Голос за кадром: Александр Балуев – он не старается понравиться всем: крайне скуп на эмоции, не падок на лесть и похвалу, что в принципе не свойственно актерам. Его закрытость и даже некоторая отчужденность всегда притягивает зрителей.  Балуев – баловень судьбы, да, он избалован прекрасными ролям, его имя говорит об этом, он один из самых популярных востребованных актёров нашей страны. Дмитрий Кириллов: Александр, вы с детства такой артистичный, любили смешить гостей, родителей? Александр Балуев: Да с чего вы взяли? Нет, абсолютно не так, я был застенчивый и до сих пор застенчивый, сидел под столом, когда гости приходили, не знал, куда деваться. Дмитрий Кириллов: В Суворовское училище вы решили пойти, это мечта была у вас такая? Александр Балуев: Суворовским училищем меня папа, как военный, пугал: "Будешь плохо учиться, пойдёшь в Суворовское училище" - и напугал. Дмитрий Кириллов: Ну а на Мосфильме вы работали помощником электромонтера? Александр Балуев: Это правда, вот это правда. Дмитрий Кириллов: Шесть лет в музыкальной школе, многочасовые занятия гаммами – это все в радость было? Александр Балуев: Правду хотите? Как вы думаете, какую же радость? Это была мука, все ребята гоняют шайбу во дворе, слышны их визги, крики, а я вот эти гаммы… Дмитрий Кириллов: Спектакль театра Вахтангова "Турандот" в буквальном смысле слова перевернул вашу жизнь, вы захотели стать актёром? Александр Балуев: Я думаю, что да. Дмитрий Кириллов: Вы пришли в кино по рекомендации известного режиссёра, который сказал: "Саша, какой театр, посмотри на себя, ты фактурный киноактер"! Александр Балуев: Все наоборот, известный кинорежиссер пророчил никакой карьеры, никакого будущего в кино именно по тем причинам, что рта нет, нос висит над подбородком, совсем не для кино. Дмитрий Кириллов: Вы служили в театре Советской армии и вашими однополчанами были Денис Евстигнеев и Олег Меньшиков? Александр Балуев: Да, Андрей Ташков еще, да это правда. Дмитрий Кириллов: Роль без слов: Герасим из "Му-Му" – это пытка для актера? Александр Балуев: Это счастье! Дмитрий Кириллов: Для вас самое больше удовольствие – играть военных? Александр Балуев: Кто вам такое про меня наговорил? Просто много так получилось. Дмитрий Кириллов: Ваша дочь может стать хорошей певицей? Александр Балуев: Певицей вполне возможно, голос есть. Голос за кадром: В жизни Александра Балуева сегодня наступил новый этап – режиссерский. Он сыграл сотни ролей в театре и кино и, видимо, нужно было прожить сорок лет в актёрской шкуре, чтобы наполнить себя эмоциями, накопить некий жизненный опыт, позволяющий говорить сегодня со зрителем уже с позиции режиссера. Территория страсти, так называется музыкально-драматический спектакль по пьесе Шодерло де Лакло "Опасные связи". На сцене поющая Лидия Вележева, Глеб Матвейчук и конечно Александр Балуев. Постановка с успехом уже прошла во многих городах и теперь она на легендарной сцене театра имени Вахтангова. Дмитрий Кириллов: Вы, как режиссер, поставили музыкальный спектакль, можно сказать, музыкальную драму, это все случайно? Александр Балуев: Думаю что да, потому что я никогда не хотел на режиссерскую вспрыгивать ступенечку, полочку, пьедестадльчик, как хотите. Я очень люблю свою профессию и не собираюсь ей размениваться, так сложились обстоятельства, что, придя ко мне, замечательный Глеб Матвейчук, который, я считаю, композитор, певец и актер, из молодого поколения один из самых талантливых людей, он мне принес музыкальный материал и, послушав его, я со своим неполным школьным начальным музыкальным образованием, услышал там что-то очень интересное для себя. Шодерло де Лакло – это француз, там же вообще просто письма некие… Дмитрий Кириллов: Это очень известное произведение. Александр Балуев: Да, много поставлено фильмов, кто только не играл, даже