Михаил Боярский: ««Ап!» тебе говорю я И делаю шаг... «Ап!» – и тигры у ног моих сели!» Дмитрий Кириллов: Если было бы все так просто, сказал «ап!», и тигры уже бы сели у ваших ног, но каждый второй, ну или третий, человек в мире мог бы стать дрессировщиком этих красивых и на вид таких ласковых, таких игрушечных котят, ну разве что они покрупнее привычных домашних питомцев... Вот только укротить этих величественных диких зверей, настоящих хищников, способных одним ударом лапы убить человека или за пару секунд острыми словно лезвия когтями нанести смертельные раны, подвластно единицам. А дрессировщиков тигров, прославившихся на весь мир, можно по пальцам пересчитать. Это в кино все так легко и просто, а порой даже беззаботно и весело, а в жизни все намного прозаичнее, жестче и сложнее. Но есть в нашей стране легендарная семья – Запашные. Удивительная династия артистов, посвятивших всю свою жизнь цирку и работе с самыми опасными животными. Сегодня достаточно произнести имена Эдгард и Аскольд Запашные, и перед нашим взором как по мановению волшебной палочки встает картинка: это клетка, заполненная рычащими хвостато-полосатыми партнерами двух братьев, сохранивших лучшие традиции советского цирка. Эдгард и Аскольд – два выдающихся артиста, продолживших дело своего отца, великого Вальтера Запашного. И если младший, Аскольд, сегодня отвечает в Большом Московском цирке на проспекте Вернадского за режиссуру и художественную составляющую успеха, то Эдгард взял на себя бразды правления этим прославленным коллективом. Эдгард, спасибо огромное! Вы сегодня мой герой «Моей истории». Эдгард Запашный: Спасибо. Дмитрий Кириллов: Я когда прочитал одно ваше высказывание, мне очень понравилось: «Если ты не сможешь перетерпеть боль, если ты не сможешь перетерпеть страх и лень, то ничего из тебя не выйдет». Эдгард Запашный: Это все про цирк, про наш образ жизни, про те условия, в которых мы работаем и живем. Потому что если хочешь результатов – значит, надо пахать. Результаты приводят к травмам, результаты приводят к разочарованию. Ты стремишься, у тебя не получается, или ты вроде бы все сделал, а эффект не достигнут. Это честное искусство, в котором надо прожить жизнь, просто посвятить себя. Мы называем это «цирковой инфекцией», которая попадает к тебе в кровь, и ты становишься вот таким вот... Дмитрий Кириллов: ...инфицированным. Эдгард Запашный: Да. Дмитрий Кириллов: У вас 11 порванных связок (у меня все записано), в шее какой-то диск стоит, да? Эдгард Запашный: Искусственный диск. Дмитрий Кириллов: Искусственный диск. Оперированный позвоночник... Не каждый человек согласится вот так вот сказать: «Я на все согласен ради этого дела». Хорошо, терпишь боль – а как страх, как с ним побороться? Это естественное состояние человека, бояться. Эдгард – имя настолько редкое, что даже в советской цирковой среде пойди еще второе найди. А во всем виноваты родители, назвавшие своего первенца в честь героя модного в 1960-е гг. фильма «Эдгар и Кристина» с красавицей Вией Артмане в главной роли. Вот только в криворожском ЗАГСе, где регистрировали мальчика гастролеры-родители, заслуженному артисту РСФСР Запашному и его молодой жене Татьяне объяснили: нет такого имени, и если родители не добавят букву «д», регистрировать ребенка не будут! Так Эдгар превратился в Эдгарда, мальчика, увидевшего цирковой манеж чуть ли не сразу после роддома. Эдгард Запашный: Главная заслуга наших родителей, что они привили нам любовь к цирку раньше, чем мы начали осознавать, что цирк – это будущая профессия. Мы искренне бежали сюда, как сейчас бегут мои дети, покормить слоненка, покормить лошадку, привет сказать своим подружкам, своим друзьям, что-то еще, померить костюм, не знаю, грим новый попробовать, сальто-мортале неудачный сделать, все остальное... Ты это любишь. А потом потихонечку ты вдруг осознаешь: а это уже жизнь. Дмитрий Кириллов: Через год у Эдгарда Запашного родился младший брат. Мальчик появился на свет опять же во время гастролей, только теперь уже в Харькове. Мама хотела назвать его Ричардом, папа – Октавианом. Непримиримый спор разрешила артистка цирка Фатима Гаджикурбанова: положила в шапку три записки с именами Ричард, Октавиан, ну и от себя еще