Дмитрий Кириллов: Лидия Иванова. Ее голос знает каждый спортивный болельщик в нашей стране. Это голос олимпийских трибун, это голос наших побед, это голос великой эпохи советского спорта. Иванова – наша гордость: прославленная гимнастка, двукратная олимпийская чемпионка. За ее плечами судейство на восьми Олимпиадах и четверть века работы в комментаторской кабинке. Иванова не стесняется в выражениях: она комментирует выступления гимнастов хлестко, живо, с огоньком. Лидия Гавриловна, жена прославленного футболиста и легендарного тренера Валентина Иванова, прожила с любимым мужем более полувека. Их история любви – одна из самых красивых историй в нашем спорте. Лидия Гавриловна, ваша жизнь – это такая огромная книга с огромным количеством встреч, людей, событий... Лидия Иванова: Это правда. Дмитрий Кириллов: Можно вообще целый сериал снимать. Лидия Иванова: Ну, по-моему, жизнь любого человека интересна, конечно, и можно сериалы творить бесконечно... Дмитрий Кириллов: Ну, вы знаете, бывают сериалы не очень интересные... Лидия Иванова: Если конкретно, Дима, обращаешься ко мне, то действительно, я так немножко пытаюсь назад взглянуть... Дмитрий Кириллов: И словно с высоты птичьего полета, взлетев над суетой, вспомнить эту удивительную историю – историю маленькой девочки, жившей в нищете, росшей без отца, прятавшейся от бомбежек в подвале, служившем ей и маме квартирой, и превратившейся в королеву спорта, встретившую своего принца. На фоне истории жизни Лидии Ивановой сказка Шарля Перро про Золушку просто меркнет. Лидия Иванова: Я ни разу не сказала слова «папа», потому что папа ушел на фронт и больше нет. Я всегда знала, что мама, мама главная во всем, мамочка – самое дорогое, что может быть в жизни. Я так на этом выросла. Дмитрий Кириллов: А вот что такое дитя войны? Вы помните какие-то самые... ? Лидия Иванова: Я очень помню. Я помню подвал. Ну, что мне было? Началась война, 4 года. Дмитрий Кириллов: Маленькая совсем. Лидия Иванова: Маленькая, и брат у меня был 6-летний, и вот мама одна. В подвале, я даже помню, какой-то бочок, в смысле бок вот этого помещения не очень яркого, и вот здесь мы занимали две полочки: мама, мой братик был маленький и я еще меньше, стало быть. Вот в таких условиях мы жили до школы. И я вот все помню больше вот этот подвальный уровень жизни. Утром чай, вечером чай, а днем мама соображала нам какой-нибудь супчик – все. В школу я выходила, после 3-го урока, я очень помню, что у меня кружилась голова и меня даже учителя отпускали. Мама вооружала нас талончиками, надо было идти в булочную купить определенную долю хлеба, потому что... Дмитрий Кириллов: По карточке, да? Лидия Иванова: По карточке. Попробуй потерять! Дмитрий Кириллов: Лида потеряла талоны – катастрофа! Как сказать об этом маме? Она пришла домой вся в слезах, а мама прижала к груди и начала успокаивать дочку: «Ничего, проживем». Но как прожить с двумя детьми без мужа на зарплату уборщицы? Мама после работы ходила по домам: кому белье постирает, кому полы помоет, вечером возвращалась домой без сил. А ее дочку, худущую Лиду синего цвета, взрослые жалели и подкармливали. Лидия Иванова: Я после школы иду, и мама мне сказала: «Сегодня зайди к Нине Александровне». Я даже фамилию знаю этого генерала, но не буду называть. Пока мама там работает, а Нина Александровна мне дает хлебушка и сильно, жирно намазанного сливочным маслом, этого в доме я не видела. И говорит: «Ешь, ешь!» – прямо вот так вот. А мне даже не очень вкусно-то это казалось... Дмитрий Кириллов: Непривычная какая-то еда. Лидия Иванова: Ко всему надо привыкать, да. Вот такие моменты были полуголодной жизни. Но, видите как, выжила. Дмитрий Кириллов: А летом Лиду отправляли в пионерский лагерь, и не в простой, а в генеральский. Не зря же мама целыми днями драила до блеска квартиры военачальников! По блату доставали путевку, и девочка погружалась в другую жизнь, где кормили три раза в день, не считая полдника, и были занятия спортом. Лида обожала делать колесо, мостики, березки. Не знала она тогда, что в ней кроется талант гимнастки. Лидия Иванова: И вот потом уже, когда возвращалась в школьный период, то я у этой Ларисы, Лера или Лариса Еремина, которая вела секцию, вот я уже у нее немножко начала более правильно какие-то выполнять движения. И она говорит: «Давай в спортивную школу приходи». Дмитрий Кириллов: Что это такое? Лидия Иванова: Вот это стечение, вообще стечение. Я говорю: «А что это такое, школа спортивная?» Дмитрий Кириллов: Где ее взять? Лидия Иванова: В обыкновенной общеобразовательной школе, она была 524-я, был зал