Дмитрий Кириллов: Мы все прошли пост. Кто-то постился, кто-то не постился. Время тревожное для кого-то, а для кого-то, наоборот, время сосредоточения на молитве, время погружения в себя. митрополит Климент: Действительно. Великий Пост позади. И каждый человек в меру своих сил (физических, духовных), в меру своей готовности проходил этот период. У каждого человека есть крест. Это не только скорби. Мы должны научиться правильно относиться к себе и к ближнему. Попробуй, имея достаток, будучи во всем обеспеченным, увидеть нужду ближнего. Человек начинает думать только о себе, о своей семье. Дом маленький – перестроим. Машина – мало, надо мне такую машину. Выходной – мало, я поеду туда, сюда. И живет только для себя. Вот это самая большая проблема – когда человек забывает Бога, забывает ближнего. А отсюда нам бывают и вот такие разные скорби. Запомни, ты не вечный. Вспомни, что тебя ждет. Дмитрий Кириллов: Сегодняшняя история как раз, да? Во всем мире распространившаяся болезнь как раз показывает людям, насколько люди стали слабые, маломощные, маловерные, малодушные. митрополит Климент: Святейший Патриарх как раз в одном из своих обращений сказал, что мы должны увидеть нужду ближнего и помочь, особенно престарелым людям. Вот это очень важно. И Господь дает нам такое испытание. Не огородиться – все, нам бы выжить, а остальные как хотят. Нет, мы должны поучаствовать. Господь дает и болезни, и трудности, для того чтобы мы развивали в себе любовь. Преподобный Авва Дорофей говорит: «Больше больной благотворит здоровому, чем здоровый больному». Но больной лежащий. Как он может благотворить? Подумаем. Ему надо сварить, накормить его, приготовить ему, убрать, поменять белье. Он же ничего не может делать. Он дает нам самое ценное – любовь в сердце. Человек даже безразличный начинает ухаживать за больным. Потом он не может его оставить. Сейчас есть такие социальные службы городские, которые ухаживают… Одинокие люди, у которых нету помощи и кто не может себе обеспечить такой уход, закрепляют за ними, и люди приходят помогать. И я с одним таким человеком разговаривал в выходные, в праздники. – «Вы отдыхаете или нет?» - «Нет. Как же я бабушку свою брошу? Я обязательно к ней забегу. Я не могу ее оставить». – «А в отпуске когда?» - «Если мне надо отъехать, я на весь месяц не уезжаю. Если я уеду на неделю, я попрошу эту, эту, эту бабушку свою подругу посетить. А когда она уезжает, она просит меня, нескольким бабушкам говорит: «Не можем мы их оставить. Они такие миленькие, дорогие»». А вначале приходил, просто лежит больной человек – ну ладно, помогу, поменяю что-то, принесу продукты, все. Но в результате этого служения развивается такая любовь, что человек посторонний не может оставить больного человека. Я думаю, мы должны друг другу помогать. И, как призывает Евангелие, мы преодолеем это испытание и выйдем более закаленными после него. Мы увидим, как говорит Христос, ближнего, которому мы должны помочь. Вот это очень важно. И, я скажу, здесь надо, чтобы и взрослые учили детей правильно относиться ко всем. Не только в период эпидемии, но всегда. И когда будет все благополучно… едут помочь своей матери. Пускай и сын поедет, и дочь поедет. Она лежит – ничего. Он должен увидеть, что родители помогают, трудятся. Он должен вместе помочь покопать, допустим, грядку, убрать сухую траву, что-то поделать на огороде, в доме что-то сделать, поздравить бабушку – не по телефону, а приехать, сделать какую-то поделку. А когда ребенок делает что-то сам, пускай это такая примитивная вещь, она для него дорогая, а особенно дорогая для того, кому он дарит. Вот бабушка увидит эту сделанную поделку, картину, рисунок нарисованный. Пускай это не шедевр. Но он шедевр любви ребенка к бабушке. А когда ребенок будет видеть, что его родители заботятся о своих родителях, когда вырастет, он так же будет заботиться о своих родителях. Дмитрий Кириллов: Несмотря на то, что детство