Дмитрий Кириллов: Он выходит на сцену, берет в руки гитару, начинает петь о любви... и девушки всего Советского Союза падают в обморок. За полвека на эстраде для Алексея Глызина мало что изменилось: его так же обожают дамы. А выглядит Глызин так, словно он живет в морозилке и питается только стеблями сельдерея. Да и голос звучит все так же достаточно свежо. Идут годы, появляются в шоу-бизнесе новые имена, но ту звезду, что зажег однажды Павел Слободкин, легендарный продюсер, руководитель ансамбля «Веселые ребята», сияет на эстрадном небосклоне до сих пор. Слободкин, обладавший умением открывать таланты, разглядел в обаятельном пареньке Леше Глызине настоящий талант и оказался прав. Этот артист, если говорить спортивным языком, не спринтер, а стайер – он знает, как побеждать на длинных дистанциях. Алексей, вы – герой «Моей истории». Я очень рад вас видеть! Алексей Глызин: Замечательно! Спасибо, Дмитрий! Дмитрий Кириллов: История началась много-много лет назад. Машка Слободкина, моя подружка, в детской музыкальной школе мы с ней вместе учились. Она говорит мне... Алексей Глызин: Невероятно... Дмитрий Кириллов: Она показала мне фотографию как-то, она говорит: «Это вот дядя Леша... Вот он мне нравится!» Маленькая девчонка, она же чернявая, ей блондины очень нравились всегда. Я же тоже блондин, но я был маленьким еще. Алексей Глызин: Может быть, Павел Яковлевич поэтому меня и взял?.. Дмитрий Кириллов: Может. Алексей Глызин: Ему сказала дочка: «Этого хочу!» Дмитрий Кириллов: Глызин был с такой шевелюрой... Алексей Глызин: Я действительно был такой. У меня ниже плеч были волосы, точно. Дмитрий Кириллов: Да. Во-первых, это было модно. Алексей Глызин: Да. Дмитрий Кириллов: Если ты гитарист, если у тебя есть гитара, надо обязательно шевелюру иметь, как по-другому. Алексей Глызин: Да, надо мотать головой, чтобы волосы развевались, это на зрителя производило такой эффект, ну как... Дмитрий Кириллов: Магический. Алексей Глызин: Да, это магия была действительно. Дмитрий Кириллов: А девушки? Это же вообще фантастическая история. Алексей Глызин: Это вообще... Дмитрий Кириллов: Убегающий от поклонниц Глызин, лишь бы не сорвали, не содрали... Алексей Глызин: ...развевающуюся шевелюру. Лишь бы не содрали парик. Дмитрий Кириллов: Вы-то мечтали о сцене, можно сказать, практически с детских лет. Алексей Глызин: С детства, да. Дмитрий Кириллов: Вот захотел быть артистом, да, и все. Ни фортепиано не было, ничего рядом. Алексей Глызин: Мне хотелось играть на рояле, ну и чтобы, конечно, меня кто-то слышал. Наверное, это было вот очень важно. Дмитрий Кириллов: О пении и не думал... Алексей Глызин: Ну, о пении я тогда не думал... То есть у меня прежде всего все-таки была какая-то привязанность к инструменту. Хотя вот именно в этом же возрасте совсем юном мне подарили гитару такую небольшую, с небольшой мензурой, и я начал что-то такое на ней ковырять. Параллельно учился, у нас в доме жила замечательная пианистка... Я жил, у нас с мамой была комната 14 метров, у наших соседей была комната... Дмитрий Кириллов: Это коммуналка была, да? Алексей Глызин: Да, это была коммунальная квартира, от Министерства путей сообщения дом такой. А у наших соседей, значит, была 21 метр комната, где стояло пианино. Мне потом разрешали приходить к соседям, и я там музицировал. Потом в благодарность я устраивал какие-то такие небольшие... Дмитрий Кириллов: ...отчетные концерты? Алексей Глызин: ...