Дмитрий Кириллов: Елена Папанова – актриса яркая и острохарактерная. Каждая ее работа на театральной сцене или в кино – это чья-то судьба. И даже если роль эпизодическая, Елена умудряется раскопать характер, создать образ, так уж она устроена – не играть саму себя. Великие мастера советского кино, между прочим, так и работали: Евстигнеев, Леонов, Смоктуновский, Ефремов – они никогда не входили в кадр, пока не поймают образ своего героя. Так старается работать и Елена Папанова, а потому для современного кино она – находка, а для некоторых молодых режиссеров – настоящая головная боль. Такая уж она, Папанова, актриса, ни на кого не похожая. Хотя... Есть один человек, сходство с которым бесспорно, – ее родной отец, обожаемый миллионами, гениальный и всенародно любимый артист Анатолий Дмитриевич Папанов. Елена, я много лет назад увидел вас в спектакле «Мэри Поппинс» и обратил внимание на такую острохарактерную актрису. Потом прошло время какое-то, я не видел фильма «Школа», пропустил, и совершенно случайно потом стал смотреть это кино и обнаружил: так, это театральная актриса или киноактриса? Прекрасная киноработа просто! Вот кино или театр, если выбирать вот по сердцу? Елена Папанова: Я вообще хотела быть актрисой, я не задумывалась, кино или театр. И в школе учителя знали, что у меня родители актеры, но они никогда не ходили на родительские собрания, всегда ходила бабушка. Я воспитывалась с бабушкой, с дедушкой, с мамиными родителями до 15 лет. Одна комната в коммуналке, там, получилось, бабушка с дедушкой, это мамины родители, мама с папой (все в одной комнате) и я, и так жили 3 года. Бабушка делала такую из картонных коробок перегородку в этой комнате, получилось две такие длинные комнаты, ну потому что маленький ребенок, чтобы было потише, потому что все-таки четыре взрослых человека... Дмитрий Кириллов: Сама соорудила. Елена Папанова: Сама соорудила, оклеила обоями, и потом жили так 3 года. И маме с папой, так как они молодые были артисты, им дали комнату в общежитии. А тогда интересно, Театр сатиры в то время находился в том помещении, где сейчас находится Театр на Малой Бронной. И прелесть этого общежития была, что оно было в этом же здании, это общежитие, и мама рассказывала: чтобы идти в театр, можно просто не одевать зимой пальто, а пройти как-то через буфет и оказаться в театре. Мама хотела брать меня с собой, а бабушка сказала: «Нет, ну ты подожди, вы там с утра до вечера заняты...» А тогда не давали никаких декретных, два месяца только можно было сидеть, и пожалуйста, ребенка в ясли. Бабушка говорит: «Пускай Лена пока останется со мной». И так получилось, что... Дмитрий Кириллов: На время, на время. Елена Папанова: На время, да. И потом я уже пошла в школу, не захотели ребенка отрывать из школы. А потом, когда вот вышел фильм «Живые и мертвые» и узнали, что это мой папа, и тогда как бы я стала знаменитостью на всю школу. Дмитрий Кириллов: На роль генерала Серпилина в фильме «Живые и мертвые» Анатолия Папанова рекомендовал сам автор одноименного романа Константин Симонов. Он увидел на сцене Театра сатиры артиста, способного без слов, одним лишь взглядом приковать внимание всего зрительного зала. Папанов долго сопротивлялся: «Да какой из меня генерал? Я на фронте только до старшего сержанта дослужился!» – но Симонов был непреклонен: это роль Папанова и точка. И оказался прав. После выхода картины на экраны главные и большие роли в кино стали сыпаться на Анатолия Дмитриевича одна за другой. Замотанный бесконечными съемками, репетициями, он даже и не заметил, как дочка подросла и стала бегать в театральную студию, ведь она решила стать артисткой. А почему