Дмитрий Кириллов: Нина Шацкая – королева русского романса. Несомненно, она дива – девушка из «серебряного века» будто сошедшая с портретов Валентина Серова или воспетая Блоком в своих стихах. Ее голос узнаваем из тысячи. Ее исполнительскую манеру критиковали все, кому не лень. Особенно усердствовали академические музыканты: «Да что же она романсы с джазом мешает? Да кто так поет?!» Нина Шацкая долгое время не давала покоя многим злопыхателям: «Да она просто миллионерша. Она же красавица, а за красивой женщиной, как правило, стоят влиятельные богачи». Что только не слышала Шацкая в свой адрес, какие только эпитеты и комментарии. И наперекор всем сплетникам и завистникам продолжала работать: петь, создавать новые сольные программы, записывать альбомы. Полные зрительные залы на концертах Шацкой говорят о многом. И кто сказал, что романс – мхом покрывшийся жанр, что это песенки для старушек? Участие Нины в популярных вокальных телепроектах обеспечило неподдельный к ней интерес и молодежной аудитории. Оказывается, музыкальные произведения на стихи Цветаевой и Ахматовой сегодня востребованы, и в этом есть немалая заслуга Нины Шацкой. Нина, спасибо огромное! Вы сегодня гостья моей истории. Нина Шацкая: Спасибо за приглашение! Я очень рада, что оказалась в вашей программе. Дмитрий Кириллов: Вы знаете, когда я вас первый раз услышал, у меня было некое сравнение – вот я очень любил Валентину Пономареву, особенно ее голос, когда она озвучивала Андрея Петрова песни и «Жестокий романс». Нина Шацкая: Да, да, да. Дмитрий Кириллов: Что-то такое вдруг свежее появилось – похожее, но другое. И я подумал: как это интересно – девушка нашла свой голос. Нина Шацкая: Это правда. Мне многие об этом говорят, что с трех нот, буквально, буквально с первого слова меня узнают. Хотя я действительно сталкиваюсь с тем, что у меня есть подружки молодые, изумительные певицы, которые прошли много конкурсов – они блестяще поют, но их очень сложно отличить друг от друга. И это их трагедия. Дмитрий Кириллов: Понимаете, когда учат по одним и тем же стандартам – есть некая школа, там джазовая школа, эстрадная школа вокала – и все начинают примерно одинаково петь и немножечко не по-русски. Нина Шацкая: Да. Дмитрий Кириллов: И тут Нина Шацкая! Да что же такое? Из XX века просто девушка. Нина Шацкая: Old School. Дмитрий Кириллов: А может быть, даже из Серебряного века. История становления Нины Шацкой как певицы – это череда сопротивлений, преодолений, движений против течений и вопреки выстроенным маршрутам. Казалось бы, Нина должна была родиться ну, если не с «золотой ложкой во рту», то уж с красным дипломом консерватории точно. Еще бы! Она дочь Аркадия Шацкого – известного джазового музыканта, руководителя оркестра «Радуга», талантливого певца и композитора. Да и мама Нины, Татьяна Николаевна Бондаровская, руководитель ДК, легендарный организатор концертов и фестивалей, дружившая со многими музыкантами, продюсерами, тоже не последний человек в шоу-бизнесе. И со стороны казалось, что с такими родителями только руку протяни и тут же окажешься на сцене. Но не тут-то было. Нина Шацкая: Папа был очень талантливым. Он мог сесть за фортепиано, взять аккордеон, сыграть в любой тональности или какую-то песню, которая была только в клавире с фортепиано, надо было срочно расписать для оркестра. И за ночь писалось несколько аранжировок, и утром уже оркестр все это играл. Дмитрий Кириллов: Ведь наша жизнь – как кадры кино. Вот если глаза закрыть и представить свое детство, что вы чаще всего вспоминаете? Какие моменты? Нина Шацкая: Я бы назвала такой обшарпанный старый двор – четырехэтажный дом в Рыбинске, недалеко от Волги. И квартира была на первом этаже. И вот у окошка обычно сидела бабушка, курила любительскую папиросу. Бабушка такая крупная была, мамина мама, и она меня обожала: я для нее была свет в окошке. Она сидела и смотрела, как я играю во дворе. А во дворе были только мальчики. Девочек не было, и я с ними гоняла в лапту, в казаков-разбойников. Дмитрий Кириллов: С мальчишками была? Нина Шацкая: И она все время смотрела, чтобы