Дмитрий Кириллов: В репертуаре молодой певицы Аллы Пугачевой стали появляться песни Александра Зацепина на стихи Леонида Дербенева. За несколько лет работы эти авторы создали для Аллы почти два десятка песен. И каждая из них оказалась настоящим бриллиантом. Здесь совпало все: и творческий порыв Зацепина с Дербеневым, и талант самой Пугачевой. А потому лучшие песни звучали именно в ее исполнении. Надо признать, что в 1970-е годы так проникновенно петь о любви, как это делала Алла, пожалуй, не мог никто. Как вам работалось с Пугачевой? Александр Зацепин: Было легко. Она приходила… Обычно это было так, что когда у меня еще есть эскиз, я говорю: «Приходи, я тебе поиграю». Я играю, допустим, какую-то мелодию, чтоб тональность выяснить, где ей удобнее – выше, ниже. Потом она говорит: «Александр Сергеевич, дайте я сама сяду». Садится. Нотки у меня всегда стояли. Она играет быстро сразу же. И тогда я начинаю уже аранжировку делать. Может, какие-то у нее идеи, мысли. Я говорю: «Может, припев другой, или хочешь так?» - «Нет. А здесь я октавой выше спою». Дмитрий Кириллов: Переходим к еще одному человеку, который… Бог вам подарил эту встречу. Вообще это судьбоносная встреча. Это 1965 год, когда вы встретились с Дербеневым. Александр Зацепин: По-моему, меня Флярковский познакомил. Он первый с ним писал какие-то песни. Не знаю. Точно не помню, кто и как. Дмитрий Кириллов: Кто-то из композиторов. Александр Зацепин: По-моему, первая песня была для «Мосфильма», что-то такое… Как же фильм назывался? Фильм неинтересный. А вторая песня была «Костер на снегу», пела Майя Кристаллинская. Дмитрий Кириллов: Дербенев – это уникальное явление. Поэтов-песенников было много. Советская страна была богата на хороших композиторов, на неплохих поэтов. Но если говорить о песенниках, наверное, это самый… Он был №1 в Советском Союзе. Выше… Александр Зацепин: Учитывая то, что он писал на музыку. То есть на заданный ему размер. Дмитрий Кириллов: Настолько он был музыкален. Александр Зацепин: Нестандартный. У меня никогда не было такого квадрата. А какой-то лишний. Или короче строчка, или одна длиннее. Или ее не с чем рифмовать. Он говорит: «Я найду, как сделать». А он мне всегда говорил: «10 куплетов мне запиши, пожалуйста, с твоим жалобным голосом». Я говорю: «Может, просто наиграть?» - «Нет, напой своим жалобным голосом». Дмитрий Кириллов: То есть «ля-ля-ля» какую-нибудь? Александр Зацепин: «На-на-на», «Ля-Ля-Ля» - что угодно. Как придется. Я говорю: «А зачем тебе?» - «Саша, я хожу по комнате и слушаю, пишу». То есть он писал под музыку. Я, конечно, хитрил. Три куплета напою, потом смонтирую, три подряд сделаю. И вот, например, стихи… Написал бы человек: «Вот висит фонарь и освещает твою тень». У него: «Роняя свет печальный и тень твою качая, фонарь глядит из темноты». Видите, сколько поэзии? Дмитрий Кириллов: Александр Зацепин и Леонид Дербенев написали вместе больше сотни песен. И почти каждая сразу уходила в народ. Одни песни рождались легко, другие – в творческих муках. Но в результате на свет появлялись выдающиеся произведения, составившие золотой фонд нашей эстрады. Это была настоящая дружба длиной в 30 лет. За долгую творческую жизнь Александр Сергеевич сотрудничал с разными авторами, но главным в его жизни был и остается один человек – Леонид Петрович Дербенев. Каким он был в жизни? Александр Зацепин: Очень остроумным. Он читал очень быстро. Вот нам что-то надо было читать. Я прочитаю страницы 1.5, наверное – он уже 2. Я говорю: «И помнишь все?» - «Да, конечно. Спроси». Вот так он читал, очень быстро. К нему кто-то пришел, у него большая библиотека. – «Столько книг! И что, вы уже читали?» - «А зачем их тогда покупать?» Дмитрий Кириллов: У некоторых