внизу тоже школьного масштаба, и вот там, значит, была детская спортивная школа. Я прихожу в эту школу, но надо пройти какие-то тесты. Дмитрий Кириллов: Лида приписала себе пару годков, а так бы кто ее взял тренироваться в 11 лет? Девчонка оказалась настолько способной, что проходила за год три, шла семимильными шагами, к 14 годам выполняла норматив мастера спорта. Но старшие классы в спортшколе были платными, и мама сказала Лиде: придется из школы уходить, денег-то в доме нет. Лидия Иванова: Мама, конечно, говорит: «Пойдешь в техникум, потому что нет у нас таких возможностей платить». Я объясняю в школе спортивной: «Я ухожу из школы, потому что я должна поступать в техникум, вот потому-то и потому-то». Стоп, школа принимает решение: «Нет, ты будешь продолжать учиться в 8-м, 9-м, 10-м классах». Вот я сейчас вам рассказываю, а я этого не понимала. Дмитрий Кириллов: До слез вообще, да? Лидия Иванова: Я этого тогда... Значит, они чего-то во мне, наверное, видели? Ведь они не каждому это делали. И в общем, они принимают решение, что они будут платить. И я прихожу, я говорю: «Мама, я буду учиться в 8-м классе». – «А как?» Я говорю: «Школа будет платить за меня». Дмитрий Кириллов: «Эту девочку мы не отпустим». Лидия Иванова: Да, вот так получается, да. Дмитрий Кириллов: К окончанию спортивной школы тренерам стало ясно, что в нашей гимнастике зажигается новая звездочка. Лидия Иванова: Я к этому моменту уже была не раз чемпионкой Москвы, ну такая, будем сказать... Дмитрий Кириллов: Титулованная уже. Лидия Иванова: Какая-то заметная девочка, так скажем. И когда надо было ехать на Чемпионат Москвы, это Кировский район, ближе к станции метро «Павелецкая», в общем, далековато, а холодно, одеть не во что меня. Вдруг тренер спрашивает: «Вы в воскресенье как, вы дома?» Мы всегда дома, вообще в нашей комнате, это были не квартиры, это были скромные комнаты. Говорит: «Я приеду завтра к вам в гости». Это мне легко было, наверное, какое-то сальто сделать, чем вообще... Как это? Дмитрий Кириллов: Караул, едет к нам домой! Лидия Иванова: Как это, тренер едет к нам? И у нас мужчины-то ни одного в доме не бывало никогда, я не видела. Я так робко маме говорю: «Мама, приедет завтра Борис Евгеньевич к нам», – его звали Борис Евгеньевич Станкевич. «А что?» Мы растерялись, и особенно, извиняюсь, накрыть стол-то нечем. Но я пошла к трамвайной остановке, его встретила. И вижу, он идет, значит, с каким-то свертком таким бумажным, такая коробочка... У нас все в бумагах, все было завязано. И дает мне коробочку, ну так, тортик, так я поняла, и идем, минут пять идти от трамвайной остановки до моего дома. Заходит, знакомится, Анна Ивановна, Борис Евгеньевич... На стол кладет этот сверток, разворачивает – а там пальто. Я прямо... Ну, они видели меня, наверное, соображали, какого размера купить, я не знаю... Вот что хотите, и как-то... Слова благодарности, что «мама, я ничего не помню», просто это было так неожиданно и так трогательно... Я это пальто запомнила на всю жизнь. Мне казалось, что я вообще наряднее всего мира была одета, когда я ехала в этот Энергетический институт, да еще выигрываю, – да елки-палки, есть еще такие счастливые дети нарядные или нет? Вот это я все очень хорошо помню. Мама просто, по-моему, даже недопонимала, как это, за что, Лида, как... Дмитрий Кириллов: Вот счастье какое, да? Лидия Иванова: Счастье было огромное. Надежда Васильевна Базилевич была директором школы нашей, и она так... Ну, меня приглашали, все это объяснили. Я поняла, что это спортивная школа мне сделала вот такой подарок. Быстро летят годы, Дима, и тренер... У нас в директорском кабинете была карта такая, карта мира. И он подходит и говорит: «А вот знаешь, где Австралия?» Я говорю, так легко показываю, нас хорошо учили, это я легко показала. Мельбурн город, я что-то не знала такого города, но там, значит, где-то... «Вот, – говорит, – ты туда поедешь». Дмитрий Кириллов: И не просто «поедешь», а станешь олимпийской чемпионкой! Сказка? Оказывается, нет – это все так и будет. Но пока до Олимпиады еще далеко. Лиду берут в сборную, и этот тернистый путь к Олимпу нужно было пройти через бесконечные многочасовые тренировки, строжайший режим, спортивные слеты и чемпионаты. Общество «Динамо» восходящей звезде стало платить зарплату, и деньги оказались немаленькими. Лидия Иванова: И когда меня включили в состав сборной команды, это вот перед Олимпиадой где-то, в 1955 году, меня поставили на стипендию государственную. Она у нас была нелегальной, мы об этом не имели права говорить, но государство о нас беспокоилось. И я приношу