Светлана Захарова: Я всегда с нетерпением выхожу на сцену и с большим интересом слежу за зрительской реакцией - для меня это очень важно

Гости
Светлана Захарова
народная артистка РФ, артистка балета

Дмитрий Кириллов: Светлана Захарова. Ей стоит только ступить на сцену, и в зале происходят волнительное оживление, гул, начинается настоящий ажиотаж. Зрители аплодируют, вскакивают с мест, не в силах сдержать эмоции. Просто на сцену вышла звезда. Самая что ни на есть настоящая.

Захарова на сцене – сосредоточенная, сконцентрированная на главном, загадочная, неприступная, таинственная, сияющая. Захарова дома – любящая мама и жена, да к тому же еще самая веселая, компанейская, креативная, первая заводила в семье. И все это кипит и бурлит в одном человеке, покорившем все континенты.

Ее слава не придуманная, она реальная. Ее имя украшает афиши самых лучших театров мира. И поработать с Захаровой мечтают лучшие хореографы планеты. Захарова стала эталоном балерины для миллионов людей в разных концах земного шара.

Театр «Ла Скала» удостоил Вас таким титулом: этуаль. Это такая высшая награда, высшее звание у балерины. Эта награда поменяла в Вас что-то? Какое-то новое отношение появилось?

Светлана Захарова: В театре «Ла Скала» только три человека носили это звание. И была потрясающая балерина, Алессандра Ферри, которая прекратила свою деятельность в театре «Ла Скала» и ушла оттуда. К тому моменту я очень много и продуктивно и очень интересно работала в театре «Ла Скала». Я уже там была как своей, но все-таки приглашенной.

Освободился официальный статус звезды, и мне его предложили. Естественно, я согласилась. И с удовольствием многие годы ношу статус этуали в театре «Ла Скала». Я очень люблю этот театр, очень много связано с ним. Столько интересного мне приходилось и станцевать! И партнеры потрясающие!

И каждый раз, когда я вижу в своем графике поездку в «Ла Скала», это каждый раз для меня такой большой праздник. Захожу в театр. Эти запахи, эти звуки, эти люди, которые окружают меня. Все это так вот будоражит сознание, и, наверное, после Большого театра, это следующий театр, в котором я чувствую себя как дома.

Дмитрий Кириллов: Ну, третий театр, наверное, «Гранд-Опера», все-таки, да, парижский? Все-таки Вы второй русский человек после Нуриева?

Светлана Захарова: Да.

Дмитрий Кириллов: Получивший вот такое.

Светлана Захарова: Возможность выступать, да.

Дмитрий Кириллов: Возможность выступать. Вот удивительно. Смотрите, Вас там обожают. И можно было бы, в принципе, там остаться, как штатной танцовщицей, примой «Гранд-Опера».

Светлана Захарова: Я весь классический репертуар станцевала в театре, в «Гранд-Опера» в Париже. Поэтому я уже видела себя на этой сцене. Я помню, что сама подходила после спектакля к Брижит Лефевр, которая меня очень любила. Она в то время руководила труппой «Гранд-Опера», балетной труппой. И после очередного спектакля, триумфального, я на крыльях, я к ней подошла.

Спросила у Брижит Лефевр: «Могу ли я перейти к вам постоянно работать?». Она на меня посмотрела, сказала: «Ты знаешь, я считаю, что все-таки твой театр – Большой». В то время я работала в Мариинском театре. Как только я приезжала на гастроли в Большой театр, я тут же получала приглашение, я отказывалась.

Дмитрий Кириллов: Они же Вас забрасывали? Семь лет подряд? Первым Васильев, был, да, по-моему? Когда он был генеральным директором, сразу Владимир Васильев Вам прислал.

Светлана Захарова: Да, сразу меня начали приглашать. Я буквально, наверное, протанцевала в Мариинском театре три месяца. И тут появился Васильев. Пришел на спектакль.