мне не перепало. Я помню, особенно почему-то летние месяцы. И вот эта тропиночка, как между домами бывают дорожки, мама возвращалась с работы, из ДК, где она была директором. И вот я видела, как она идет. И вот это ощущение счастья, когда я неслась к ней навстречу. Провода гудели. Когда начиналась в соседней деревне дойка коров вечерняя. Ястреб. Как жаворонки поют. Как я за земляникой ходила, и меня никто не боялся в лес отпускать. Как мальчишки ловили, мы называли их шитики, такие личинки, которые насаживались на крючок, и ловили рыбу. Как меня отправляли за молоком в соседнюю деревню. И вот этот запах, теплый, мамин – она душилась «Красной Москвой». И ее мягкие руки. И я к ней прижималась. Потом на кухне забиралась к ней на коленки. Она мне говорила: «Ах ты моя рыба-прилипала». Дмитрий Кириллов: Мама Нины, Татьяна Николаевна Бондаровская, выпускница педагогического института, волею судьбы оказалась в Угличе. Учителей истории, русского языка и литературы, коим являлась дипломированный специалист Бондаровская, в этом северном русском городе было предостаточно. А вот местный Дом Культуры ждал хозяина, вернее, хозяйку. И Татьяна Николаевна согласилась попробовать себя в этом непростом деле. Девушка обладала невероятным обаянием и потому собрала суперколлектив. И в короткий срок местный ДК реально стал центром культуры Углича – туда стали приезжать известные артисты. И вот в один прекрасный день из Рыбинска в Углич приехал с концертами Аркадий Шацкий и его джазовый оркестр. Увидев красавицу директора ДК, Шацкий потерял дар речи. Он тут же решил, что обратно в Рыбинск один не поедет. Нина Шацкая: И довольно быстро папа маму забрал в Рыбинск. Там только-только построили новый Дворец. Мама, конечно, удивительными организаторскими способностями обладала всегда. Такое очень женское обаяние сильное у нее было. Она могла очаровать, мне кажется, любого человека. Дмитрий Кириллов: Договориться с кем угодно? Нина Шацкая: Договориться с кем угодно. И вот в Рыбинске построили Дворец, и нужен был директор. Папа там был со своим коллективом. И когда как-то он сказал, что вот он познакомился с такой замечательной заведующей, ее взяли. Они даже не успели еще расписаться. И жить было негде. Потому что мама приехала с бабушкой (со своей мамой), всю семью привезла, и они жили, на последнем этаже этого ДК был спортзал, и они там ночевали на матах какое-то время, пока им не дали комнату. А потом две комнаты: я помню, в трехкомнатной квартире еще мы жили с соседкой. Дмитрий Кириллов: Коммуналка была такая, да? Нина Шацкая: Да, да. Дмитрий Кириллов: Вообще маме не привыкать было к таким тяжелым передвижениям. Я же знаю, что бабушка, которая курила, которая смотрела за вами, это же она вас приучала и к рукоделию, и к шитью. Нина Шацкая: Да. Да. Да, да, да. Она изумительно вышивала, вязала. Дмитрий Кириллов: Это у нее бабушка Софья Карловна? Нина Шацкая: Да. Вы все знаете!.. Дмитрий Кириллов: Это же вообще удивительная история! Нина Шацкая: Да. Девичья фамилия Софьи Карловны была то ли фон Дункельхоф, то ли Дункельхопф, то есть нет точного прочтения. А ее отец был служащим Санкт-Петербургских железных дорог. Дмитрий Кириллов: Мамина бабушка Софья Карловна, рожденная в Петербурге, была наполовину немка. Ее отец приехал из Германии в царскую Россию строить железные дороги. И застрял в холодной стране. Но немецкая душа не выдержала суровых условий жизни, и отец запил. Недаром же еще Суворов говорил: «Что русскому хорошо, то немцу смерть». Пивного пьяницу с его семьей выслали из Петербурга в Одессу. Там, на берегу теплого Черного моря, жизнь наладилась – родились Нинины бабушка Лида и мама Таня; жили все дружно, большой семьей. Духовным стержнем в семье была старшая двоюродная сестра бабушки Нина Сергеевна Жураковская, она была женой священника Анатолия Жураковского – батюшки особенного, известного не только в Одессе и Киеве, но и по всей России, причисленного к лику святых новомучеников и исповедников. Отец Анатолий был незаурядным, широкообразованным человеком, священником с огромным личным обаянием и даром слова. Духовными чадами отца Анатолия были известные писатели, музыканты, люди творческих профессий – ранимые, не принявшие революцию, страдавшие от «красного террора». Отец Анатолий открыто проповедовал Христа в безбожное время. Всегда ходил по Киеву в священническом облачении и никогда не снимал креста. 