будущего митрополита Климента пришлось на атеистические времена, благодаря простым русским бабушкам православная вера в стране сохранилась. Часто своих внуков они крестили втайне от родителей-коммунистов. митрополит Климент: Был случай в школе. Когда я учился во 2 классе, у меня обнаружили крестик. И учительница решила меня перед классом немножко воспитать. Вызвала. Я встал. Она говорит: «Вы знаете, вот Капалин носит крестик, ходит в храм». А дальше, не зная, что сказать, спросила: «Вы кто-то ходите в храм?» Больше половины класса стали тянуть руки и с места кричать: «Я был в храме. Я с бабушкой был. Я причащался». Для нее это было неожиданно. А дело в том, что в семьях поддерживали. Они не могли здесь ходить в храм. А поедут куда-то в деревню – там ребенка сводят в храм. Многие были крещенные. Хоть раз причастятся. С бабушкой причастятся. Да и родители иногда поедут… «Надо причастить ребенка». Такая вера была, бытовая. Но все равно про веру не говорили. Правда, на Пасху приносили красные яйца. Дмитрий Кириллов: В школе, да? митрополит Климент: В школе, да. Красные яйца. Красили яйца дома тоже. Дмитрий Кириллов: Мы как раз вспомнили Пасху тех советских атеистических времен. Как праздновали Пасху в советские времена? митрополит Климент: У нас храм был в Удельной. Был большой палисадник перед храмом. Храм деревянный, а палисадник примерно метров 50 на 60, если не больше. Вот такой большой палисадник, где цветы сажали. А на Пасху застилали досками, ставили столы. И с 6 часов утра священники до поздней ночи освящали куличи. Где-то сразу, может быть, человек 200 ставило куличи. И священник идет, освящает, пройдет – уже новый ряд. Очередь за пределы церковной ограды… порой доходила до целого квартала. Люди несли для освящения куличи в Пасху. Народ праздновал. Пасха отмечалась. Правда, всегда под Пасху в Великую субботу был коммунистический субботник. Объявляли рабочий день, все должны выходить на предприятия, чтобы только не пошли в церковь. Дмитрий Кириллов: Или какой-нибудь концерт на ночь по телевизору модный поставят, чтобы… митрополит Климент: Потом еще что? Народ шел. Храмы были полные. Второй эпизод я хочу вспомнить. Когда я уже учился в семинарии, то помню… Несколько лет мне в Великую субботу давали несколько комплектов куличей. Говорят: «Едь на станцию. Положи в ячейку камеры хранения, запиши номер ячейки и номер, который ты сохранил. Это 4-5 комплектов». Я начальству передавал. А потом те звонили в район власти: «Возьмите подарочек». Они просили: «В райком не носите». Дмитрий Кириллов: Водитель в камере хранения заберет. митрополит Климент: Водитель из камеры хранения забрал, привез домой, и все. Такой случай, такие вещи. Даже партийные соблюдали. Чего-то хотели как-то отметить Пасху. Дмитрий Кириллов: У них тоже, наверное, были и бабушки, и дедушки, которые хранили… митрополит Климент: Более поздний случай. Когда я был уже в Америке, в Нью-Йорке один из заместителей представителя СССР при ООН Трояновского, он часто заходил к нам. До этого он был руководителем идеологического отдела ЦК КПСС. Потом направили туда. Когда он пришел первый раз… Это было каждый раз. Но так особенно первый раз супруга его попросила: «А можно свечки поставить?» - «Пожалуйста». И потом зашла, поставила свечки. – «А если напишу имена, вы помянете?» - «Обязательно. Давайте». Она стала писать. А он подходит к ней, говорит: «Ты моих не забудь записать». Дмитрий Кириллов: Это в Нью-Йорке было? митрополит Климент: Это в Нью-Йорке. Руководитель идеологического отдела ЦК КПСС. Дмитрий Кириллов: Который и журналы выпускал атеистические. митрополит Климент: А потом как-то в Москве года через 3-4 он пригласил к себе. Это особый дом на Профсоюзной был, где они жили. Большая квартира. Он заводит в одну комнату, открывает шкаф и показывает икону. «Это от бабушки осталось. Я ее храню». Значит, что-то было. Да, идеология во времена Хрущева, но быстрее всего поэтому его и сняли. И сняли его на Покров. Решение партии было снять на Покров. 