Я танцевала в «Спящей красавице» па-де-де Голубой птицы и Принцессы Флорины. Я помню, как он пришел за кулисы после спектакля. И пошел не к ведущим солистам, которые только-что станцевали главные партии, а подошел ко мне.

Я помню, как столько людей, все меня окружили, и он сказал: «Я хочу, чтобы ты станцевала премьеру «Лебединого озера» в моей редакции в Большом театре». Я стояла, мне было 17 лет, я на него такими глазами смотрела. Вообще, мне кажется, я…

Дмитрий Кириллов: Чуть сознание не потеряла?

Светлана Захарова: Да, потому что такие люди… Ну, Вы можете себе представить, что я тогда чувствовала. Я вообще мечтала как можно дольше танцевать в Мариинском театре. Я была воспитана на том, что Вагановская школа – лучшая школа была в мире, на том, что Мариинский театр просто – это лучшее, что есть

Дмитрий Кириллов: на Земле.

Светлана Захарова: На Земле.

О том, чтобы куда-то переезжать, в тот момент у меня даже не было никаких мыслей. Поэтому… И как-то, в общем-то, люди, которые там, педагог мой, и дирекция, все как-то так окружили и сказали: «Ну ты понимаешь, что ты не поедешь танцевать?». Я говорю: «Ну, конечно! Я и не собиралась».

Дмитрий Кириллов: Девочка, ты только наша!

Светлана Захарова: Да, да. Как бы вот так вот. Да, конечно, я даже не собиралась, поэтому проходили годы, и когда в очередной раз я приехала в «Гранд-Опера» и спросила у Брижит Лефевр по поводу…

Дмитрий Кириллов: Перехода.

Светлана Захарова: Могу ли я перейти, да, она сказала: «Я вижу, что твой театр – Большой. Если переходить, то переходи в Большой». И в этот момент, примерно в то же самое время я получила очередное, четвертое приглашение из Большого театра.

Дмитрий Кириллов: Ну куда уже, да?

Светлана Захарова: И я подумала, что вот больше уже не буду искушать судьбу.

Дмитрий Кириллов: «Она лучшая в мире. Такой балерины не было, нет и не будет», – так говорил о Светлане Захаровой Ив Сен Лоран. Он, великий кутюрье, восхищался русской танцовщицей, как простой поклонник. И любовался ею издалека, словно неприступной звездой.

А легендарный Михаил Барышников, восхищенный талантом балерины, твердо решил, что Светлане место в парижской «Гранд-Опера». Он лично просил руководство театра пригласить Захарову танцевать на этом прославленной сцене.

Светлана Захарова: Я с Барышниковым не дружила, и я узнала о том, что он обо мне говорил Брижит Лефевр, только спустя какое-то время, когда я уже станцевала спектакли первые свои.

И помню, как мы ужинали после спектакля с Брижит Лефевр, и она мне об этом рассказала. То есть, это были гастроли Мариинского театра в Версале, в Королевском театре. Я достаточно такая еще юная, начинающая, еще у меня не было такого количества приглашений. Я, в общем-то, гастролировала только с труппой Мариинского театра.

И очередные гастроли. Это была генеральная репетиция, прогон спектакля. Потому что Миша, он не любит публичности. Он как-то вот старается в тени, то есть он не пришел на спектакль, на концерт, когда был полный зал людей. А он пришел, когда практически в зале никого не было. Посмотрел и потом, как мне рассказала Брижит, он позвонил ей и сказал: «Приезжай обязательно в Версаль, посмотри Мариинский театр. Обрати внимание на юную Захарову. Девочка очень хорошая, перспективная, будущая звезда».

Ну, много-много, видимо, всего хорошего он еще говорил. «И, может быть, пригласи ее в Гранд-Опера станцевать».

Брижит приехала, посмотрела спектакль, наш концерт, мое выступление. И через…

Дмитрий Кириллов: Оценила.