бы и нет? Гены-то актерские куда спрячешь? Мама, Надежда Юрьевна Каратаева, 64 года прослужила в Театре сатиры. Выйдя замуж еще девчонкой за Анатолия Папанова, она ликвидировала в себе напрочь все актерские амбиции, отошла на второй план, понимая масштаб таланта своего любимого, помогала Толе всегда и во всем, а потому успехи Анатолия Папанова в театре и кино – это и ее успехи. Встреча родителей Елены Анатольевны – это написанный самой жизнью готовый киносценарий. Будущая артистка, 16-летняя Надя Каратаева, 22 июня 1941 года поехала в ГИТИС смотреть себя в списках, ведь она удачно сдала все экзамены, и по дороге услышала, что началась война. Принять это известие было трудно, ведь впереди счастливая учеба в институте театрального искусства – какая война?.. А подойдя к зданию ГИТИСа, Надя увидела толпу молодых людей. Елена Папанова: В скверике напротив ГИТИСа идет митинг, и молодой человек на этом митинге призывает всех добровольцами идти на фронт. Мама постояла и ушла, а потом оказалось, что это был молодой педагог Андрей Александрович Гончаров, который тогда преподавал, начал преподавать в ГИТИСе. Он сам правда пошел, он сдержал слово, он пошел добровольцем. А через несколько месяцев, мама говорит, что сказали, что уже довольно тяжелое положение, ГИТИС уезжает в эвакуацию и берут только старшие курсы и педагогов. А мама на I курсе, и поэтому мама уехала в эвакуацию с бабушкой, с ее мамой, они уехали в Новосибирск. Там мама заканчивает срочные курсы медсестер и не говоря ничего накануне говорит своей маме, что «я завтра ухожу на фронт». Дмитрий Кириллов: «Надя, какой фронт?! Тебе только 17 лет!» Военком не пустил ее на передовую: мала еще. А вот в санитарный поезд, раненых вывозить в тыл, можно попробовать. Надя перестала бояться крови; она ежедневно видела умирающих людей и пыталась каждого спасти, ассистировала хирургам, стала сиделкой, санитаркой, врачом... На весь состав был один фельдшер, а надо было раненых перевязать, уколы им сделать, помыть, накормить... Надя стала совсем другим человеком. Какая сцена?.. Но однажды она услышала, что ГИТИС вернулся в Москву из эвакуации, и упросила комиссара съездить домой на разведку. Елена Папанова: Пошла в ГИТИС и встречает педагога с курса, Иосифа Моисеевича Раевского, который говорит: «Ну где ты?» Она рассказала. Он говорит: «Давай, у нас уже занятия на вашем курсе возобновились». Дмитрий Кириллов: Она загорелась. Елена Папанова: Да. Мама возвращается в санитарный поезд, ее комиссовали, и она сразу в гимнастерке, в сапогах, в шинели живет в этой комнате и ходит учиться в институт. Потому что одежды-то не было, она же с поезда санитарного... Интересно еще, что вот рядом жили соседи, там ее подружка жила Люся Грачева. Вот мама Люси Грачевой говорит: «Надя, ну что ты, холодно тебе одной! У нас там буржуйка – приходи к нам ночевать!» И вот мама с Люсей вместе спали, чтобы было теплее, в одной кровати. Дмитрий Кириллов: Надя оставалась ночевать у подружки: вместе ж веселей и теплей. Вот только Люся постоянно кашляла, и никому в голову тогда не пришло, что у девочки открытая форма туберкулеза. Люся умерла, а Надя осталась жива, она не заразилась. Видно, на роду ей было написано: «Живи!» А вскоре Надя встретила на курсе в ГИТИСе своего любимого и единственного Толю, хромого паренька, вернувшегося с фронта, с кем и прожила до конца его дней. Елена Папанова: Тоже после фронта инвалид с палочкой. Добором его взяли. У него было ранение в ногу, у него не было двух пальцев на ноге. Его Тарханов Михаил Михайлович, ректор вуза тогда, взял... Дмитрий Кириллов: Значит, мальчишек не хватало, по-видимому? Елена Папанова: Ну конечно. И