14 октября решили его отстранить. Уже Брежнев немножко мягче пошел. И в год своей кончины, когда покойный патриарх Пимен был на приеме в ноябре месяце в Кремле, Брежнев Леонид Ильич подошел к Патриарху и говорит: «Ваше святейшество, я помню своего законоучителя отца Алексия, как он учил нас молитве». То есть в детстве посеянное семя сохранилось. И на старости лет он даже вспомнил об этом. Дмитрий Кириллов: Вы сейчас упомянули имя святейшего патриарха Пимена. митрополит Климент: Да. Дмитрий Кириллов: Вот вас, молодого епископа, Патриарх Пимен отправил служить в Америку. Вы там несли свое послушание и потом вернулись. Какие у вас воспоминания остались о Патриархе Пимене? митрополит Климент: Он молитвенник был. Он был человек сильной духовной жизни. Он очень любил богослужение. Он любил канон Андрея Критского. Всегда сам читал. Потому что это такой проникновенный, содержательный канон Андрея Критского. Когда были силы, он всегда служил. И я скажу, что он был сильный молитвенник. Он вырос, пережил все гонения. И сейчас год 75-летия победы. Он и фронт прошел, воевал. Хотя был уже в священном сане. Но пошел отдавать долг Родине. Призвали – и все. Он не уклонялся. А потом занимался восстановлением Троице-Сергиевой Лавры, был наместником там. В течение 20 лет возглавлял нашу церковь. Это непростое время Говорят – брежневское время было спокойным. Был другой метод давления на церковь. Но он был. Это давление было. К примеру, Калужская епархия – последний храм закрыли в 1978 году. Дмитрий Кириллов: Еще в тот год, когда вы приняли монашество. митрополит Климент: Да, я принял монашество. Но это не связано. Дмитрий Кириллов: Ну, просто цифры. митрополит Климент: Но когда я уж приехал туда, я смотрел – там был уполномоченный Совета по делам религии, который возглавлял в Дзержинском районе НКВД после освобождения района от немецкой оккупации. В 1991 году немножко поменяли его функции, но я с ним отказался взаимодействовать. Когда мне рассказали, я посмотрел, кто он такой, я сказал: «Я не буду с ним работать». Дмитрий Кириллов: Мы как раз перешли в тот момент, когда Святейший Патриарх Алексий вас попросил вернуться из Америки. И вы вернулись в Россию и возглавили Калужскую… митрополит Климент: Да. А Святейшего Патриарха Алексия II (покойного) я еще знал митрополитом. Потом, когда был в Нью-Йорке, он и туда приезжал. Там с ним общался. А когда он стал Патриархом, инициатива была владыки Кирилла. Он был председателем отдела внешних церковных связей. Чтобы я был у него заместителем. А я со Святейшим Патриархом Алексием переговорил. Говорю: «Я хотел быть в первую очередь епархиальным архиереем». И тогда мне дали Калужскую епархию. Был заместителем у владыки Кирилла (нынешнего Святейшего Патриарха). Дмитрий Кириллов: Какие воспоминания у вас связаны с Патриархом Алексием? митрополит Климент: Самые хорошие. Патриарх Алексий много пережил. В советское время… его положение как управделами… он понял, что все надо продумывать и нельзя опрометчиво делать. Он все осмысливал, чтобы не было никакого отрицательного эффекта, который можно направить против церкви. Он старался быть осторожным. И он много сделал для церкви. Церковь изменилась. Он смело говорил, обсуждал с властью. Он не шел на публичный диалог. Он обсуждал вот так. Умел с властью договариваться, что нужно делать. Ведь события начала 1990-х годов, когда были все эти проблемы… Дмитрий Кириллов: И путчи. митрополит Климент: И путчи, да. Он оказал большое влияние, чтобы не было гражданской войны, не было кровопролития. Он удержал именно от военных действий. А обе стороны готовы были пойти до конца. Тогда бы действительно ввергли страну в новую гражданскую войну – что бы было? Мы не знаем. Он хорошо взаимодействовал со всеми и ветвями власти, с людьми разных групп. Дмитрий Кириллов: И его слушали. митрополит Климент: Его слушали. Он