Светлана Захарова: Да, думаю, что да. Потому что через три месяца, мы еще с мамой жили тогда в Санкт-Петербурге в общежитии, я помню, как сейчас, сидим в комнате, раздается звонок, и на каком-то ломаном русском языке мне кто-то говорит: «Светлана, мы хотим пригласить вас…». Такой французский чуть-чуть акцентик.

Я думала, кто-то меня разыгрывает. Когда я услышала слово «Гранд-Опера», я думаю: «Ну вот это шуточки!».

Дмитрий Кириллов: Зачем так издеваться над мечтой?

Светлана Захарова: Да, да. Я думаю: «Ну, надо же! Как не стыдно-то, так вот прямо…».

Да я даже не мечтала попасть в «Гранд-Опера». Но тогда для было самое главное – это делать новые роли и выходить на сцену Мариинского театра. Было полно гастролей. В общем, все…

Дмитрий Кириллов: А тут «Гранд-Опера».

Светлана Захарова: А тут «Гранд-Опера».

Дмитрий Кириллов: И мама слышит, да, что…

Светлана Захарова: Да. И я где-то почувствовала, что надо как-то с уважением сказать «спасибо». Я положила трубку. И я маме говорю: «Мама, кто-то так пошутил». Она говорит: «Ну надо же! А вдруг не пошутил?».

Дмитрий Кириллов: Нет, это была не шутка. Светлану уже ждали в «Гранд-Опера». И, честно говоря, мама где-то в глубине души надеялась, что когда-нибудь этот счастливый момент наступит в жизни дочки. Она давно разглядела в ней талант, еще в раннем детстве.

Галина Даниловна, влюбленная в балет, в советские времена знаменитый на всю Украину детский хореограф, отдала все свои силы, все свои средства, вложила весь свой педагогический талант, чтобы привить дочке любовь к балету. И сначала эта любовь не была взаимной.

Светлана Захарова: В городе Луцке, где я родилась, на Украине, там, в общем-то, и не было у нас балетного оперного театра. У нас был драматический театр. Я маленькая в то время ходила только на какие-то детские представления. Поэтому, в общем, для меня на этом заканчивалось все познание. Но, конечно, так как мама моя сама танцевала и преподавала в школе детям хореографию, мало того, у нее в свое время был огромный коллектив, где занималось более ста детей. Она ставила большие танцы, номера. И на всех правительственных концертах этот ансамбль выходил.

Дмитрий Кириллов: Гремел, да? То есть, в Луцке, это была серьезная у нее такая работа?

Светлана Захарова: Да, у нее была очень большая работа. И она меня, естественно, тоже, ну, скажем так, таким словом «таскала» во все кружки…

Дмитрий Кириллов: Народный танец, художественная гимнастика, тренировки и репетиции между школьными уроками. Свету такой режим не вдохновлял. Ей казалось, что когда-нибудь эта пытка танцем закончится.

Но как только появились первые результаты, и успех стал очевиден, мама купила билеты на поезд и повезла дочку в Киев, в хореографическое училище. И не ошиблась. Света прошла все три тура.

Светлана Захарова: У нас уже были билеты на поезд обратно в Луцк, и после третьего тура объявляют, что будет еще один тур. Сейчас, знаете, телефон взял, поменял, это все просто, а тогда достать билеты…

Дмитрий Кириллов: Возвратные и невозвратные, да, да, да.

Светлана Захарова: А тогда это было, ну мало того, что еще и не найти комнату в гостинице, общежитии, еще где-то. Вот, и я помню, как мы стоим, и уже все разошлись, и дежурная, которая осталась ночевать в хореографическом училище, ну как, охранник, да, дежурная.

Дмитрий Кириллов: Вахтерша.

Светлана Захарова: Вахтерша, да. Она говорит: «Что у вас такое?». Ну мама рассказала, что вот мы должны были уехать, у нас негде ночевать, потому что ну просто… Она нас взяла, пустила в свою, ну как сказать, комнату, где она спит.

