Николай Александров: Существует очень старое мнемоническое правило. Для того, чтобы запомнить что-то, нужно представить запоминаемое в виде книги и мысленно поставить эту книгу на воображаемую книжную полку. Так постепенно в уме формируется своего рода библиотека, где каждая книга – своеобразный файл информации. Библиотеки – хранилище памяти. Причем, не просто памяти, а памяти структурированной. Между прочим, если сравнивать наши библиотеки с западными, то здесь отставание весьма велико. Слово Александру Архангельскому, автору цикла фильмов о библиотеках. Александр Архангельский: Что касается наших библиотек, понятно, что они беднее. Даже если брать «Ленинку» и Библиотеку Конгресса, разница до падения рубля составляла 1 к 30. Сейчас я думаю, что уже 1 к 60. Фандрайзинг какой-то запредельный у западных библиотек. Друзья библиотеки действительно вкладываются в нее. Половина – это государственный бюджет, половина – это частный бюджет. Попробуйте сегодня в России такое собрать. Николай Александров: Понятно, что посетители столь обширных книжных хранилищ – по большей части люди искушенные, академические. И у нас, между прочим, в частности. Вот вам две практически сходных реплики Михаила Эдельштейна и Павла Басинского. Михаил Эдельштейн: Меня интересует все-таки больше неизменяемая часть библиотек просто в силу моих интересов. Мне интересны как раз какие-то первоиздания, периодика XIX – начала XX века. Какие-то, опять же, коллекционные издания, если мы говорим о каком-то Музее книги и так далее. То есть все то, чего я не могу найти вне библиотеки. Павел Басинский: Я в библиотеку хожу, и давно. Это Ленинская библиотека, или РГБ, как она сейчас называется. И понятно, что в Москве я не пойду в районную библиотеку брать книгу. Я ее либо куплю, либо в электронном виде прочитаю. Николай Александров: Но, впрочем, и с академическими библиотеками у нас дела обстоят не слишком хорошо. О чем говорить, если одну из крупнейших московских библиотек, библиотеку ИНИОНа (Института информации по общественным наукам) лишают помещения и дают здание, абсолютно не приспособленное для хранения книг. Впрочем, дело не только в этом. Александр Архангельский: Если мы берем академические библиотеки, то намного лучше на Западе. Но я боюсь, что тут чисто экономические и социальные причины. Западный профессор работает, между нами говоря, намного меньше, чем наши, чтобы получать сколько-нибудь приемлемую зарплату. И его карьера напрямую связана с тем, что он а) начитывает современную научную литературу б) насколько он активно публикуется в сверхрейтинговых изданиях, а этого без базы ты не сделаешь. Для этого, конечно, у него есть время, у него есть личный мотив идти в академическую библиотеку добывать то, чего нет в электронных базах данных, к которым у него есть университетский доступ. Поэтому место в той же Французской национальной библиотеке нужно заказывать заранее, через интернет, чтобы у тебя было гарантировано, иначе ты можешь прийти и ничего не будет. Николай Александров: Какими бы острыми ни были эти проблемы, все-таки это инерция прежнего времени. Ведь эпоха существенно изменилась. И Александр Архангельский полностью отдает себе в этом отчет. Александр Архангельский: В предыдущий исторический период, когда библиотеки были действительно местом, куда приходили в основном читать, причем читать не только академически, но и массово, этот период закончился. Они стали чем-то другим. Николай Александров: О каких изменениях, о каких приметах Нового времени мы говорим? Некоторые вещи абсолютно очевидны. Во-первых, конечно же, мы живем в электронную эпоху, в эпоху цифровой памяти. А это многое изменило. Слово Владимиру Григорьеву. Владимир Григорьев: Есть 3-4 таких библиотеки, где количество титулов превышает 200-300 тысяч, доступных для легального скачивания. Кроме этого, я надеюсь, все-таки мы придем к такому пониманию, как развивать национальную электронную библиотеку, как сдвинуть этот важнейший для развития всех библиотечных ресурсов продукт. И оптимистичный сценарий – где-то через 3-5 лет получить такую шикарную картинку такой электронной литературной страны. Мы вводим сейчас обязательный электронный экземпляр для каждого издателя. То есть каждый издатель по закону, существующему в стране, насыщает или наполняет институт памяти. Книжная палата или Национальная библиотека – это институт памяти, куда сдается каждый печатный экземпляр. По сути мы, как в цифровом телевидении, сохраняем цифровой аналог, так же произойдет в книжной индустрии. Отпечатанная книга плюс цифровая книга сдаются в институт памяти. Самое главное для страны, для нашей культуры – сохранить в институте памяти все тексты, которые здесь выходят. Вторая составляющая – это сканирование и подготовка в цифровом виде всех тех изданий, которые имеются в