14 октября 1930-го года, в праздник Покрова Пресвятой Богородицы, отца Анатолия арестовали. Через несколько месяцев была арестована и его жена Нина Сергеевна. Арестам подвергся также костяк общины, собранный отцом Анатолием. До вынесения приговора его год продержали в тюрьме на Лубянке, затем в Бутырской тюрьме. Отец Анатолий был расстрелян 3 декабря 1937-го года, накануне праздника Введения во храм Пресвятой Богородицы. На момент смерти ему исполнилось всего 40 лет. Нина Шацкая: Для меня, конечно, это было таким потрясением, что опять же, все в жизни не просто так. Потому что, когда я приехала в Москву, моя жизнь очень сильно изменилась благодаря пианисту, народному артисту Юрию Райзману. И он меня как-то пригласил на гастроли. Мы поехали за границу – это была одна из первых поездок таких моих гастрольных, заграничных. И в самолете он перекрестился. Я говорю: «Юр, а ты воцерковленный?». И он говорит: «Меня к вере привела моя учительница Анна Даниловна Артоболевская». И я на автомате говорю: «Тетя Аня». Он говорит: «Какая тетя Аня? Это великий…». Дмитрий Кириллов: Великий педагог. Нина Шацкая: А у нас дома ее звали тетя Аня, потому что это была ближайшая подруга моей бабушки. Дмитрий Кириллов: Она же школу пианистическую фортепианную создала. Нина Шацкая: Ахматова тоже была, бывала в компании, потому что они же все были из Киева. Она вот в этой компании Анны Даниловны Артоболевской тоже бывала. И когда моя мама приезжала к бабушке Нине, мама говорит, что вот у нее есть ощущение, что она там видела и Анну Андреевну. Но что самое интересное, почему я про Юру заговорила еще – я ему рассказала эту историю, и тогда он на меня посмотрел и сказал: «Послушай, а твоя бабушка, она случайно жила не на Садовой-Кудринской?». Я говорю: «Да, Юра». Он говорит: «А мы туда ходили с Анной Даниловной, она меня водила». И вот поразительно, что нас судьба с Юрой свела. И о нем есть упоминание в этой книге в контексте Анны Даниловны, и вот и о моей бабушке. И все это так переплетено. Дмитрий Кириллов: Удивительные, да, ниточки судьбы? Как интересно получается, что что дочка-красавица любимая, а родители, по-моему, не сильно вас баловали. Нина Шацкая: Очень жестко меня воспитывали. Дмитрий Кириллов: Я так понимаю, что да. Вот как? Ведь папа же услышал, что голос есть, слух есть? Нина Шацкая: Он… Дело в том, что папа был очень хорошим педагогом, но именно для тех, кто говорил с ним на одном языке. Дмитрий Кириллов: Понятно. А тут девчонка маленькая, которая это не может, это не может. А объяснять он не хотел. Это тяжело. Нина Шацкая: Нет. Он меня отправлял учиться к каким-то другим людям, педагогам. Эти люди считали, что меня папа дома научит. И вот был такой момент, когда какое-то время мы упустили. Мне потом многие вещи очень долго не давались. И он видел, он прекрасно понимал, что я обладаю очень красивым тембром. Но это природное. Дмитрий Кириллов: Да. У вас же с детства альт? Нина Шацкая: Да, у меня был низкий голос всегда. Дмитрий Кириллов: Низкий голос. Нина Шацкая: Очень большой. Дмитрий Кириллов: В хоре пели? Нина Шацкая: Да, и это было очевидно. Он это понимал. И понимал, что у меня очень… Хотя вот у меня есть его письма, которые он мне писал, когда я поступила в Питер. И нас отправили на картошку перед первым курсом, он мне писал туда письма. И эти письма, я так их берегу. И только спустя годы я увидела, что он пишет: «Без команды ты ничего не добьешься. У тебя должна быть команда». Что только в команде единомышленников можно добиться успеха. И вот много там… Дмитрий Кириллов: А там много пророческих было слов, да? Нина Шацкая: Да. А еще он писал мне такие… Я очень поправилась после первого курса в институте и вернулась просто ну очень большой. Я уезжала 60 кг, при том, что сейчас