Дмитрий Кириллов: Ну, такой рабочий, каптерка такая.

Светлана Захарова: Да, да, раскладушечка. И она нас пустила туда переночевать. И помню, как сейчас, мы с мамой тоже этот номер в коридорах училища отрабатывали. Потому что, уж дойти до четвертого тура и не поступить – это было бы совсем обидно.

Дмитрий Кириллов: Десятилетнюю дочку мама оставила в Киеве одну. Свету разместили в общежитии училища. А Галине Даниловне нужно было возвращаться домой. Жизнь в общежитии, где все казенное, где нет мамы, где нет домашнего тепла, для Светы словно остановилась. Девочка жила только ожиданием приезда мамы.

Каждую встречу она просила забрать ее домой. Но Галина Даниловна понимала, что отступать назад – это преступление, хотя сердце ее разрывалось. И дорога из Киева в Луцк всегда сопровождалась слезами.

Вскоре Светиного отца, мужа Галины Даниловны, военного музыканта Юрия Сергеевича Захарова направили служить в Германию. Семья выехала в военный гарнизон, и Света осталась совсем одна. Мама больше проведывать ее не приезжала.

Светлана Захарова: Это был такой момент, когда я осталась практически без семьи в Киеве. То есть, первое время мама хотя бы приезжала ко мне, а потом она и перестала приезжать.

Мне было очень тяжело. Это тогда ни телефонов мобильных не было, ничего, ни смс не напишешь. То есть мама, в лучшем случае, могла дозвониться один раз в неделю в интернат, в этот общий телефон.

Дмитрий Кириллов: Ну да, один аппарат на коридор.

Светлана Захарова: Один аппарат на весь, на стольких детей, и, конечно, особенно, когда выходные, этот аппарат был красный, потому все время кто-то разговаривал, и дозвониться было невозможно. Особенно из Германии.

Когда наступила зима, и начались зимние каникулы, мама приехала из Германии, и я тут просто поставила, что говорится, ну вот, вопрос…

Дмитрий Кириллов: Ребром.

Светлана Захарова: Ребром.

Дмитрий Кириллов: Что же вы меня бросили?

Светлана Захарова: Нет, что я здесь учиться не буду, я уезжаю с вами в Германию.

Дмитрий Кириллов: Света бросила Киевское хореографическое училище и уехала к родителям в ГДР. Какое же это счастье – жить рядом с папой и мамой! А ненавистное общежитие и все, что связано с ним, стало далеким прошлым.

Светлана Захарова: Я была счастлива до того момента, пока я не пришла в общеобразовательную школу в Германии. Это был советский городок, где учились дети военных. Я попала после вот этой культуры, после общения, все-таки хореографическое училище несет в себе вот эту эстетику, общение между детьми другое, поведение другое.

Дмитрий Кириллов: А тут казарма.

Светлана Захарова: А тут я попала на переменке, где все бросаются каким-то бумажками, вода везде. То есть, ну обычная общеобразовательная школа для меня – это был такой первый шок. Я пришла домой… Где обзываются… Ну то есть, обычный такой, ну как в деревне, я не знаю. Я тогда так почувствовала разницу. Вот. И помню, как пришла к маме, сказала: «Мама…».

Дмитрий Кириллов: Там лучше.

Светлана Захарова: Ну я привыкну.

Дмитрий Кириллов: Германия оказалась лишь маленькой страничкой в жизни юной Светы Захаровой. Буквально через полгода командование приказало ее отцу собираться домой. Начался вывод советских войск. Юрия Захарова переводят во Владикавказ, а семья возвращается на Украину.

Видно, так было предначертано судьбой, чтобы Света вернулась в балет.

Светлана Захарова: Каким чудом, как, тогда ни интернета не было, никакой информации. Мама где-то как-то узнала, что в конце августа есть добор детей в хореографическое училище. Там дети переводятся из разных училищ, которые уже отучились где-то. И мама говорит: «Поехали!». Ну, я приехала. Снова через полгода. Не занималась нигде.