книги просто стояли под цвет обоев. Александр Зацепин: Да, да. Дмитрий Кириллов: Таланту Дербенева завидовали. И при любом удобном случае менее успешные авторы старались воткнуть палки в колеса. Александр Зацепин: Критики все на нем только выезжали. Потому что он не член Союза писателей. А раз ты не член Союза писателей… что-нибудь бы найти да зацепиться. Например, один критик: «А знает ли автор, что земной оси ведь нет и медведи не могли крутить земную ось?» Дмитрий Кириллов: Что медведи чешут спинами… Александр Зацепин: Сначала было, да. Было так. Потом наши сценаристы и Гайдай сказал: «Ну, «чешут» - слово какое-то не очень». Он заменил на «трутся спиной медведи о земную ось». С ним, конечно, мне было очень интересно. Потому что находился всегда какой-то… «Ой, это о любви. Надо придумать, о чем». Я говорю: «Ну ты придумал?» - «Нет. Когда я буду знать, о чем, как напишу, я за 2 часа срифмую. Это не проблема. А вот найти, о чем». Это не просто «Гала, я тебя люблю, без тебя жить не могу. Давай встретимся, давай…», а «теряют люди друг друга». Дмитрий Кириллов: Песни из кинофильмов – уникальное явление в нашей музыкальной культуре. Еще неизвестно, что народ притягивало больше – увлекательный сюжет картины или врезающиеся на всю жизнь в память мелодии и слова любимых песен. Зацепин и Дербенев – эта пара всегда была нарасхват. Они просто №1 в стране. И Гайдай вытащил этот счастливы лотерейный билет. Все лучшие свои комедии он делал только с Зацепиным и Дербеневым. Какой Гайдай был в жизни, в общении? Александр Зацепин: Он никогда не улыбался. На съемках все смеялись. Он сидел с серьезным лицом. Я был на съемках, например, когда уколы делали или что. «Так, Юра, это ты будешь в цирке делать. Мне нужно то-то, то-то, то-то». Дальше Вицину: «Знаешь, когда капустник будет, ты будешь так играть. Мне нужно то-то, то-то, то-то». То есть он с серьезным лицом. А группа сзади смеется. Всем смешно, нам смешно. Дмитрий Кириллов: Один Гайдай сидит и не смеется. Александр Зацепин: А он видит, что это будет потом плохо. Дмитрий Кириллов: А вы видели когда-нибудь Гайдая, который смеется просто навзрыд, хохочет до слез? Хоть один раз в жизни такое было? Александр Зацепин: Нет. Он часто меня звал: «Саша, ты можешь приехать посмотреть пробы?» Дмитрий Кириллов: Конечно же, ему важно было ваше мнение, потому что кино и музыка должны быть одним целым. У Гайдая не подтекстом музыка вся. Она вся открыта. Как действующее лицо какое-то. Александр Зацепин: Рыбалка, например, в «Бриллиантовой руке». Это же все с музыкой связано. И когда мы сделали сначала… Гайдай меня немножко… Он сказал: «Знаешь, я сцену эту вижу… Он приехал на отдых, он отдыхает, кайфует. Такая музыка должна». И когда я сделал медленную музыку – да, сцена преобразилась совершенно, она действительно стала медленнее, все такое. Пырьев посмотрел: «Леня, у тебя рыбалка такая длинная. Сократи ее в 2 раза». Дмитрий Кириллов: Вялая, да? Александр Зацепин: Да. «Скучно смотреть». И мы его обманули. Рыбалка 3 мин 5 секунд. Это я помню. Он мне говорит: «Да, Саша. Я, конечно, тоже ошибся. Давай сделай, что «скорее наловить рыбы», такую музыку давай». Ну, конечно, та музыка уже не годилась. Заново надо все писать. Опять сижу за монтажным столиком, смотрю, считаю метры, где какой должен быть акцент. Высчитал, сделал. То есть мне надо ведь акцент сделать – это не значит, что ударил по тарелке, и это акцент. А тема, допустим, идет. И когда Казадоев замахивается монтировкой по голове, у меня тема кончается. Маленькая такая паузка, цезурка. Как раз кончилось. И он дальше стал продолжать. Так вот Пырьев потом смотрел это и сказал: «Леня, вот сократил – и очень хорошо сделал». Дмитрий Кириллов: Он и