Дмитрий Кириллов: 40 дней назад не стало Миры Кольцовой, народной артистки Советского Союза, посвятившей всю свою жизнь ансамблю «Берёзка» - легендарному коллективу, известному во всём мире. Вклад Кольцовой в русскую культуру трудно переоценить. Её дело будет продолжено во имя России, которую она любила больше своей жизни и была верна ей до конца своих дней. Легкий нервный гул переполненного зрительного зала. Букеты цветов в руках восторженных поклонников. Взор тысяч глаз, устремленных на сцену. Еще мгновение — погаснет свет в зале, разольются в воздухе щемящие душу переливы гармошки, и сцена, словно по мановенью волшебной палочки, превратится в зеркальное озеро, по которому поплывут царицы-лебеди. Это сказочное действо невозможно описать одним лишь словом «танец». Нет, это не только танец. Здесь за стройными женскими фигурами, нежными улыбками, красивой осанкой, величественным взором и волшебными движениями рук, похожих на крылья птиц, скрывается нечто большее. Эту загадку долгие годы пытаются разгадать во всем мире, и никто не может дать ответа. Так что это за чудо? Это тайна по имени «Березка». Вот уже более 40 лет руководит коллективом легендарная Мира Кольцова. Народная артистка Советского Союза, белокурая девчушка, смотревшая с плакатов ансамбля по всему миру, долгие годы являвшаяся символом ансамбля, его лицом, ведущей солисткой. Кольцова смогла не просто сохранить драгоценное культурное наследие, оставленное великой Надеждой Надеждиной, основательницей коллектива, но и преумножить его, и поднять ансамбль на недосягаемую высоту. А потому Мира Кольцова по праву заслужила звание «Гордость нации». Она наша национальное достояние. Мира Михайловна, спасибо вам огромное за такую радость – возможность лично видеть вас. Мира Кольцова: Спасибо. Дмитрий Кириллов: Общаться с вам. Если говорить о сегодняшних девчонках, допустим, артистках, которые приходят поступать в «Березку», они такие же, которые были, допустим, в 1951 году? Лица, настроение, интересы. Мира Кольцова: Дети остались в принципе такими же красивыми. И никто их изуродовать не может. А приходя в ансамбль «Березка», они себя готовят к этому. Они знают, что такое «Березка». И здесь происходит метаморфоза, в этом зале, когда ребенок меняется на глазах, когда он становится вдруг интересующимся, эрудированным, интеллигентным. И вот это березковская черта, которую нам заложила наша великая Надежда Сергеевна, о которой, если вы позволите, я буду уже петь сейчас, как соловей. И они невольно вникают в эту атмосферу ансамбля, которая не только домашняя. Она не только интеллигентная. Я стараюсь, чтобы наши дети учились, чтобы они разговаривали красиво, чтобы они постарались… Я очень давно вопию, что мы теряем русский язык. Мне пришлось много ездить за рубеж. И я знаю массу эмигрантов, таких известных, например, как правнук капитана крейсера «Варяг» (Руднев). Семья, живущая в Венесуэле. Боже, как это интересно! Как они соблюдают традиции. И русский язык… Дмитрий Кириллов: То есть эта великолепная речь, да? Мира Кольцова: Да. Я ходила слушать в один магазин в Китае в Харбине. Выходцы из Харбина… Там остались потомки. И как они говорили! Мы получали небольшие деньги. Третье платье ходила покупать вечернее, абсолютно ненужное, чтобы послушать, как они говорят. Наш великий могучий абсолютно четко и могучий, и великий. Потому что он поющий язык, потому что язык музыкантов, поэтов. Они, получается, приходя сюда, молодые барышни, уже готовы морально посвятить себя русскому началу. И постепенно вот эта семья… Мальчики. Если вы увидите наших мужчин, я хотела бы иметь всех своих сыновей такими. Правда, у меня прекрасные дети: сын, внук и невестка. И повторяю, что они невольно проникают. Как, знаете, как на ниточку бусинки нанизывают. Семейный наш синклит такой, особый… Дмитрий Кириллов: «Березка» - слово