Дмитрий Кириллов: Второй раз вошла в реку, получается.

Светлана Захарова: Да, вошла еще раз в этот зал, меня увидела художественный руководитель Татьяна Алексеевна Таякина, была прекрасная балерина. Она в то время руководила. И она посмотрела, ну я там что-то прошаркала ногами, то, что помнила, за полгода, которые я выучила до отъезда. И она сказала тогда, что больше мы тебя никуда не отпустим.

Дмитрий Кириллов: Началась серьезная учеба. Про уникальную стопу Светланы Захаровой, доставшуюся ей по наследству от мамы, будущая мировая звезда балета знала еще с детства.

Да, еще помимо прекрасных данных, Светлана показала нешуточный трудоголизм. Не случайно ее плодом стала вторая премия на конкурсе имени А.Я. Вагановой. Впервые в истории Академии 16-летнюю девочку из Луцка зачисляют в выпускной класс главного хореографического вуза страны. А в 17 лет она уже становится солисткой Мариинского театра.

Пройдет всего семь лет, и в 24 года состоится триумфальный приход Светланы Захаровой в Большой театр.

Дмитрий Кириллов: Григорович. Вы помните первую встречу с ним, первую репетицию?

Светлана Захарова: Да, конечно.

Дмитрий Кириллов: Какое ощущение было от общения с мастером?

Светлана Захарова: Я очень хорошо помню, потому что это был «Спартак». Я вдруг решила, что я должна станцевать «Спартак», и именно роль Эгины. И, ну как-то вот, по моему внешнему виду, как-то это, наверное, все думали, что я буду готовить другую роль, нежной Фригии. А тут вдруг взялась танцевать куртизанку, такую. И многие были удивлены, но я сказала: «Нет. Я хочу это. Это очень интересная роль».

Дмитрий Кириллов: Характерная.

Светлана Захарова: Очень характерная. Роль сложная физически безумно, но очень интересно от нее получать удовольствие невероятное. И, конечно же, я позвонила Юрию Николаевичу, спросила, могу ли я подготовить? Он: «Попробуй». И я репетировала, репетировала, готовилась. И вот в то время Юрий Николаевич, он так благословлял артистов на выход в его спектаклях.

И я помню, как он сказал: «Я приеду в понедельник, когда в театре никого не будет. Покажете, что Вы там, как у Вас получается». Я помню, стояла, разогревалась, просто, так переживала.

Тогда еще Людмила Ивановна Семеняк со мной репетировала, и она тоже волновалась. Для нее Юрий Николаевич, Вы же понимаете, вся ее карьера на его руках была. И он зашел в зал. Тут я думала, что я сейчас в обморок упаду от страха.

Я, которая танцевала уже в тот момент, на всех сценах мира, перед президентами, перед королями. Но когда я увидела Григоровича, я подумала: «Все. Я сейчас просто в обморочном состоянии ничего не сделаю». Но я собралась, станцевала.

Он похвалил, сказал: «Давай, давай, давай дальше. Продолжай. Еще есть время, танцуй, танцуй, репетируй». И пришел на премьеру.

Потом была «Легенда о любви», потом была Анастасия в «Иване Грозном». Очень, очень, очень великий, интересный хореограф. И для меня огромное счастье. Потом он приходил, показывал мне руки в «Легенде о любви» как должна Мехменэ Бану держать позиции.

Дмитрий Кириллов: Он экспрессивный.

Светлана Захарова: Вы знаете, с гордостью скажу, что он меня любит. И я перед ним преклоняюсь, и он это знает. И я периодически с ним держу связь по телефону, мы разговариваем, общаемся. Вообще, для меня это большая честь, что такой великий мастер, такой…

Дмитрий Кириллов: Такая судьбоносная встреча с ним.

Светлана Захарова: Да, да, и что мне удалось с ним поработать в зале.

Дмитрий Кириллов: Как появился Джон Ноймайер?