не понял. Александр Зацепин: А ведь ничего не сократилось. Дмитрий Кириллов: Мало кому известно, что некоторые песни Александра Зацепина рождались там, где обычно и не ждешь музу. Так, припев к «Песне про зайцев», не получавшийся никак несколько недель подряд, неожиданно пришел в голову в ванной комнате во время бритья. Александр Зацепин: Наконец получилось это. Пошел, записал быстренько на рояле. Я же брился. В это время мне пришла идея припева. Дмитрий Кириллов: От звука бритвы? Александр Зацепин: Электрическая бритва была. А я все время об этом думал. Или как-то абстрагирован. Больше никаких мыслей не было. И мне пришел этот припев. Я подбежал к роялю, записал на магнитофон, побежал к Гайдаю, поехал на «Мосфильм», показал. Он – «то, что надо». Дмитрий Кириллов: Найти в фильме точное место для песни – дело серьезное. Тут ошибка недопустима. Но иногда даже маститых кинобоссов чутье подводило. Так, для всенародно любимой песни «Остров невезения» Гайдай вообще не мог найти места в фильме. Александр Зацепин: Дербенев принес стихи. Мне очень понравились. Я думаю: «Ну как раз, конечно, Гайдаю хорошо. Будет петь герой». Дмитрий Кириллов: Казадоев. Александр Зацепин: И я уже подумал, что, думаю, на пароходе, когда они на палубе, вот он споет. И я к Гайдаю приехал. Он говорит: «Песня хорошая, замечательная. Но у меня метража нет. У меня уже все». Я говорю: «У тебя на пароходе они о погоде говорят. Это же скучно. Пусть там споет». Он так и сделал. На пароходе сделал эту песню. А потом Пырьев, когда сдавали, он сказал: «Вот у тебя песню эту на пароходе поет Миронов. Никому не нужна, никто ее не запомнит. Никому не интересно. Она задерживает действие». Дмитрий Кириллов: Вот Пырьев говорит – «не пойдет эта песня в народ», да? Александр Зацепин: Да. Дмитрий Кириллов: А народ запел. Александр Зацепин: Да. Потом сам Гайдай мне говорил, что он слышал на улице, он слышал не один раз. В общем, результат был тот, который хотел. Дмитрий Кириллов: Свежий звук, неожиданные музыкальные решения – фирменный конек Александра Зацепина. А потому автор не мог себе позволить записывать свою музыку на второсортной аппаратуре. Александр Сергеевич не стал ждать милости от природы, а решил построить дома свою студию звукозаписи. И результат превзошел все ожидания. Вообще о студии Зацепина слагали легенды. Говорили: «А вы знаете, что у Зацепина там космический корабль?» Как вам удалось? Это то, что с детства любовь к радио… Александр Зацепин: Да, это же я знал. Потом я всю музыку, которую я писал и для Гайдая… «Красная палатка» и другие фильмы. Дмитрий Кириллов: А пойди и сделай в советские времена студию. Это же нужно привезти это железо, собрать. Александр Зацепин: Два года это все делалось. Железо – это еще полбеды. А нужно же головки сделать. У меня сначала была 8-миллиметровая. То есть 8 каналов. Потом 16. Головки очень сложные. Делали на военном заводе. Дмитрий Кириллов: В итоге получилась студия. Александр Зацепин: Да. Дмитрий Кириллов: Фантастика. Советские времена. Александр Зацепин: Все песни Пугачевой там записаны. Дмитрий Кириллов: Да, именно в студии Александра Зацепина рождался первый большой альбом Аллы Пугачевой «Зеркало души», разошедшийся в итоге тиражом почти 10 млн экземпляров. Такими тиражами выходили пластинки только у мегазвезд американского шоу-бизнеса. Западные продюсеры впоследствии окрестили Аллу как Soviet Superstar, поскольку равной ей тогда в Советском Союзе не было. Получается, что у вас был индивидуальный пошив. Знаете, как называется? То есть два кутюрье, Дербенев и Зацепин, создавали под фигуру, под образ песни. Поэтому они получались ее личные, как будто ее личные… Александр Зацепин: А вот была такая песня. «Так же, как