Павел Гусев: Здравствуйте! Я – Павел Гусев. И это «Клуб главных редакторов». Пожалуй, про каждую прошедшую неделю можно сказать: непростая. Сегодня обсудим главное за неделю минувшую. События держат нас с вами в тонусе. Проанализируем происходящее, ну и попробуем вместе с нашими гостями дать прогнозы на будущее. У нас сегодня в студии: Тимофей Леонидович Борисов, обозреватель «Российской газеты»; Виктор Литовкин, военный обозреватель ТАСС; Андрей Кошкин, зав. кафедрой политологии и социологии Российского экономического университета имени Плеханова; Юрий Кнутов, военный историк, директор Музея войск ПВО. Коллеги, я бы хотел вместе с вами вспомнить важнейший, наверное, этап специальной операции – то, что состоялось заседание Совбеза, где наш президент объявил о военном положении, которое вводится в двух республиках, в двух районах. Ну и определены зоны в России по чрезвычайным и другим ситуациям. Скажите, пожалуйста, вы как считаете, эта ситуация критическая для России? Или так и нужно было поэтапно поступать? Потому что, к сожалению, мы видим отношение Запада, Соединенных Штатов, Украины к той ситуации, которая складывается на этой территории, на границе нашего государства. Пожалуйста, давайте мы с вас начнем. Тимофей Борисов: Наверное, я думаю, надо разделять, с какой точки зрения смотреть – с политической или с военной. Я думаю, что, с военной, ситуация находится в очень острой, но не критической фазе. Если брать политическую точку зрения, то я сказал бы, что, в общем-то, ситуация более или менее нормальная, потому что мы провели референдум, референдум был проведен честно, и я в этом не сомневаюсь. Те наблюдатели… я там не был, но наблюдатели, которые там были, причем иностранные гости, я разговаривал с двумя немецкими наблюдателями, они говорили, что люди действительно шли и голосовали, и голосовали действительно добровольно, по-настоящему. Конечно же, не все были за Россию, но это было большинство. И это была реальная позиция населения. А вот если брать военную составляющую, то, конечно же, ситуация здесь отличается, и отличается в том плане, что пока мы не подготовили свой мобрезерв, который мог бы уже непосредственно участвовать на передовой. Я думаю, что Виктор лучше знает военную составляющую. Виктор Литовкин: Дело не в том, кто лучше, а кто хуже знает. Дело в том, что, действительно, ситуация не критическая, но критичная. Это немножко разные вещи. Она напряженная, она действительно острая, но я бы не говорил, что мы где-то что-то проигрываем, даже в военном плане. Я, например, считаю, что мы нанесли достаточно серьезный удар по НАТО и по Соединенным Штатам. Все-таки мы воюем на Украине не с Украиной, а мы воюем с Соединенными Штатами и с НАТО. Павел Гусев: Совершенно верно. Виктор Литовкин: И мы… Извините, применю такой термин. Мы отвоевали две республики у Украины и две области на территории Украины. Это удар, это нокдаун НАТО, нокдаун Соединенным Штатам. Павел Гусев: Совершенно верно. Виктор Литовкин: Они ничего не смогли сделать, противостоять нам в этом плане. Павел Гусев: Но! Давайте мы чуть-чуть, на несколько шагов уйдем вперед. На этих днях ночью произошла трагедия, ужасная трагедия: били по мирным людям, которые… Было заявлено, объявлено, что мы эвакуируем людей в связи с опасностью того, что могут… Виктор Литовкин: …наводнение быть. Павел Гусев: …да, может быть наводнение, опять же, в результате варварских бомбардировок со стороны Украины. И этой ночью погибли наши коллеги. Наши коллеги погибли. Тимофей Борисов: Журналисты, да. Павел Гусев: И погибли мирные жители. И есть утверждение очень многих, что били специально по журналистам, знали, засекли, чтобы их уничтожить, потому что они пишут правду. Виктор Литовкин: Я считаю, что президент 24 февраля поставил перед Вооруженными силами три задачи: обеспечить безопасность Луганской и Донецкой народных республик, демилитаризировать Украину и денацифицировать Украину. Вот мы сегодня практически освободили Луганскую и Донецкую народные республики, они стали частью России. Но обеспечили ли мы им безопасность? Я считаю, что не обеспечили. Почему? Так же, как Запорожской и Херсонской областей. Мы не обеспечили даже безопасность