запасниках библиотек. Это и весь XX век, и XIX век, и XVIII век, чем они, собственно, и занимаются. И самая большая проблема, которая требует решения, которая обсуждается широко, и общественными организациями, и всеми экспертами – это что делать современной литературе? Востребованность в библиотеках процентов на 80 – это книги, изданные в последние 5-7 лет. Каким образом организовывать к ним доступ? Платный, бесплатный, делать ли отдельный доступ в библиотеках, делать ли удаленный доступ бесплатно. Конечно, для развития книжной индустрии этот доступ должен быть платным. Этот платный доступ должен покрываться либо за счет бюджета, либо за счет спонсорских взносов в библиотеку, либо за счет читателя. То есть наша позиция сегодня о том, что человек, приходящий в библиотеку, может получить любой текст бесплатно. Но, если он хочет удаленный доступ, где он хочет скачать текст, то это должна быть платная услуга. Кем покрываться – это второй вопрос. Второе, что очень важно в национальных электронных библиотечных ресурсах – это то, что любая районная библиотека, не знаю, может быть, даже не районная, а сельская библиотека или школьная библиотека, была способна для своего читателя доставить любой экземпляр любой книги, вышедшей в любой год в Российской Федерации на русском языке, имеющейся в наличии в нашей национальной библиотеке. Николай Александров: Так, может быть, интернет решает все проблемы и упраздняет библиотеки? Действительно, если все можно найти в цифровом поле, зачем идти в библиотеки и зачем они нужны? Вот мнение Бориса Куприянова, который занимался переустройством московских библиотек, в частности. Борис Куприянов: В классических западных странах… Не только западных. Я привел Китай. Можно привести Иран, можно сказать об Индии. Я не очень хорошо знаю, что в Индии происходит. Но точно знаю, что происходит в Корее и Японии. Библиотеки – это важнейший культурный институт. И сама постановка «Зачем нужна библиотека?» этих странах является неприличной. То есть на нас посмотрят, как на сумасшедшего. Хотя в России часто этот вопрос задается. Вообще зачем библиотека нужна? Все есть в электронном виде. Во-первых, не все. Во-вторых, в электронном виде нет никакой экспертизы, когда человек начинает искать. Человек опытный, человек, который умеет искать и знает, что ему нужно, у которого есть своя гигиена знаний, для него библиотека, наверное, действительно не нужна, кроме таких библиотек, как Ленинская, Библиотека Академии наук, ИНИОНа, почившего в бозе, кроме больших библиотек, где можно найти редкую книгу. То есть человеку, который начинает это путешествие, библиотека необходима. Поэтому библиотеки важны. Николай Александров: Значит, дело не в том, что электронные носители решают все проблемы и переносят хранилище памяти в совершенно иную плоскость, в иную сферу. Нет. Просто они заставляют сами библиотеки стать иными. Александр Архангельский: Сегодня, когда поток бумажных книг чуть сократился, а электронных чуть вырос, все версии, что электронная победит, не оправдались, но и бумажные не остались прежней, сегодня главная проблема, за исключением национальных библиотек – это как выстроить жизнь вокруг книги, как сделать библиотеку центром притяжения всех этих сил в регионы? В этом смысле районные библиотеки важнее, чем, может быть, даже национальные. Николай Александров: Кстати говоря, почему важнее? Да просто потому, что крупные библиотеки и небольшие, национальные и региональные, выполняют совершенно различные функции. Борис Куприянов: Такая библиотека, как Ленинская, как Историческая библиотека, как библиотека в Питере, как БАН, у них задача – хранение информации, обеспечивать доступ человека (желательно, легкий) к этой информации. У библиотеки небольшой задача совершенно другая – обеспечить каким-то количеством книг, надо включить в игру, научить человека читать, сделать возможным доступ к информации не только книжной, но и в электронном виде тоже. Это задачи разные. Если одна задача – это хранение, другая задача – дидактическая. И когда мы говорим «библиотека», мы часто путаем функции этих библиотек. У нас Ленинская библиотека устраивает праздники, выставки и прочие мероприятия, становится большим культурным центром на самом деле. А библиотека небольшая с фондом 20 000 экземпляров вся в решетках, закрыта, за окошком сидит дама и рассказывает, что это место хранения книг, и не дай бог книгу украсть из этого хранилища. У нас некоторые считают, что маленькая библиотека – это центр сакральных знаний. Это не так. Николай Александров: Для того, чтобы разобраться, в чем суть дела, здесь стоит вернуться немного назад, к совсем недавнему времени. Слово Александру Гаврилову. Александр Гаврилов: В наследство от Советского Союза как одной из лучших частей левого культурного проекта нам досталась огромная