корейцы, китайцы играли, уже все. Не было это все музыкальной драмой, был просто сюжет, просто художественное кино, не пели, не танцевали, ничего этого не было. Не хотелось, чтобы это был просто мюзикл, в котором сюжет не важен, важны арии, вот тебе и весь мюзикл. Я ничего в этом не понимаю, поэтому я хотел все-таки свою театрального и драматического артиста судьбу в эту историю как-то замесить. Мне кажется, у нас получилось. Дмитрий Кириллов: На легендарной сцене театра Вахтангова два дня будет идти "Территория страсти", весь театр будет территория страсти. Александр Балуев: Да, это 11 и 12 мая этого года, мы будем здесь играть эти два спектакля подряд. Приглашаем, во-первых, всех, кто хочет посмотреть этот спектакль, честно скажу по секрету, сюда вообще не очень пускают чужаков, потому что это театр со своими традициями, уставами.  Нам дана частичка доверия, что мы этим спектаклем можем со спектаклями репертуарным театра Вахтангова каким-то образом быть на уровне. Дмитрий Кириллов: Я так понимаю, что спектакль уже хорошо обкатали, потому что ему уже года три? Александр Балуев: Больше даже, вообще удивительно для антрепризной, я же вообще ветеран антрепризного движения, начинал это дело, когда ещё никто не начинал. Я долгие годы работал в театре Советской Армии, потом в Ермоловском театре. Дмитрий Кириллов: Все же хорошо было? Александр Балуев: Вот от этого "хорошо" становилось не по себе. Дмитрий Кириллов: Да ладно, у вас сразу главные роли были, вы помидоров ни разу не играли. Александр Балуев: Сразу все, ни помидоров, ни зайчиков, ни пеньков, ничего этого не было, но, когда ты понимаешь, что все уже в общем, теперь остается наживать премии, награды, квартиры, отчёты и так далее, то я от этого, как от американского кинематографа убежал. Голос за кадром: В 90 годы Александра Балуева приглашают в Голливуд, казалось бы, фантастика, карьера стремительно пошла вверх, но, попав в Америку, Александр понял, что эта история не для него. Дмитрий Кириллов: Покорить Голливуд – мечта любого актера, вы в Голливуде работали, потом взяли и уехали, разочаровались? Александр Балуев: Не покорил, наверное. У меня не было мечты покорить, я хотел конечно, потому что все это загадочное и непонятное, всегда тянет и манит неведомое. Когда ты туда попадаешь, все становится ведомым, обыденным, таким же как здесь, все то же самое, все те же бесконечные ожидания выхода в кадр. Немножко побогаче условия быта, кинокорм неплохой, там едят бесконечно. Я попробовал, понял, что это такое, я понял, что если и болеть этой мечтой, то ей надо болеть с детства и посвящать этому всю свою жизнь. Мне свою жизнь показалось жалко посвящать этому бессмысленному делу – покорению Голливуда, поэтому я спокойно от этого отрекся и вернулся на родину. Приглашения шли оттуда, но я на них не реагировал в силу их, на мой взгляд, бездарной пошлости, неитересности. Дмитрий Кириллов: Вы же сюда приехали, стали играть те роли, которые никогда бы в жизни в Америке никто бы вам не дал. Александр Балуев: Конечно, слава богу я туда попал, мне уже было к 40, я это понимал, если бы мне было 20, я бы думал, что Достоевского, Тургенева сыграю, на английском языке, я б поверил в эту утопию и может быть зацепился бы, а, поскольку я уже понимал, что никогда этого не будет, я взвесил и вот это "никогда" не смог в себе вырастить. Дмитрий Кириллов: А обидно было, когда допустим, режиссеры американские, вы читаете, а там ну не тупица, но что-то очень такое отрицательное? Александр Балуев: Всегда отрицательное, всегда тупица, как правило, если ты русский, играешь русского, это всегда в общем тупица и отрицательный, пьянь, рвань, безграмотная, курящая. Но здесь я это играл, зная, о чем идет речь и понимая, что это за пласт нашей жизни, те все качества. Они же это выставляют, как некую картинку, не