добавила. Как вы догадываетесь, родители-то вытянули имя Аскольд. Два брата даже в школу пошли в один класс, чтобы все время быть вместе. А как иначе? Благодаря гастролям родителей, перемещавшихся по всему Советскому Союзу, братья сменили 50 школ. Эдгард Запашный: Мы учебники с собой возили. Пачка учебников, перемотанная вот такими веревками крест-накрест, и ты ребенком с 1-го класса и до 10-го каждую дорогу... Сел в поезд – тут же открываем. Думаешь: а, поезд, здорово, три дня едем отсюда сюда, можно отдохнуть – ха-ха, сейчас! Только не с Вальтером Запашным. Он нам слабину в этом плане ни разу не дал. И мы очень рано начали с братом работать, мы очень рано начали понимать, что деньги сыпаться не будут. Все, что необходимо для жизни... Дмитрий Кириллов: Одеты, сыты... Эдгард Запашный: Да, брюки, куртка, шапка на тебе есть, а что ты хочешь, компьютер? Нет проблем – вон манеж круглый, иди прояви себя. Дмитрий Кириллов: История семейной пары Вальтера и Татьяны Запашных – это индийское кино, голливудская мелодрама, бразильский сериал, как угодно назови, все об одном: про любовь. 20-летняя студентка из Калинина стала самым главным человеком в жизни всемирно известного 47-летнего артиста. Но для Запашного-то нет никаких преград, он же в клетку с тиграми заходит, а потому делает в жизни все страстно. Эдгард Запашный: Папа, знаете, вообще человек, который умел любить. Вот у них с мамой разница очень большая, 28 лет, а он ее безумно любил. Он безумно любил страну. В те годы отцу предлагали контракты по всему миру, любые, и зарабатывать он мог очень много – не приемлел такие разговоры. Нет: приехал в Германию, месяц-два отработали, я не знаю, что-то еще... Дмитрий Кириллов: ...домой, да? Эдгард Запашный: Домой: «Все, ребят, спасибо большое, я туда, я к себе». Коммунист в хорошем смысле этого слова... Дмитрий Кириллов: А что плохого? Эдгард Запашный: Сам отгребал от партии сколько раз, был невыездным 15 лет только потому, что женился на моей маме... Дмитрий Кириллов: От женитьбы на девушке Татьяне Запашного отговаривали все кому не лень. Еще бы: он – известный артист, член партии, у него официально в паспорте штамп о регистрации брака с артисткой цирка Марицей Михайловной Запашной. И никому нет дела, что супруги уже давно не живут вместе, разошлись по разным дорожкам: штамп-то стоит. А это значит аморальное поведение советского артиста. Партия отомстила влюбленному счастливчику: гастролировать Запашному разрешили не дальше Бреста. Эдгард Запашный: Их познакомил на улице в городе Калинине (нынешняя Тверь) их общий друг, просто увидел маму-студентку на улице и просто поздоровался, представили друг другу, все, это было мимолетно. «И отец, – говорит, – меня в оборот сразу взял». Тут же организовал встречу со студентами в институте, где она училась, с тигром туда пришел, с ректором договорился, сразу произвести впечатление. Организовал творческую встречу с самим собой... Дмитрий Кириллов: А почему? Известный артист, студенты побежали смотреть. Эдгард Запашный: Да, естественно. Дмитрий Кириллов: А все ради одного человека. Так. Эдгард Запашный: Да. Она сидела, говорит, в центре зала. Говорит: «Он мне прямо со сцены признался, что я ему нравлюсь. Потом, – говорит, – на лошади ко мне домой приехал. Он оделся во все привезенное с Австралии: кожаная куртка, шляпа, штаны, сапоги...» Она говорит: «Представь, в Калинине в 1975 году». Дмитрий Кириллов: Кинокадр такой. Эдгард Запашный: Говорит: «Приехал, красавец». И он дальше за ней так очень красиво ухаживал, цветы, все дела. Дмитрий Кириллов: Шансов никаких. Эдгард Запашный: «Он меня, – говорит, – практически забрал, он просто меня практически забрал». Дмитрий Кириллов: Вальтер заполнял собой все пространство: блестящий рассказчик, он щеголял в супермодных куртках и ботинках на платформе, обладал гипнотическим магнетизмом и даром убеждения. Разве девушка Таня мечтала, что будет жить в обнимку не только с любимым Вальтером, а еще и с его тиграми? Эдгард Запашный: Папа ее воспитывал нестандартными какими-то подходами. Он ее на лошадь посадил, сказал: «Ты должна научиться ездить на лошади». А дальше... Дмитрий Кириллов: А маме самой-то хотелось на лошади? Он спрашивал ее? Эдгард Запашный: Она говорит: «У меня никто не спрашивал, хотелось мне это, не хотелось...» Она говорит: «Мне хотелось быть рядом с вашим отцом, с Вальтером». Он ее вдруг начал учить рубить мясо... Дмитрий Кириллов: Зачем?.. Эдгард Запашный: Мама говорит: «А зачем мне это?» Папа говорит: «Всякое в жизни бывает, ассистенты уйдут или еще что-то, а нам с тобой вот этих кормить надо...» Дмитрий Кириллов: «Кошек кормить». Эдгард Запашный: Она говорит: «Я, 20-летняя девочка, с топором, в крови полностью...» Дмитрий Кириллов: Мясник. Эдгард Запашный: Да. «...