Светлана Захарова: С Джоном Ноймайером я встретилась еще в Мариинском театре, совсем когда была юная. Он ставил абстрактный балет, бессюжетный. Потом, это было в Большом театре, он ставил «Сон в летнюю ночь». И конечно же, такая следующая большая роль в его спектакле, это была Маргарита Готье в спектакле «Дама с камелиями».

Там весь спектакль, он поставлен под музыку Шопена. Костюмы, вся история, все это, конечно, здорово. Джон Ноймайер придумал какой-то невероятный спектакль. Очень и нежный, и страстный, и эмоциональный.

Прошлая премьера в Большом театре, это была «Анна Каренина». Мне позвонили, сказали, что Джон будет ставить в Гамбурге «Анну Каренину». И этот спектакль потом будет идти в Большом театре. Я понеслась на премьеру.

Дмитрий Кириллов: Ракетой.

Светлана Захарова: На премьеру в Гамбург. Я сидела, смотрела, я следила за каждым. Я вообще не могла движения понять, что это Джон Ноймайер. Потому то это совершенно новый был Джон Ноймайер. Это уже был какой-то другой совершенно этап как хореографа, как вообще. То есть, это удивительный спектакль. Красивая музыка, необычные переходы. В общем, да, эти спектакли раскрыли во мне совершенно какие-то новые эмоции, новые чувства, новые состояния.

Дмитрий Кириллов: Найти на карте мире место, где еще не танцевала Светлана Захарова, занятие непростое. На каждом континенте у балерины есть поклонники. Но самые активные – японцы. Эти ребята готовы платить любые деньги за билет на спектакль и часами стоять в ожидании автографа любимой балерины.

Кстати, сама Светлана никогда в жизни не брала ни у кого автографов. А вот услышав однажды в Москве скрипку Вадима Репина, побежала за автографом, как японская фанатка. Кто бы мог подумать, что через несколько лет случайная встреча Захаровой и Репина в Японии станет началом их истории любви.

Светлана Захарова: Мы одновременно в Токио оказались в одно время. Он гастролировал с оркестром Мариинского театра, с Гергиевым. А я тогда гастролировала с Большим театром. Вот, и вот как-то мы пересеклись. Да, Токио для меня оказался особенным городом. Там произошла такая первая влюбленность к моему мужу, и наоборот…

Дмитрий Кириллов: То есть, начался телефонный роман, я так понимаю?

Светлана Захарова: Да, да. Сначала да. Ну, конечно, я приходила там на его концерты, потом он забегал, успевал только к поклонам на мой спектакль.

Дмитрий Кириллов: Бешеный темп жизни – не помеха чувствам. И эта красивая влюбленная пара превратилась в пару семейную. Любовь открыла Светлане и Вадиму новые творческие горизонты. Так появился уникальный, не имеющий аналогов в музыкальном и балетном искусстве совместный проект «Па-де-де на пальцах и для пальцев». Он стал настоящей сенсацией для поклонников Захаровой и Репина во всем мире. В том числе и для японцев, увидевших постановку в дни проведения Летней Олимпиады в Токио.

Светлана Захарова: мы прилетели в Японию, в аэропорту мы провели два с половиной часа. Мы ходили по кругу. Мы сдавали опять же какие-то тесты, мы заполняли какие-то бумаги. Двухнедельный карантин, который мы должны были пройти в Японии, мы так все боялись, думали: как же так? Мы приедем, но, что мы будет делать? Как это двухнедельный карантин? Мы из формы все выйдем, вообще, какой ужас, мы вообще никуда не поедем.

Но, опять же, японцы так все организовали, что в гостинице нашей команде, нашей группе сняли целый этаж. У нас двери не закрывались. Мы ходили, то есть, мы проводили потрясающее время. Мы и пели, и вместе ужинали, и обедали. Ну, взаперти находились практически.