вот когда папа пришел, мама в гимнастерке, папа в гимнастерке, и он очень стеснялся, потому что девчонки все-таки более-менее в платьицах ходили, а у мамы нечего было одеть. Он к ней подошел и говорит: «Ты была на фронте?» Она говорит: «Да». Он говорит: «И я был». Говорит: «Вот это нас сблизило». Дмитрий Кириллов: Есть о чем поговорить. Елена Папанова: Да. А потом сблизило еще то, что они вместе на трамвае ездили. Потом уже приехала бабушка из эвакуации, и к концу уже IV курса, когда нужно было заканчивать, ну, они, как-то у них роман начался. И бабушка несколько раз видела, папа маму провожал, но мама сказала потом бабушке, что «я хочу выйти замуж вот за Папанова», на что бабушка сказала: «Ну ты знаешь, дочка, так-то он парень ничего, но уж больно он некрасивый». Он действительно был худой такой, из-за этого нос у него вылезал так... Какой-то вот... как это сказать... как гадкий утенок все равно. А мама сказала так: «Да, но он самый талантливый на курсе». Дмитрий Кириллов: На Папанова ходили смотреть не только студенты с других курсов, но и мастера-педагоги. Было всем понятно: этот студент – уже готовый артист. По окончании ГИТИСа Анатолию Дмитриевичу открылись двери в лучшие театры страны, сам Царев звал в Малый театр! Ждали его и во МХАТе. Вот только Надю по распределению отправили в драмтеатр в Литву поднимать культурный уровень ее русскоязычных жителей. Так Надежда Каратаева оказалась в Клайпеде и работала в русской драме вместе с мужем Анатолием Папановым. Променял тогда Папанов и МХАТ, и Малый театр на литовскую сцену, чтобы быть рядом с любимой женой. И какое счастье, что через год события стали меняться! Папанов и Каратаева приехали в отпуск в Москву. Елена Папанова: Папа встречает случайно Гончарова, а Гончаров в то время работал очередным режиссером в Театре сатиры. «Что ты там, Толя, делаешь? Приезжай, будешь работать в Театре сатиры». И папа приезжает, и мама возвращается одна туда. Дмитрий Кириллов: А маму не отпускают? Елена Папанова: А маму не отпускают, потому что она там фактически весь репертуар ведет. И папа начинает, молодые все-таки люди еще, какая-то ревность начинается. У меня даже письма сохранились, где мама там пишет: «Хватит тебе! Что ты там сидишь? Тебе медом... ?» Дмитрий Кириллов: Да-да-да. Елена Папанова: А мама ему отвечает: «Ты не понимаешь? Зачем я училась в институте? Я – актриса! А ты что, хочешь меня сделать домохозяйкой?» В общем, какие-то перепалки такие письменные. Дмитрий Кириллов: Но там комсорг театра сказал, что «мы вас»... Елена Папанова: Да. Дмитрий Кириллов: Там же был шантаж. Елена Папанова: Да. И сказали так, что «если ты уедешь, то мы будем жаловаться в вышестоящие комсомольские организации». Но получилось так, что через несколько лет там дотации перестали идти в этот театр и он сам по себе расформировался и мама приехала в Москву. Дмитрий Кириллов: Главный режиссер Театра сатиры Валентин Николаевич Плучек взял Надежду Каратаеву в театр. Во-первых, Плучек обожал Папанова и не мог ему отказать в просьбе трудоустроить жену. А во-вторых, Надежда Юрьевна сама-то актриса крепкая и Плучек об этом знал. Однажды Валентин Николаевич решил доверить Надежде Юрьевне роль жены главного героя в спектакле «Гнездо глухаря», хотя на эту роль претендовали и другие актрисы. Елена Папанова: Ольга Александровна Аросева подошла к папе и сказала, она его Толич звала: «Толич, слушай, поди к Плучеку, попроси, чтобы он мне дал роль твоей жены». Он говорит: «Хорошо, Оля». Он приходит к Плучеку и говорит: «Валентин Николаевич, вот Оля очень хочет играть мою жену в спектакле «Гнездо глухаря»», на что Плучек сказал: «А я хотел твоей Наде