тушу говядины весом в 300 килограмм пытаюсь разделать. Это, – говорит, – физически тяжело, это сложно. Учит меня». Дмитрий Кириллов: Научил. Эдгард Запашный: Да. Когда поездки товарным поездом... Это всем кажется, что цирк поехал, а по-настоящему это переезды в холодных, необорудованных товарных вагонах с печками-буржуйками... Дмитрий Кириллов: Животные едут, и ты едешь; животным холодно, и тебе не жарко. Цирковые – они же особенные: они преодолевают тысячи километров вместе и никогда не бросают друг друга; один за всех и все за одного – это их девиз. Хозяйство у Вальтера Запашного было серьезное, одних лошадей голов 15, да хищников 30 с лишним. И каждое животное – оно же как родственник, и каждый родившийся тигренок – как сынок. Эдгард Запашный: Понимая, что отца на все не хватает, ассистентов не хватает, ночные дежурства какие-то бывают, или папа с собой кого-то притащит... Я не знаю, в цирке прохладно, а тигрят мама бросила... Мы же советское время сейчас с вами описываем – значит, он этих домой тащит с собой. Трех-четырех тигрят в корзине притащит, говорит: «Все, теперь две недели они с нами тут будут жить». Они орут, визжат, пищат, за нами бегают, как челнок, между нами... Дмитрий Кириллов: Тут свои дети, а тут еще тигры. Эдгард Запашный: Да-да. И она понимает, что другого выхода нет и это тоже не забавы ради Вальтер принес этих тигрят, а это крайняя необходимость, вот и все. И ты во все это... Дмитрий Кириллов: ...волей-неволей втягиваешься. Эдгард Запашный: Да-да-да. Дмитрий Кириллов: Профессия дрессировщиков входит в тройку самых опасных на Земле, впереди только шахтеры и военные корреспонденты. Как преодолеть страх, когда видишь разорванные в кровь ноги мамы? У Татьяны долгие месяцы не заживали раны, они гноились, и Эдгард постоянно делал ее перевязки. А как забыть фигуру деда в окне куйбышевской больницы? Его разорвал тигр, и врачи спасти не смогли. Эдгард Запашный: Я помню слезы в семье, когда вдруг настроение семьи становится другим. Ты маленький ребенок, ты не понимаешь, а что произошло, а как... Тебя явно отгораживают от чего-то, не все понимаешь, все-таки мне 4 года. И вот бабушка говорит мне: «Вон, помаши дедушке, дедушка тебе машет из окна». Чего дедушка в окне сидит, почему он там, почему он в этом доме, почему он не с нами, а что, а как... И я машу ему. И потом какая-то тишина, пустота, ничего, и как-то так аккуратно сказали, что вот дедушки больше нет. Мы же в Куйбышев, переименованный в Самару, приезжали не однажды, а это место, там... Дмитрий Кириллов: Шлейфом эта тянулась история. Эдгард Запашный: Да, где его разорвали, раз. Как пример того, что может быть в цирке, что может быть в этой профессии. Потому что каждый раз, когда ты ребенком хочешь подойти к клетке к тиграм, я не знаю... а у папы было порядка 40 животных, т. е. это полный цирк леопардов, пантер, рысей, тигров, львов... в какой-то момент тебе кажется, что ты к любому можешь подойти, что ты... Дмитрий Кириллов: Ага, кошечки такие. Эдгард Запашный: Да-да-да, что они все милые и ты уже знаешь все, и технику безопасности, тебе раз! – и напоминают. И это, наверное, формирует адекватное отношение к риску. Дмитрий Кириллов: Вальтер Запашный, ежедневно входящий в клетку с хищниками, бесстрашный, сильный, в жизни же панически боялся за свою семью. Мальчиков в школу регулярно провожали родственники. Даже когда братья уже были подростками и такая забота стала только раздражать, бабушка втихаря переходила на противоположную сторону дороги и следила за перемещением внуков. Эдгард Запашный: Мне было лет 10–12. Мы уже прекрасно знали, как выглядят патроны. Я увидел, отец ботинок менял, и у него раз! – и упало. Потому что папа пользовался холостыми патронами во время дрессуры хищников, если животные начинают драться между собой... Дмитрий Кириллов: Как-то отпугнуть. Эдгард Запашный: Да, шумовым эффектом таким вот просто-напросто, эффект неожиданности. И он при нас эти патроны забивал, мы все это видели... Дмитрий Кириллов: Забивал – в нос засовывал! Эдгард Запашный: Да, одну гильзу я у него украл, в нос себе засунул... Дмитрий Кириллов: Зачем? Эдгард Запашный: Она у меня вот здесь вот застряла, я с этим патроном шел через весь цирк... Дмитрий Кириллов: ...