для России экспортное, прекрасно конвертируемое. Со времен тотального дефицита иностранцы, приезжавшие в СССР, бежали с валютой в закрытые для советских граждан магазины с одноименным названием и, подкрепившись пищей телесной, искали пищи духовной. Билет на концерт знаменитого коллектива был заветной мечтой для любого иностранца. «Березку» всегда принимали с восторгом по всему миру. Ее ждали. Она была и остается олицетворением русской души. А потому право выступать на сцене в составе легендарного ансамбля артистам заслужить было нелегко. Ничего не изменилось и сегодня. Чтобы танцевать в «Березке», одних хореографических талантов, оказывается, недостаточно. Кто приходит в «Березку», он погружается в определенную атмосферу. Здесь есть определенные правила поведения, определенные правила этические, которые вы закладываете. И будьте любезны: либо вы подчиняетесь этому, либо нет. Мира Кольцова: Я абсолютный руководитель. И мнение мое абсолютно. Но, тем не менее, у нас существует художественный совет, в котором представлены все наши заслуженные артисты, педагоги. И мы не имеем права ошибиться при приеме уже. Уже видно. Вот когда я пришла в ансамбль просто барышней, прошла мимо Надеждиной, один взгляд бросила, она сказала: «Все, берем». Не надо ей прыгать, крутиться, вертеться». Она спросила: «Вы поете?» Я говорю: «Да». Пианист не мог модулировать на полтона, я села сама и запела… Дмитрий Кириллов: А сколько вам лет было? Мира Кольцова: Это было 18. И в этот момент все актрисы, которые там были, сказали: «Во пришла какая нахалка!» А я просто любила музыку, мечтала быть дирижером. Я хочу вернуться опять к нашему вопросу о сегодняшней молодежи. Дмитрий Кириллов: Вот приходят люди. То есть у вас есть некая комиссия. Мира Кольцова: Да. Она смотрит. И мы видим: «Хорошенькая, приглядная, сценичная». Красота музейная – это, например, Венера Милосская, Джоконда. А вот бывает красота сценическая. Этот курносый носик, это какие-то огромные выпученные глаза. И, конечно, видно сразу, посетил ли Господь душу. Чувствует ли она, эмоциональна ли она. Это все очень важно. Музыкальна. Ну, естественно, все положенные дроби, вращение – это уже вторично. Вы знаете, мы, как правило, не ошибаемся, слава тебе, Господи, потому что это такая травма, когда человек пришел в ансамбль, он уже оперился, немножечко познакомился со всеми, стал входить в репертуар, и вдруг говорят: «Милок…» Дмитрий Кириллов: «Не пойдет». Мира Кольцова: Мы пытаемся, правда, ну, зная, в общем, мою какую-то необыкновенную сердечность, в этом плане я пытаюсь устроить и куда-то учиться, и пойти в другие коллективы, в частности, служить в армию и поработать там, набраться опыта. А законы у нас существуют, как и везде, как в жизни. И первый и главный закон – это (я и сама грешница, все заповеди я не смогу поклясться, что я все знаю и делаю это) не пить. Это самое страшное для балетного артиста, потому что все уже проверены, никто не победил эту белую заразу. Дмитрий Кириллов: То есть в «Березке» сухой закон? Мира Кольцова: Да. Я лично горда тем, что я это установила. Очень давно. Я сама счастлива, что я не беру грамма в рот, и это прекрасно. Потому что у меня всегда трезвая голова. Знаете, я скажу, что мне напоминает вот воспитание «Березки», если сравнить с дореволюционным… девочкам это Смольный институт, а мужчинам – это пажеский корпус. Дмитрий Кириллов: Мира Михайловна, придя в «Березку» 18-летней девчонкой, сама не знала все правила этикета, но смотрела на Надеждину и повторяла за ней в танце и в жизни. Надежда Сергеевна стала ее университетами. Так, попав впервые за границу, да не куда-нибудь, а в Париж на великосветский прием, юная солистка «Березки» не растерялась. Мира Кольцова: Нам принесли кур. И эти знаменитые балерины. Я говорю: «Как будем есть?» А это первый мой выезд в Париж. Я еще ученица Школы