дать...» Папа сказал: «Ну, как хотите», – и ушел. Вот в этой роли мама как бы даже, может, саму себя играет. И Плучек много раз говорил Папанову: «Толя, Надя тебя переигрывает». Она действительно переигрывает, она действительно замечательно играла в этом спектакле. Дмитрий Кириллов: Лена твердо решила стать актрисой. Говорить с родителями было бесполезно – они уже представляли, как дочь поступает в иняз [Московский государственный лингвистический университет] и становится переводчицей, – а потому ей пришлось сдавать документы в Школу-студию МХАТ втихаря. Елена Папанова: Они уезжают на гастроли, я как раз закончила школу, выпускной вечер был. И помню даже, что я подала документы в Школу-студию МХАТ, потому что в Школе-студии МХАТ тогда раньше всего начинались экзамены. Первое прослушивание, прихожу смотреть в списках – меня нет. Я вообще... Ну, я была такая самоуверенная, я была уверена, что я поступлю... Дмитрий Кириллов: «В чем дело?», да. Елена Папанова: В чем дело, да. Вышла из Школы-студии, прямо слезы, плачу иду... Потом думаю: нет, вернусь узнаю, почему меня не взяли. А курс набирали Тарасова Алла Константиновна и Павел Григорьевич Массальский, они оба знаменитости, это народный артист СССР... Дмитрий Кириллов: Конечно, Тарасова – это вообще уже была живая легенда. Елена Папанова: Да. Дмитрий Кириллов: Страшно. Елена Папанова: Мне говорят, что у Аллы Константиновны сейчас консультация. Я ее дождалась. Выходит Алла Константиновна, такая красотка, такая красота, знаете, пожилой женщины. Я к ней подхожу, я говорю: «Алла Константиновна, вот я Лена Папанова, вы меня помните?» Она говорит: «Да, я вас помню». Я говорю: «А почему меня не взяли? Я очень волновалась. Можно мне еще раз прочитать?» Она говорит: «Нет, вы плохо подготовились. Приходите на следующий год, но подумайте, нужно ли вам это». Дмитрий Кириллов: Увидев, как родной ребенок рыдает, Папанов сдался и стал готовить дочь к поступлению в ГИТИС. Лена попадает на курс в мастерскую Владимира Андреева, легко и радостно учится, и, казалось бы, счастливая актерская судьба ей предначертана: по окончании ГИТИСа дочь ведущего артиста Театра сатиры, естественно, будет работать на одной сцене с прославленным отцом. Но не тут-то было. Елена Папанова: Я хотела в Сатиру идти, я не хотела идти в другой театр, потому что я понимала, что в принципе Сатира – это мой театр. Но мама, которая как бы в семье руководила всем, она сказала, что не надо продолжать семейственность в Театре сатиры. Дмитрий Кириллов: Ага. Елена Папанова: Потому что если будет успех, то скажут: «Ну конечно, дочка Папанова, там Папанов с ней репетирует», [если будет] плохо – «Ну взяли в Театр сатиры!» И поэтому она сказала, что нет, а папа очень ее слушал. Папа имел очень большой вес в театре... Дмитрий Кириллов: Конечно. Елена Папанова: И конечно, если бы он сказал... Дмитрий Кириллов: Да никто бы не... Елена Папанова: Да там просто взяли бы меня без всякого, это не было проблемой. Но просто вот мама сказала так и все. Дмитрий Кириллов: Выпускницу ГИТИСа Елену Папанову принял на работу ее учитель, народный артист России Владимир Андреев, являвшийся тогда главным режиссером Театра Ермоловой, и этот театр так и остался единственной записью в трудовой книжке Елены Папановой. Ну не смогла она топнуть ножкой и потребовать от отца трудоустройства в Сатиру, а вот свою личную территорию отстояла. Роман с однокурсником Юрием Титовым закончился свадьбой, хотя препятствий было тоже хоть отбавляй. Елена Папанова: Мы учились на одном курсе. У нас был спектакль, ставила его Ирина Ильинична Судакова, замечательный педагог... Вот бывают, вы знаете, педагоги от Бога просто. Юрий играл пастуха Сильвио, а пастушку Фебу должна была играть наша однокурсница. Но нашу однокурсницу берут в Малый театр уже на IV курсе, и она там занята в репетициях и... Дмитрий Кириллов: ...