у меня 70, а через год вернулась 90. Дмитрий Кириллов: Пышечка. Нина Шацкая: Да. И он опешил. Крупных артистов не жаловало телевидение, потому что считалось, что это неэстетично. Дмитрий Кириллов: Ну да. В телевизор не влезают. Нина Шацкая: Да, да. И он мне говорил, что: «Понимаешь, для того чтоб стать звездой, надо обладать комплексом достоинств. Если одного не будет, у тебя ничего не получится». И вот персонально относительно меня он писал, он мне писал это там прям очень яркими словами, что «вот лично тебе нельзя весить больше 70-72 кг. Это крайний твой вес. Потому что у тебя меняются…» Дмитрий Кириллов: Ну да, черты лица... Нина Шацкая: Черты лица. «У тебя меняются пропорции, и если в 70 кг ты можешь прийти, открыть дверь ногой, то потом ты становишься просто такой пухленькой милой женщиной. И не верь мужчинам-режиссерам, которые будут тебе говорить, что и так хорошо. Потому что ты им нравишься так, как женщина. Но как артистка ты недостаточно хороша». Дмитрий Кириллов: Как найти свою дорогу в жизни? Чем заниматься? Нина мечтала петь, музицировать. Но, видя, как отец легко переходит с фортепиано на аккордеон, с пения сложнейших вокализов к аранжировкам джазовой классики и сочинению собственной музыки к театральным спектаклям, понимала, что таким даром она не обладает. Все, что отец объяснял, Нина на лету не хватала. И потому комплекс «плохой ученицы» только накапливался. Нина Шацкая: Когда я училась в школе, я была просто худшей по успеваемости. Ну, я читала книжки на уроках. Вот я какую-то… Тогда были «Новый мир», выходили журналы «Роман-газета», их читали родители. И вот все, что выходило, я читала в старших классах, вместо того, чтобы учить уроки. Технические все предметы для меня были просто закрытой книгой. Дмитрий Кириллов: Какие-нибудь химии, алгебры? Нина Шацкая: Вообще просто темный лес. Дмитрий Кириллов: Да. Нина Шацкая: Я просто на химии, на физике плакала. А чем заниматься? И тогда я пошла работать зав. сельским клубом. Мама моя меня пристроила. Рядом с Рыбинском, надо было так минуть 50 добираться от дома. Дмитрий Кириллов: В поселке, да? Нина Шацкая: Да. Поселок. Такие «пазики» автобусы туда ездили. Уезжала я туда не рано, часов в 12. А возвращалась уже после последнего киносеанса, уже довольно поздно, и зимой это было холодно и страшно. Но я честно год отработала. И затем, благодаря вот этому году, я смогла поступить в тот ВУЗ, в который поступила. Дмитрий Кириллов: А ВУЗ назывался тогда Высшей профсоюзной школой культуры. Он готовил профессиональных управленцев в этой сфере: директоров ДК, концертных залов, руководителей художественной самодеятельностью и организаторов массовых праздников. Мама мечтала, что у дочки будет профессия в руках. В конце концов, по окончании института можно будет ребенка пристроить в какую-нибудь концертную организацию. А там, глядишь, со временем можно и передать дочке свое детище – Рыбинский Дом культуры «Радуга». В сельском клубе Нине выписали направление на поступление в ВУЗ, и так она оказалась в Ленинграде. Нина Шацкая: Четыре года жила там, как у Христа за пазухой. И очень хорошее получила образование. ВУЗ этот имел такую особенность: кто хотел учиться, получал блестящее образование. Кто-то хотел найти своего жениха в Питере. В общем, там была... Дмитрий Кириллов: То есть там разношерстная публика? Нина Шацкая: Да, разношёрстная очень публика. Дмитрий Кириллов: Интересно. Но вы учились честно? Нина Шацкая: Да. Но еще я приехала и сразу же у нас, так как группа была управленческая, все были намного меня старше, и мне казалось, что 28-30 лет – это уже бабки; дура-то какая была. Вот. И они, конечно, сразу мне сказали: «Шацкая, ты школу только что закончила. Твоя участь учиться и за нас за всех здесь отвечать». Дмитрий Кириллов: Ты жизни еще не знаешь. Учись. Нина Шацкая: И я честно… Ну, «у тебя мозги еще свежие». И я вот начала учиться на «отлично». Дмитрий Кириллов: У вас появилась профессия. Это похожая на маму, да? Вот вы организатор... Нина Шацкая: Нет, я сразу от нее отказалась. Я же вот осталась… Я отказалась от распределения