Большого театра. Надежда говорит: «Подожди, Миракль, посмотрим». А она сама принцесса крови, будем так говорить. Интеллигентнейшая, умная, талантливая, красоты неописуемой. Ну, эти балеринки взяли, быстренько, и цыпленок табака — как до свидания. Потом принесли дыню «Колхозницу». Как ее есть? Вилка, ложка, перец, соль. Поперчили, посолили. И Надежда мне говорит: «Запомни, Миракль». Она меня звала Миракль, потому что это от слова «чудо» (miracle). «Запомни, Миракль, это простота-красота». Дмитрий Кириллов: Надеждина полюбила свою чудо-девочку Миру, дала ей путевку в жизнь. У Надежды Сергеевны был дар ставить на сцене шедевры и открывать миру таланты. «Березка» - это целиком ее авторская работа, личное сочинение, главное в жизни. Надеждина поставила уникальные номера, большинство из которых и сегодня в репертуаре коллектива. Они золотой фонд ансамбля. Творческий коллектив – организация непростая. А если он в основном состоит из женщин-артисток, молодых, красивых, амбициозных, то интриги рождаются сами собой: борьба за право поехать на гастроли, борьба за право солировать. Надеждиной, мудрому педагогу, удавалось гасить любые эмоциональные пожары на корню. Мира Кольцова: Не скрою от вас – я пришла уже, заняв места людей… Отставили людей и поставили меня. Ну за что меня любить? Казалось бы, пришла девица. Дмитрий Кириллов: Заняла место. Мира Кольцова: Еще даже не окончив, ее взяли, повезли в Париж, пришли экзаменаторы… Лепешинская Ольга Васильевна приходила по просьбе Надеждиной. Меня раньше аттестовали. И я уехала. А мои девочки еще год учились. Конечно, любви особой не было. Да когда я спела перед Надеждиной сама у рояля песню, сказали: «Какая пришла наглая девица!» А я не потому наглая. Я была раскрепощена. Я дома пела. Я рано начала подбирать. И в маленькой комнатке я пела и цыганские, и испанские, придумывала слова. Но просто я любила музыку. Я прогуливала уроки общественные, стоя в операх. Как все дети, мы немножечко и похулиганили, участвовали много в спектаклях. Это помогало. Одним словом, дети здесь… Любой человек проходит как бы… Как это говорят? Молодого солдата. Дмитрий Кириллов: Школа молодого бойца. Мира Кольцова: Точно. Это про нас. Дмитрий Кириллов: Школу Надеждиной (главный секрет успеха «Березки») изучают десятки лет, пытаются разгадать во всем мире, но ничего не получается. Он кроется и в особом подходе к искусству танца, и в методах воспитания танцовщиков. Девушка из «Березки» - это не заводная милая кукла, а гармонично развитая личность: начитанная, образованная, интересующаяся историей, культурой, живописью, литературой – всем тем, что наполняет душу артиста. Перед глазами солисток ансамбля был живой пример – сама Надеждина. Ее судьба, ее отношение к жизни, к людям. Надежда Надеждина, будучи ученицей легендарной Агриппины Вагановой, вышла на сцену Большого театра в 17 лет. В 23 года ставила собственные танцевальные номера. У девушки открылся талант балетмейстера. А во время войны уже стала профессиональным хореографом. И чтобы поддержать дух бойцов Красной армии, постоянно выезжала с актерскими агитбригадами на фронт. Говорят, что именно тогда, в тяжелые годы войны, зарождалась «Березка». Она появилась во сне в виде образов, воскресших из детских воспоминаний. И в 1948 году сон стал явью. Надежда Надеждина и ее первый состав громко заявили о себе на всю страну. Формированием эталонной красоты и чистоты, помимо Надеждиной, занимался еще и режиссер Пырьев. А потому идея пригласить девушек из «Березки» в свою новую картину оказалась удачной. Через 10 лет после выхода фильма «Кубанские казаки» артистки ансамбля «Березка» уже снимались в кино не в эпизоде, а как основные актрисы. В 1960 году на экраны страны вышел фильм «Девичья весна». В главной роли – молодая солистка ансамбля Мира Кольцова. Первая на афише. Лицо «Березки». Мира