играть некому. Елена Папанова: ...играть некому. Ирина Ильинична взяла меня на эту роль. А по сюжету Сильвио влюблен в Фебу. Ну вот, как это обычно бывает, мы играли-играли там вот этот спектакль и вот так получилось, что влюбились друг в друга и вот начался этот роман вот именно с IV курса. Дмитрий Кириллов: У Юрия Титова карьера артиста не задалась вообще, после получения диплома он не смог устроиться в столице. Попав по распределению в Ногинский театр, честно отработал там несколько лет, тратил только на дорогу по 5 часов в день. Решив однажды покончить с актерскими мытарствами, Юрий начинает заниматься в Москве комсомольской работой в райкоме. А тут еще рождается первенец, дочка Маша. Денег катастрофически не хватает, и Юрий, чтобы прокормить семью, устраивается на дополнительную работу грузчиком в булочную. Елена Папанова: И действительно, нам стало легче жить материально. И один раз мама приходит к нам посидеть с внучкой, а у нас не было хлеба. Она берет сумку, идет в булочную... я ей не говорила, что Юра там работает... и встречает Юру, который выходит с тележкой и раскладывает хлеб по полкам. Она ничего не сказала, пришла... Дмитрий Кириллов: ...бегом назад, да? Елена Папанова: ...ко мне, да, и у нас с ней был разговор. Но надо сказать, что, видимо, у них с папой была такая установка, чтобы как бы мы самостоятельно существовали, они нам практически деньгами не помогали. Дмитрий Кириллов: «Захотели сами, да, вот давайте». Елена Папанова: Вот да, «захотели сами – вот давайте». И потом мы с ней поговорили, она все поняла... Ну вот так вот получилось. И я должна еще такую вещь сказать. Когда папа к нам приезжал, он очень любил своих внучек, он когда уходил, мне всегда тихонечко в карман халата клал деньги и почему-то говорил очень тихо: «Только маме не говори!» Дмитрий Кириллов: Секрет. Елена Папанова: Видимо, у них была, да, договоренность, что нам не помогать. Дмитрий Кириллов: Хотя она прекрасно все знала. Елена Папанова: Да-да-да. Дмитрий Кириллов: В отличие от мужа, актерская карьера в Театре Ермоловой у Елены Папановой стартовала с большой роли в спектакле «Дарю тебе жизнь». Папанову Андреев вводил на замену внезапно заболевшей актрисы, и Елена Анатольевна, хотя и тряслась от страха, но роль-то сделала блестяще! И Андреев ждал, когда же Анатолий Папанов придет посмотреть на свою дочь, а тот все не приходил... Очень боялся разочароваться. Но однажды Анатолий Папанов все-таки дошел до Театра Ермоловой, и каково же было его удивление, когда, сев в зрительный зал, он увидел на сцене не свою дочь, а уже состоявшуюся актрису. Елена Папанова: Как только я закончила институт, Театр Ермоловой уехал на гастроли, и вдруг только меня, а других ребят не берут, берут на гастроли: месяц – город Кемерово, потом месяц – город Томск, Сибирь. Заселяют меня в номер, где технические работники жили. Ничего не делаю, не играю, никого не знаю. Проходит день, два, три, и мне грустно ужасно, тем более роман прекратился, в самом разгаре был. Дмитрий Кириллов: «Что я тут делаю?» Елена Папанова: Я написала письмо родителям по типу того, что «заберите меня отсюда, я что здесь делаю-то?». Потом, значит, куда-то в какую-то массовочку меня ввели, я там познакомилась с актерами, уже жизнь стала веселее. Прихожу как-то в гостиницу, а мне дают конверт, письмо папы, и вот в этом письме, оно до сих пор у меня, это вот он мне единственное письмо написал как наставление на всю жизнь, как