к папе? Эдгард Запашный: ...к отцу каяться, да. Тут доказательство на лице, знаете, вот здесь вот торчит вот так вот, в носу. И вдруг упал патрон, я его поднял и понимаю, что это другой, что я такого никогда не видел, и из него торчит кусок металла круглый. Я говорю: «Папа, что это?» Он говорит: «Это патрон». Я говорю: «Но это же не холостой...» Он говорит: «Это не холостой». Я говорю: «А что?» Он говорит: «Вот так выглядит боевой патрон». Я на тот момент не понял и не знал, с какой целью... Дмитрий Кириллов: Зачем. Эдгард Запашный: Да, с какой целью. Почему? Потому что я никогда не видел боевых патронов до этого. А потом, через несколько лет, я просто случайно услышал разговор, он с кем-то из своих друзей разоткровенничался, и он говорит: «Вот у меня есть патрон, с собой ношу, если что-то с детьми случится, использовать его». Дмитрий Кириллов: Несмотря на большую загрузку в цирке, Вальтер Михайлович каждое утро будил мальчишек и делал с ними зарядку. И свою любимую жену тоже держал в тонусе. Зная, как стремительно летят годы, он готовил своих близких к самостоятельной жизни, к их победам и выступлениям в цирке уже без него: дело же надо продолжать. Но Эдгард не думал заниматься с хищниками. Ему надолго хватило детских впечатлений, как однажды, приведя одноклассников в цирк к отцу, он стал бравировать, что запросто зайдет в клетку с тиграми. Эдгард Запашный: Папа сказал: «Давай». И как только дверь открылась, вот тут вот я понял, что я, по-моему, «борщнул». Ну потому что я ведь понимал их возможности, я ведь знаю, что бывает. Дмитрий Кириллов: Папа не шутил. Эдгард Запашный: При мне трех ассистентов порвали тигры, через прутья поймали; маме ноги очень сильно разорвал во время погрузки тигр, тоже через клетку поймал... То есть я понимал, что это все может закончиться очень быстро. И вот тут клетка открылась и он говорит: «Ну заходи». Я, естественно, с Асколем вместе, вдвоем... Дмитрий Кириллов: За компанию взял. Эдгард Запашный: С одной стороны, хочется сказать: «Пап, да не надо...» А с другой стороны, понимаешь, что раз папа сказал «заходи», ты должен зайти. Уже теперь страшнее папа, чем эти тигры. Они все на нас смотрели как на мишень, как на окорочка ходячие, вот и все. И только отец был гарантом того, что мы живы. ВИДЕО Эдгард: Меня зовут Эдгард. Аскольд: А меня – Аскольд. Корреспондент: Кем вы хотите быть? Аскольд: Ну, я как папа, наверное. Эдгард: Я хочу стать жонглером на лошади и продолжать династию Запашных, это самое главное. Корреспондент: Среди хищников? Эдгард: Ну не знаю, это трудно сейчас сказать. Наверное, все-таки я выберу чуть другой путь, как у папы. Папа с хищниками работает, а я хочу с лошадьми. Корреспондент: А все-таки ты кто? Аскольд: Я буду как папа, наверное, с хищниками. Корреспондент: А характера хватит? Аскольд: Конечно. Корреспондент: А у тебя? Эдгард: У меня хватит, конечно. Вальтер Запашный: Это продолжатели рода, династии Запашных. Дмитрий Кириллов: Мальчишки взрослели, превращаясь в настоящих цирковых артистов. Они видели самые яркие программы отца, они же и стали свидетелями развала цирка. Наступили 1990-е, и страна превращалась в одну сплошную очередь, перестала думать о балете, о хоккее, о цирке – тех сферах, где мы были всегда первыми. Запашный стал никому не нужен, как и его голодные животные. В стране вся жизнь по талонам, включая сахар и водку, а тут какие-то тигры... Эдгард Запашный: Народный артист России Вальтер Запашный ночами делал шарики из опилок, перетягивал их бумагой цветной, нарезал кружочки, привязывал резинку, для того чтобы утром в фойе кто-то продал этот шарик. Покупали пластмассовые шарики, делили