Кольцова: Да. Дмитрий Кириллов: Конечно. Мира Кольцова: Ну вот. И пела, и чувствовала музыку. Дмитрий Кириллов: Пела, чувствовала музыку, была артистична, красива. Ну что получилось? Герасимов увидел? Вот интересная история. Мира Кольцова: Это вообще песня – Герасимов. Начинают снимать. Едем на палубе. И на одном из полустанков приходит Герасимов. Подъезжает туда, к пароходу, который уже отплыл. Дмитрий Кириллов: Откуда он взялся там вообще? Мира Кольцова: Как откуда? А я не знаю. Он руководитель этого курса. Дмитрий Кириллов: Посмотреть, что делают его… Мира Кольцова: Потом, девицы едут. Целый… Дмитрий Кириллов: Ансамбль «Березка». Мира Кольцова: Правда, такую красавицу, как Тамара Макарова, трудно было победить, но, тем не менее, наверное. Одним словом. А я сижу на палубе и пою песни. А все стоят не на палубе, а кают-компания. Он приходит, стоит, смотрит, окруженный людьми. «Кто это?» - «Да это наша героиня», - ему говорят. «А что ж роли никакой нет? Ну-ка давайте писать». Дмитрий Кириллов: Герасимов требует вывести Кольцову на первый план, придумать ей интересную роль. У него горят глаза. Еще бы! Рождается на свет новая кинозвезда. Какая там «Березка», когда впереди Кольцову ждет новая жизнь – красные ковровые дорожки, куча поклонников. Ну кто ж откажет самому Сергею Аполлинарьевичу Герасимову? Мира Кольцова: Фильм прошел. Я пела там, танцевала, в любви мне объяснялись. Я так вспоминаю. Чудесное было время. Он сказал: «Дорогая Кольцова, ты можешь ко мне на 4 курс поступать. Я тебя возьму сразу на 4 курс». Дмитрий Кириллов: Готовая артистка. Мира Кольцова: Надеждина сказала: «Никогда». И заставила всех звонить ей, кто приглашал. Я отправляла к ней: «Позвоните Надежде Сергеевне. Может, отпустит сниматься в кино, еще куда-то». Дмитрий Кириллов: Надеждина почувствовала угрозу. Если вы попадете под обаяние Герасимова, он вас схватит. Мира Кольцова: Ну тут не только кино было. Были и коллективы, которые звали к себе. Омский хор, когда там был знаменитый Юровский. Они первые выезжали за рубеж. Он говорил: «Я дам тебе сразу звание». Я говорю: «Я не кручу, не верчу так, как ваши». – «А мне другое надо – как ты поплывешь». Дмитрий Кириллов: Одно дело - девочки-березоньки плывут, а другое дело – появляется мужской состав. Есть и моисеевский ансамбль, да? Тут же нужно отличаться. Мира Кольцова: И, конечно, то, что мы танцевали женские номера, это было прекрасно. Но становилась уже… А главное – сколько можно говорить о предтече любви? Ждать любимого. Когда ж наконец встретятся эти две человеческие половины? Ну, на Надеждину, конечно, посыпалось море неприятностей. Дмитрий Кириллов: С появлением мужского состава в ансамбле репертуар становился богаче и разнообразней, а, следовательно, «Березка» превращалась в универсальный танцевальный коллектив. Этого конкуренты пережить не могли. Они обвиняли Надеждину во всех грехах и стучали на нее министру культуры Фурцевой. Разгоралась война. И тогда Надеждина применила свое самое сильное оружие. На очередное заседание в министерство сама не поехала, а прислала туда живую визитную карточку «Березки» - Миру Кольцову. Мира Кольцова: Я вышла и стала рассказывать: «Дорогие друзья, что ж вы так пошли против собственного сильного рода человеческого? Ведь хоровод на Руси открывал мужчина». Короче, говорила я долго. Ночью позвонила Надежда Сергеевна и сказала… А мне поапплодировали… и все… Дмитрий Кириллов: А Фурцева все слушает, да? Мира Кольцова: Слушали. 