погиб в Запорожской области, я его хорошо знала, мы с ним общались... Павел Гусев: Да... Гулия Леваненкова: Поэтому действительно идет такая охота. Наверное, потому, что это все-таки голос правды, это информационная война и просто невыгодно показывать, что происходит на самом деле, что идут обстрелы мирных территорий, мирных жителей, гражданских объектов... Павел Гусев: Школ. Гулия Леваненкова: Школ. Павел Гусев: Детских садов! Гулия Леваненкова: Да. Павел Гусев: Мы видели, как в супермаркет попадают, они обстреливают специально... Виктор Литовкин: В Белгороде, да. Павел Гусев: Мы все это видим. Гулия Леваненкова: То, что происходит в Белгороде, конечно... Виктор Литовкин: Краматорский вокзал... Это мы видим не только на линии соприкосновения. Вы посмотрите, [Такер] Карлсон взял интервью у нашего президента – сколько грязи на него вылили за границей, как ему мешали публиковать свои материалы, как западная пресса не хочет писать, что у нас происходит в стране. Идет просто информационная война, глобальная информационно-психологическая война, и, безусловно, она и на фронте такая же информационная. Павел Гусев: Совершенно верно. Виктор Литовкин: Вообще, война – она гибридная. Павел Гусев: Везде, везде. Виктор Литовкин: Она и политическая, и экономическая, и информационная. Павел Гусев: Да. Я думаю, вы можете тоже подтвердить, что... Ведь посмотрите, после интервью знаменитого, когда американский журналист взял интервью у нашего президента, миллиард людей и больше посмотрели это интервью. Почему? Потому что правды, оказалось, не хватает вообще никакой о том, что происходит здесь. Так? Игорь Христофоров: Потому что на этой линии, информационной линии фронта, это был очень сильный удар, еще сильнее, чем взятие Авдеевки. Павел Гусев: Может быть. Игорь Христофоров: Да-да. И он вызвал... Они стали уже не такими, как были, потому что они вдруг увидели, что может быть не так, как им все время, каждый день в уши вливают, что вот так, вот так, вот так, что здесь одни плохие и все такое, понимаете. То есть этот удар был очень силен, очень силен. Те, кто его придумал, – это очень умные люди. Павел Гусев: А вот такой вопрос: как вы считаете, военкора нужно приравнивать к участнику боевых действий, или это как бы разные две вещи? Военкор, еще раз хочу и телезрителям, и здесь подчеркнуть: журналист по всем кодексам журналистики во всем мире не имеет права брать оружие, любое оружие, в руки в период участия его как журналиста в этих боевых действиях, не имеет права. Он не может, грубо говоря, по нему стреляют, схватить автомат и дать ответ, не имеет права он, он становится не журналистом. И тем не менее его убивают, тем не менее за ним идет охота. Почему? Виктор Литовкин: Мы уже сказали, что... Павел Гусев: Нужно приравнять его к участнику боевых действий? Виктор Литовкин: Это есть закон: человек, который работает в зоне боевых действий, является участником боевых действий. Я участник боевых действий, я в Афганистане был в командировке, я офицером там был, я в руки оружие не брал именно потому, что... Не потому, что я не хотел брать в руки оружие, а у меня был фотоаппарат и т. д., еще пистолет таскать с собой, автомат, просто это не помещалось у меня. Когда я увольнялся из армии, мне кадровик говорит: «Ты в Афганистане был?» – «Был». – «А почему в личном деле ничего не указано?» Я говорю: «Да я не знаю, почему не указано. Я же не воевал там, я не стрелял, хотя обстреливали меня и т. д., не только меня, людей, которые там были со мной...» Игорь Христофоров: Кадровики... Виктор Литовкин: Да. А он говорит: «Ты иди найди паспорт свой, где у тебя отметка есть, что ты был в Афганистане». Я пошел искать. Я увольнялся в 1995-м, в Афганистане я был в 1984-м – паспорт лежит, да, отметка есть пересечения границы. Отнес, комиссия такая была по установлению, я участник боевых действий, потому что мне говорят: «Все отменят, а вот то, что ты участник боевых действий, останется у тебя навсегда». Павел Гусев: Останется навсегда. Виктор Литовкин: И я знаю, что многие журналисты, которые были в Афганистане, и Миша Кожухов, и многие другие, – они получили удостоверение участника боевых действий. Павел Гусев: Это правильно. Вот моя позиция, что это правильно. Виктор Литовкин: Потому что человек на фронте рискует жизнью. Игорь Христофоров: Сейчас получают, «Красная Звезда»... Виктор Литовкин: Вне зависимости от того, погоны у него есть или нет... Павел Гусев: Это правильно. Виктор Литовкин: ...он рискует жизнью – значит, он участник боевых действий. Павел Гусев: Коллеги, я хочу поблагодарить вас не только за этот разговор, но и за вашу работу. На сегодня прощаемся. С вами был главный редактор «МК» Павел Гусев. Увидимся.