Белгородской области, Воронежской и Курской, потому что все время идет обстрел этих областей. Значит, что надо сделать? Кроме того, что уничтожать украинские войска, которые стреляют по ним, нужно отодвинуть украинские части на 300 километров как минимум от наших границ. Зачем? Это расстояние, которое пролетает ракета американского HIMARS. Значит, логика что подсказывает? Мы должны освободить Харьковскую область, мы должны освободить Николаевскую область, Одесскую область, мы должны освободить Днепропетровскую область. То есть мы не должны останавливаться на тех областях, которые мы уже освободили и которые стали частью Российской Федерации, потому что иначе мы не обеспечим безопасность. А если учесть, что Украина продолжает стрелять по освобожденным территориям, то я думаю, что, пока мы не дойдем до западной границы Украины, мы этого не сделаем. Павел Гусев: Спасибо. Ну давайте мы сейчас от ситуации, которая была критической (и она везде там, на этой линии, критическая), все-таки перейдем чуть дальше, к большой политике. Давайте подумаем о том, что в ближайшие, так скажем, недели будет решаться вопрос в Конгрессе Соединенных Штатов, кто там станет конгрессменом, возглавит ли Республиканская партия большинство и что из этого будет в целом в политической обстановке Соединенных Штатов Америки. Что там будет? Демократизация, хотя демократы уйдут? Или, так сказать, придут республиканцы и принесут некий отблеск или проблеск демократических принципов? Пожалуйста. Андрей Кошкин: Весь мир сегодня в ожиданиях, какой же будет состав Нижней палаты Конгресса. Почему? Потому что все аналитики, в принципе, сходятся в мысли о том, что, скорее всего, демократы потерпят определенное фиаско и большинство будет республиканцев. А республиканцы не оптимистичны в отношении выделения колоссальных средств на то, чтобы поддерживать так называемую демократию в Украине. Вот 57 республиканцев, когда выделяли 40 миллиардов долларов Украине, проголосовали «против». А если придет их больше и они составят большинство? Конечно, такой колоссальной поддержки не будет. Вот это озаботило даже президента Соединенных Штатов Америки Джо Байдена, и он высказывает свою точку зрения. Зеленский собрал свою команду и говорит: «Ждите, зима будет тяжелой. Денег будет меньше, оружия будет еще меньше». Это он уже высказывает ту ситуацию, которую прогнозируют. Весь мир сходится в том, что не будут республиканцы так активно поддерживать Украину финансово. Но чтобы изменился вектор в геополитическом противостоянии в гибридной войне между Соединенными Штатами Америки и Россией – маловероятно. Павел Гусев: Предлагаю послушать, так сказать, голос Америки. По видеосвязи к нам присоединяется американский политолог и журналист Джон Вароли. Послушаем авторитетное мнение из Нью-Йорка о том, как именно ноябрьские выборы в Конгресс могут изменить всю мировую политику, и что думают об этом американцы. Здравствуйте, Джон. Джон Вароли: Здравствуйте. Спасибо за приглашение. Очень приятно. Павел Гусев: Да, пожалуйста, вам слово. Мы хотим вашу позицию, вашу точку зрения. Что же изменится в Америке в ноябре месяце? Джон Вароли: Я считаю, что ничего не изменится, потому что даже если республиканцы победят, все равно наша страна, руководство нашей страны уже приняло решение – уничтожить Россию. Все! Наше правительство уже пошло слишком далеко. Отступить они не могут. И когда я говорю «наше правительство», я не особо имею в виду Байдена и его администрацию, а я имею в виду элиту олигархов, которая реально делает нашу внешнюю политику. Допустим, республиканцы победят. Допустим, что они реально хотят сократить нашу помощь Украине. Я уверен, я уверен на 90%, что на следующий день к ним, к республиканцам, приходят и начинают говорить: «О, вы взятки взяли когда-то. А у вас любовница. У вас еще много нарушений закона. Давайте, господин сенатор, надо послать помощь Украине. И как вы будете голосовать – «за» или «против»? Если вы будете «против», то, к сожалению, нам надо начинать уголовное дело против вас». Павел Гусев: То есть вы хотите сказать, что шантаж может быть совершенно спокойно, что это является частью политики тех политических деятелей, в частности и администрации