их пополам и паяльником делали две дырочки, чтобы привязать резинку, и делали носик, чтобы на следующий день продать опять в фойе, получить хоть какие-то деньги. И дальше мы, дети Вальтера Запашного, здесь Вальтер, здесь Татьяна, здесь мы, бабушка наша, ночами целый цех устраивали, и так было несколько лет. Я помню, папа несколько раз в жизни давал интервью «Товарищи, спасите!», и просто сердобольные колхозники лошадей приводили, вот и все, корову какую-нибудь старую приведут в цирк... Просто люди вот в самое трудное время, но вот всегда откликались на это. Дмитрий Кириллов: Наши люди такие, да. Эдгард Запашный: Да. И я помню, что папа никогда себе не позволял что-то из этого притащить домой, кусок отрезать какой-то, – нет: вот если это принесли животным, это для животных. Вот он через это перешагнуть точно не мог. Дмитрий Кириллов: Спустя 15 лет запрет на выезд Вальтера Запашного за рубеж был снят, и тут как нельзя кстати прилетает подарок с неба – приглашение поработать в Китае. Для Запашного и его труппы это спасительная соломинка, это элементарная возможность коллективу выжить. Это значит, что животные сыты, артисты сыты, их дети сыты – больше ни о чем тогда не думали. Эдгард Запашный: Нам предлагают контракт на 3 года в Китае. Дмитрий Кириллов: Китайцы умные: они видят, что касса... Эдгард Запашный: Они воспользовались. Дмитрий Кириллов: Они воспользовались. Эдгард Запашный: Папа получал зарплату чуть-чуть побольше, он получал что-то в районе 600–700 долларов. Дмитрий Кириллов: Совесть надо иметь, конечно. Эдгард Запашный: Вот такая зарплата. Дмитрий Кириллов: Народному 700, детям по 100. Эдгард Запашный: Детям по 100. Татьяна Васильевна Запашная тоже получала что-то в районе 200 долларов. Вот у нас бюджет на семью, вот такой бюджет. Мало? Конечно мало. Зарабатывали ли мы? Да нет. Дмитрий Кириллов: Они зарабатывали хорошо. Эдгард Запашный: Нет, то, что китайцы заполучили суперспециалистов за две копейки, – это правда. Дмитрий Кириллов: В 1996 году Запашные возвращаются в Россию. Как китайцы их ни уговаривали, домой и все тут. Да и времена стали меняться: наши люди вспомнили про зрелища, хлеб-то с колбасой в магазинах уже был круглосуточно. Вся страна завешена афишами «Аттракцион «Тигры и львы», шоу Вальтера и Татьяны Запашных». Все билеты проданы. Триумфальное возвращение домой омрачилось болезнью Вальтера Михайловича. За годы работы в цирке на нем уже места живого не было: весь покусанный, поцарапанный, залатанный, а с годами старые раны стали о себе напоминать. Запашный попал на операционный стол: срочная замена тазобедренного сустава. И выступать на манеже некому. Эдгард Запашный: У нас гастроли в Екатеринбурге. Звонит народный артист Марчевский, директор цирка, Анатолий Павлович, и говорит: «Ребят, нам что-то надо делать, у нас штук 40 аншлагов продано...» Дмитрий Кириллов: Отменять все? Эдгард Запашный: Он говорит: «Как я это отменю?» Он понимал, что после долгого возвращения Вальтера Запашного на него народ все равно пойдет. И вот дома на семейном совете: что делать? Я не помню кто, но кто-то из нас, мама или я, предложили: давайте попробуем. С папой дистанционно посоветовались, папа разрешил. И он не принимал участия в наших репетициях первых, мы сами, без него заходили, мама рядом, все дела. Дмитрий Кириллов: Зашли, мама рядом... Эдгард Запашный: Я могу сказать, вы знаете, как-то мы с Аскольдом все равно это сделали уверенно, т. е. не боялись, ничего. Дмитрий Кириллов: Вы были уже готовы. Эдгард Запашный: Мы блефовали. Нет, мы не были готовы – мы просто блефовали. Мы делали вид, что мы готовы. А для хищников надо излучать уверенность. Просто если они поймут, что ты лох, то все это очень быстро закончится. Если бы мы в тот момент приняли другое решение и сказали, что нет, мы к ним не пойдем, то Запашные бы остались без тигров... Дмитрий Кириллов: Отец не мог бы ничего уже сделать... Эдгард Запашный: Он бы назад уже ничего не вернул. Дмитрий Кириллов: Не вернул. Эдгард Запашный: Ни денег бы никто не дал на новых животных, ни самим заработать вообще не представлялось возможности, вот так вот. Дмитрий Кириллов: В общем, вы сделали этот шаг, с этого началась история. Эдгард Запашный: Ну, у меня с