45 минут. Это после того, как согнали знаменитого одного балетмейстера, просто «пошел вон». Вот так было. Она говорит: «Миракль, во что ж ты была одета, что тебя так внимательно слушали?» И в этом была вся Надежда Сергеевна. Этот ее такой легкий юмор. На грани сарказма. Дмитрий Кириллов: Кольцова вышла от Фурцевой с победой. Мужской группе в «Березке» быть. Помимо расширения репертуарных возможностей, была в этой затее еще и житейская мудрость – появление семейных пар, романы, влюбленности. Все это будет теперь будет происходить внутри коллектива. Так безопасней и для артистов, и для Надеждиной. Никто налево не ходит, все романы на виду, все под присмотром. Мира Кольцова: Не думаю, что это была главная ее забота. Дмитрий Кириллов: Но тоже как бы вариант. Мира Кольцова: Но, тем не менее, у нас и такие случаи бывали. И свадьбы, и не свадьбы. И ссоры, и всякие моменты. Дмитрий Кириллов: Зато все под присмотром. Все видно. Мира Кольцова: Но самое главное – была возможность поставить великие шедевры уже с мужским составом. Это же и легенды можно брать, и картины разные. Илья Муромец, Алеша Попович и Добрыня Никитич. А Кащей Бессмертный? А блоха? Это тоже персонажи, еще какие! Так вот, стали мужчины… Она стала доставлять мужчин в номера, ставить новое. И пошла новая страница ансамбля уже совместно с мужским составом. Дмитрий Кириллов: Работать в «Березке» было престижно всегда. В советское время коллективы, регулярно выезжающие с гастролями в западные капстраны (Америку, Францию или Японию), можно было пересчитать по пальцам. А потому свой шанс на мир посмотреть и себя показать каждый старался не упустить. Конечно, характеристики на артистов писались, биографии проверялись. Любую поездку утверждали на самом верху. Ну а во время гастролей артистов обязательно сопровождали искусствоведы в штатском. Мира Кольцова: Я вам хочу сказать – там были очень хорошие вещи, на мой взгляд. Когда обсуждают, предположим, людей, которые выезжали с нами, чтобы нас оберегать, это было где-то правильно. Но не всегда эти люди занимались обереганием. Некоторые очень неправильно себя вели, шантажировали. А были люди, которые помогали по-настоящему, наблюдали, берегли имидж человека, его судьбу. Дмитрий Кириллов: Какие только грехи ни приписывали артистам «Березки»! И валютные махинации, и спекуляции заграничным дефицитом, связь с иностранцами и чуть ли не работа на вражескую разведку. Вот только ни одна фальшивая сенсация не подтвердилась. На гонорары от гастролей, конечно, приобретались и японские магнитофоны, и дубленки, и джинсы, но смешно сегодня говорить, что это был серьезный бизнес. А вот попытки иностранцев завести романы с русскими красавицами случались. Вот только они обычно пресекались. Мира Кольцова: Были провокации, в частности, со мной много. Предположим, человек сидит каждый день на концерте в разных городах на первом ряду. Обычный молодой мужчина. А потом идут мне на 25 этаж, присылают там какие-то подарки, доллар дяденьке за, что принес, и доллар, чтоб отнес. Кто он такой? Почему он сидит каждый день на первом ряду? Дмитрий Кириллов: Может быть, это ваш поклонник, почитатель таланта? Мира Кольцова: Предположим. Но там разные были версии перед этим. Когда оставляли человека, запирали в номере. Было всяко. И на примере других лично я и мои люди, которые там с нами работали, даже из госдепартамента, такая Наташа Биншток работала. Она говорила, что подальше-подальше. Ну и не буду сейчас перечислять разных историй. Могу только сказать одно – что были вещи, которые были правильными. Дисциплина. По одному не надо ходить – тебя заволокут куда угодно, потому что это… Вдвоем всегда можно как-то помочь друг другу. Дмитрий Кириллов: Это объяснялось с точки зрения безопасности. Но если кто-то задался целью, допустим, во что бы то ни стало познакомиться с этой русской девушкой… Мира Кольцова: Такое бывает. У нас есть в Италии прекрасная… Сафронова, которая замужем за бароном. Дмитрий Кириллов: Это она во время гастролей нашла? Мира Кольцова: Да. У нас есть прелестная заслуженная артистка Валерия Николаева, муж которой – итальянец. Она замужем за ним. И он приехал сюда к ней. Дмитрий Кириллов: Любовь. Вся жизнь артистов «Березки» проходит