хорошую стипендию. Мама зарплату получала 300 рублей, и она кормила двоих нас... Дмитрий Кириллов: А вы принесли... ? Лидия Иванова: А я приношу 1 200, вхожу в дом и вот так вот говорю: «Мама...» Стол был весьма скромный у нас. Кладу эти деньги, она так смотрит: «Лида, дочка, за что? Это что?» Она растерялась, может, она что-то и плохое подумала... Дмитрий Кириллов: Чем же дочка занимается? Лидия Иванова: Вот именно, она совершенно не понимала... Дмитрий Кириллов: За такие деньги... Лидия Иванова: Да. Я говорю: «Мама, я это буду каждый месяц теперь получать». Дмитрий Кириллов: Ей еще хуже. Лидия Иванова: У нее слезы, она ничего не понимает, чем же, потому что что... Когда я ходила на тренировки, она говорит: «Ты не надо там, главное – ты учись», – ну как любая мама, «главное – учись». А вот я так, вроде что-то получилось параллельно, у меня что-то стало получаться в спорте. Дмитрий Кириллов: То, что Лида Калинина – девочка особенная, тренерам стало ясно абсолютно, и потому было решено включить ее в олимпийскую группу, где тренировались самые сильные и титулованные гимнастки Советского Союза. Лидия Иванова: Мудрый тренер мой Борис Евгеньевич Станкевич привез в зал «Динамо», это был такой, в общем, элитный, наверное, зал, вообще недосягаемый... Дмитрий Кириллов: Вообще «Динамо» грело, да, тогда уже? Лидия Иванова: Ну, «Динамо» – это вообще было выше крыши. Значит, заходим мы туда на балкон, смотрю – огромный светлый зал, просто огромный, бордовый ковер, который у меня запечатлился на всю жизнь. Все стоят на исходной позиции снаряды, ну и я смотрю на эту разминку. И там, значит, разминается такая команда, буквы «СССР», это прошедшие весь мир, Соня Муратова, Лариса Латынина, Тамара Манина... Я их живьем вижу с трибун, с балкона! Потрясающе! И мне Борис Евгеньевич мой говорит: «Вот здесь будешь тренироваться». Там было два заслуженных тренера: Алексей Иванович Александров и тренер Сони Муратовой Игорь Степанович Журавлев. С кем он договорился, я не помню, ну тоже такая, растерялась. В этот момент выбегает девочка ко мне из одной команды, берет меня так за руку: «Вот сюда вставай», – и поставила меня в ту подгруппу, которая принадлежит Алексею Ивановичу Александрову. А Соня Муратова с этой стороны. Ну я же не буду бегать... Дмитрий Кириллов: Куда поставили, там... Лидия Иванова: Вот поставили, да, и так я там и осталась. Ну это два замечательных тренера, два были прекрасных. И все-таки я стала тренироваться у Алексея Ивановича, и вот я уже с Алексеем Ивановичем действительно поехала в далекий Мельбурн. Дмитрий Кириллов: Но перед тем, как добраться до Австралии, где проходила Олимпиада 1956 года, спортсменов-олимпийцев отправили на сборы в Ташкент. Три с половиной месяца там шла подготовка к будущим соревнованиям. Вот только солнечный и приветливый Узбекистан оказался не самым лучшим местом для тренировок наших гимнасток. Лидия Иванова: Нас разместили в доме учителя, я помню, и столовая находилась, надо через аллею проходить, где гроздья винограда, я их впервые в жизни увидела. Дмитрий Кириллов: Висят. Лидия Иванова: Гроздья висят вот почти на уровне рта, ну на уровне лба, такие дымчатые, прозрачные. Никогда не видела, и не только я одна. Конечно, цап-цап пока... Это разрешалось, я не... Дмитрий Кириллов: Да-да-да. Лидия Иванова: Вот эти вот... Они опять растут... Дмитрий Кириллов: Глюкоза, углеводы. Лидия Иванова: Они опять растут... Мы этой глюкозы так напихались, все поправились, такие толстые, ядреные стали... Дмитрий Кириллов: Гимнастки! Лидия Иванова: И тут нас приглашают тренеры города Ташкента, они, естественно, присутствовали на тренировках, вся гимнастическая знать, общественность, на плов к себе домой, на плов. Это все было во дворе, я даже не знаю, как они жили, где, ни разу не заходила, а вот здесь вот этот котелок, или как он называется... Дмитрий Кириллов: Казан. Лидия Иванова: Казан, все здесь, на улице, огонь на улице. И этот замечательный тренер, он заслуженный тренер гимнасток, он Галю Шамрай тренировал из Ташкента, он здесь на глазах у всех так режет просто потрясающую морковку... Я все думала, как это можно пальцы так не порезать. Вот этот лук, все это закладывает, все это скрипит... Дмитрий Кириллов: Искусство, да, целое искусство? Лидия Иванова: Это было искусство! И все это... Ну, запах вообще... А мы всегда голодные, там всегда есть хотелось, всегда. И все это проследить... И потом, значит, наконец сказали: «Можно есть», – положили этот плов... Я рассказываю, прямо не могу даже... В середине чеснок, по краям куски такие довольно заметные мяса... В