библиотечная сеть. К сожалению, поскольку она досталась нам в наследство, ни сами библиотекари, ни деятели культурной политики не очень-то активно занимались актуализацией библиотек, перепридумыванием библиотек в ежедневном режиме. Николай Александров: Хорошо. А что нужно перепридумывать? Чем были библиотеки в советское время, что определяло специфику их функций? Об этом размышляет Александр Архангельский и Борис Куприянов. Александр Архангельский: Когда-то советская власть, что бы я про нее ни думал, она всегда умела ответить на вопрос, зачем ей это. Когда-то библиотеки и дома культуры были центром формирования новой культурной политики. Борис Куприянов: Россия – это единственная страна, где есть детские и взрослые библиотеки. Как ни странно, эта история была придумана почти 100 лет назад Крупской. И у нее была четкая идеологическая задача: детская библиотека учила читать, взрослая библиотека учила переучивать и идеологически обрабатывать клиента. После того, как эти мегазадачи были сняты, библиотеки в России несколько растерялись. Они не очень понимают, что им делать. Николай Александров: И вот теперь мы можем задать вопрос. Что же такое библиотеки сегодня? Точнее, какими они должны быть? Александр Архангельский: Сегодня это место встречи по поводу книги, по поводу любого высказывания, в том числе и видео. И в этом смысле массовая библиотека, мне кажется, больше всего похожа на Центр Помпиду, где любой бомж может вместе с профессором быть в одном пространстве. И видео не отдалено пропастью или стеной от текста. Мне кажется, это ближе к современной библиотеке. Плюс пространство современного искусства, которое демократизируется не элитарно, не закрыто, не для узких групп, а для всех – это и есть модель современной библиотеки. Николай Александров: Кстати говоря, сегодня мы можем говорить о блестящих библиотеках не только в Москве и в Петербурге. Довольно много примеров великолепных региональных библиотек. Говорит Павел Басинский. Павел Басинский: В региональных центрах, в областных центрах, уж не говоря про районные центры, библиотека – это вообще просто такой остров культуры. И это место, куда… Вот в маленьких городах, где нет театра, оперы, балета и прочего библиотека – это место, куда может прийти человек с каким-то зарядом духовности, интеллектуальных интересов и прочего. Другое дело, что, выступая в разных библиотеках в городах, они разные, разного уровня. В Кирове мощнейшая просто библиотека, притом, что это, наверное, не самый читающий город в стране. Но при этом отличнейшая, просто превосходная библиотека, еще Герценом заложенная. Потрясающая библиотека в Южно-Сахалинске. В Архангельске очень хорошая. Где-то библиотеки похуже. Но в принципе, по моему ощущению, библиотеки сегодня находятся на высоком уровне технического оснащения и всего. Людей там мало. Это правда. Сказать, что там сидят толпы – нет. Но библиотеки нужно сохранять, потому что, если их не будет, просто вообще пласт культуры выветрится моментально из города. Николай Александров: И почему же все-таки мы явно испытываем острый библиотечный кризис? Почему не везде появляются библиотеки, куда хочется приходить, которые полностью обеспечивают читателя? От чего это зависит? Слово Александру Архангельскому и Александру Гаврилову. Александр Архангельский: Там, где есть внятный политический класс, желающий своему региону блага, там все получается. Яркие примеры – Красноярск и Минусинск. Есть вице-спикер красноярского собрания Алексей Клешко, который понимает, что библиотека для города – это не только про книжки, но и про устройство жизни. И не хуже московских библиотек, поверьте. А если брать цена/качество, то намного лучше, то есть в несколько раз дешевле. Он создал эти библиотеки, которые стали центром жизни для подростков на окраине Красноярска. И тем более в Минусинске. И это современный свет, это проваливающиеся, проминающиеся кожаные мини-кресла, со вмятинами, принимающие форму человека. Там можно поиграть, можно пообедать. Школьник, приходя в библиотеку, нажимает кнопочку в автомате, получая за 20 рублей стаканчик бульона. Там можно сразу после школы, не заходя домой, прийти в библиотеку. И это живая жизнь и современность. Это втягивание в современность. Вот чем она должна заниматься. Ненасильственным втягиванием в современность. Александр Гаврилов: Там, где это происходило, там, где в библиотеках оказывались харизматические лидеры, библиотеки немедленно расцветали, становились значимыми для города, пространства, привлекали огромные мощности других форм культурного присутствия внутрь себя. И так далее. Рязанская городская библиотека умопомрачительно прекрасна. То есть если б мне понадобилось какому-нибудь финну (Финляндия знаменита хорошими библиотеками, очень аккуратно, точно и качественно сделанными) показывать