все». Я ей сыграл мелодию, потом Леня Дербенев как раз пришел. Я говорю: «О чем бы песню сделать?» - «Сделайте песню обо мне». Она так и сказала. «Песню, что я такая же, как все. Что я могу и плакать, и смеяться». И Ленька написал такую. Дмитрий Кириллов: Какая была работа? Она приезжает, да? А Дербенев потом подключается? Или вы втроем вместе собирались? Как рождалось? Александр Зацепин: Нет, обычно отдельно. Это одна песня так получилась, что были все втроем – «Так же, как все». Часто было так. Например, песня… Дмитрий Кириллов: «До свиданья, лето»? Александр Зацепин: «До свиданья, лето». Вот она записала. Потом пошла в аппаратную – послушали вместе. – «Нет, я пойду сейчас к роялю, кое-что… посижу». Ее не удовлетворило ее исполнение. И она там посидела. Потом – «я готова». Через какое-то время. Вот пела. И потом в конце она повторяет одну фразу три раза. Дмитрий Кириллов: «До свиданья, лето, до свиданья» Александр Зацепин: По-разному, да. Вот она послушала – «тут интонация немножко». Я говорю: «Ты знаешь, я это стирать не буду. Вот еще у меня есть две дорожки. Попробуй еще запиши». Лучше она не смогла. Уже как с первого раза сделала, не получается такое второй раз отдельно. Дмитрий Кириллов: В 1979 году после выхода на экраны страны фильма «Женщина, которая поет», творческий союз Зацепина и Пугачевой распался. Историю появления новых песен мальчика-инвалида Бориса Горбоноса, под именем которого скрывалась композитор Пугачева, позже узнала вся страна. С годами обиды забылись, а песни Зацепина, как хорошее вино, стали еще ценней. Они через много лет звучат в исполнении Аллы Пугачевой еще пронзительней и чище. Стороной от Пугачевой прошла и песня «Ищу тебя» - главный хит из кинофильма «31 июня», хотя задумывался этот шлягер, конечно, для нее, но не судьба. Это был первый опыт, когда с советских экранов звучала диско-музыка. А песня «Ищу тебя» просто, по-моему, взорвала все, как говорят, чарты. Александр Зацепин: Там еще была неплохая песня Юрия Энтина. «Мир без любимого» - вот это вот. Дмитрий Кириллов: Анциферова то, что исполняла. Александр Зацепин: Да, Таня Анциферова пела. И ту, и другую пела Таня. Дмитрий Кириллов: Буквально через несколько дней, когда только картина вышла на экраны, уже эту песню все знали. Ее пела вся страна. А потом картину, по-моему, закрыли. Александр Зацепин: Да, один раз вечером была. Она, по-моему, часов в 19 была, когда все или куда-то в гости ехали, или что-то приготавливали. В такое время, не очень удобное. Все специально. Дмитрий Кириллов: И потом ее просто на полку положили? Александр Зацепин: Лет 7, по-моему. Дмитрий Кириллов: Побег из страны исполнителя главной роли танцовщика Александра Годунова сыграл роковую роль в судьбе картины. «31 июня» долгое время не шел в широком прокате. А вот модные песни Александра Зацепина, несмотря на жесткую цензуру, народ пел. Их активно переписывали на катушечные магнитофоны. Но выпустить на радио, на телевидение ее невозможно было тогда из-за цензурных соображений? Александр Зацепин: По-моему, не пускали, да. Дмитрий Кириллов: Обидно. Александр Зацепин: Да, писали на ребрах, как у нас называли, на пленках переписывали. Где-то кто-то успевал. Дмитрий Кириллов: В творческой судьбе Александра Зацепина случались и драматические моменты. Так, еще в 1968 году итальянские продюсеры, влюбленные в его музыку, предложили композитору работу в совместном итало-советском фильме «Красная палатка». Александр Сергеевич написал к фильму необыкновенные мелодии, но в результате проволочек чиновников Госкино итальянские зрители их так и не услышали. Поразительно, но иностранцы часто говорили ему: «Поезжайте на Запад. Вы нужны миру. Что вы сидите в совке?» И даже