общем, мы это все поели... Это так вкусно! И приезжает, на контрольную тренировку прилетает наш министр спорта Николай Николаевич Романов. А мы такие... И он, я не знаю, чего он там говорил тренерам или... Дмитрий Кириллов: Но что-то сказал. Лидия Иванова: Наверное, так сказал, что у всех настроение испортилось сильно. Нас всех на стол сгонщиков, ну всех заставили... Все почти, вот не так, что одна Калинина или Манина, – поправились все: вот такие прямо вот здесь холки... Дмитрий Кириллов: Стол сгонщиков – это ничего не ешь, да? Вода... Лидия Иванова: Рассказываю, «ничего не ешь». Вместо супа клали нам такую плитку шоколада и винограда кисть и все. Ну умные все были потом, вот так получается. Так думаешь: господи, лучше пустого супа съесть, и то не так, а тут шоколад, его закрепить глюкозой... Ничего не получалось у нас. В общем, пока мы не дошли сами, вот терпеть не есть, терпеть не есть, только это могло так приводить немножко в форму. Дмитрий Кириллов: Проводы олимпийцев состоялись на ташкентском стадионе «Пахтакор», где собрались все спортсмены, отправляющиеся в Австралию. Появилась на стадионе и наша прославленная футбольная команда. Лида, правда, футболом вообще не интересовалась, а потому в сторону футболистов даже и не смотрела. Зато подружка Галя Шамрай увидела, как один парень не сводит с Лиды глаз. Лидия Иванова: Она говорит: «Лид, я тебя сейчас, хочешь, с парнем познакомлю?» Какая там Лида! Лида вообще тут и провалилась, я вообще никакого мальчика сроду... Я говорю: «Да ты что вообще?» Две косички, два бантика и все, и гимнастика. Дмитрий Кириллов: Никакого, да-да-да. Лидия Иванова: И никаких у нас не было ни налево ни направо, никаких отвлечений. А она была шустрая. И вот она говорит... И уже «Валя!» так как-то крикнула, тот повернулся... А это было двумя рядами пониже... Говорит: «Давай познакомлю тебя с Лидой». И он так же растерялся, как и я. Так: «Лида, Валя», – и все. Дмитрий Кириллов: А дальше все произошло так, как описывают писатели в любовных романах: Валентин, стесняясь и смущаясь, подошел и пригласил Лиду на танец. Лидия Иванова: И он мне приглашает на танец. Дмитрий Кириллов: Музыка зазвучала... Лидия Иванова: Музыка зазвучала, я танцую. Почувствовала, что он хорошо слышит музыку, знаешь... Дмитрий Кириллов: Ведет хорошо? Лидия Иванова: Не знаю, насколько хорошо танцует, но не шлепает мимо ноты, ну мимо... Дмитрий Кириллов: И на ногу не наступает. Лидия Иванова: Я даже не помню, какие разговорчики, чего было, никаких свиданий, ничего. Утром... у нас всегда начиналось утро с построения... и начальник команды Николай Кириллович Попов вдруг говорит так: «Лида Калинина, шаг вперед». Дмитрий Кириллов: Так. Лидия Иванова: «Лидочка, я тебе объясняю: ты сюда приехала, – типа вот такой беседы, – выступать, отстаивать честь страны. Значит, надо сосредотачиваться, не отвлекаться ни на что...» – приблизительно лейтмотив такой, какими словами. Я думаю: мне бы зарыться в землю, но невозможно. Дмитрий Кириллов: От стыда, ага. Лидия Иванова: Стыдно было просто вот на расстрел. Потом где-то мы опять с Валей встречаемся, и он мне рассказывает, у них Мошкаркин такой был Владимир Васильевич, начальник команды. «Он, – говорит, – тоже меня выстроил и отчитал». Дмитрий Кириллов: Никакой любви! Это все будет позже, а сейчас только борьба за олимпийские медали, только победы. И сборная Советского Союза по футболу, и сборная по гимнастике привозят домой золото! Олимпиада 1956 года стала настоящим триумфом наших спортсменов. Домой победители, короли и королевы советского спорта, возвращались на роскошном, белоснежном корабле «Грузия», а там бары, бассейны, рестораны, зона отдыха, авторские коктейли и тропические фрукты. Какая-то сказочная, совсем не советская жизнь. На корабле Лида Калинина встречается с Валентином Ивановым и его другом, знаменитым футболистом Эдуардом Стрельцовым. За 3 недели плавания образовалась веселая компания. А тут еще спортсменам всем выдали специальные деньги, боны, чтобы расплачиваться ими за красивую жизнь. Лидия Иванова: Валя, естественно, сразу и с Эдиком познакомили, потому что они неразлучная была пара... Дмитрий Кириллов: Как два брата-акробата, да? Лидия Иванова: Да, два брата неразлучных, да. И тут же он говорит: «Слушай, ну чего вы будете с этими бонами у Тамары Маниной, у меня? Давайте мы вам конфетки и так купим». Они взяли для более, наверное, значимых для себя вещей. Все, у нас не стало этих бонов, ну и не надо, потому что действительно мы были окружены вниманием и все было хорошо. Дмитрий Кириллов: Они знали, куда использовать