отчетные концерты. Значит, я брал ноты, там какой-нибудь играл менуэт... Ну, в общем, как бы все это было так по-детски, и у меня это вызывало такой какой-то приятный трепет. Впоследствии вот мой сосед Сергей Фомич стал моим отчимом и вот эта квартира уже стала не коммунальной. Дмитрий Кириллов: Мама Леши Глызина Серафима Алексеевна работала в Министерстве путей сообщения. Она буквально пропадала на службе без выходных и практически круглосуточно, поскольку должность занимала она ответственную, да и сына тянула одна. Муж бросил Серафиму, когда Леше было 4 года. Мальчика воспитывать было некогда и некому. Позже дружба мамы с соседом Сергеем Фомичом, человеком серьезным и представительным, переросла в роман. Алексей Глызин: Часть детства я провел у бабушки. Такая станция Перловская у нас была... Дмитрий Кириллов: Анна Антиповна? Алексей Глызин: Да, Анна Антиповна, моя бабушка, которая, в общем-то, мной занималась, она меня воспитывала. И у нее было много внуков, внучек, потому что было пять дочерей, они все работали, у всех были свои заботы, были свои семьи уже, свои дети... В общем, я все время был на попечении бабушки, я даже называл ее мамой, поскольку она занималась мной очень плотно. Значит, вот я один из немногих у нее жил, мне это нравилось. Единственное, что она была очень такой требовательной и строгой, я теперь это все понимаю. Я ее тоже очень любил, очень боялся, когда она меня ругала... Ну, в общем, она все равно меня как-то выделяла из всех детей. Дмитрий Кириллов: Анна Антиповна жалела внука. Ну а как иначе? Мальчишка растет без отца, того и гляди, свяжется с дурной компанией и пойдет не по той дорожке. Лешка шебутной, дома его не удержишь, не на цепи же держать, да и маме мальчика Серафиме Алексеевне надо было как-то налаживать личную жизнь, к тому же она сутками пропадала на работе. Вот так как-то само собой получилось, что Леша оказался в интернате. Мама постоянно работала. Я так понимаю, что вам не хватало ее? Алексей Глызин: Конечно. Было даже такое, когда лето, мама тоже хочет куда-то уехать, чтобы отдохнуть. И я помню, как я как-то бегу за ней по этому переулку, плачу, а она бежит с этими вещами на станцию... Ну, в общем, это была такая... Для меня это была такая трагедия, вот. Я это до сих пор вспоминаю, это мне... Это на всю жизнь остается. Дмитрий Кириллов: Сердце Серафимы Алексеевны тоже разрывалось. Она забрала сына из интерната. Мальчишка пошел учиться в обычную школу. Но счастье длилось недолго. Пятиклассник Леша Глызин – настоящий защитник всех слабых, а тем более красивых девочек; он однажды влип в неприятную историю, заступившись за одноклассницу. Алексей Глызин: Ну, это было в 5-м классе. Учился в школе № 1137 города Москвы. И в один из вечеров весенних, у нас была девочка там Аня Воробьева, как сейчас помню... И мы с Димой, у меня был такой друг Дима, мы такие были мелкие... А там были ребята покрупнее... В общем, какая-то была ссора из-за этой девочки, вот. У меня оказался ножик; Дима, в общем, этим ножиком пырнул одного из учеников, Сережу. И там оставалось несколько сантиметров до сердца. Слава богу, что обошлось без летального исхода и так далее... В общем... Дмитрий Кириллов: Выжил этот парень, да? Алексей Глызин: Да, слава богу. Потом был привод в милицию... Дмитрий Кириллов: Все. Алексей Глызин: Да, я понял, что мама меня, не знаю... Дмитрий Кириллов: Не простит. Алексей Глызин: Не знаю что со мной сделает. В общем, это была трагедия и все, я думал, что все, жизнь на этом закончилась пятиклассника Алеши. Потом был, значит, такой сбор и нас исключили из пионеров. Это был удар... Дмитрий Кириллов: Как дальше жить?.. Алексей Глызин: Вот. Потом я стал учиться что-то там плохо совсем и меня вообще хотели оставить на второй год... И было принято решение меня отправить опять в интернат. Дмитрий Кириллов: Очутившись вновь в интернате, Леша решил во что бы то ни стало вырваться из этих ненавистных казенных стен. Он взялся за ум, стал хорошо учиться, увлекся радиотехникой, мечтал самостоятельно сделать аппаратуру, чтобы можно было выступать на сцене. Мальчишка заболел музыкой: он услышал звук электрогитары и понял, что в этом счастье. Алексей Глызин: У меня был такой друг и соратник Коля Чеботарев, с которым мы решили заниматься музыкой, гитарами. Он меня как раз научил играть на