на колесах. Романтика кочевой жизни, меняющиеся за окном картинки, предвкушения встречи с новыми странами и зрителями прекрасны. Но бывало всякое: и провокации, как, к примеру, в 1977 году в Австралии, где артистов встретили самодельными бомбами и плакатами «Русские, убирайтесь вон». Были и аварии, и другие чрезвычайные происшествия. Я читал, что «Березка» попадала иногда в такие переплеты… Мира Кольцова: Да-да. Дмитрий Кириллов: Просто боевик. Мира Кольцова: Тайфун над Филиппинами. Самолет бьется… Представьте себе. Моя фигура вместе с ремнем застегнутым. Напротив стоит стюардесса. У нее кувшин с водой. Мы вылетаем, она… вода до потолка. Это тайфун. Вода из кувшина – и вернулась опять туда, в кувшин. А я вместе с креслом, с ремнем поднимаюсь и опускаюсь… 1500 метров была яма. Дмитрий Кириллов: Самолет чудом удалось посадить на землю. Еще одним чудом можно назвать спасение артистов «Березки» из заточения в чилийском отеле в 200 метрах от дворца Сальвадора Альенде, где шли настоящие бои. Артисты летели на гастроли в Аргентину. Путь в эту страну в нашем министерстве культуры проложили через Чили. Так было дешевле. Вот только никто не мог предположить, что в момент прилета ансамбля в этой латиноамериканской стране произойдет военный переворот. Мира Кольцова: Нас привезли, высадили без багажа. 15 суток, по-моему, сидели вот как есть и наблюдали. Видели карабинеров, прибегали люди, рыдали, прятались у нас в отеле, сокращался рацион. В общем, это была настоящая война. И нас выписывала потом правительственная нота. Дмитрий Кириллов: Как девчонки держались в тот момент? Мира Кольцова: Да нормально. Более того, знаете как… У меня муж охотник, он говорил: «Мне берданочку – сейчас бы я…» Потому что нам не велено подходить к окнам, стреляли. Но где-то так он видел, как наверху лежит дядька, ожидающий свои жертвы. Понимаете, это какой-то особый дух бесстрашия. Вот такой оптимизм коллективный. В данном случае березкинский был. И Надеждина, конечно. Ох как она мудро себя вела. Однажды девочка нырнула в бассейн, а вынырнула на парапете. И стала бежать, потому что началось землетрясение. Все трясется. Она говорит: «Марго, ну что ж вы бегаете так? Вы ж советский человек». Дмитрий Кириллов: На всех континентах «Березку» принимали с восторгом. Но есть страны, где выступления ансамбля традиционно вызывают ажиотаж. Их ждут первые лица страны. О том, что руководитель КНДР Ким Чен Ыр был влюблен в русскую артистку Кольцову, в ансамбле догадывались. Мире Михайловне, конечно, было приятно, что великий вождь корейского народа не пропускал ни одного концерта «Березки» Мира Кольцова: Мне даже неловко говорить. На самом деле это было так. Он очень уважительно относился и к памяти Надеждиной, и, конечно, впоследствии ко мне. Очень. Дело в том, что он образованнейший был человек. Он и композитор, он и поэт, он энциклопедист, одним словом. И когда мы там гастролировали, я многое сделала из того, что не было. Например, когда поют песни вождям, а это все положено, там есть ранжир, когда идти туда, идти сюда, к памятнику Ким Ир Сена, и все это очень обязательно. Так вот, уважаемый Ким Чен Ыр… мне приятно, что очень, что знал мои новые произведения, написанные моим сыном. Я сказала: «Сын, я так рада, что я тебя родила». Дмитрий Кириллов: Как хорошо, что родила себе еще и композитора в коллектив. Не надо чужими фонограммами пользоваться. Мира Кольцова: Это чудо, потому что сегодня нет… Дмитрий Кириллов: Такой музыки. Мира Кольцова: Нет композиторов. А вообще и новой музыки нет, к сожалению. Тут это сочетание ума и красоты, тут и стихи, и все, и любимец Надеждиной был маленький совсем. Дмитрий Кириллов: Любимец Надеждиной – это Филипп Кольцов, композитор, заслуженный артист России, автор мюзиклов, хоровых произведений, хореографической и киномузыки, сын Миры Кольцовой и Бориса