надо жить, как надо актеру работать, как надо существовать в театре. И вот еще он тоже мне сказал: «Ты чего вот ходишь там, скучаешь? Ты ходи по улицам, смотри, какие люди ходят, для своих будущих персонажей! Недаром, – еще пишет, – Антон Павлович Чехов поехал на перекладных в Сибирь. Для чего? Для жажды творчества! И ты ходи смотри! Там люди разные!» Дмитрий Кириллов: Папанов всегда переживал за дочь, ведь быть ребенком знаменитого отца – это тяжелая история. Анатолий Дмитриевич сам пробивался на актерском поприще, как трава сквозь асфальт, и потому даже не задумывался, как потеплее пристроить дочку. А еще по своему характеру Папанов не был таким заводилой, тусовщиком; может быть, ему действительно было сложно напрягать кого-то своими личными просьбами. Елена Папанова: Он довольно был скрытый человек. Вот многие считают, что они дружили с Мироновым, – у них просто были хорошие такие, ну, не дружеские, а приятельские... Дмитрий Кириллов: Партнерские. Елена Папанова: Партнерские отношения. Потому что Андрей Александрович Миронов, по-моему, он все-таки был тусовщиком. У них там Александр Анатольевич Ширвиндт, Державин... Дмитрий Кириллов: ...Захаров... Елена Папанова: ...Захаров, Горин, Арканов... А папа – нет. И он еще по гороскопу Скорпион... И кстати, вот этот знак очень как-то ему подходит: он и самоед был, и скрытый, весь в себе... Вот этого такого ничего не было, как бы где-то кутить, гулять, – нет, он семью любил... Дмитрий Кириллов: Домой. Елена Папанова: Да-да-да, домой. А потом, он очень был тоже много занят, он дома-то мало был: у него то поездки разные с концертами, то съемки, то озвучание, то репетиции... Ему некогда было вот особенно дома-то сидеть. Дмитрий Кириллов: Вклад Анатолия Папанова в искусство трудно переоценить: кумирами миллионов просто так не становятся. За свою относительно недолгую жизнь (а ушел Анатолий Дмитриевич Папанов всего в 64 года) он сумел оставить после себя бриллиантовые роли. Елена Папанова: Папа не хотел играть такого вот, ну... Дмитрий Кириллов: ...прямолинейно-дебиловатого. Елена Папанова: Да. Он вообще не любил этот фильм. Дмитрий Кириллов: Не любил, да? Елена Папанова: Не любил этот фильм! Дмитрий Кириллов: Может, потому, что Гайдай не давал ему возможности... ? Елена Папанова: Да. Он хотел более такого... Ну, какой-то психологический образ создать. А Гайдай «нет» говорит... Ну и Гайдай не ошибся. Я вам скажу честно и откровенно. Мне говорят: «Твой папа – Папанов, ну это же гений!» Сама я это не чувствую: это мой папа. Вот сейчас вот это вообще для меня интересная очень тема, потому что я сама снимаюсь и я смотрю вот сериалы другие, другие работы, и я вижу... может быть, это сейчас такая тенденция, может быть, это не надо... что артисты играют везде самих себя, они только текст меняют и переодеваются. Ну та же Фаина Георгиевна Раневская – она же везде разная, а мы считаем ее гениальной. Почему сейчас так люди не играют? Наверное, не могут. Дмитрий Кириллов: Ты смотришь, например, «Дети Дон Кихота» и просто вот ревешь, просто слезы текут, потому что там любовь в каждом кадре. Финал – это просто на разрыв. Елена Папанова: Чтобы сыграть этого доктора, он даже ходил в роддом, с кем-то там познакомился... Папе нужно было увидеть, внешне какой человек, а потом его сыграть. Ему интересно было создать образ, образ. Дмитрий Кириллов: Поэтому он везде разный. Елена Папанова: Поэтому он везде разный, да. Вот везде, везде! Дмитрий Кириллов: И сколько бы ни снимался Анатолий Папанов, сколько бы ни пел и ни озвучивал героев мультфильмов, Волк из «Ну, погоди!», как в шутку жаловался потом Анатолий Дмитриевич, «перегрыз» всю его