гитаре... Дмитрий Кириллов: Первым аккордам? Алексей Глызин: Ну да, первые аккорды. Это был Владимир Семенович Высоцкий, это была песня «На нейтральной полосе цветы – Необычайной красоты». Помню такие кровати, такие панцирные сетки, и вот под кроватью тихонько что-то такое, занимаемся. Или где-то в туалете: там стояло много-много раковин, ну как во всех этих заведениях... Дмитрий Кириллов: Да-да-да. Там же эхо, в туалете. Алексей Глызин: Да. В общем, где-то что-то мы там пытались уже постигать азы аккордов... Дмитрий Кириллов: Ну да, у Высоцкого аккорды-то простые, в общем-то. Алексей Глызин: Да. Это семиструнная гитара, там баре, звезда, лесенка, вот такие вот... Собственно, все, что там надо было... Дмитрий Кириллов: Стало получаться. Алексей Глызин: И потом 8-й класс закончили, все, и экзамены, дальше поступление в Московский радиоаппаратостроительный техникум. Потому что тогда не было возможности, не было гитар каких-то, мы это только видели где-то на картинках, где-то иногда какие-то были журналы, какую-нибудь вырезку приносили: «Вот смотри, вот Beatles, вот что-то еще». Тогда это было фантастикой действительно. Не было информации, не было никаких нот, ничего... Кому-то когда-то привозили из-за границы какие-то пластинки, и вот мы все это слушали или переписывали. А потом появились кассетные магнитофоны... Когда все это по сто раз переписывалось, уже там качество было дичайшее, но мы что-то такое... Дмитрий Кириллов: Слова не разобрать... Алексей Глызин: Да, под шипением что-то было слышно. И техникум – это получить знания, чтобы собрать, допустим, какой-то усилитель... Дмитрий Кириллов: Потом, может быть, и электрогитару самому сделать. Алексей Глызин: Да. Собственно, к чему мы и пришли. Дмитрий Кириллов: Трех лет учебы в техникуме парню хватило, чтобы понять: это не его история. Скукотища какая-то. Леша уже сам собирал аппаратуру, играл на гитаре и пел. Музыка увлекла его со страшной силой. Глызин почувствовал драйв, как только очутился на сцене: он играет на гитаре, поет, народ с восторгом смотрит на него, разинув рот. Еще учась в техникуме, студент Леша Глызин понял, что играть на танцах интереснее, чем сдавать сопромат. Алексей Глызин: Начали поступать предложения играть на танцах в Московской области и Москве тоже. В частности, это были танцплощадки, где... Сейчас это, допустим, где-то караоке, дискотеки, а тогда это были танцплощадки, где собирался молодняк, вся молодежь, и какая-то там группа играла там какие-то песни, любые абсолютно. Дмитрий Кириллов: Конечно, тянуло, да, вот чтобы на танцплощадку выйти? Алексей Глызин: Да. И поэтому я начал играть. Была Ивантеевка, это было Пушкино, город, и город Мытищи... Дмитрий Кириллов: О. Алексей Глызин: Куда-то мы попали в Толстопальцево... Но там была конкурирующая какая-то группа и нам, в общем, там... Чуть нам там... Дмитрий Кириллов: Накостыляли? Алексей Глызин: Да. Как-то обошлось. Хотя у нас было много таких стычек. Тогда было веселое такое время... Мы откручивали, стойки микрофонные, такие штуковины и с ними там махались, т. е. такое бывало у нас, когда мы... Один раз к нам в Мытищи приехала, значит, такая группировка московская, началось такое движение, началась драка... Пришлось что-то остановить... В конце этого всего нас милиция сопровождала уже до станции. Мы же ходили с этими гитарами, со всеми своими причиндалами... На станции города Мытищи в сопровождении, потому что сзади шла такая... Дмитрий Кириллов: ...группа. Алексей Глызин: ...