президента? Джон Вароли: Сто процентов, сто процентов, да, абсолютно. Я это говорю открыто. Павел Гусев: Скажите, пожалуйста, а что вы думаете по поводу того, что вот сегодняшние политические многие лидеры и президент, по сути дела, угрожают не только России, но и многим другим странам мира? Это и Иран, это и Корея, и многие другие страны. Это что? Боязнь потерять мировое господство? Или желание и непонимание, что другой политики у них нет, кроме как угрозы? Джон Вароли: Первое – немножко о себе. Я вырос в этой системе. Моя семья служила и служит на федеральный аппарат. Я хорошо знаю эту тему изнутри. Я никогда не помню… Ну давайте так. Все изменилось после 11 сентября, ну, 20 лет назад, когда Буш сказал: «Вы либо с нами, либо против нас». Именно это был такой переломный момент в американской истории. До этого я помню как человек, который вырос в этой системе, я помню, что наше государство более или менее старалось договориться, более или менее умно и аккуратно было. И после этого, после 11 сентября, мы стали реально империей, которая говорит: «Все! Вы либо с нами, либо против. Если вы против, если вы не с нами, то мы вас уничтожим». Это уже совсем другая Америка. Это Америка, которая мне абсолютно не нравится. Я не хочу такую страну. Павел Гусев: Как вы считаете, люди, которые смотрят телевизор, которые сидят в интернете, в социальных сетях в Соединенных Штатах, как они в целом относятся? Как вы думаете, они полностью поддерживают такую политику? Или все-таки есть трезвые люди? Джон Вароли: Ну, мало. Есть такие, но их очень мало. Большинство американцев понимают, что на государственном уровне у нас беспредел, что государство абсолютно не учитывает мнение народа. Это уже реальность – страна под контролем олигархов. И большинство американцев понимают, что это проще, удобно, безопасно – просто отключить мозг, идти на шоппинг, заниматься детьми, и все. Лучше не интересоваться политикой. Это сейчас не очень хороший идеал у нас. И это просто все плохо кончится, скорее всего. Я говорю из своего опыта: у меня сейчас большие проблемы, потому что я сейчас с вами разговариваю, а у меня проблемы. Почему? Почему люди так боятся, почему люди здесь так боятся открытого диалога? Почему они так боятся? Павел Гусев: Вот скажите… В Европе сейчас, например, очень много раздается очень таких, знаете, серьезных голосов политиков, экономистов, да и просто простых людей, журналистов о том, что то количество денег, которые выделяются Украине – это безумие какое-то! В то время как экономика Европы падает, цены растут, в то же время Украине все идут и идут… Уже три с лишним миллиарда евро они туда закинули. А как народ и люди в Соединенных Штатах Америки относятся к тому, что закидываются деньги? Я знаю, ведь в Соединенных Штатах тоже есть рост цен и на топливо, и так далее и тому подобное. Джон Вароли: Ну, пока рост цен у нас не так велик. Ну, еще раз: народ, они здесь просто боятся своего правительства и не особо хотят создавать проблемы. Лучше молчать, идти по своим делам. И еще один момент я хочу сказать: не забывайте, наша элита ненавидит всех славян. Павел Гусев: Джон, вот мы все привыкли считать, что Америка – свободная страна, никакой цензуры, говори что хочешь, слушай что хочешь, читай что хочешь. Кстати, вся русскоязычная пресса уничтожена, по сути дела, сейчас в Соединенных Штатах Америки. Джон Вароли: Да, этой Америки уже давно нет. Здесь нет свободы слова. Говорить правду очень опасно! Еще раз, лучше молчать и сидеть дома тихо. Так многие американцы понимают. Так легче. Просто можно еще говорить? Есть еще очень важный момент. Наше правительство всегда, я помню, не любило славян: и украинцев, и русских, и поляков. Поэтому мы специально разжигаем эту войну, чтобы уничтожить и украинский народ, и русский народ. Павел Гусев: Джон, мне сказали, что даже нашу программу вы не смогли найти в Интернете, она заблокирована, ее нельзя посмотреть в Соединенных Штатах Америки. Джон Вароли: Да, да. Очень много российских СМИ и каналов заблокированы, потому что, еще раз, наши элиты боятся открытого диалога, они боятся свободы слова. Почему? Потому что если будет честный диалог, то они проиграют. Павел Гусев: А вы не