углубляясь почему, что за этим стоит. Просто потому что так, они все такие. У меня была одна история в "Миротворце" такой фильм был с Николь Кидман и Джорджем Клуни, я там играл генерала, который давал боеголовки. Голос за кадром: Очередной боевик, сплошные голливудские штампы, Балуеву предлагают роль русского негодяя, и эта перспектива его совершенно не греет. Более того, Александр вступил с мэтрами голливудской киноиндустрии в спор. Александр Балуев: У меня в сценарии было написано (снималась длинная вереница беженцев от войны бегущих среди гор), в Македонии где-то снимали, а мы на грузовике едем в кабине и меня один серб спрашивает (меня там звали Николай, или Дмитрий, там почему-то все Дмитрии или Николаи, даже не Иваны): "За что ты их так ненавидишь" и в сценарии было написано: "Потому что они бедные". "Давайте вместо бедные я скажу стадо. Я их веду на бойню, а они идут, поэтому я их не принимаю. Ну получается другая объемность героя и тех людей, которые идут". Недели две они пытали Нью-Йоркскую контору, которая писала, куда-то посылали, через две недели сказали: "Нет, мы не можем это исправить, потому что у нас уже все зафиксировано, ничего нельзя менять". Для этого надо быдло думать две недели, вот на это решаться и не решиться. Я был вынужден сказать: "Потому что они бедные". Дмитрий Кириллов: Поэтому понятно, что через какое-то время вам захотелось обратно играть Тургенева. Александр Балуев: Ну конечно, у них не снимают такое кино, у них другое. Голос за кадром: Но если в Голливуде Балуев произносил хоть несколько фраз, то в России его вообще ждала роль без слов, зато какая – настоящий подарок для актера! Крепостной крестьянин Герасим в фильме Юрия Грымова "Му-Му". Настоящая русская классика – Тургенев, там есть что играть! Александр Балуев: Я приехал прямо из Америки, где мне казалось, что я прям уже второй после Роберта Де Ниро, в России мне предлагают сыграть бессловесного крестьянина. Мне это было очень в радость! В нашей стране даже тот, кто не читал никогда "Му-Му", все равно знает, что это такое, он все это знает! У Юрки Грымова была замечательная идея – сделать два конца, что он топит Муму, а в другой не топит. Он не осуществил эту свою мечту, но это его желание и мое людям сказать, что он мог не топить ее. Он мог просто взять это существо, которое любил больше всего на свете и уйти за реку и все! Но он же это сделал и вернулся опять в это свое рабство. Мне очень хотелось его не то что осудить, но не оправдывать. Дмитрий Кириллов: Не хватило духу. Александр Балуев: Не то чтобы, у нас у всех это есть, уйти в привычное, в зависимость от кого-то, кто за тебя что-то сделает, нам так свойственно – человеку, я имею в виду! Дмитрий Кириллов: Тогда это было такой бомбой, когда человек, который снимает рекламу и вдруг из школьной программы, не сделать из этого какой-то кич. Александр Балуев: Конечно, сделать это довольно традиционно, без новшеств, снято очень красиво, вообще очень красивое кино. Голос за кадром: В детстве Сашу Балуева больше всего интересовал хоккей, на площадке он проводил все свободное время, учился в школе средне и вообще мог стать военным, как и его отец, но произошло чудо: вместе с классом тринадцатилетний Саша попал в театр Вахтангова на спектакль "Турандот" и заболел театром. Никто не мог предположить, что застенчивый Саша станет артистом. Александр Балуев: До сих пор я стесняюсь, а в детстве вообще, для меня был какой-то барьер, непреодолимая преграда, чтобы войти в компанию, в какой-то контакт. Дмитрий Кириллов: Вы же понимали, что вам придется выходить на сцену? Александр Балуев: Тогда я этого не понимал, я боялся, но я понимал, что выйду, боюсь, но иду. Сейчас у меня не страх, я очень много выходил на сцену за эту жизнь, я к этому привык, но все равно этот барьер существует. Мы