группа товарищей, да, которые хотели нас побить. В общем, мы заскакивали в электрички, в электричке опять продолжалось все это... В общем, это было весело. Дмитрий Кириллов: Вот так бы и продолжалась веселая жизнь Алексея Глызина с драками на танцах, если бы не армия. Леша с детства о ней мечтал, а вот когда подошло время служить, как-то идти в армию расхотелось. А как же музыка? Она же заполнила его жизнь целиком! В армии-то, может, и хорошо, но без любимой гитары жизни нет. Алексей Глызин: И мы с другом у меня в квартире на Енисейской, с Колей Горшковым, лежим, тут стоит усилитель М-50, который мы приобрели, и звоночек дзынь (квартира на 3-м этаже). Приходят два человека, один в штатском и один в гражданском. «Алексей Глызин?» – «Да». – «Вот вам повесточка». И через пять деньков проводы на даче, слезы... На следующий день нас погрузили в автобус и мы, как ни странно, полетели из Домодедово на самолете Ту-114, турбовинтовой самолет... Значит, приземлились мы в городе Хабаровске. Нас поселили где-то там в военной части. Там какая-то спортрота, ну вот прямо на этих матах... Какая-то, в общем, часть. И мы ждали своего распределения. Потом пришли дембеля, значит, говорят: «Это мне», «Это мне», – стали делить, у кого чего забрать... Дали: «Вот тебе, носи». В общем, мы стали оборванцами. Ну, пришли такие, мы же были в гражданской форме... Дмитрий Кириллов: Все отобрали. Алексей Глызин: Потом нас посадили в эти поезда и повезли кого куда. В общем, мы приехали в Спасск-Дальний-4, потом нас стали распределять, это была школа младших авиационных специалистов. И говорят: «Кто чего умеет? Кто умеет водить, кто что?» А я сказал: «Я умею петь». Говорят: «Ну что ты умеешь?» Я говорю: «Эх, полным-полна моя коробочка, Есть в ней ситец и парча...» – «Нормально, годится, все, музыкальный взвод». Дмитрий Кириллов: Если на роду написано стать звездой, тут уже без вариантов. Хоть ты находишься в родных Мытищах на танцплощадке, хоть на краю света на Дальнем Востоке – результат один и тот же: популярность. Алексей Глызин становится солистом армейского ансамбля «Полет». Этот коллектив был чуть ли не местным Beatles. Алексей Глызин: Мы стали готовиться к различным конкурсам. С этой группой «Полет» мы объездили очень-очень много, весь Приморский край. Мы там... Ну, эта группа гремела. И потом уже я демобилизовался и на мое место, как потом выяснилось... Дмитрий Кириллов: Мне Сюткин рассказывал. Алексей Глызин: ...пришел Валера Сюткин. Ему, как всегда, повезло. Валере вообще всегда прет. Дмитрий Кириллов: Он уже в готовый коллектив... Алексей Глызин: Да, ну конечно, я там все это уже приготовил, он пришел и – «опа, все, я вот, Валерик, здесь с вами». Дмитрий Кириллов: Демобилизовавшись из армии, Алексей Глызин уже был сформировавшейся личностью, готовой к новым подвигам. И подвиги эти, вернее, поначалу скромные достижения, могли состояться исключительно на музыкальной ниве, на эстраде, а где же еще. На концерты Глызина потянулись многочисленные девушки, а это означало, что артист-то он перспективный. Алексея позвали играть в знаменитый ансамбль «Добры Молодцы». Там, между прочим, начинал играть сам Юрий Антонов. Алексей Глызин: Первые мои гастроли – это, по-моему, город Пенза. Стою я, значит, на сцене филармонии города Пенза, у меня такой кримпленовый пиджак ярко-розового цвета, черные штаны, красные маракасы... В общем... Дмитрий Кириллов: Яркое пятно на сцене. Алексей Глызин: Да, такой дурацкий абсолютно вид, но вот я стою и, значит, радую публику. Дмитрий Кириллов: Потихоньку уже ваша ниша потихонечку-потихонечку образовывалась, романтика поющего... Алексей Глызин: Ну, во мне был романтик и рок-н-ролльщик одновременно, потому что я очень любил рок-н-ролл именно в ту бытность танцевальную, где были танцы, мы играли очень много музыки такой рок-н-ролльной, в частности. Пытался все время держать себя в форме... Я после коллектива «Добры Молодцы» поработал, что-то мне как-то стало грустно... Я пошел работать опять самостоятельно... Дмитрий Кириллов: Почему грустно? Одно и то же пел, да? Алексей Глызин: Да, хотелось что-то свое петь, играть, другой репертуар, то, что мне хотелось, какой-то фирменной музыки, так мне казалось. Дмитрий Кириллов: Ушел. Алексей Глызин: В общем, потом мы