боитесь? Джон Вароли: Боюсь ли я? Павел Гусев: Вы боитесь или нет свободы слова? Джон Вароли: Я боюсь, я боюсь. Мне здесь очень и очень страшно и очень неприятно. Павел Гусев: Приезжайте к нам, Джон. Счастливо вам! Джон Вароли: Счастливо! Павел Гусев: Есть вопросы к Джону? Тимофей Борисов: У меня есть вопрос. Павел Гусев: Пожалуйста. Есть вопрос к вам. Тимофей Борисов: Вы можете себе представить для себя такую же судьбу, как для Сноудена? Поступают ли вам угрозы? Не поступают? Или, может быть, ваши страхи надуманные? Джон Вароли: Нет, нет, не надуманные. Я знаю, что люди в моем кругу, друзья, они говорят: «Джон, к нам неприятные ребята уже пришли и задают вопросы про тебя». Они хотят это все знать – все знать про меня. Почему они пока не принимают меры против меня? Потому что это им не выгодно. Я могу говорить очень много. Я очень много лет работал с Украиной, я очень много лет работал с украинцами и здесь, в США. Я очень много знаю. Я думаю, что они хотят, чтобы я не особо говорил об этом. Я могу о многом говорить, но пока не буду. Павел Гусев: Спасибо большое, Джон. Успехов вам! И надеемся, что все будет хорошо. Спасибо вам большое. Джон Вароли: Всего доброго, пока! Павел Гусев: Юрий Альбертович, вы сейчас услышали… Я считаю, вы знаете, у меня даже так немножко слеза чуть-чуть наворачивалась, потому что я смотрю на этого парня, честного и порядочного, и, знаете, хочется просто взять его, крепко пожать ему руку и сказать: «Мы с тобой, парень!» Юрий Кнутов: Я с вами абсолютно согласен. Вы знаете, у меня есть знакомая, она собирает разные статуэтки. Вот этот сайт интернетовский eBay, она на нем покупала. И американцы выставляли очень часто недорогие статуэточки, которая она коллекционировала. Она посылает запрос – и вдруг человек пропадает, пропадает, пропадает, на связь не выходит. И вдруг одна из женщин пишет: «Ты знаешь, Танечка, меня вызывали в ФБР. Сказали, чтобы я с тобой связь не поддерживала, мне запретили. Я сказала: я плюю на вас! Я с тобой дружу, буду дружить. Вот тебе подарок от меня». Вот вам конкретная американская деятельность. Хуже, чем… Я не знаю, вот говорят, что у нас сталинские времена. Здесь в десять тысяч раз хуже, потому что изощреннее, коварнее и подлее. Павел Гусев: И плюс у них технологии совершенно новые, которые они применяют для прослушек и для слежки за гражданами. Юрий Кнутов: Две потрясающие вещи сказал Джон. Первое – это то, что хотят разрушить нашу страну. Это действительно так. Ведь высказываются сейчас постоянно генералы Пентагона – и не отставные, а действующие – о том, что Россию надо уничтожить, Россию нужно разрушить. Вот буквально свежее было выступление. Это первый момент. А второй момент, что тоже прозвучал у Джона, – ненависть к славянам. А откуда она идет? Я не буду долго рассказывать, это отдельный разговор надо вести. Значит, смысл заключается в чем? В том, что есть у нацизма и либерализма, у классического либерализма одни и те же корни. Нацизм говорит: есть высшая раса – арийская. То есть это немцы, шведы, норвежцы, датчане и голландцы якобы. Все остальные расы – ниже. А славяне – это вообще унтерменш. Что говорят англосаксы? Есть успешные люди и есть неуспешные. Есть успешная страна и есть неуспешная. Неуспешные люди – это лузеры. И мы это видим в каждом американском фильме: «Ты лузер!» – и так далее. Значит, Россия в их понимании – лузер. Поэтому американцы убеждены, что они имеют право командовать нами. Причем это на уровне генетическом. И их возмущает, когда мы говорим: «Все, начинается многополярный мир, смиритесь. И давайте вести равноправные отношения». В ответ нам отвечают: «Мы вас уничтожим». Выступает бывший президент Польши Лех Валенса буквально… ну, может, месяц назад это было, и говорит: «В России должно остаться 50 миллионов человек». Павел Гусев: Во как! Юрий Кнутов: В свое время Гитлер говорил, что 15 миллионов, по плану «Ост». А этот говорит, что 50 миллионов. Кто-нибудь его осудил? Охрану усилили, не более. Выступает Боррель тоже на днях, и он говорит: «Вот есть европейский сад, а есть, соответственно, джунгли – все остальные». Это мы с вами живем, значит, в джунглях. Это мы, значит, дикари. Это нас, значит, можно убивать, уничтожать. Мы – не люди. И учитывая это изменение, открытое изменение в идеологии Запада, НАТО, соответственно, Евросоюза, Соединенных Штатов Америки по уничтожению нашей страны, мы понимаем, что мы должны принимать меры. Не ждать, как в 41-м году, 22 июня, а потом хвататься и сломя голову пытаться что-то сделать, наладить оборону и все остальное. Если перевести те решения, которые принял президент, мы переходим постепенно к мобилизационной экономике, неспеша, спокойно, без истерик, без всяких конфликтов – так, чтобы это не ударило ни по населению, ни по бизнесу, чтобы было время на перестройку, чтобы все успели привыкнуть. Но мы вынуждены в этих условиях идти по этому пути. Кроме того, ведь даже те меры, которые сейчас приняты, по введению военного положения, они же направлены на спасение людей. Ведь киевский режим смотрит на русских как на недочеловеков. «Русских можно истреблять сколько хочешь! На Донбассе били с 2014 года – никто внимания не обращал. Давайте сейчас истреблять в Херсонской области». Ведь там же даже целая концепция разработана, что эти города надо стереть, можно затопить, и ничего в этом страшного не будет. Соответственно, погибнут… А там 150 тысяч человек, по некоторым оценкам, проживают. Вот мы сейчас вывозим значительную часть. Беда в другом. Беда в том, что многих людей не удается уговорить. Павел Гусев: Переехать? Юрий Кнутов: Переехать, да. Психологически люди пока еще, к сожалению, не готовы. Павел Гусев: Скажите, пожалуйста, все-таки… Вот сейчас атаковали переправу. А ПВО наше почему не среагировало? Юрий Кнутов: Вы знаете, проблема в чем? Фронт – 1 100 километров. Ну, допустим, для того чтобы ПВО закрыть, нужно сто «Панцирей» (к примеру я говорю), а у нас их только пятьдесят. Значит, мы можем закрыть только какие-то отдельные места. Остаются бреши. Американская разведка, спутники находят эти бреши и говорят: «Можно бить туда. Спокойно ракеты долетят, ничего не будет, русские не смогут перехватить». И это, в общем-то, преступный подход, который… Павел Гусев: Абсолютно. Юрий Кнутов: …да, по отношению к мирному населению. Вы кого убиваете? Мирные люди! Знают, что там ни танком, ни техники, ни солдат нет. И ведется огонь целенаправленно по журналистам и по мирным гражданам. Тимофей Борисов: Потому что им можно, им разрешили. Юрий Кнутов: Да, да, да. Это расовая теория. Тимофей Борисов: Это фашизм. Вот речь Борреля, она же не оценена… Юрий Кнутов: Он, кстати говоря, постоянно фашистские и нацистские термины применяет, Боррель. Тимофей Борисов: Да. И в этой речи он себя проявил настолько откровенно! Потому что он не знал, что это ретранслируется в Интернет. Он потом спохватился, он сказал: «А это ретранслируется?» – и тогда уже начал смягчать. А до того, как он не знал, он же страшнейшие вещи сказал! Он напрямую сказал: «Мы здесь, в саду. Мы привилегированные люди». То есть мы – реально унтерменш. Он не произнес это слово, но это звучало так. А это – фашизм. Павел Гусев: А давайте еще раз все-таки вернемся к Великобритании и к кризису, который там случился. Поставлен рекорд – 44 дня на посту премьер-министра. Это вообще, конечно… Виктор Литовкин: Рекорд. Тимофей Борисов: В истории человечества. Павел Гусев: Да, в истории человечества. Дама очень странная. Уже когда она была министром иностранных дел, она вытворяла и говорила такое, что даже англичане все, по-моему, были в шоке, потому что такое нести – это вообще суметь надо. И что теперь? Опять Бориса Джонсона могут. Что, неужели у них все, закончилась политическая элита и политические лидеры? Или там опять и американцы, и, соответственно, натовские ребята определяют, кто где должен стоять, чтобы был удобен для этой ситуации? Как вы считаете? Андрей Кошкин: Совершенно верно. Я хотел бы развить вашу мысль. Практически нет кандидатуры замены сегодня Лиз Трасс. Или вообще, скажем так, нет кандидатуры, которая бы могла отвечать требованиям премьер-министра. Трагедия! А почему Борис Джонсон? Весь мир удивляется: что, они хотят второй раз наступить на эти же грабли? Да дело в том, что сегодня работают технологии пропаганды, технологии, связанные с популизмом. Нужны вот такие люди. Запрос на популистов. И когда мы сейчас удивляемся: вы же в такой ситуации! У вас есть Риши Сунак. Ведь это миллиардер. Он экс-министр финансов, разбирается в финансах внутри, разбирается в финансах международных. Он был даже впереди Лиз Трасс, но потом как бы стал вторым. Нет, Борис Джонсон, оказывается, востребован сегодня! Ну, это просто нонсенс! Опять будут над ними все смеяться. Павел Гусев: Да, пожалуйста. Виктор Литовкин: Тут я хотел заметить как раз по поводу Борреля, который рассказывал: «Мы в саду, а остальные – джунгли». Примеры Лиз Трасс, Джонсона, а перед ними Терезы Мэй, они показывают, что это не сверхлюди, а это недалекие люди, это пустые люди, которые… ну, с нашим средним уровнем нашего гражданина Российской Федерации ну никак нельзя выровнять. Это действительно люди, которые не могут управлять государством, которые занимаются политиканством, занимаются прожектами какими-то, которые не выдерживают проверки временем. Но зато их используют… Павел Гусев: …и собственной саморекламой. Виктор Литовкин: Да-да-да. Их использует это так называемое глубинное государство, которое везде есть, для того чтобы выставить их вперед и использовать их в своих целях. Ну, когда вот такая глупость, как у Лиз Трасс, выходит наружу, и это публично… Или клоун Борис Джонсон, который катается на парашютах или устраивает вечеринки пивные или винные вечеринки во время коронавируса. Ну, это все говорит о том, что это люди, которые даже ответить за свои действия не в состоянии, потому что они ничего не понимают в том, что они делают. Поэтому… Павел Гусев: Вы что-то хотели сказать? Виктор Литовкин: Я хочу закончить. Поэтому они должны гордиться, что русские есть, славяне есть, которые могут их выручить в трудный момент. Павел Гусев: Пожалуйста. Тимофей Борисов: Я бы хотел поправить немного, резанула немного фраза одна. Я полностью с вами согласен, за исключением одной фразы. Вы сказали, что есть запрос на популистов. Нет запроса на популистов. Они бы хотели, чтобы у них были такие же лидеры, как, допустим, в Германии – Вилли Брандт или Гельмут Шмидт. Но просто сейчас в Европе кризис личности и элит. Кризис. Он объективный. И он не зависит от запросов, он объективный. Просто долгие десятилетия пребывания в теплой ванне развратили эту элиту полностью! Виктор Литовкин: Может, специально еще воспитывали так. Тимофей Борисов: Может быть, специально, да. Виктор Литовкин: Специально вели такую работу. Тимофей Борисов: Американские спецслужбы работали. Ну, по Германии – точно. Павел Гусев: Да, пожалуйста, пожалуйста. Андрей Кошкин: Хотелось бы некий такой диалог. Запрос существует, потому что они у власти. Денег так много, как говорил Жириновский, и это расслабило всех. Тимофей Борисов: Развратило всех, да. Андрей Кошкин: И не только элиту, но и низы тоже развращены. Хотят шоу. Уже шоу на сценах не пользуются популярностью. Последняя сцена осталась в мире – политическая. Павел Гусев: И вот здесь они… Андрей Кошкин: Да, сейчас запрос на этих людей. Почему Борис Джонсон сейчас опять входит в фокус внимания? Ну, это же нонсенс, но он входит. Непонятно почему. Потому что есть запрос на шоу, запрос. Юрий Кнутов: И еще очень важный момент. Британцы всегда отличались умением… выработали за века умение колонизировать определенные страны и управлять элитами, раскалывать их, обучать армию (та же самая индусская армия XIX века и последующего периода, в том числе и Второй мировой войны). И сейчас США используют Великобританию как свой форпост на территории Украины. Британцы учат фактически, не американцы, а британцы учат украинскую армию. Бизнес британский работает. Британский бизнес сейчас работает в Средней Азии, в Казахстане, везде в других странах, пытается поссорить Азербайджан и эти страны с Россией. Британцы в этом плане работают очень тонко. Они гораздо профессиональнее, чем американцы. Американцы в этом плане нули, по сравнению с ними. И нужен человек, который будет реализовывать эту политику. А Борис Джонсон уже показал, что он готов. Только дайте ему возможность периодически выпивать и танцевать с женщинами – и он все сделает! И все. Собственно говоря, поэтому американцы… Ведь там же вопрос стоял до этого, когда Терезу Мэй должны были избрать, о том, что все-таки