Санкина. Солист ансамбля Моисеева. Когда случился этот роман, Мира Михайловна очень боялась, какой же будет реакция Надеждиной. Роман солистов двух конкурирующих ансамблей. Скандал! На глазах Надеждиной и Моисеева родилась новая советская семья. Но Надеждина слишком любила Кольцову, чтобы выдвигать ультиматумы. Более того, она решила переманить Санкина в «Березку». Мира Кольцова: Надеждина тоже хотела, чтобы он был здесь, потому что она понимала, что это семья, и обещала поставить какие-то цыганские номера. Дмитрий Кириллов: Она хотела, чтобы он перешел из моисеевского. Мира Кольцова: Она хотела, чтобы он перешел. Ну, по знанию моему от тамошнего руководителя нашего Игоря Александровича Моисеева, он был не против получить меня туда тоже. Дмитрий Кириллов: То есть Моисееву нужна была Кольцова. А Надеждина готова была Санкина забрать. Мира Кольцова: Но, слава богу, эта интрига не состоялась. Мы просто дружно расстались и по сей день высокие отношения. Знаете, как в том фильме? Дмитрий Кириллов: Да, да, да. Мира Кольцова: Да. Очень хорошо сказал однажды на банкете Боря, обращаясь к Лене, к моему мужу и главному дирижеру нашего коллектива: «Человек, который блистательно танцует, который все понимает, такой помощник». И Санкин сказал: «Спасибо тебе, Ленечка, за то, что ты за меня, подлеца, вырастил сына, вырастил внука. Вот такая моя жизнь». Дмитрий Кириллов: «Покровские ворота» прям. За красавицей Кольцовой разные галантные кавалеры водили хороводы. Но Мира Михайловна своей природной красотой не кичилась. Всегда держалась скромно, как учила мама, вырастившая чудо-дочку без мужа и положившая все силы на воспитание будущей звезды. А потому выбрала себе в мужья Мира Михайловна такого же скромного и при этом чрезвычайно талантливого баяниста Леонида Смирнова, ставшего надежной опорой в жизни, музыкальным руководителем коллектива, главным дирижером оркестра, настоящим рыцарем, влюбленным в свою даму сердца Миру. Хочу вернуться к историям еще с гастролями немножко буквально. Говорят, что иногда и костюмы не приходили. Мира Кольцова: О, да! Не то слово. Дмитрий Кириллов: Приходилось придумывать, как перешивать и как-то выходить. Мира Кольцова: Да. Это были дни культуры в Китае. Нам дали маленький самолет, который не помещал багаж. И я попросила открыть ящики и на колени положить актерам какие-то платья. Когда мы приехали, то я попросила импресарио косоворотки, всякие пришивала банты на кофты, пришивала цветы. Мы вместе все это делали. И китайцы тоже очень старались. И мы вышли, пока приехал багаж, он два дня шел еще… Дмитрий Кириллов: Вы на этом продержались. Мира Кольцова: Продержались вполне. Был один костюм длинный, пара юбок и несколько кофт. А там уже пошли косоворотки китайские. Кто там поймет? Нашили цветочки. И там я вынуждена была поставить «Калинку». Ставила я это в кафе, где мы обедали. Между столами. И «Подмосковные вечера» сделала номер тут же, пока не было концертов и не было багажа. Но китайцы зауважали очень после этого. Дмитрий Кириллов: Ну еще бы! В любых спартанских условиях «Березка» выживает. Наступила Перестройка. И все, что было связано с Россией, в мире вновь стало очень популярным. В конце 1980-х и в 1990-е гастролей у коллектива прибавилось. Вот только готовить новые программы стало негде. Репетиционную базу, находившуюся в Москве на территории Высокопетровского монастыря, вернули церкви, а взамен так ничего «Березке» и не дали. Мира Кольцова: Где мы только ни болтались! По всем клубам, каким возможно! Я называю, говорю – у нас был деревянный период. А именно когда пола не было. Были дощечки. И мы по дощечкам ходили и пытались репетировать. Был ледяной период. Это когда мы в валенках танцевали, потому что пришли мои коллеги из Пятницкого и сказали: «Как ты здесь сидишь?» Люди сосульки снимали. И многое другое. Это было 20 лет почти. И