познакомились с Андреем Выповым, с Леней Лынковским, это такие известные люди, и мы начали играть в различных ресторанах. Один из них был ресторан «Вильнюс», куда приходили люди, платили свои деньги... Некоторые приходили, значит, «отдам потом»... Там у нас был парень, все время ходил, он давал 5 или 10 рублей за песню... В общем, мы там «выкруживали»... Мы там, короче, стали богатыми людьми, много зарабатывали в этом ресторане. Дмитрий Кириллов: Постоянно заказывали какие-то, да? Алексей Глызин: Да. Потом начались «ночники». Что такое «ночник»? Это зашториваются все окна, ничего не видно; приезжают какие-то там люди, непонятно чем занимающиеся, скорее всего... Дмитрий Кириллов: Цеховики какие-нибудь. Алексей Глызин: Да, цеховики, люди, у которых уже были деньги... Дмитрий Кириллов: Серьезные люди с деньгами. Алексей Глызин: Да, приезжали, там начинались танцы на столах. Потом в другом ресторане, в «Иверии», там уже было со стрельбой по панно, где мы там убегали... В общем, было весело, это вот так вот. И в этот момент пришел Валера Хабазин, он работал в «Самоцветах», и сказал, что «мы поедем в Испанию». Дмитрий Кириллов: Ого! Алексей Глызин: «В Испанию?» – подумал я. Дмитрий Кириллов: Во мотивация! Алексей Глызин: «В Испанию? Конечно поедем!» В Испанию так мы и не поехали с «Самоцветами», где-то все колесили там по городам и весям... Дмитрий Кириллов: И плавно из ресторана «Вильнюс» перешел в «Самоцветы». Алексей Глызин: На Дальнем Востоке были, где-то, в каких-то Тетюшах – где мы только ни были с «Самоцветами». Дмитрий Кириллов: Но «Самоцветы» гремели все-таки. Алексей Глызин: Да, все равно для меня это была такая школа. Там работал Владимир Пресняков-старший... Дмитрий Кириллов: Петрович. Алексей Глызин: Да, Петрович. Просто он был, безусловно, нашим лидером, вожаком. У нас был, конечно, руководитель, значит, Юрий Федорович Маликов. Дмитрий Кириллов: Это поклониться. Алексей Глызин: Спасибо, Юрий Федорович, тебе большое! Дмитрий Кириллов: Он хороший такой. Алексей Глызин: Но тем не менее все-таки музыкой занимался Владимир Пресняков-старший, и мы с ним очень так сдружились. Дмитрий Кириллов: Так постепенно, с годами слух о Глызине распространился в тусовке. Алексея пригласили на прослушивание в ансамбль «Ритм», известный в 1970-х гг. коллектив. В группе работали только музыканты, способные брать многотысячные залы и стадионы. От Глызина требовалась лошадиная работоспособность и умение быстро убегать от сумасшедших фанатов после концерта. А если серьезно, то с годами к Алексею действительно уже пришел опыт, он стал настоящим профессионалом, притом еще совершенно молодым, внешне привлекательным... Короче, перспективным. Вот тут-то Алексей Глызин и попал в поле зрения мэтра отечественной эстрады, великого открывателя звезд Павла Слободкина. Руководитель прославленного ансамбля «Веселые ребята» решил переманить Алексея в свой коллектив. У него уже был один суперсолист-клавишник, брюнет Буйнов, а теперь понадобился суперсолист-гитарист блондин Глызин. Слободкин все точно рассчитал: Глызин был недостающим пазлом в картине под названием «ансамбль «Веселые ребята»». А потому Павел Яковлевич послал Александра Буйнова вербовать Алексея Глызина в его коллектив. Алексей Глызин: И на гастролях в городе Киеве пришел, значит, «лазутчик» Саша Буйнов... Дмитрий Кириллов: Казачок засланный. Алексей Глызин: Да, и сказал мне: «Леша, тебя вот Павел Яковлевич Слободкин приглашает на переговоры». Дмитрий Кириллов: Ого! Алексей Глызин: После этого я оказался уже в «Веселых ребятах». Дмитрий Кириллов: «Веселые ребята», практически 10 лет такой большой звездной жизни. Вот что осталось главное, основное воспоминание об этом коллективе? Алексей Глызин: Ну, благодарность... Дмитрий Кириллов: Слободкин, во-первых? Алексей Глызин: Благодарность Слободкину прежде всего, потому что... Дмитрий Кириллов: Он