кандидат из Индии побеждает, индус по происхождению. Андрей Кошкин: Лиз Трасс. Юрий Кнутов: Да. По всем параметрам он проходил, вплоть до подтасовок, вплоть до давления, шантажа. Вот все, что здесь коллега нам здесь рассказывал… Тимофей Борисов: Он проиграл на последнем этапе, на крайнем этапе. Юрий Кнутов: Да, все было использовано для того, чтобы его убрать и поставить… Павел Гусев: …поставить эту даму, которая оказалась непонятно кем и чем, к политике не имеет никакого отношения, совершенно явно. Виктор Литовкин: Но с огромными амбициями. Павел Гусев: Я бы хотел коснуться знаете какой темы. На прошедшей неделе секретарь Совбеза Патрушев коснулся очень важной, на мой взгляд, очень важной темы – это миграция, легальная и нелегальная, которая идет сейчас по всему миру. Это и Европа, это и Соединенные Штаты, это и Великобритания. Идет волна за волной. Эта же миграция идет и в России. В ней есть, может быть, свои плюсы, как кто-то думает, появляется новая рабочая сила, но есть и другие минусы, когда мы все чаще и чаще видим, что опасность со стороны нелегальной этой миграции представляет угрозу для жителей страны. Это и преступления. Это и, может быть, разведка, если уж говорить об этом, передача каких-либо данных. Вот эта позиция. Что может здесь делать и гражданское общество (а оно, на мой взгляд, должно всегда быть здесь), и соответствующие службы? Ну, пожалуйста. Юрий Кнутов: На мой взгляд, вопрос поднят правильно, учитывая то, что… Ну, теракт мы помним все на полигоне в Белгородской области, когда два гражданина Таджикистана… Я просто уверен, что это представители радикальной исламской организации, которые просто под видом добровольцев специально проникли в часть и организовали вот этот теракт. То есть это один из примеров. Поэтому, конечно, сейчас здесь многие вопросы надо решать. Ну, пример Белоруссии есть: там нет вообще практически граждан из других республик. Имеется в виду – из Средней Азии. Из России там работают, достаточно много представителей нашей страны. Соответственно, здесь нужно наводить… должен быть наведен порядок, с точки зрения, во-первых, приглашения сюда. Ведь бизнес до этого имел возможности, в общем-то, практически «вчерную» даже, «втемную» набирать большое количество людей. У них отбирали паспорта, им платили те деньги, которые их владелец считал нужным. Для владельца предприятия это выгодно, он на фонд заработной платы тратит гораздо меньше, он не отчисляет налоги и так далее, и так далее. Вот со всем этим сейчас будет наводиться порядок. И это правильно, и это назрело, и это надо делать. Павел Гусев: Все-таки, вы знаете, я бы не стал сразу так… Знаете, если миграция законная, если люди хотят переезжать в нашу страну, то почему нет? Просторы большие, рабочие руки нужны. Но при этом должны быть очень правильные и требования к этим переездам, очень жесткие зачастую требования к миграции. Вы хотели что-то сказать? Тимофей Борисов: Да, я хотел добавить. Я хотел бы напомнить, во-первых, известное высказывание бывшего руководителя Всемирного банка Жака Аттали, известного масона, который сказал, что XXI век будет веком миграции. И он прекрасно понимал… А он сказал это еще в XX веке, в конце XX века. И он прекрасно понимал эти тенденции, которые будут управлять людьми. Весь смысл этой миграции – это глобализм. Вот глобализм двигает эти массы. Но при развитии всемирного общества, если мы, допустим, оказываемся, как я (а я долгое время прожил в Германии), в Германии, я фактически смотрю телевидение российское, раньше смотрел (сейчас уже, конечно, сложнее), я звоню по телефону каждый день, могу сколько угодно общаться бесплатно по WhatsApp или по Telegram со своими родственниками, я живу в определенной диаспоре русскоговорящей. То есть я фактически не чувствую себя оторванным от родины. И точно так же все таджики, узбеки, которые у нас находятся, они общаются, вращаются в этой среде. И я не удивлен, что эти два таджика были радикализированными, потому что они поддерживают эту связь со своей родиной, со своими игиловцами (запрещенной в РФ террористической организацией – прим.), с которыми они там общались. И это большой вызов, это колоссальный вызов. Павел Гусев: Но есть