русскую библиотеку, я бы повез его в Рязань. В городе Калининграде местная централизованная библиотечная система абсолютно блистательная. И там, и там – это разговор про одного харизматического лидера. В остальном же библиотека как склад книжек, которые туда попали – это, к сожалению, очень хрупкая, очень уязвимая, и я боюсь, что прямо сейчас на наших глазах умирающая форма. Николай Александров: Кстати говоря, не стоит думать, что подобные особенности, которые мы видим в регионах – это специфика именно региональных библиотек. Нет. То же самое можно увидеть, если мы посмотрим на столичные библиотеки, в частности, на Российскую государственную библиотеку. Александр Архангельский: В Ленинке сегодня народу стало очень много. И я думаю, что отчасти благодаря тому, что туда пришел опытный организатор культурной жизни Наталья Самойленко. И она устраивает такие выставки, связанные с книгой, искусством и историей, вокруг которых начинает клубиться жизнь. Спасибо ей. Но это чуть-чуть напоминает историю с Новой Александрийской библиотекой в Египте, одной из лучших с точки зрения архитектуры. Это норвежцы строили. Памятник можно им за эту библиотеку поставить. Читателей меньше, чем книг. Очень много экскурсий. Потому что если люди сами не пользуются, они начинают дивиться. Николай Александров: И здесь стоит обратить внимание на еще одну важную вещь. Все-таки библиотека – это не центр развлечений и не просто хранилище памяти. Борис Куприянов: Библиотека – это место распространения знаний прежде всего. И как раз это важная функция. Потому что у нас не все в порядке с образованием, не все в порядке в других сферах. И основная функция библиотеки как места доступа и возможности получить какие-то знания, навыки, сейчас модно говорить «квалификации, компетенции»… К несчастью, сейчас часто происходит не только в России (в России это как-то очень активно заметно) некоторая подмена понятий. Из библиотек пытаются сделать досуговые клубы, центры развлечений. Я думаю, что на это повлияло исподволь (хотя книга совсем не про это) концепция «Третьего места». Книга прекрасная и замечательная идея. Но она была воспринята на русской почве почему-то очень коряво. И попытка сделать из библиотеки просто некоторое культурное общественное пространство – это важно, но это не основная функция. У нас, к несчастью, часто эти функции подменяются. Проще водить хороводы, делать праздники, надувать воздушные шарики перед входом, чем заниматься продвижением знаний, чем заниматься доступом к знаниям. Николай Александров: Если библиотека сегодня – один из важнейших центров распространения знания, то отсюда возникает еще один не менее актуальный и острый на сегодняшний день вопрос. А именно – это проблема формирования фондов, комплектации библиотек, то есть накопления знания. Борис Куприянов: В России библиотеки комплектуются просто очень плохо. Во-первых, они комплектуются исходя из субъективных соображений. Во-вторых, все это работает по современным бюрократическим законам. Какие-то книги просто не попадали в библиотеки. В какие-то библиотеки попадают, в какие-то нет. С комплектацией плохо. Не более 2% от бюджета (в Липецкой области 3%, это уникальная история) идет на комплектование библиотек. Во всем мире 10% бюджета идет на комплектование. Библиотеки комплектуются часто исходя из вкусов директора библиотеки, директора системы библиотек, который определяет, что хорошо и что плохо. То есть появляется такая странная форма цензуры. И если спрашивают читателей, то спрашивают читателей тех, которые в библиотеку уже ходят. А надо спрашивать читателей тех, которые в библиотеку не ходят, что им нужно. Сложная логистическая проблема, которая решается по-разному. Книги дорожают. И доступ к новым книгам в библиотеках ограничивается. На самом деле ведь библиотека – это еще важнейший способ борьбы с пиратством. Библиотека – это самое демократическое учреждение культуры и вообще учреждение, которое может быть на этом поле, потому что оно предоставляет бесплатно. То есть если бы у меня была задача бороться с пиратством на государственном уровне, я бы в первую очередь призвал библиотеки. Николай Александров: Очевидно, что сегодня библиотека стоит на перепутье. Во многом решается ее судьба. С моей точки зрения, в первую очередь должна быть преодолена былая закрытость библиотек, чем они характеризовались в советское время. Поскольку сегодня речь идет о выживании многих библиотек и в первую очередь речь идет о самых простых, обыденных, обыкновенных библиотеках, а не крупных книгохранилищах. Александр Архангельский: Библиотеки, которые пытаются сохранить то, чего уже нет, умирают, потому что то, чего уже нет – это смерть. Николай Александров: А мы продолжим путешествие по тому, что есть. Книжные магазины – следующая глава цикла «Книжное измерение».