братом на тот момент был первый такой серьезный разговор, когда Аскольд сказал: «На фиг нам это надо?» Он говорит: «Мы же с тобой жонглеры, мы с тобой дрессировщики обезьян, на хлеб мы заработаем, в зарубежные поездки нас сейчас с тобой без тигров и львов, наоборот, позовут...» Дмитрий Кириллов: Не нужно столько возить вот это, весь этот... Эдгард Запашный: Да-да-да. Европейцы-то до сих пор так и живут. Это мы продолжаем соблюдать русские традиции, мы продолжаем творить и делать аттракционы богатые, дорогие, сложные, такого мирового уровня. А их цирк – он весь достаточно мелкий. Они сами себя губят: губят какими-то запретами, губят отсутствием государственной поддержки. И их всех попередушили по одному, вот и все, знаете, как тот самый веник разобрали и попереломали. Теперь они на нас смотрят и говорят: «Господи, да вы же в идеальных условиях там существуете!» Вот и все, понимаете. Они своего президента по телевизору видят, а мы со своим президентом имеем возможность напрямую пообщаться, понимаете. У нас министр культуры в цирк ходит. Дмитрий Кириллов: Без малого еще 10 лет, пока был жив отец, Эдгард и Аскольд Запашные оттачивали свои номера под его чутким руководством. Вальтер Михайлович, ушедший в 2007 году, до последних дней жил цирком. Организаторы самого престижного на планете циркового конкурса, Международного фестиваля в Монте-Карло, ежегодно приглашали его сыновей выступить на конкурсе, а те отказывались, считая себя еще не готовыми представлять свое искусство перед такой рафинированной публикой. Так, постепенно накачав творческие мускулы, братья превратились в суперпрофессионалов. И в 2012 году генеральным директором Большого Московского государственного цирка стал Эдгард Запашный, а художественным руководителем коллектива – его младший брат Аскольд. Эдгард Запашный: 2001 год, мы работали здесь, в Большом Московском цирке, как артисты, и подошел период новогодних спектаклей, и бывший главный режиссер Большого Московского цирка вдруг придумал... Я не знаю, что в голове на тот момент было, но как-то эта тема в стране, она и не поднималась... Но вдруг он придумал сказку, где один солдат влюбляется в другого... Я не шучу, это 2001 год. Я говорю: «Аскольд, делать-то что будем?» Дмитрий Кириллов: «Беда!» Эдгард Запашный: Да. Отказываться, понимаете, в Большом Московском цирке – это поставить крест, что ты в Москву больше никогда не приедешь. Надо тоже в какой-то корректной форме, надо какую-то причину придумать. И он [Аскольд] говорит: «Я пойду, я скажу, что я сам поставлю новогодний спектакль». И я вот тут первый раз обалдел, думаю: моему брату 24 года, а он так громко заявил, что он может поставить спектакль в Большом Московском цирке. И он реально пошел к директору Костюку Леониду Леонидовичу, и, видимо, ему тоже не понравилась идея этого режиссера о двух влюбленных солдатах. Увидев честные глаза моего брата, он ему позволил поставить спектакль в Большом Московском цирке. И Аскольд поставил историю «Волшебник Изумрудного города». Дмитрий Кириллов: Первый блин оказался не комом. Режиссерские находки Аскольда Запашного стали воплощаться на манеже цирка. Новые спектакли требовали современных решений. Эдгард чувствовал, что их ждет успех, что цирк рентабелен, он может стать частью шоу-индустрии, но никто ему не верил. Тогда Эдгард Вальтерович Запашный, засучив рукава, взяв котомку с посохом, пошел по миру искать деньги на свои новые проекты. Эдгард Запашный: У меня на это ушло 2 года, у меня ничего не получилось. Ни один ведущий продюсер, это все вам известные имена, не поверил в нас. Дмитрий Кириллов: Не согласились. Эдгард Запашный: Они сказали: «Какой цирк, ребят? Ваши времена прошли, времена Никулина, Олега Попова, Енгибарова – все, на этом все закончилось. Цирк не нужен никому. Идите зарабатывайте свои 100 долларов в месяц и радуйтесь, что они у вас есть», – вот примерно на этом все мои разговоры заканчивались. Я понял, что теперь эту нишу продюсера надо занимать самому, найти возможность для стартового капитала и дальше все вкладывать. Забыть про то, что там хочешь машину, дом, квартиру, – нет. Я вам сейчас скажу: 2006 год, братьев Запашных знали уже в стране все, мы по всем телеканалам были, мы собирали