другой момент и факты, когда американцы сейчас вербуют, по сути дела, афганцев, которые к ним сбежали от реальной власти, потому что они были проамериканские, полубандиты, прямо скажем, которым не место в Афганистане. И сейчас их вербуют для засылки и на Украину, и во многие другие места. Андрей Кошкин: Павел Николаевич, я хотел бы подтвердить мнение. Это проблема сегодня мирового масштаба. Что ожидает сегодня европейские государства в связи с голодом, который надвигается? Они же все хлынут туда – Ближний Восток, Северная Африка тоже туда, Азия. Все хлынут. И нам надо ждать, что хлынут в Россию. Традиционные ценности, все есть, тепло, сытно. Сейчас к нам пойдут. И вы правильно ставите вопрос: надо быть готовым. На упреждение надо готовиться к тому, чтобы порядок был в вопросах миграционных процессов. И все эти процессы контролировать. Виктор Литовкин: Я хотел бы добавить. Надо создавать структуры, которые будут этим руководить, а не просто так… Павел Гусев: Совершенно верно, совершенно верно! Виктор Литовкин: Как говорят, когда жареный петух клюнет в определенное место. Надо создавать структуры. Надо, может быть, министерство, комитет по делам мигрантов. Павел Гусев: Спецслужбы. Виктор Литовкин: Спецслужбы, которые будут этим заниматься. Внедрять в структуры мигрантов… Тимофей Борисов: …агентуру. Давайте говорить прямо. Виктор Литовкин: Ну, в те же таджикские структуры. Тимофей Борисов: Да. Чтобы узнать, чем они дышат. Виктор Литовкин: У нас же есть таджики, которые выросли в нашей стране, есть узбеки, есть кто угодно. Поэтому мы должны держать руку на пульсе. Конечно, нам выгодна миграция, потому что у нас огромная страна, у нас огромные богатства, у нас мощная промышленность, нам нужны рабочие руки. Вот Москва построена, извините, мигрантами. У меня соседи снимают комнату, там три семьи таджикские живут. Ну, они работают с утра до вечера, они зарабатывают, они посылают себе на родину деньги. И если лишить их этого, то это создать в Таджикистане противодействие России. Этого не надо делать. Павел Гусев: Нельзя, нельзя. Виктор Литовкин: Но направлять это в определенное русло, контролировать это, помогать им, учить их в наших школах. Павел Гусев: Совершенно верно. Виктор Литовкин: А они же в наших школах учатся, они же в наших поликлиниках лечатся, они рожают в наших роддомах. И это все надо поддерживать. Спасибо. Юрий Кнутов: Я как раз хотел продолжить. Самое главное – сейчас должны меняться школьные программы. То есть мы должны делать школьные программы, помимо того, чтобы уйти полностью от того, что нам принес Сорос и еще до сих пор преподают и в институтах… А самое страшное, что в вузах преподается история и общественные науки с прицелом на то, что было проплачено Соросом. Соответственно, идеи (ну, может, это и некрасиво звучит), близкие к интернационализму. Это в наше время, может быть, не совсем хорошее слово, но как бы оно отвечает действительности и реальности. Эти идеи должны закладываться, чтобы мы лояльно относились к детям мигрантов, а дети мигрантов уважали, соответственно, наши традиции. Тогда у нас действительно получится мультикультурное общество, не враждебное, а способное помогать друг другу. Ведь среди них… Тимофей Борисов: И интегрироваться. Юрий Кнутов: Да. Среди них полно очень талантливых. Павел Гусев: Очень много талантливых, очень много! Юрий Кнутов: Главное – дать возможность тоже реализовать себя. Вы правильно сказали, что фильтр должен быть. Павел Гусев: Совершенно верно. Юрий Кнутов: И этим фильтром, как тоже прозвучало, должна быть специальная структура, которая на границе уже начинает отсев. Павел Гусев: Коллеги, я хотел бы поблагодарить вас за сегодняшний разговор, потому что мы поднимали очень разные темы сегодня, очень важные темы. Просто семьи сидят у телевизоров, и они волнуются, смотрят и переживают, потому что мы поднимаем действительно острые вопросы. О них говорят, об этих делах, говорят об этих проблемах. И мне бы очень хотелось вас поблагодарить, потому что мне кажется, что сегодня вы дали определенные разъяснения по достаточно сложным вопросам. С вами был Павел Гусев. Через неделю снова обсудим самое главное в «Клубе главных редакторов». До встречи.