однажды в Китае на гастролях мы получили задание, что после, допустим, определенного города ехать в Шанхай, поскольку там идет большущий праздник, на котором будет Путин. И Путин, когда увидел наше выступление, к нему сбежались все делегаты, послы, говорят: «Не погибнет Россия. Какое искусство!» Он заинтересовался, кто такой, с чем едят. Он приехал в Москву, разобрался, что «ага, негде жить – понятно». И так случилось, что накануне моего дня рождения он пригласил женскую труппу и меня к себе в гости в их резиденцию. И сказал, что «мне хотелось бы сделать приятное». Мы располагаем сейчас тем, чем и сниться не должно было. Спасибо Владимиру Владимировичу. Удивительно приятный человек. Это я говорю искренне абсолютно. Я много видела, повидала. Дмитрий Кириллов: И разных руководителей видела. Мира Кольцова: Меня ни в чем не упрекнешь, ни в какой неискренности. Потому что я была потрясена. Он спрашивает: «Почему не едят барышни?» Стоит очень вкусный такой десерт. – «Вы что, Владимир Владимирович. Мы балетные. Вот как только заканчивается вечер, темнота, на полупальцах к холодильнику – и цап…» А он говорит: «Как Васисуалий Лоханкин?» Я говорю: «Да. Только мы не говорим пятистопным ямбом». Потом «Варвара, куда ты от меня уходишь?» В общем, и остроумный, и милый, и чудесно посидели. И потом, получив эту награду, масса писем была от наших союзных друзей. Дмитрий Кириллов: Про фирменный шаг только ленивый не спрашивал, но я так понимаю, что запатентованная история? Мира Кольцова: Этот шаг пытаются повторить все: и детки малые, и большие, и взрослые – не получается. То вперед идут, то назад идут, то прыгают. Это не от этого зависит. Я щедро всегда делюсь этим опытом. Дмитрий Кириллов: То есть «смотрите», да? Мира Кольцова: Это очень просто, да. Конечно, это не большой, но такой мягкий, по земле шаг. Дело не в этом. Вот мы сидим с вами. Как мы сидим? Вот так? А? А ну сядьте, позвоночник вытяните, посмотрите на меня, не поднимайте подбородка. Опустите позвоночник вниз, а сами тянитесь вверх. Потянулись? За волосы я обычно тяну человека. А глаза откройте на меня. Откройте глаза. Вот. Вот, мой дорогой. Вот в этом состоянии надо учиться ходить, сидеть, где бы ты ни был, ты совершенно всегда в хорошем… Ты оторвал вот эту часть корпуса от низа, и ты можешь делать, что хочешь. Дмитрий Кириллов: Все понятно, Мира Михайловна. Вот вам и Смольный, вот вам и все. Это целая… Мира Кольцова: Это методология. Это непросто. Дмитрий Кириллов: «Березке» восьмой десяток лет. И что удивительно – она с годами только молодеет. В соцсетях идет горячее обсуждение новых гастролей и выступлений коллектива. У ансамбля куча молодых подписчиков – фолловеров, следящих за любимыми артистами. «Березка» экспериментирует, обновляется. Она живет! «Московский дворик» – что это такое? Мира Кольцова: Докопались? Дмитрий Кириллов: Да, да. Мира Кольцова: Я думаю, для народа, для нашей публики любящей и понимающей это будет, конечно, новость, как сказали мои восточные коллеги. «Бомба!» Это будет бомба. Это абсолютно театральное действо. Там много экспериментов. Там абсолютно артисты. Настоящий драматический, хореографический спектакль. Дмитрий Кириллов: Мы будем ждать. Получается, «Березке» быть - России жить. Мира Кольцова: Ой как хорошо. Дмитрий Кириллов: Спасибо вам. Мира Кольцова: Димочка, спасибо вам большое за то, что подняли такую хорошую, добрую тему. И именно от «Березки» она должна идти. Дмитрий Кириллов: Спасибо вам. Мира Кольцова: Спасибо большое. Дмитрий Кириллов: У «Березки» своя особая миссия. Она строит живой мост от сердца к сердцу, продолжая рассказывать миру о России и ее людях. Своим искусством артисты топят любой лед недоверия и вражды. Какие бы ни были времена, разрядка в мире или напряженность, артисты ансамбля несут свою вахту. Они служат России, как бы громко это ни звучало.