И в этот момент в театре, где мы должны были выступать, не проходило никаких представлений, театр был пустой. Ни одна душа японская к нам не подходила в этот момент. То есть мы заходили, все нам, значит, рассказали, где, что, и мы таким образом занимались, поддерживали форму. И так вот неделю провели. Следующую неделю мы уже начали выступать.

Полный зал. Мы не могли поверить. Японцы – уникальные люди. Они все сидели в масках, им нельзя было кричать «браво!». Они могли только хлопать. И чтобы мы увидели, что они в восторге, они написали плакаты. И ползала сидело с плакатами, где написано «Браво!».

Дмитрий Кириллов: Крики «Браво!» раздавались не только в Японии, но и в казахских степях. На легендарном космодроме Байконур состоялся уникальный концерт в честь 60-летия первого полета человека в космос. Светлана и Вадим выступили на импровизированной сцене, построенной на месте старта Юрия Гагарина.

Светлана Захарова: Потрясающая идея пришла, что на месте, именно на первом старте, откуда полетела ракета, откуда стартовал Юрий Гагарин, провести концерт. Я сначала: «Как? Что там? Как это возможно?».

Дмитрий Кириллов: В поле.

Светлана Захарова: Ну, Вы знаете, это было даже не поле, это было уникально, конечно же. Вообще, побывать, туда прилететь. Представляете, какие там масштабы, когда, в общем-то, мы прилетели, вот он, Байконур, вот он, городок, потом садишься в машину и до площадки где-то минут 45 мы еще ехали. Какая-то пустыня,

Дмитрий Кириллов: По степи этой, по пустыне.

Светлана Захарова: Да, да, тушканчики прыгают, степь. Вдруг раз – какое-то сооружение. И водитель говорит: «Вот там собирают ракеты». Потом едем дальше. Опять какие-то: «Вот здесь топливо». И опять едешь, едешь, дальше очень интересно. И проезжали домики, где жили Королев и Гагарин, где готовились они к старту. Это две одноэтажные такие избушки. Даже деревья, яблони там какие-то растут, которые еще при них.

Все осталось, все, это сейчас музей. Все, что внутри и снаружи, то есть это все так вот… Удобства на улице. Я так вот представляю: вот там вот история нашего космоса начиналась. Конечно, тоже на всю жизнь впечатления, когда я танцевала, когда я увидела. Мне хотелось это все оставить в памяти. И я так все рассматривала, интересовалась. Очень красивый получился концерт. Говорю, аж мурашки бегут.

Дмитрий Кириллов: Зависть, интриги – это часто рассказывают про балет. У Вас была прививка, видимо, с раннего детства, не обращать на это внимание. Все-таки, по большому счету, балет – это же только внешне розовые все и пушистые, и все такие воздушные балерины. А вот когда все заканчивается, в гримерках-то, наверное, бывает, и не только Пушкина читают.

Светлана Захарова: Вы правы про прививку. Иммунитет у меня, наверное, сформировался, еще когда я училась в Киеве. Я же жила в интернате среди детей. А дети – это самые жестокие существа, которые вообще могут быть. У детей это так все жестко происходит, жестоко. И были разные моменты. Со мной неделю девочки из комнаты могли не разговаривать.

Дмитрий Кириллов: Почему?

Светлана Захарова: Не знаю. Наверное, то, о чем мы говорим сейчас. Я никому ничего плохого не делала.

А сейчас, так вообще, я уже много лет имею возможность находиться одна в гримерной комнате. Со мной никого нет. Я, в общем-то, как я люблю шутить, уже все всё забыли, а я только узнаю о новостях, которые уже давно прошли.

Дмитрий Кириллов: У Вас есть близкие подруги среди балерин?

Светлана Захарова: Нет. С мужчинами, с партнерами очень легко и приятно общаемся. А вот, действительно, подруг балерин, в общем-то, нет.

Дмитрий Кириллов: Иметь преданных подруг, находясь на самой вершине славы, это из разряда фантастики. А вот пережить радость победы, разделить успех с любимым мужем всегда можно и даже нужно.