эти боны? Лидия Иванова: Ну конечно, у них что-то покрепче. Но надо было привыкать к образу жизни на этих двух палубах огромных, два бассейна... Конечно, мы жили как на курорте. Но ограниченная территория, правда? Конечно, всегда скажешь: «Здравствуй, Дима! Здравствуй, Валя! Здравствуй, Эдик!» И в общем, все больше разговариваем-разговариваем. Вечера наступали. И что меня потрясало, вот так вот мы все находимся, все не в каютах, а все на территории корабля этого. И вот так вот ляжешь, просто смотришь, солнце, а вот когда ночь ложится, темно, звезды казались у тебя прямо вот на носу, так близко! Дмитрий Кириллов: Романтика: экватор, звезды! Лидия Иванова: Красота! Дмитрий Кириллов: Какой-то невероятный мир, да? Лидия Иванова: Совершенно необыкновенный, нами не исследованный, вообще невидимый... Дмитрий Кириллов: И конечно же, в этой сказке должен быть принц. Лидия Иванова: Как-то так мы сложились с Валентином, почувствовали друг друга, что ли... Я имею в виду, ну каждый день, где в обыкновенной ситуации девушка, встречаясь с молодым человеком, могла бы найти такое количество часов бесконечной встречи, бесконечной беседы? Дмитрий Кириллов: Общение, да-да-да. Влюбились уже друг в друга? Лидия Иванова: Да наверное, как-то я даже это слово не знаю... Дмитрий Кириллов: Конечно, народ понял, что эта пара ходит... Лидия Иванова: Это пара, к ней не приставай. У нас все нормально, мы просто... Вообще, ребята, вы когда слушаете меня, у нас до такой степени все было «облико морале», вообще все это без всяких постельных сцен, потому что это даже в голову никому не приходило. Дмитрий Кириллов: Чистейшая любовь. Лидия Иванова: Вот такая, не знаю, как она называется... Дмитрий Кириллов: Без всяких. Лидия Иванова: Да. И даже когда мы пересели потом на поезд... Дмитрий Кириллов: Поезд еще, да-да-да. Лидия Иванова: Да, и утром вот всегда так, тук-тук в эту дверку, и все: «Валя твой». Дмитрий Кириллов: «Твой пришел». Лидия Иванова: Да-да, типа так. Открывается дверь, а он мне так спокойненько вверх яблочко подает. Ребята, вот я знаю, что сейчас ребята-футболисты дарят своим невестам или женам машины или что, но я это яблочко... Дмитрий Кириллов: Дороже всего. Лидия Иванова: ...никогда не забуду. Дмитрий Кириллов: Весть о том, что из Владивостока в Москву едет поезд с нашими олимпийцами, облетела всю страну. На каждой станции ребят встречали восторженные болельщики. Им хотелось прикоснуться к великим советским спортсменам, увидеть их, что называется, живьем. Лидия Иванова: Вдруг на одном полустанке, там пока вагоновожатая открывает ступеньки, дед стоит напротив и еще несколько человек, у деда до колен вот эта борода в сосульках, и кричит: «Яшина позовите!» Он 500 верст, как выразился, прошел, чтобы увидеть Яшина. И вот он пока весь в мерзлоте, в каком-то тулупе стоит... Дмитрий Кириллов: И этому деду нужно было увидеть Яшина. Лидия Иванова: А ему надо было увидеть. Ему и Яшина кинули, и Стрельцова туда... В общем, это, наверное, счастье для него огромное. И вот этого деда я запомнила. Приехали в Москву. Там сделали такую быструю сцену из грузовиков, борта отвалили несколько, типа сцены. И когда я вышла посмотреть, черная масса, вот эта вся площадь была черная, она была людьми забита. Какое там счастье! Мы же на расстоянии огромном, казалось бы. Вот какая была страсть, какая любовь народа! И эти моменты очень объединяли наш народ. Мы себя ощущали такими людьми... Дмитрий Кириллов: Героями. Лидия Иванова: Просто думали: да боже мой, это все для нас, это правда, это мы? Орден «Знак Почета» я получила, и Валентин мой получил орден, и, в общем, вот... Правительственные приемы, мы там побывали, потом тихо подойдем: убежим? – убежим. И вот на трех мы все время ходили, Эдик, Валя и я, убегали. Дмитрий Кириллов: Эдик обязательно, да, рядом? Лидия Иванова: Ну он всегда был. Дмитрий Кириллов: Народ говорил: у Лиды Калининой Стрельцов жених или Иванов? Ведь неразлучная троица была всегда вместе. Валя был настолько стеснительным, что таскал друга с собой на свидания с Лидой и никак не мог решиться сделать ей предложение: то тренировки, то сборы, то чемпионаты... Так пролетело через 3 года. Лидия Иванова: Вдруг Валя звонит мне и говорит, там свидание на «Автозаводской». «Захвати, – говорит, – паспорт». Я говорю: «Паспорт-то зачем?» Он говорит: «Ну захвати», – и я его кладу послушно просто. Сейчас я понимаю, тогда я искренне положила. Приходим, я поднимаюсь по эскалатору, выхожу на «Автозаводской», он стоит с Сашей Медакиным (это футболист, парень такой, дружок тоже), и пошли. Я говорю: «Ну и