контракт на работу Зацепина в Америке уже был подписан. Но как выехать из страны? Александр Зацепин: У меня до сих пор лежит этот контракт. Он уже пожелтел весь. Там 5 штук контрактов. На два фильма в год. Два диска в год. Мне должны были сделать два диска потом. Дмитрий Кириллов: В Америке? Александр Зацепин: Да. И мой друг, который в Америке, он с… этой фирмы. Дмитрий Кириллов: Продюсер, менеджер. Александр Зацепин: Который подписывал со мной эти контракты… Фамилия его, между прочим – Кэш. «Наличные», такая фамилия. Дмитрий Кириллов: Звучная фамилия. Александр Зацепин: Да. И он ему все рассказал, что меня не пускают, не дают работать, то-то. Он говорит: «Ну, понятно. Страна за железным занавесом. Я на него и в суд не буду подавать. Ладно». А он на меня имеет право подать, что я не выполняю неустойку. Они мне пленку широкую дали хорошую, колотушку для гитары, хорошую, настоящую, не самодельную. Ему очень понравилась песня, где Алла пела - «Бубен шамана». Сам ритм. Он говорит: «Ой, у вас так играют в Москве на саксофоне! А мы думали – у вас медведи ходят». Дмитрий Кириллов: Три года Александра Сергеевич обивал пороги овира. Поработать в Америке так и не получилось. Но пройдет время – и судьба занесет композитора во Францию. Трагическая смерть жены Светланы в 1981 году подтолкнет его к отъезду из страны. Зацепин не бежал из России – он бежал от себя. Александр Зацепин: У меня просто напротив дома жила знакомая моей жены. Они работали вместе в музыкальной школе. Ее муж был француз. Я как-то пришел к нему. Меня с ним познакомили. Я рассказал эту историю, что «не дают работать». Он мне говорит: «Женись на моей сестре». Дмитрий Кириллов: Александр Зацепин все-таки приехал во Францию и женился на Жененьеве. Александр Зацепин: Да, все правильно. Дмитрий Кириллов: Французская пианистка она была, да? Александр Зацепин: Нет, она была художник. Но она музыкой занималась, когда-то там училась. Она художник была. Дмитрий Кириллов: Но это все-таки была случайная история в жизни? Александр Зацепин: Во всяком случае, у нас ничего потом общего не было. Хотя в принципе я бы мог, допустим, остаться, потому что у меня все равно Светлана умерла. Но мне с ней было очень неинтересно. Дмитрий Кириллов: В эти непростые для Александра Зацепина времена во Францию приезжает победитель радиовикторины, эрудит Леонид Дербенев. Чтобы повидать друга, Леонид Петрович не побоялся проехать почти 3000 км в компании с незнакомыми людьми. Александр Зацепин: Он ответил быстро, по радио или по телевидению, как называется китайская водка. И он выиграл путевку на двоих во Францию. И приехал в автобусе. «Потом уже сидеть там не мог. Я прям на пол лег. Потому что не мог сидеть». День и ночь они едут же. Я говорю: «Давай обратно. Давай купим билет тебе на поезд». – «Да нет. Я не имею права. Сюда не смотреть, туда не глядеть». Ну, приезжал ко мне, да. Дмитрий Кириллов: Вскоре после встречи с Дербеневым Зацепин принимает решение вернуться домой. Но заявление на отъезд из Франции рассматривалось чиновниками 1.5 года. За это время закончились деньги. Ехать домой уже было не на что. Никто в нашей стране и представить себе не мог, что любимый миллионами людей прославленный композитор будет зарабатывать на билет в Россию, играя на аккордеоне в ночном баре. Александр Зацепин: И я пошел уже тогда в кабак играть на аккордеоне. Там очень хорошо платили. Но ночью. Заработал себе болезнь, потому что я днем спать не умею. И недосыпание у меня было колоссальное. Приезжал в 7 утра, а в 12 я просыпался и днем не мог спать совершенно. И потом у меня стала… Анемия Бирнера. 