как-то с Женькой Мироновым говорили: "У меня, когда "камера, мотор", сразу все мешает", он говорит: "А у меня наоборот, как только "мотор" скажут, я как рыба в воде"! Вот, разными путями. Дмитрий Кириллов: В кино у вас были работы, за которые не то что вам стыдно, но вы не хотели бы вспоминать эти фильмы? Александр Балуев: Есть некоторые работы, в которых я мог бы не сниматься, сейчас я так понимаю, есть какое-то послевкусие, да. Дмитрий Кириллов: Сейчас вам уже легче отказываться? Александр Балуев: Сейчас мне так легко отказываться! Потому что так мало приглашают, что отказываться приходится меньше, а потом сейчас уже отбираешь, не чтобы с тобой познакомились через роли, уже знакомы мы со зрителем довольно близко. Момент набирания ролей прошел, а качественные изменения происходят гораздо медленнее. Дмитрий Кириллов: Вы набрали такую уже высоту, что вам в принципе играть особо не надо, живи органично в кадре, на сцене, будь самим собой и это уже… Александр Балуев: Это очень опасно! Мне один режиссер – Марк Анатольевич Захаров, когда репетировали "Попрыгунью", которая идет в Ленкоме сейчас, я говорю: "Марк Анатольевич, а что играть, давайте как-то…", он говорит: "Знаете, Александр Николаевич, вы в таком состоянии, что вам ничего играть не надо, вообще ничего не играйте". Это оказалось еще труднее! Когда тебе такое говорят, то ты понимаешь, что ты должен на это иметь право, это очень большая внутренняя должна быть самооценка, не просто "я могу теперь все", а тебя же смотрят, ты кому интересен, если ты не лицедействуешь, а ты сам-то интересен кому-то кроме твоих близких? И вот, ответив на этот вопрос, страшновато. Дмитрий Кириллов: У вас были провалы? Александр Балуев: Да, театральные, конечно. Я не буду о них вспоминать, до сих пор это больно, но это были катастрофы. Мы играли один спектакль в Доме актера, который еще был на улице Горького, в огромном зале собралось очень много народу, на люстрах висели! Спектакль из двух действий состоял, висели на люстрах, свет погас, первое действие прошло, не то что на люстрах, стало светло и в зале поскуднело, ужас был! Я на всю жизнь запомнил, это был мой провал, я с этим согласился, я это пережил. Дмитрий Кириллов: После этого уже не так страшно? Александр Балуев: Ничего уже не страшно, совершенно. Дмитрий Кириллов: А в жизни вы слышали, что кто-то сказал: "Ну, Балуев зазвездил"? Александр Балуев: Нет, я сам не слышал, мне никто не доносил, может из страха, не знаю. Я слежу за этим, за этим надо следить, потому что это очень тонкая грань, перескочишь и все. Конечно меняется человек, все равно повышенное внимание к тебе, порой не нужное тебе самому, но оно существует, оно тебя меняет. Другое дело, что за этими изменениями надо следить, это очень опасно. Дмитрий Кириллов: Александр Балуев, все знают – народный артист России, а, по-моему, никакого не народного ни даже не заслуженного, это принципиальная позиция? Александр Балуев: Это была принципиальная позиция ни у одного меня, еще несколько человек, с которыми в том числе мы служили в армии вместе. Для меня она осталась на всю жизнь принципиальной. Я понимаю, что, если бы мы были в Японии, я пытаюсь шутить, у нас были бы звания "человек Луны", "человек Солнца", это хоть смешно, это как-то связывает театр с неким юмором и вечностью. Я считаю что звания – это атавизм, традиция дурного тона. Ты работаешь, потому что не можешь не работать, но твоя работа либо признается людьми, получает какую-то поддержку не в смысле чиновника, который поддерживает меня, что дает мне некую корку со званием чего-то, а людьми, которые тебя знают, которые тебя любят, ходят на твои спектакли, антрепризные они или нет, на твои фильмы. Вот это звание, уважение, желание, оно ничем не заменяется – никакими корочками! Дмитрий Кириллов: Спасибо вам огромное!