пошли». Да, у Сашки Медакина под мышкой шампанское. И идем-идем... Я говорю: «А куда мы идем?» – «Сейчас посмотришь». Оказывается, типа это был ЖЭК, там такой ободранный какой-то шкафчик стоял, стол... И мне эта тетя, тоже не в очень отмытом халате стоит, дала ручку, бумагу Валя какую-то... «Ты, – говорит, – хорошо пишешь, пиши», – и я начинаю писать. Вот дурочка, это один к одному. Пишу, Калинина, что-то такое, там какие-то вопросы, и, по-моему, строчка пятая или третья, не помню даже, написано: «Какую фамилию будете брать?» Я так на него смотрю, но уже так понимаю... Я говорю: «Конечно Калинина». Он так на меня посмотрел. Я говорю: «Что такое «Иванова»? Можно с маленькой буквы писать, нарицательная фамилия, что это такое? Иванова, Сидорова, Петрова». Он еще раз как зыркнул так на меня... Я учла и написала «Иванова». И вот с этого 1959 года я его Иванова по сей день и 53 года с ним прожила. Каких-то подарков, каких-то колец – ничего. Так просто... Сашка открыл шампанское, облил этот драный шкафчик... Но потом свадьбу он устроил на базе своего, Мячково называется, где футбольная команда готовилась... Дмитрий Кириллов: «Торпедо», да, как раз? Лидия Иванова: «Торпедо», да. Дмитрий Кириллов: Пригласили из ресторанов поваров? Лидия Иванова: Да какие рестораны, ребята? Я вас опускаю на дно морское. Ни этих слов, ни кешбэков, ни «фишбэков», ничего у нас там не было, все было обыкновенным. Дмитрий Кириллов: Но стол накрыли? Лидия Иванова: Накрыли. Королевские блюда, так красиво стол смотрелся! У каждого тарелочка, две сосиски, картофельное пюре и горошек зеленый, все. Красота! И все. Ну, водка лилась рекою. Дмитрий Кириллов: Какая разница, чем закусывать? Ведь главное же – любовь. А с милым и рай в шалаше. Лидия Иванова: Когда я вхожу в другой дом, для меня абсолютно это, дом моего любимого человека Вали, но он живет с мамой. И я-то все это понимаю, что мама такая же дорогая для него, как и я, но я ничего не умею, оказывается, делать. Дмитрий Кириллов: Конечно, никакая невестка не умеет ничего. Лидия Иванова: Да, спасибо, Дим, но я тем более не умела. Мама его так хорошо нас приняла, все нормально. Но я чувствовала, что я ей тоже не нравилась. Но я так думаю: е-мое, да я с хорошей зарплатой, не совсем дармоедка. Я Вале на ушко, наверное, все время это тык-тык-тык, как-то мне это, тра-та-та. И администрация завода Лихачева, конечно, они выделяют комнату для мамы. Вот мы жили в этом доме, а через дорогу другой дом. И маму отселяют, я становлюсь хозяйкою дома. С чего я начинаю? Так как я голодрань такая, с чего я начинала в жизни, но поездила к этому времени уже по миру, я говорю: «Надо сделать ремонт, надо все переделать здесь». Дмитрий Кириллов: Сделала гнездышко. Лидия Иванова: Все сделали так красиво! И мы бабахаем, с Валей покупаем мебель, которая только была у космонавтов и у нас. Дмитрий Кириллов: К Ивановым люди тянулись: на мебель посмотреть и на молодых и весело погулять. Как наши спортсмены все успевали, и песни до утра поорать, и к следующей Олимпиаде усиленно готовиться? Спортивный режим-то никто не отменял. К Олимпиаде 1960 года в Риме Лида была полностью готова. Лидия Иванова: И возвращаюсь я чемпионкой Олимпийских игр. Дальше сразу пауза, я говорю: «Рожаем». Дмитрий Кириллов: Ну куда... Лидия Иванова: Я честно, я вообще... Мне гимнастика очень надоела, но вы вычеркните, я всегда мечтала закончить, потому что я рано встретила... Дмитрий Кириллов: Начала. Лидия Иванова: Рано начала, все там, и рано встретила любовь, и мне уже... Я понимаю, что я могла жить как другие жены футболистов, ничего не делая, ходят, а я тут, дурочка, все время работаю. Рождается у меня сын, я его называю Валей, я инициатор. Мама моя, безусловно, берет на себя этого сына, потому что я продолжаю тренироваться. Ему только 3 месяца, я уже пошла в зал... Дмитрий Кириллов: То есть бабушка берет на себя всю функцию мамы? Лидия Иванова: Все. Маме надо было отдать все медали мои. И когда я пришла в зал первый раз после родов, после того как я 3 месяца всего-навсего только бедного Вальку откормила, и то, наверное, не очень, я подошла к снаряду, у меня ноги даже не поднимаются, вот такой вис углом, чтобы ноги поднять к себе, они у меня не поднимаются. Дмитрий Кириллов: Тело не слушается. Лидия Иванова: Да вообще. Вот туда раз! – и там они и остались. Дмитрий Кириллов: Как быть? Ничего не получается. Но без паники: мышечную память никто еще не отменял. Лида начала усиленно тренироваться и через 8 месяцев была готова к бою. Она едет на Чемпионат мира и привозит золотую медаль. Чемпионат мира выиграла! Лидия