Жизнь Светланы и Вадима круто изменилась, как только врачи сообщили им радостную весть о дочке. Рождение Анечки стало для Светланы настоящим глотком свежего воздуха.

Светлана Захарова: Я наконец-то почувствовала, что такое жить нормальной человеческой жизнью. Быть просто женщиной, путешествовать с мужем, отдыхать.

То есть, для меня этот год, он был как таким, где-то, наверное, глотком свежего воздуха, вот, как вздох такой, как отдохнуть. Потому что с десятилетнего возраста я, в общем-то…

Дмитрий Кириллов: Пахала.

Светлана Захарова: Пахала, пахала, и тут…

Дмитрий Кириллов: Мир не видела, только сцена, одна сцена.

Светлана Захарова: Главное, что да, самое смешное, что я мир-то видела, но я его на самом деле и не видела, поэтому… Отель, театр, театр, отель…

Дмитрий Кириллов: Станок, репетиции.

Светлана Захарова: Да, репетиции, да, да, да. Там иногда какой-то выходной. Забежишь быстренько в музей, в лучшем случае там час-полтора погуляешь. Тоже много не походишь, ноги отваливаются, завтра балет танцевать. И поэтому, в общем, как-то вот, это был такой счастливый период в моей жизни, когда я отдыхала.

Как только Анютка родилась, у меня сразу куча мыслей, идей, я быстрей восстановилась, через три месяца я уже была в Лондоне на сцене. Меня пригласили еще до того, как родилась Анюта. Я говорю: «Вот вы знаете, я в интересном положении». «Да я знаю, но вы же уже к этому моменту родите», – сказали.

Кстати, благодаря этому концерту у меня, знаете, была вот эта отправная точка, к которой я должна идти. То есть, я себе поставила цель, что я за три месяца, у меня есть концерт, я должна к нему подготовиться.

Дмитрий Кириллов: Это в тот момент мама сказала: «Давай люльку сюда»?

Светлана Захарова: Да.

Дмитрий Кириллов: Молодец.

Светлана Захарова: Да. Вот именно тогда она сказала: «Давай. У тебя должен быть график: встала, умылась, пошла в зал, отработала. А теперь ты мама». То есть, и она как-то меня тоже вовремя поддержала, я ей очень благодарна.

Дмитрий Кириллов: Мама активная, мама любящая, мама – верный друг. В семье подрастает будущая балерина Аня Репина. Пока дочка делает большие успехи в художественной гимнастике. Но, то ли еще будет. Аня все чаще приглядывается к балетному станку. А Вадим продолжает бесконечно удивлять Светлану приятными сюрпризами, внося гармонию и красоту в их, круглосуточно наполненную творчеством.

Светлана Захарова: Вадим меня понимает, как никто другой, потому что он исполнитель, он выходит на сцену. Он знает, что такое концентрация перед спектаклем, перед концертом. Я не представляю себе, как бы складывалась моя жизнь, потому что при встрече с Вадимом я вообще очень многое, ко многому стала по-другому относиться. Чувствовать, даже, наверное, в исполнении моих ролей получилась какая-то перемена.

Дмитрий Кириллов: Я хочу Вам пожелать, прежде всего, здоровья, оно так необходимо балерине, потому что… Здоровья, причем еще, не только физического, но еще и морального, да? Вот нервы, нервные клетки восстанавливаются плохо. И дай Бог, чтобы еще много-много лет Вы блистали, мы восхищались Вами!

Светлана Захарова: Хочу всем пожелать хорошего настроения, эмоций, несмотря ни на что. И обязательно берегите себя!

Дмитрий Кириллов: А Вы нам эти эмоции дарите!

Светлана Захарова: С удовольствием буду дарить! Приходите обязательно на все спектакли, я всегда всех жду и всегда с нетерпением выхожу на сцену, и всегда с большим интересом слежу за зрительской реакцией. Для меня это очень важно.