мегапродюсер, конечно, был. Алексей Глызин: Все-таки Павел Яковлевич, он... Дмитрий Кириллов: Менеджер. Алексей Глызин: Он педагог, воспитатель и человек, который все-таки держал коллектив много лет бессменно, и это было достаточно сложно, потому что период «Веселых ребят», они гремели, потом снова как-то затухали, потом снова возрождались... Это было несколько периодов. Дмитрий Кириллов: Но вы все равно были как у Карабаса-Барабаса, все равно вы были, в общем-то, да, в этом театре... ? Алексей Глызин: Да, это был такой театр Карабаса-Барабаса, и мы его так не то чтобы... Но было все равно какое-то почтение, уважение... Слободкин умело и тонко нами управлял. Это была, конечно, такая школа просто замечательная. Его отец был очень известным виолончелистом... В общем, он из семьи такой интеллигентной. Он как раз многое-многое знал. Много, конечно, в нем было как в бароне Мюнхгаузене. У него была масса рассказов о Софи Лорен, как она его любила, о многих певицах, с Мирей Матье у них был роман... Эдит Пиаф он не застал, в смысле не то что не застал... Дмитрий Кириллов: Стара была для него. Алексей Глызин: Да, это слишком было бы уже жестко. Дмитрий Кириллов: Уникальный человек. Алексей Глызин: Да, уникальный Казанова, половой гигант, все что угодно наш Слободкин. Иногда ненависть к руководителю... Дмитрий Кириллов: Страх... Алексей Глызин: Такая «сволочь», нас там гнобит, не дает нам... Дмитрий Кириллов: ...отдохнуть. Алексей Глызин: ...раскрываться, не дает нам выпивать-закусывать, с девушками гулять... Это все тоже... Дмитрий Кириллов: Но вы же хитрили. Закусить алкоголь лаврушкой, надушиться одеколоном, набрать в легкие воздуха, вдохнуть и не дышать, пока Слободкин не прошел мимо и не учуял перегар. Способов обмануть начальника была масса, и, если честно, 60 концертов в месяц – это перебор. Тут не то что сопьешься – тут с ума сойти можно. Поезда, машины, гостиницы, девушки... Один город сменял другой, и так почти 10 лет без перерыва. Алексей Глызин стал суперзвездой. Поклонницы дежурят у подъезда, обрывают телефон. Группа собирает полные залы, билеты раскупаются как горячие пирожки. А что в итоге? Артистам – слава, а продюсеру – деньги. Как-то получалось несправедливо... Алексей Глызин: У нас была масса конфликтов. Один раз даже получилось, что я его послал... Я жалел тогда, и он жалел, что... Он меня простил, и я вернулся. После этого у нас с ним стали золотые отношения замечательные. Я благодарен за то, что он поступил так великодушно... Дмитрий Кириллов: Мудрым оказался. Алексей Глызин: У него не было выхода, потому что я был красивый, любимый, талантливый, замечательный, ну как можно... Дмитрий Кириллов: Ну куда без него-то, без Глызина? Саша Буйнов и Леша Глызин – два друга, два лидера «Веселых ребят». На них держалась всесоюзная популярность коллектива. Оба в итоге от Слободкина ушли и занялись сольной карьерой. Никакого здоровья не хватит в таком напряженном гастрольном графике: Буйнов загремел в больницу, а Глызину во время концерта врачи делали обезболивающие уколы. Так что истории с бесконечными романтическими загулами были слегка преувеличены – тут с другом некогда даже выпить по рюмке... Простое желание превращалось в несбыточную мечту. Алексей Глызин: Послерепетиционный портвейн на лужайке как раз с Сашей Буйновым, мы вот о чем-то мечтали. Мы тогда выпивали именно портвейн, это было как классика, особенно когда весна, потому что зимой как-то было прохладно. И у нас в буфете на 2-м этаже продавался портвейн, мы брали этот «партишок» и шли на природу... Дмитрий Кириллов: Интеллигентно, на травке. Алексей Глызин: Мы вот потребляли портвейн и мечтали о нашем будущем. Думали уже какой-то создать свой коллектив, и, кстати, инициатором был Саша. Он говорит: «Глыз, надо что-то такое сделать, надо вот нам создать свою группу...» Дмитрий Кириллов: «Пора от Слободкина валить». Алексей