Иванова: Выиграла, да. Дмитрий Кириллов: И ребенку уже 11 месяцев. Лидия Иванова: И 11 месяцев. И Валя приезжает с сыном уже Валентином в аэропорт «Шереметьево» – ну счастье просто было беспредельное! Боже, неужели может еще у женщины какое-то большее счастье, чем вот видеть любимого мужа и любимого ребенка?.. Дмитрий Кириллов: Счастливая мама, счастливая жена – все складывается идеально. А вот в карьере произошел драматический слом. Лида в прекрасной физической форме, она готовится к своей третьей Олимпиаде и уверена, что завоюет третью золотую медаль. Команда гимнастов вылетает на тренировочную базу в Германию, до Олимпиады в Токио остается совсем немного времени. И тут на тренировке происходит ЧП: после неудачного прыжка прогибается колено, вылетает мениск. Тяжелейшая травма. Лидия Иванова: Я беру телефон, звоню Вале. Что я говорю? Я говорю: «Валя, я закончила гимнастику!» – представляете, какая была дурочка? Я получила травму колена, все. Ну, видно, честно, я устала, все-таки у меня дома и семья, хотелось мне уже дома больше быть... Дмитрий Кириллов: А он что ответил? Лидия Иванова: Ну, он-то, конечно, все «за». Но я не видела, что по коридору в темноте сзади мой тренер, а я с таким: о, я закончила. А для него-то это потеря... Не потому, что я золотая, но для тренера любой хороший ученик – это потеря. Дмитрий Кириллов: И для сборной потеря... Лидия Иванова: Для всех, да, но я просто узко вам говорю. Очень было нетактично, беспардонно... Я так: «Алексей Иванович, да ладно...» – там что-то такое. Я говорю: «Может, еще...» Дмитрий Кириллов: Нет, не может. На Олимпиаду 1966 года сборная Советского Союза по гимнастике поехала уже без Лидии Ивановой. Лидия Иванова: И я приезжаю в «Шереметьево», и вот здесь мне так больно защемило... Думаю: как это, они едут, мои девчонки, без меня?.. Я, пожалуй, здесь впервые: это же столько лет, столько лет мы были в сборной вместе! Возвращаюсь домой, я говорю: «Валя, все, я не переживу». Я говорю: «Давай родим». И у нас просто на счастье, я считаю, родилась девочка. Дмитрий Кириллов: Оля. Лидия Иванова: Оля, да, чему я очень счастлива. Дмитрий Кириллов: В жизни Лидии Ивановой наступает новый этап: она решает полностью посвятить себя семье и звездной карьере любого Вали. Про Иванова заговорили, что он неплохо тренирует ребят; позже, окончив играть, он возглавит «Торпедо» и станет одним из самых знаковых тренеров в истории команды. Лидия Иванова: Я была женою хорошего игрока и женою тренера – это абсолютно две разные жизни, абсолютно. Если они выигрывали, мы собирались, стол накрывали, и у нас супер был... И ребята прямой наводкой со стадиона ехали к нам в дом, и здесь начинались разборки, без которых они жить не могли. Они, конечно, не могут выдохнуть, закончилась игра и мы закончили, они... Дмитрий Кириллов: Шлейфом еще идет дальше. Лидия Иванова: «А ты помнишь?», «А ты мне...», «А ты мне пяткой не дал», «А ты слева не обошел»... И они разбираются, и это правильно. И вот и Валя, конечно. Но все это было при нас, мы видели, что это и как. Дмитрий Кириллов: В общем, вы жили футболом тогда абсолютно. Лидия Иванова: Я жила футболом и вот этими встречами. Валя пока играл, был праздник, почти всегда праздник. Потом он становится тренером. Дмитрий Кириллов: Другая зона ответственности совершенно. Лидия Иванова: Ой какая зона другая ответственности... Я вспоминаю, после первой игры, он ее проиграл... И он подходит... А у меня уже двое детей было. Он подходит к двери, я слышу, он открывает даже как-то не так либо волнение. Валя такой гордый все время был, независимый – вот прямо побитый какой-то, совершенно не тот. Я говорю: «Валя, да ты что?» Я говорю: «Ты же Иванов!» И в общем, чувствую... Я быстренько коньячка налила, детей его подсовываю ему... Дмитрий Кириллов: Разрядка. Лидия Иванова: ...а он там вынужден с ними поиграть, там кто-то лезет на него, кто-то еще что-то. Телефоны брала на себя, потому что у нас телефон как в ревкоме, без конца трещал. И все же, когда выиграли... Дмитрий Кириллов: ...поздравляли. Лидия Иванова: ...поздравления, а когда проиграли, проиграл тренер. Дмитрий Кириллов: Валентин Козьмич был потрясающим тренером... Лидия Иванова: Да. Дмитрий Кириллов: ...