актерскую карьеру. Вот она, всенародная любовь! Елена Папанова: Когда он с Котеночкиным же еще мультфильмы делал, это не первая их работа, и с Кларой Румяновой... Там был, по-моему, фильм такой «Паровозик из Ромашкова», где папа – репродуктор. Дмитрий Кириллов: А какой он Водяной пел! «Я – Водяной!» Елена Папанова: Да. Но это не Котеночкин был. Дмитрий Кириллов: Не Котеночкин, но тоже гениально. Елена Папанова: Да. Дмитрий Кириллов: Но Волк перешиб все. Елена Папанова: Ну вот Котеночкин ему предложил, дали почитать, папа говорит: «Ну что там, три слова!» – одна фраза «Ну, заяц, погоди!». Потом уже, когда стал этот мультфильм набирать обороты, стал популярным... Конечно, вот это что? Бывают нетактичные люди, подходят... Он, конечно, сердился иногда, иногда не сердился, приятно... А потом уже получилось, что в конце жизни он встретил Котеночкина и Котеночкин ему сказал: «Толя, сейчас запускаем новую серию, у тебя и у Клары будет текст». Папа говорит: «Ой, здорово!» Но, к сожалению, папа в этот год ушел уже и это не состоялось. Дмитрий Кириллов: А спустя несколько лет после смерти Анатолия Папанова в новогоднюю ночь в квартиру вдовы Надежды Юрьевны позвонил курьер и протянул конверт с деньгами: это был гонорар Папанова за «Ну, погоди!». Вот так ненавистный когда-то Волк продолжал кормить семью. Голос Анатолия Дмитриевича, вернее, дубли, не вошедшие ранее в финальные версии, были использованы в новых сериях. Елена Папанова: Вот в августе уходит Папанов, через несколько дней уходит Миронов. Сбор труппы, вечером спектакль, собираются зрители – не открывается занавес, представляете? Что только ни делали, минут 10–15 не могли открыть занавес перед спектаклем, сидели зрители ждали. Потом все-таки он открылся. Вот что это вот? Непонятно, да. Что касается мамы, «Гнездо глухаря». Вызывает ее Валентин Николаевич Плучек и говорит: «Надя, я не могу лишиться этого спектакля, я буду вводить на роль Толи другого актера». Мама сказала: «Вы можете вводить кого вы хотите, но я играть в этом спектакле не буду». Видимо, у них такая была тесная творческая связь, что я понимаю ее, что она это не могла делать. Дальше был еще спектакль «Родненькие мои», где они тоже играли мужа и жену, там дачная такая комедия, дачная история. Там все-таки ввели, мама с этим смирилась, ввели Виктора Николаевича Байкова, такого очень хорошего актера Театра сатиры. И вот мне рассказывали актеры: «Твоя мать стоит плачет за кулисами, потом выходит и играет». Дмитрий Кириллов: 32 года Надежда Юрьевна жила памятью о любимом Толе. С горем ей помогла справиться семья: внучки Мария, Надежда и дочь Лена. Сама же Елена Анатольевна с ролью мамы и бабушки справилась блестяще, а вот актерская судьба оказалась не самой легкой. Работы было немного: ну не занималась Папанова пробиванием ролей, не расталкивала локтями коллег, изредка снималась в кино. Но однажды началась вторая жизнь в актерской биографии Елены Папановой – ее увидела режиссер Валерия Гай Германика и предложила роль в сериале «Школа». Елена Папанова: Вызывают меня на пробы, дали только текст сцены. Сыграла текст. Потом на какие-то парные пробы вызывают... А зал такой довольно большой, и в глубине сидела молодая женщина с собачкой. Ну, я сыграла и ушла. А потом я спросила: «А кто там вот эта женщина с собачкой сидела?» Так это же, оказывается, режиссер-постановщик! Сначала у меня была в «Школе» роль учительницы, а так как мы снимали в настоящей школе, на переменах нельзя было снимать, потому что там шумно очень, мы снимали во время урока, и я как-то там присмотрелась к директору... (Там директор такая была очень эффектная женщина.) Я ей как-то показала этого