Глызин: Да. И мы вот хотели-хотели... В итоге я, значит, уволился первым, и мы с Витей Чайкой создали свой уже коллектив. Дмитрий Кириллов: Чайка написал целый альбом, да. Я так понял, что вы вместе... Как-то он говорит... По-моему, вы сказали: «Вить, давай-давай, пиши-пиши-пиши», – да? Вы его сподвигли? Алексей Глызин: Просто он приносил свой материал... Я тоже, кстати, приносил... Дмитрий Кириллов: Он мелодист прекрасный. Алексей Глызин: Он даже и стишки там пописывал... Я говорю: «Витя, надо, чтобы это стало достоянием народа, ты должен это куда-то...» Он говорит: «А кто, кто?» Я говорю: «Ну я, я буду петь твои песни». И началось совместное творчество. В содружестве с нами, конечно, был еще Симон Осиашвили, без его стихов тоже ничего бы не получилось... Дмитрий Кириллов: 30 лет практически, даже больше, вы с Соней, да, уже вместе? Алексей Глызин: Да-да. Дмитрий Кириллов: Где такую красотку откопал? Кто познакомил? Алексей Глызин: Откопал... Надо места знать специальные. Нет, ну просто получилось случайно. Мы поехали на концерты, которые были в городе Ленинграде. 1989 год, май месяц, все благоухает, расцветает... Огромный вот этот стадион... И сборная Советского Союза по художественной гимнастике тоже приехала, они пробовали свои силы. Как они попали, каким ветром занесло, я не понимаю. Мы стоим на сцене, что-то отрепетировали. Подходит одна из тренеров сборной и говорит: «Здесь что-то как-то сцена очень пыльная, надо подмести». Я беру, значит, веник и эту сцену выметаю, понимая, что сейчас что-то такое может произойти. И выходят девочки, 18–19 лет. У меня отвисла челюсть, и я понял, что я не зря мел. Дмитрий Кириллов: Сания Бабий – чемпионка мира и Европы, звезда художественной гимнастики Советского Союза, из семьи ученых, красавица, прекрасно воспитанная девушка. Сердцеед и ловелас Глызин понял, что Соня с разбега в объятья к нему не бросится, тут нужна выдержка. А Алексей влюбился и потому честно и долго подбирался к сердцу Сони: приглашал на концерты свои и чужие, придумывал изысканную культурную программу. Он был готов ее ждать... и дождался. Алексей Глызин: Как-то, как ни странно, я получил согласие ее родителей. Я понимаю, что она советовалась с родителями, потому что... Дмитрий Кириллов: Ну конечно, если бы... Алексей Глызин: Я все-таки уже был такой взрослый мачо, сердцеед... Дмитрий Кириллов: И шлейф какой был... Алексей Глызин: Да, и шлейф такой не очень, так сказать, для родителей... Но родители настолько были святые люди, что они, в общем-то, этого и не знали. Если бы они знали, может быть, этого бы и не случилось. Дмитрий Кириллов: Соня родила Алексею сына, которого ее благоверный решил назвать тоже Алексеем. Все бы ничего, но старший сын Алексея от первого брака тоже Алексей. Решили, что перебор, еле уговорили на Игоря. И до сих пор среди друзей идут споры, в честь которого из Игорей, Талькова, Николаева или Крутого, был назван Глызин-младший. А еще на свет появился внук Денис. Теперь это уже взрослый парень, копия деда. Глызин – профессиональный столяр, цветовод, садовод, футболист, шашлычник, плотник, радушный хлебосольный хозяин, настоящий друг и музыкант, влюбленный в свою прекрасную профессию. 50 лет на сцене и все-таки... Алексей Глызин: Без понятия, я не считал. И, когда мне говорят «50 лет на сцене», что-то мне как-то становится даже не по себе... Дмитрий Кириллов: Я тут посчитал... И знаете, что могу сказать? Нормально все! Вперед, только вперед! Оставаться в такой же форме, быть оптимистом. Пойте, наслаждайтесь жизнью. Пусть вам Бог дает новые мелодии, а мы будем всегда вас слушать с радостью. Алексей Глызин: Спасибо огромное! Я был приятно удивлен началом интервью, когда было сказано о Слободкине, о его дочери. Как-то я так вообще... Дима – человек подготовленный, он знает, о чем говорит, это очень приятно. Спасибо! Дмитрий Кириллов: Спасибо!