и с президентом беседовал, и министров принимал, и простых людей принимал. И общественных деятелей принимал. У него не было таких правых и левых. И его позиция, что с обеих сторон баррикады – мои чада. И в то же время он не боялся. Когда была бомбежка Югославии, он поехал туда, чтоб поддержать сербский народ. И там служил. И в бронемашине ехал. Дмитрий Кириллов: Бесстрашный. митрополит Климент: Бесстрашный, да. Все в руках Божьих. И на Украину летал, когда там были большие возмущения. И он не боялся. Сказали – там будут протесты, все. – «Нет, я полечу на празднование юбилея. Я сказал – я буду там». Он себя не щадил. И если он и говорил «я приеду» - он приезжал. Он объездил все епархии. Это первый патриарх, который стал ездить по епархиям. Было ограничение в передвижении. Тоже по епархиям нельзя было ездить. Идеология государства была, потому что даже архиереям запрещали ездить по приходам. И у меня получилась такая ситуация. Когда я приехал из Америки… я 2 августа приехал на епархию в Калугу. И 3-го решил поехать. В Америку я ездил – никому не докладывал. Я приехал по приходам познакомиться, узнать, какие приходы, сколько приходов. Дмитрий Кириллов: Пустота. митрополит Климент: Там в советское время осталось 24 храма. Когда я приехал – 32. Я проехался, посетил Малоярославец, Боровск, Жуков – все эти приходы. Приезжаю – записка от уполномоченного: «Почему поехал без разрешения?» Мне звонят, я говорю: «А я в Америке ездил, никому не докладывал. И здесь никому не собираюсь докладывать». Дмитрий Кириллов: Это тот самый, который еще с тех времен сидел. митрополит Климент: Да. «А вы что, против советской власти?» Я говорю: «Вы мне контру не шейте». Вот и все. Я изучаю дела епархии. Я назначен сюда Синодом и Патриархом. Я подчиняюсь только им. И им буду докладывать. А мне надо изучить дела епархии. Потом, правда, совет по делам религий сразу на следующий день мне звонил: «Вы что так некорректно общаетесь с представителем?» А я говорю: «А что мне контру шьют?» - «Какую контру?» - «Почему я должен докладывать, когда еду?» - «Нет, вам не надо докладывать». – «Вот вы с ним и разбирайтесь». Они его успокоили. И он уже сидел тихонечко. Дмитрий Кириллов: Вы начали восстанавливать Калужскую епархию в 1990 году, когда действительно не было ни стройматериалов, ни денег. Кто помогал? Кто были вашими помощниками в те годы? Потому что очень быстро стали восстанавливаться храмы. митрополит Климент: Духовенство и народ. Я призывал народ на помощь. Они активизировались. Я объехал уже без его звонков все районы. У нас тогда где-то в 6 районах вообще не было храмов. В пяти городах не было храмов. Без храмов как народ может жить? Мы открыли воскресные школы, стали духовные центры открывать. Нашел людей. Одно московское предприятие имело пионерский лагерь. А лагерь передали нам. Они сделали молодежный центр «Златоуст». Дмитрий Кириллов: Активно пошла калужская молодежь? митрополит Климент: Да. В 1990-2000-е годы у нас до 120 человек было в семинарии. Сейчас из-за демографической проблемы и, кроме того, воспитания 2000-х годов и 1990-х годов. Те школьники сейчас родители. А тогда «бери от жизни все» - вот это сказалось на их ментальности. И современная молодежь от родителей видит только одно – «взять от жизни как можно больше». Но они не понимают, они ничего с собой не возьмут. Все останется здесь. Вот это сейчас сокращение стало… У нас семинарии хорошо функционируют. Достаточный набор. И мы продолжаем готовить наших церковных специалистов. Мы получили уже и лицензию, и государственную аккредитацию. Действуем уже как высшее учебное заведение по подготовке специалистов по теологии, по православному богословию. Православная теология. Дмитрий Кириллов: Владыка, вы чувствуете молитвенную поддержку такого количества святых. Маленькая земля Калужская. Область вроде не очень большая. Но у вас там и старцы Оптинские, и Шамордино, и Боровск. митрополит Климент: Только они и делают все. Когда меня спрашивают «много восстановлено, изменился город» - а это все благодаря Оптинским старцам. И я скажу, что чудеса просто вот они. Мы должны их видеть. Я приехал – в Калуге было два храма. И третий только передали. Сейчас в Калуге действующих храмов как самостоятельных приходов 38. И 22 приписных. Итого 60. Население 300 000. Это не моя заслуга. Это Оптинские старцы. Потому что они в этих храмах рукополагались. Кто-то проходил служение. Восстанавливаются монастыри. Возьмите Малоярославецкий Черноостровский монастырь. А там длительное время были настоятели. Он был до революции мужской монастырь, сейчас женский. Были настоятели. Монахи из Оптиной направлялись туда в монахи. Боровский монастырь, Тихонова пустынь, Мещовский монастырь. Все это возрождается. Но самый главный духовный показатель – это народ. Народ Калуги благочестивый, верующий. Я молюсь и благодарю Оптинских старцев и оптинских новомучеников и святых. И Пафнутия Боровского, и Тихона Калужского, Лаврентия Калужского. Просто это чудо, которое Господь совершает. И мы должны это признать. Человек - только орудие. А все делает Господь. Для России главной ценностью является православие. В советское время они принимают православие и начинают его осмысливать. И ищут. И я скажу – не мегаполисы даже до революции были выразителями культуры (Петербург, Москва), а деревни. Козельск, Рыбинск, Кострома – вот где хранилась культура. Все Заволжье хранило культуру. В Петербурге была большая, богатая и красивая Александро-Невская лавра, а молитвенники были на Валааме. В провинции больше ходят в храмы по той причине, той причине, что в провинции и раньше вера была глубже. Даже в советское время большой процент был крещенных. Больше, чем в городах. Ходили на праздники. Даже если храма не было и люди не ходили, а в родительскую субботу из деревни приезжало 5-6 человек, а записок привозили чуть ли не с каждого дома, чтоб помолились. Дмитрий Кириллов: Со всей деревни. митрополит Климент: Да, со всей деревни. И каждый считал долгом помолиться. На кладбище ходили… Вот деревенское кладбище. Даже в советское время никто не мог ничего сделать. На Радуницу обязательно люди шли. Это была их традиция и культура. И вот такая живая связь со своей культурой, со своей верой в глубинке больше сохранилась. Поэтому там и больше людей продолжают посещать храмы. Это одно. Другое – в глубинке хуже связь с интернетом. В Москве интернет сейчас много времени занимает. И притом соблазняет людей. А интернет – это большая проблема и для взрослых, и для детей. И в воспитании это большая проблема. Почему? Потому что родители, говорят, любят своих детей. А в чем эта любовь заключается? Ребенок еще говорить не может, еще не ходит, а сидит в люльке – ему дают смартфончик («на, играй»). Покупают специальные детские электронные игры. Он сидит, тыкает, тыкает, тыкает. Но ребенку нужна любовь не такая. Нужна любовь, чтобы папа, мама посидели, поговорили. А родители сейчас… Дмитрий Кириллов: Сказку рассказали, да. митрополит Климент: Да, сказку рассказали. Уложили спать. И он заснул сладко под эту сказку. А ему дают – «на тебе новую игрушку», и все. Когда вырастает такой ребенок, у него нет ответной любви. Говорим: «Надо родителей уважать». - «Подождите, я только от них получаю новые смартфоны». Дмитрий Кириллов: Владыка, может быть, вот эти скорби, которые сейчас посылаются, такое испытание, может быть, они нужны пресыщенному миру, для того чтобы отложить планшеты, для того чтобы вспомнить, что все мы здесь временно живем. Ведь паника распространилась страшнейшая по миру. И, может быть, это чему-то людей научит. митрополит Климент: Я вспоминаю слова преподобного Амвросия Оптинского: «Почему человек плох? Что он забыл, что над ним Бог». Мы должны помнить, что над нами Бог. И смысл нашей жизни – двигаться к Богу. Все это время мы должны задуматься, что мы имеем. Планшет или смартфон 2-3 года – и