директора, она говорит: «Все, вы у меня будете директором!» А так как мы снимали «Школу» и там все время сценарий дописывался, постепенно вот этого директора сняли и назначили меня, и дальше уже я продолжала быть директором. Дмитрий Кириллов: Вот что значит, актерские наблюдения! Елена Папанова: Да. Так что я с ней поработала очень хорошо, мне очень нравится с ней работать. Хотя она мне все время говорит: «Елена, вот как можно проще!» А я же театральная актриса, еще папины корни, сыграть образ, еще что-то такое... Дмитрий Кириллов: Что-то, да, донести. Елена Папанова: Она: «Как можно проще! Вот без всяких вот этих!» Дмитрий Кириллов: А где вы подглядели образ, такая яркая, характерная роль полусумасшедшей тетки? Елена Папанова: Ну вот я нигде не подглядела – мне показалось вот так и все. Дмитрий Кириллов: С телевизором вот с этим с новогодним. Елена Папанова: Да-да-да. А вот этот текст, когда там Новый год, выключился телевизор... Это мой дедушка, только папин отец, Дмитрий Филиппович Папанов, которому очень важно было: если он в Новый год не посмотрит речь президента на Новый год, для него нет Нового года. Вот это я оттуда выдернула. У меня есть семья, конечно, у меня есть дети, у меня трое внуков, старшему уже почти, будет скоро 18 лет, младшие в 4-м классе и во 2-м классе. И вы знаете как, вот я сама что-то себе всегда придумываю, если у меня нет работы. Дмитрий Кириллов: Ага. Елена Папанова: Мне не хватало работы в Театре Ермоловой. Мне нравилась очень одна пьеса Надежды Птушкиной, «При чужих свечах», – я взяла и эту пьесу сделала сама как режиссер. И мы играем с одной актрисой молодой вот эту пьесу, уже сыграли 50 раз. Был фестиваль в городе Галич, который назывался «Моя семья», и я там познакомилась с дочкой Георгия Константиновича Жукова, с Машей. А Маша – она филолог и сказала мне: «Ты знаешь, а чего ты не напишешь про папу книгу?» Я говорю: «Слушай, ну как-то мне... Я же все-таки актриса...» Она говорит: «Ты попробуй». Я взяла и стала писать вот, сидела я много с внуком, тетрадка, все от руки... У меня расписаны вот такие большие общие тетради, они большие есть такие, шесть или семь штук. Потом мне дочка младшая помогла это все в компьютер перенести. И в 2009 году у меня вышла книга, которая называлась «Хочу рассказать». А потом через какое-то время там подразумевалось второе издание, и я только дополнила, потому что тогда, еще когда первое вышло издание, у меня была мамочка еще жива, а вот книга вышла у меня в прошлом году, которая называется «Последнее лето». Я вот только дополнила эту рукопись, что мама ушла, появились другие внуки, какие-то вот моменты в жизни у меня произошли, в моей жизни... В 2022 году было столетие Папанова, и у нас Театр сатиры сделал замечательный вечер, посвященный Анатолию Дмитриевичу. Я там выступала, выступали мои дети... Это было такое театрализованное представление. И папа в последний год жизни, когда принесли сценарий «Холодного лета пятьдесят третьего...», мама прочитала этот сценарий и сказала: «Нет, Толя, я тебе не советую сниматься». Она не поняла его: «Ну что там, какие-то стрелялки, там что-то, не поймешь». Папа прочитал сам: «Нет, – говорит, – слушай, ты не поняла. Во-первых, сценарий хороший, режиссер замечательный. А потом, Надя, я уже несколько лет не снимаюсь, меня начали забывать!» И когда в 2022 году вот был вот этот вечер, и когда было столько народу в зале, и когда люди потом в конце встали все и аплодировали ему... А он боялся, что его начали забывать. Спасибо вам большое, потому что вы меня пригласили, и я понимаю, что это нужно: нужно говорить, нужно рассказывать. И спасибо большое, что вы не забываете.