но очень сильно вот эти переживания сказались на здоровье. Лидия Иванова: Он был хорошим тренером и очень долго трудился, и очень ответственно трудился. Но, к сожалению, здоровье, видно, так измотал вот этими бессонными ночами... И потом, он горячий был страшно, его ребята по сей день вспоминают и говорят: «Боже, как он нас обижал!» Я его дома трясла, я говорю: «Валя, ну ты можешь поспокойнее?» Он говорит: «Не могу». Дмитрий Кириллов: Ведь он же все к сердцу принимал, каждое... Лидия Иванова: Я считаю, что футбол его съел, просто съел. Я после того, когда он ушел из жизни, я ненавижу футбол, потому что он отнял у меня самого дорогого человека. Отнял только потому, что он был слишком ответственный, вот не мог он халтурно или как-нибудь в полноги, как можно выразиться, относиться. Его очень любили дети, наши дети, и Оля, и Валя. А с другой стороны, я хочу всем пожелать быть такими же счастливыми в жизни, найти свое любимое дело и служить ему верно. Дмитрий Кириллов: Иванова не стала домохозяйкой – она вернулась в спорт, да еще в роли старшего тренера сборной страны и судьи международного класса. Авторитет Лидии Гавриловны в судейском сообществе был непререкаем. Еще бы: наши гимнасты бились и побеждали в честной борьбе, безусловно. Но у Ивановой были и свои секретики, позволявшие нашим уверенно смотреть на олимпийский пьедестал. Лидия Иванова: Я называю этот стул, на который я садилась восемь Олимпиад, сложите, через 4 года пауза, электрическим стулом, потому что это сумасшедшая ответственность. Я снова переделывала все, что они там делали. Я не могу сказать, что я за них выиграла медали, – нет, они здорово работали, наши гимнастки. Но достаточно, например, румынке поставить 9,8, а голландке еще раз 9,8, я 9,9 и еще, получится 9,85, а, к примеру, надо 9,9 заработать – значит, мне надо сделать так, чтобы они дружили со мной, как-то все-таки помогли, одним словом. Дмитрий Кириллов: А как сделать так, чтобы они дружили? Лидия Иванова: По-разному, Дима. Шло все в бой. По жребию же мы тянем, например, на какой снаряд попаду, на такой-то. Кто со мной рядом? Ох, противная эта румынка... А мы с румынками вот так дрались, сколько они крови выпили – это ужас. Дальше голландка, дальше полячка, например, или какая-то судья из страны, не конкурирующей для меня. Я тогда этой голландке говорю: «Я тебе помогу». Да что мне ей там 8,8 поставить... Дмитрий Кириллов: Какая разница, она все равно со своего 10-го места не сойдет. Лидия Иванова: Она займет свое 25-е место (условно я говорю, я не знаю), но она тоже борется в своей прослойке. И я ей легко, мне она абсолютно не противник. Это один из тактических таких... Дмитрий Кириллов: Может, сувенир какой-нибудь? Лидия Иванова: Обязательно, я обязательно. Должна признаться, что у нас в Советском Союзе икра была копеечная. Дмитрий Кириллов: Черная? Лидия Иванова: И черная. Дмитрий Кириллов: По всем рассовать? Лидия Иванова: И я этому баночку, тому баночку... А для них это почти наследство, это вообще такая дорогая штука, они даже не верили. Плюс к этому, я говорю, еще мое поведение, мои какие-то дружеские всякие приемы... Дмитрий Кириллов: Тысячу способов нужно было найти. Лидия Иванова: Тысячу. Столько, сколько я отсудила, на какой снаряд я ни попадала, мы уходили с золотой медалью. Дмитрий Кириллов: Золотую медаль за воспитание детей и внуков можно смело дать и самой Лидии Гавриловне. Помимо двоих детей у бабушки Лиды три внука и уже есть правнук. Сын Валентин продолжил дело отца, он футбольный судья, а сегодня занимает пост инспектора ФИФА. А дочь Ольга стала балериной, солисткой Большого театра. Лидия Иванова: Я горжусь своими детьми, но этого мало. У меня дети замечательные, но у меня есть еще более замечательные внуки. Дмитрий Кириллов: Так. Лидия Иванова: Значит, у сына дочка Настя, у моей дочки двойня, она родила мальчика и девочку одновременно, это был восторг вообще, театр там лежал. Теперь они, в общем, взрослые, им по 33 года. Катя стала мастером спорта международного класса по художественной гимнастике. А Антон совсем в спорте нет, но вот он нормальный парень, живет, работает. Но пока они мне внуков не родили. Настя вышла замуж за молодого человека, который живет в Питере, и они сейчас там и продолжают жить, и они мне правнука родили. Это для меня в высшей степени радость, этот мой Никитка. Дмитрий Кириллов: Вы представляете, как в песне: «Будут внуки потом, Все опять повторится сначала». Лидия Иванова: «Сначала». Это правильная песня. Дмитрий Кириллов: Ваши глаза сияющие говорят о том, что в вас любовь живет. Лидия Иванова: Я по своей судьбе счастливая женщина. Я довольна всем, что... Я же это не заняла у кого-то, я сама вставала на ноги, я сама познавала жизнь, я сама утверждалась в жизни. Дмитрий Кириллов: И пусть наши зрители посмотрят: вот как надо жить, дружить и любить! Лидия Иванова: Если вы посмотрите, всем желаю просто здоровья, успехов. Верьте, творцы своей жизни – вы сами.