он устарел. Новый покупай. А что не устаревает? В чем истинное счастье человека? В Боге. Что такое счастье? Человек счастлив – купил машину. До первой ее поломки. Еще в советское время постучал, подкрутил – она поехала. А современные машины – ты вызываешь техслужбу, она вся на электронике. Если ты стукнешь, ты столько заплатишь потом… Приезжают и увозят со всеми компьютерами и так далее. И ты уже несчастлив. Получил пятерку – ты счастлив. А завтра тебе поставят плохую оценку. Даже квартиру… Кажется, получили двухкомнатную квартиру. Родился ребенок, второй – и уже тесно. А если родственник приехал, то… Дмитрий Кириллов: Опять счастья нет. митрополит Климент: Нету счастья. Вот мать надо забрать, допустим, с деревни в двухкомнатную квартиру. И свой ребенок. Ой, беда. И он думает: «И мать нельзя бросить, и… негде». А были счастливы, когда брали ключи: «Ой, такая двушечка хорошая!» Все земное счастье – оно скоротечное. А вот одно счастье, которое дает нам воскресший Христос, оно и здесь наполняет сердце человека радостью быть с Богом, и в будущем. Вот возьмите. Подходим к исповеди, подходим к причащению, встречаем праздник Пасхи. Любой праздник. Какая радость на душе! Даже человек заходит в храм – у него радость на душе. Я вспоминаю случай, когда учился в семинарии. Как-то осенью приехала в октябре какая-то делегация из Москвы. Кто – я не знаю. Но знаю – все типа как Брежнев, и в шляпах таких. Говорили – из ЦК. Они шли. А меня послали дежурить в Успенский собор. Он тогда был зимний и летний, неотапливаемый, наверху, а уже был закрыт. И им показать Успенский собор. Смотрю – идет человек 8-9 там, в этих шляпах таких, пальто, о чем-то говорят. Средний маленький такой идет. Потом говорит: «Мужики, шляпы снимите! В храм входим» Он понимал – «мы входим в храм». Даже коммунист – «надо думать по-другому, не об этом земном счастье». Я не знаю, что они говорили. Но он: «Мы в святое место входим». Даже они понимали, зайдя в храм: «Мы пребываем в другом месте, в другом мире. Мы касаемся другой жизни». Я скажу то, что это очень важно каждому человеку понять. А как счастье обретается на земле, чтоб на земле почувствовать? Когда в сердце любовь. Будущее России зависит от нас. Все в наших руках. Это касается каждого человека. Не только всей страны. И спасение каждого человека зависит от него самого. Как-то один приходит к старцу. Решил: «Мудрый старец или нет? Проверю его». Поймал бабочку и говорит: «Узнаю, прозорливый он или нет». Спрошу его, жива бабочка или нет. Тот держит вот так в руке, а сам думает: «Если скажет «живая» - я раз, она будет мертвая. Если скажет «мертвая», я просто открою, и она полетит». Задает этот вопрос старцу. А старец говорит: «Все в твоих руках». Дмитрий Кириллов: Владыка, благодарю вас от всего сердца за эту встречу. Я думаю, что все зрители Общественного телевидения сейчас присоединятся ко мне и хотят вас еще раз поблагодарить и поздравить с праздником. Христос воскресе! митрополит Климент: Воистину воскресе. Я тоже хотел бы поблагодарить всех телезрителей, поздравить их с величайшим праздником Пасхи Господней. Мы должны помнить, что праздник Пасхи – это не только куличи, крашеные яйца. Праздник Пасхи – это радость нашей жизни. То есть мы должны и умом, и сердцем осознавать, что Христос спас нас от греха, что мы его чада и что мы принадлежим теперь к воскресшему Христу, мы должны изменить свою жизнь, отказаться от всех греховных, вредных привычек. Сразу скажу: жить и не грешить трудно, невозможно. Нет человека, который жил бы, не согрешив. Но мы должны видеть свой грех, как великим постом призывал преподобный Ефрем Сирин: «Зреть свои грехи, приносить покаяние. Споткнулись – встали и пошли дальше. Помнить, что только идущий за Христом достигает главной цели – спасения». Я желаю, чтобы праздник Пасхи принес нам радость и дал силы следовать за Христом в будущей вечной святой жизни. Храни вас всех Господь. Христос Воскресе!