5 ступенек поднимусь – и не могу. Сил нет. Пошел в госпиталь. Мне влили 300 миллилитров крови, дали витамин B12, сказали: «Каждый месяц B12 один укол». Я делаю до сих пор. Дмитрий Кириллов: Кровавое возвращение получилось в Россию. Александр Зацепин: Вот такое кровавое возвращение, конечно. Дмитрий Кириллов: Дома Зацепина ждали Дербенев и Гайдай. Новые песни и новые фильмы. И, конечно же, зрители, соскучившиеся по любимому композитору. Главным критиком и художественным цензором музыки Александра Сергеевича всегда выступала Елена Александровна – любимая дочь. Она и сегодня является первым слушателем папиной музыки. Александр Зацепин: А дочь у меня – критик железный. Говорит: «Так, папа, это выбрасывай, это совершенно плохая. Вот это интересная». Она критик. И до сих пор. Дмитрий Кириллов: Настоящий цензор. Худсовет. Александр Зацепин: Понимаете, вот работаешь, работаешь – и у тебя возник вариант какой-то. И я тогда Ленку свою… «Лена, иди послушай». И вот она подсказывает иногда, что это неинтересно и всё. Я говорю: «Как же?» - «Нет, папа. А вот это очень походит на то-то». Она еще знает литературу хорошо музыкальную. Поэтому мне это очень важно. Дмитрий Кириллов: Как сейчас день ваш строится? Утром зарядка. Александр Зацепин: Зарядка утром. Я всегда делаю какие-то гимнастические управления. Ну, зарядку, будем называть, да? Сейчас я делаю в своем возрасте… Все равно 25 минут я делаю. У меня несколько упражнений из йоги, другие какие-то упражнения. Я считаю, что мне полезно, надо. И после этого я себя чувствую хорошо. Потом за компьютером сидишь и работаешь. Или аранжировку я делаю, когда я уже сделал все номера, или сочиняю что-то иногда новое. Дмитрий Кириллов: Сегодня Зацепина увлек театра. Песенную эру сменила эпоха мюзиклов. Александр Сергеевич сдает полномасштабные музыкальные спектакли. В знаменитом Кукольном театре имени Образцова идет зацепинский «Барон Мюнхгаузен». А в театре «Карамболь» - оригинальная сценическая версия знаменитого мультфильма «Тайна третьей планеты», превратившейся в полноценный спектакль. А также новая версия кинобестселлера «31 июня», получившая второе рождение уже на музыкальной сцене. Александр Зацепин: Я же сейчас песен конкретно не пишу. Я же мюзиклы… Вот уже пятый мюзикл. Так что мне мюзикл очень нравится. Потому что потом еще его слышишь на сцене, видишь, как все это сделано, получаешь удовлетворение. Так что это интересно. Дмитрий Кириллов: Много уходило в стол? Много мелодий вы просто разорвали и выбросили? Александр Зацепин: Все, что сочинял, у меня был всегда магнитофончик. Потом кассеты такие, которые уже были последние. И вот у меня штук 20 кассет в коробках хранится. И я как-то раз взял, переслушал. И нашел несколько мелодий, которые вполне-вполне. И я слышу, как их можно немножко изменить. Дмитрий Кириллов: Александр Сергеевич, вам надо обязательно взять все те кассеты, которые вы забраковали. Поверьте, через 50 лет… Вот сейчас в наше время, когда не пишут песен и нет мелодий, все, что вы считали вторым сортом, будет высшим. Надо срочно обязательно их все достать. Александр Зацепин: Надо обратить внимание. Но как-то… Надо, чтобы время у меня было, чтобы не было какой-то работы. А у меня все время работа. Дмитрий Кириллов: Слава богу, что она есть. Александр Зацепин: Сейчас «Волшебник Изумрудного города», надо для театра. А потом еще надо думать со следующим мюзиклом каким-то. Дмитрий Кириллов: Никому и в голову не приходит останавливать Зацепина, предлагать ему: «Александр Сергеевич, сбавьте темп, поберегите себя». У маэстро много задумок и масса дел. И поэтому оглядываться и останавливаться ему некогда. Он летит, как ракета, на всей скорости, покоряет новые музыкальные вершины, словно не замечая, что сам давно уже стал музыкантом и человеком планетарного масштаба. Это наш Александр Зацепин.