В рубрике Малые города отправимся в Русиново Калужской области. Живет там только один человек, Виктор Оранский. В 80-е он уехал туда, чтобы работать сторожем в лагере для студентов Бауманского университета. А когда лагерь закрылся, поставил там дом, завел хозяйство и остался насовсем. Встретился с Виктором Федоровичем корреспондент ОТР Александр Денисов. Дорожного указателя на Русиново нет. Там живет всего один человек – Виктор Федорович Оранский. И каждому, кто к нему направляется, он дает ориентир – почтовый ящик у дороги. Вот он, сюда и сворачиваем, плывем дальше. Среди деревьев виднеется подстанция, которую умудрился в одиночку собрать и установить сам Виктор Федорович, а комиссия из районных электросетей ее протестировала и разрешила подключиться к линии передач. Теперь вот у обитателя деревни совсем хорошо: и место глухое, тихое, слышно, как Угра бежит, переливаясь, и при этом все условия цивилизации. Виктор Федорович Оранский: "Здесь чудесно. Единственный здесь недостаток: меня на все не хватает. Все остальное, Таня, моя дочь, говорит, здесь рай. А я говорю, тогда мы в нем работники. Она говорит, лучше работать в раю, чем в другом месте, назовем, да". Виктор Федорович соображает для гостей завтрак, и делится мелочами своей сельской жизни: яйца у него домашние – от кур, которые расплодились в невероятном количестве, словно, в заповеднике. Виктор Федорович Оранский: "Тогда я их, конечно, стал прогонять с наседки, но, в общем, моя борьба – они одолели меня, стали выводить птенцов, даже одна курица уселась там под дрова, достать ее вообще было нереально". Есть люди, которых за раз, что называется, не ухватишь и не поймешь. Виктор Федорович – из таких. Ну как один человек может построить себе дом и все это вокруг? Причем без денег. Откуда они у токаря-расточника, работавшего всю жизнь на заводах – в Хабаровске, Нижнем, Калуге? Виктор Федорович Оранский: "Вы знаете, все сразу сделать, конечно, невозможно". Виктор Федорович вспоминает, как собрал лесопилку, с которой все и началось в его хозяйстве. Виктор Федорович Оранский: "Проезжаю когда по дорогам, чуть ли не по лесным, набрал целую кучу металла, тогда я увидел, что из них можно сделать распиловочное устройство. А оказавшись на ферме, вижу, торчит двигатель. Я его выдернул трактором, привез, промыл, просушил, он работает до сих пор, семь киловатт". Осматриваем окрестности, это место, можно сказать, само его выбрало: в начале восьмидесятых Виктора Федоровича позвали работать сторожем в летний лагерь для студентов Бауманки, лагерь закрылся, а он остался, жил в сторожке, в 91-м выписал лес и поставил дом. Потом, правда, понял, что слишком близко к Угре, весной разлившаяся река доходит до окон второго этажа. Виктор Федорович Оранский: "Зато компенсировалось это великолепием вида. Вы представьте себе, от этого берега и туда в лес - это все сплошная вода, река могучая, сильная, красивая". Корреспондент: "То есть, вы в полном восторге, что вас затопило. Покажите, как это было". Виктор Федорович Оранский: "Сейчас, несколько секунд… Но был даже комичный случай, в изгороди сетка металлическая, там застряла щука…" Немедленно идем смотреть "щучий" забор, вроде обычная сетка рабица, а, оказывается, годится и для рыбалки. Виктор Федорович Оранский: "Вот в этом месте что-то блестело…остановился, на лодке подплываю, смотрю, здесь щука застряла, в эту сетку застряла. Два дня пировал, не надо готовить, что-то искать…" Корреспондент: "Вот зритель не поверит, решит, что мы придумали с вами". Виктор Федорович Оранский: "Ну, это уже дело добровольное. На самом деле, это все так и было". С одной стороны, Виктору Федоровичу явно повезло жить в таком месте, а с другой - каково это в одиночку в глуши тянуть хозяйство. Обитательница соседнего Юхнова - пенсионерка Юлия Вячеславовна Агеева сочувствует ему. - А так одному очень тяжело, это ж можно с ума сойти. И в каком возрасте он один живет? - Семьдесят восемь ему. - Вы знаете, если до семидесяти, я вообще считаю, молодежь. В разговоре с Юлией Вячеславовной мы Виктору Федоровичу один годок прибавили, ошиблись, ему семьдесят семь. Впечатленная, Юлия Вячеславовна прикидывает, смогла бы она тоже выжить одна в деревне. - А куда денешься, и жила бы, куда ж. Впрочем, ужасается такому житью в глуши лишь тот, кто лично не знает Виктора Федоровича. Его знакомые, как правило, посмеиваются, уверяя, что лучшего ему и желать нельзя. Александр Сорокин, директор краеведского музея Г. Юхнова: "Виктор Федорович - удивительный человек, я думаю, живется ему там хорошо, спокойно, умиротворенно. Почему, потому что он великий философ…к тому же он еще пишет стихи, которые может еще и спеть, положить на музыку. Поэтому я советую попросить его, чтобы он спел". Виктор Федорович Оранский: "Это песня о погибшем офицере, от его лица, и как все это было. Предрассветная ночь замерла в тишине, часовые в особом дозоре". Песня – внутренний монолог офицера, погибшего при форсировании Угры. В сорок втором – сорок третьем по реке проходила линия фронта. Песня – вымысел, а офицер реальный, его прах Виктор Федорович обнаружил на берегу, к торжественному перезахоронению погибшего и написал строки. Виктор Федорович Оранский: "Свет рассвета погас в этот утренний час, навсегда остаюсь я лежать над Угрой". Вообще, он постоянно что-то записывает в тетрадях, разложенные на подоконниках. Развивает свою теорию о разобщенности российского общества. Мол, после войны – до шестидесятых годов было единение, а сейчас нет. - Это здесь вам в голову пришло? - Здесь, а что делать. "Размышленье – скуки семя", – надменно заявлял пушкинский Мефистофель. Виктор Федорович уверяет, что не скучает. Да и вправду, с курами и всем хозяйством точно не соскучишься. Река Угра упоминается в летописях еще в 12 веке. Тогда она служила естественным барьером, который защищал местное население от набегов кочевников. В истории также известен эпизод "Стояние на реке Угре в 15 веке", когда великий московский князь Иван Третий и хан Большой Орды Ахмат в течение месяца не вступали в открытое сражение. Так и не решившись на бой ордынские войска отступили. Этот момент в истории Руси считается окончанием татаро-монгольского ига.