уже с братом стадионы в «Лужниках» – я продолжал спать на полу в родительской квартире, которая осталась еще с тех времен. Значит, мама с папой в одной комнате, тетя с бабушкой в другой, в третьей, в нашей детской, Аскольд со своей девушкой, я со своей гражданской женой в прихожей на матрасе, и еще две собаки. Дмитрий Кириллов: Комплект. Эдгард Запашный: Да. И так было несколько лет. И когда нам звонили ведущие телеканалы: «Ребята, мы хотим к вам домой приехать снять передачу в гостях...» Дмитрий Кириллов: Надо сказать: «У нас ремонт», – или что-нибудь. Эдгард Запашный: Мы придумывали любые отмазки, потому что понимали, что вот в эту «коммуналку» приглашать нельзя, мы просто-напросто дискредитируем слово «звезда». А мы хорошо зарабатывали уже на тот момент, но мы продолжали вкладывать все в шоу, все в развитие. Мама очень хотела, чтобы папа успел пожить в собственном доме. Вот я вам привел пример, как мы жили, и она уже последние полгода, когда папа сильно болел, она принципиально пыталась успеть купить дом, хотя бы просто любой, чтобы мы туда заехали, и не успела, папа так в новом доме и не был. Дмитрий Кириллов: Через несколько лет новый дом стал наполняться детским смехом. В 35 лет Эдгард впервые стал отцом, на свет появилась дочь Стефания, а через 2 года – дочь Глория. Их мама, фитнес-инструктор Ольга Денисова, состояла с Эдгардом в гражданском браке, как и последующая возлюбленная Ярославна Демешко, подарившая ему сына Даниэля. Так что холостяк Эдгард уже давно многодетный отец, а значит, династия Запашных продолжается. Эдгард Запашный: Я сейчас своих дочерей наказываю. Если они плохо учатся, я им говорю: «В цирк сегодня не пойдете», – все, это трагедия. Дмитрий Кириллов: Да, я помню эту историю, мне так понравилось, когда, по-моему, Глория сказала... Эдгард Запашный: Стефания сказала. Дмитрий Кириллов: А, Стефания. Эдгард Запашный: Уроки учить не будет, да? Дмитрий Кириллов: Да, Стефания сказала, что: «Зачем мне учиться? Я артистка цирка». Эдгард Запашный: Да. Я ее уволил. Дмитрий Кириллов: Он говорит: «Уволена!» Эдгард Запашный: На один день. Дмитрий Кириллов: Сработало? Эдгард Запашный: На один день. Конечно! Дмитрий Кириллов: А мама потом позвонила и сказала, что она выучила чуть ли не... Эдгард Запашный: Да, за 4 часа и на сегодня, и на завтра все выучила. Дмитрий Кириллов: А Глория же тоже что-то отчебучила, она... Эдгард Запашный: Глория... Я сижу в кабинете, Глории 4 года, она работала вместе с заслуженным артистом России Максимом Сельнихиным, репетировала жанр «икарийские игры». И вдруг я сижу в кабинете, открывается дверь, заходит Максим... И я думаю: так, без предупреждения, значит, что-то случилось. И он говорит: «Давайте, Глория, заходите». И заходит Глория, на которой уже нет лица, губы трястись начинают, она боится это произнести. Я говорю: «Что случилось?» – «Она мне сказала, что она сегодня не будет репетировать». Я говорю: «Почему?» И он дальше ее цитирует: «Знаешь, кто мой папа?» То есть она решила... Дмитрий Кириллов: Ну конечно. Эдгард Запашный: Я говорю: «Козявка, еще раз ты такое хоть кому-нибудь хоть где-то скажешь, вот этот набор слов, вот как ты только что...» Дмитрий Кириллов: Три слова: «Знаешь, кто папа?» Эдгард Запашный: Да. Я говорю: «Ты в цирк больше не зайдешь никогда!» – «Папа, я больше не буду, прости!» Я говорю: «Ты не у меня проси прощения, ты сейчас у Максима сначала попроси прощения, он твой руководитель». Я говорю: «Иди работай». «Если есть возможность увеличить нагрузку, увеличь, пускай она это тоже почувствует». Дмитрий Кириллов: У вас уже команда большая. У Аскольда сейчас сколько, две девочки? Эдгард Запашный: Две дочки, да. Дмитрий Кириллов: У вас две дочки и сынок. Эдгард Запашный: Сын. Брата дочки сейчас на Международном цирковом фестивале в Саратове заняли золотую награду как джигитки на лошадях, показали очень хорошую, сильную работу, там жюри абсолютно непредвзято, дали награду, действительно увидели, что девочки работают, девчонки пашут. Мои на подходе к этому. Что касается Даниэля, то ему 6 лет и он стартанет чуть-чуть попозже. Он сейчас, прямо в данный момент, гимнастикой занимается. Дмитрий Кириллов: Любимая игрушка Даниэля – тигренок, он ее выбрал сам среди множества игрушек, подаренных отцом. Мальчишка уже сделал свой выбор: деваться-то некуда, он же Запашный. А Эдгард продолжает руководить огромным организмом, Большим Московским государственным цирком, самым огромным в Европе, и искать свою вторую половину. Хотя, может, одному быть легче... Это уже его тайна, Эдгарда Запашного. Эдгард Запашный: Когда входил в серьезные отношения с женщинами, когда я понимал, что вот я хочу просыпаться с этой женщиной, а она хочет просыпаться со мной, мне приходилось вести такие разговоры с ней: «Ты должна понимать, что если у нас будут дети, если у нас будет свадьба, все дела, я каждый день рискую, могу либо не вернуться, либо вернуться в каком-то другом состоянии. Готова ли ты к этому вообще морально? Я бы очень не хотел, чтобы ты, молодая и красивая, за мной бы ухаживала теперь, чтобы я стал твоим крестом. Это не должно стать наказанием для тебя». Конечно, эти все разговоры бесполезны, конечно, я ни разу не получил одобрения, что, мол, «хорошо-хорошо, я от тебя обязательно уйду»... Дмитрий Кириллов: Ничего подобного не было. Эдгард Запашный: Да. Ну вот меня тигр за лицо полосонул, это вот ровно один удар. А я отошел когда, да, более-менее успокоился, думаю: как же мне повезло-то по-настоящему! Два сантиметра наверх – я без глаза; пять сантиметров вниз – я без жизни, потому что шея, артерия, ни одна скорая не приедет: все, мазанули тебя, ты истек кровью до приезда скорой помощи. Говорю, повезло, просто повезло. А такое может произойти каждый день, ну такая профессия. Дмитрий Кириллов: Цирк для Запашного – это его жизнь. Люди и животные – они все одна семья, единый организм, а потому, если кто-то в беде, на помощь примчится каждый, это закон. История Виталия Смолянца, единственного в мире дрессировщика, работающего на протезах в цирке Запашных, – яркое тому подтверждение. Эдгард Запашный: Виталий Смолянец, парень с Донбасса, некогда влюбившийся в цирк, устроившийся сначала водителем, потом администратором, потом помощником артиста, потом дрессировщиком и став сам дрессировщиком львиц... Я про него стал слышать последние годы, что вот появился новый молодой дрессировщик, там что-то куда-то ездит, какие-то трюки у него новые появились. Поехал, с ним познакомился в Нижнем Новгороде на гастролях, провел пять минут разговор с ним, он на меня смотрел как на античного героя, знаете... Дмитрий Кириллов: Ну конечно. Эдгард Запашный: Да-да-да, сам Запашный с ним разговаривает... То есть я это видел в глазах, он поверить сам себе не мог. Я поговорил с ним пять минут, не больше. А буквально уехав, через несколько недель я вдруг из интернета прочитал историю, как он, спасая двух людей, ночью на трассе попал сам под фуру. Спас двух людей, с дороги стащил, а фура ему отрезала две ноги. Я поехал к нему, 150 километров от Москвы, поселок Редкино, эмчээсная больница... Его при мне вытащили из палаты. И первое, что он спросил, говорит: «Вы эвтаназию практикуете?» Ну то есть я прямо видел его состояние, вот так вот. У меня с ним был жесткий разговор, при всем при этом мы не друзья, не знакомые, ничего. И я ему две мысли смог посеять. Я говорю: «Первое – у тебя там два сына и жена. Ты не имеешь права так поступить, ее сделать вдовой, их оставить без отца». Я говорю: «Ты не имеешь права». Смотрю, слушает меня. Я говорю: «И второе. Перед тобой сидит один из самых знаменитых артистов в нашей стране. Я к этому шел 15 лет, а ты это можешь сделать за полгода-год». Он говорит: «Каким образом?» Я говорю: «Если ты станешь первым в мире дрессировщиком, работающим на протезах». Я говорю: «Ты станешь живым примером, ты станешь живым воплощением истории о сильном человеке. Ты должен это сделать». Когда на премьере через где-то 6–7 месяцев в Ростове зрительный зал три раза встал по ходу его представления, я понял, что сейчас живой пример я где-то помог сделать. Дмитрий Кириллов: Я хочу пожелать вам, чтобы Бог вас хранил. Эдгард Запашный: Спасибо. Дмитрий Кириллов: Чтобы ваши дети были рядом и вот эта «инфекция», которая попала в их организм, продолжалась и долгие годы еще многие поколения слышали, что Запашные – это супер. Эдгард Запашный: Спасибо вам большое, спасибо! Дмитрий Кириллов: Спасибо!