и пошла искать работу в Питере. И не работала по профессии уже. Дмитрий Кириллов: А на третьем курсе института студентам нужно было проходить обязательно летнюю практику. Многие сокурсники Нины записались в стройотряд и уехали в Казахстан возводить свинарники. Нине идея со свинарниками совсем не понравилась – девушку все-таки тянуло к прекрасному. Нина Шацкая: Я узнала, что есть круизы такие. Я понимала, что я справлюсь, как культорганизатор в мешках там попрыгать с туристами. И я пошла в городской отдел по туризму. Дмитрий Кириллов: Как будто там места были. Это же блатные места. Нина Шацкая: Да. Мне сказали: «Девушка, вы с ума, что ли, сошли?». И чудо! Я возвращаюсь в этот день в общежитие, и на доске объявлений висит объявление, что срочно! вот завтра там, через день нужен культорганизатор: круиз от Питера до Астрахани. И я понеслась. И меня взяли. Дмитрий Кириллов: Это для вас висело объявление. Фантастика! Нина Шацкая: Да. И потом все лето я там: Кижи, Валаам, Петербург, Москва. А я еще обожаю воду. Я выросла на Волге. И вот этот шум воды, плеск, вообще – это такое счастье! Дмитрий Кириллов: Отдыхающие. Нина Шацкая: Да. Дмитрий Кириллов: Их надо веселить. Получалось? Нина Шацкая: Да. Дмитрий Кириллов: В мешках прыгали? Нина Шацкая: А я же уже крупная была, я так подрасполнела. Я думаю, что это тоже было причиной, в принципе, из-за чего меня отчислили. Но хотя меня в этом весе взяли. И я была такая, я всю жизнь стремилась вернуть свою вот эту форму, и я по утрам, помимо прыжков, развлечений, я еще вела аэробику. У меня собирались туристы, я с ними делала зарядку. Потом уже вот... Дмитрий Кириллов: Бабу-Ягу играла? Нина Шацкая: Обязательно, да. У меня даже фотография есть с метлой, страшная. Дмитрий Кириллов: В общем, развлекала по полной. Нина Шацкая: Да. И круизы эти были по тем временам очень дорогие. Их могла себе позволить только такая… Дмитрий Кириллов: Состоятельная публика. Нина Шацкая: Интеллигенция, преподаватели, профессура, такие. И была женщина такая удивительная – мой ангел хранитель, Софья Владимировна Квактун. Вот помню ее фамилию. Дмитрий Кириллов: В один из вечеров она увидела Нину на сцене, услышала, как девушка поет, какой мощной энергией она заряжает зрителей в зале. «Нина, ты же настоящая артистка! – воскликнула Софья Владимировна. – Твое место на сцене. Тебе необходимо срочно идти в студию Ленинградского Мюзик-холла. Там работает директором моя подруга, я тебе сделаю протекцию». Так началась долгая дорога Нины Шацкой на профессиональную сцену. Зачислили? Нина Шацкая: Зачислили. Ну и всё. Дмитрий Кириллов: И вы год... Нина Шацкая: И началась моя сложная очень жизнь. Потому что мне надо было... Я пришла к своей старосте курса и сказала, что я хочу отчислиться из школы профсоюзной, потому что я хочу теперь петь. И она мне сказала: «Нет, не надо. Ты три года за нас училась, ты отвечала...». Дмитрий Кириллов: И они прикрыли, да? Нина Шацкая: Да. Она сказала: «Полгода буду тебе ставить, что ты есть». Я вообще не приходила. Совсем. Я приходила сдавать какие-то предметы. Вот «Научный атеизм», например, я даже не понимала, о чём говорить. Я всё говорила поперёк атеизма. Дмитрий Кириллов: Еще бы! Какой тут «Научный атеизм», когда уже на горизонте заветная сцена? Музыка, песни и танцы – вот оно, счастье! Но ровно через год сказка закончилась. Директор студии спокойным ледяным голосом произнесла: «Нина, вы отчислены». Как? За что? Почему? Мир словно перевернулся. Дверь Мюзик-холла захлопнулась. У девушки было ощущение, что жизнь оборвалась. Нина Шацкая: Вот это ощущение краха, что, как в 22 года кажется, что все закончилось. И я осталась в Петербурге. Я отказалась от этого очень выгодного, очень престижного распределения, в Ярославль съездила. Вернулась в Питер. Сняла комнату. Иногда мне кажется, что это было не со мной. Потому что это было, вот такие питерские трущобы. Комнату я сняла в подвальном этаже, где жила женщина – в молодости мы не понимаем опасности, – женщина, больная туберкулезом, такая классическая алкоголичка. Дмитрий Кириллов: Она вам сдала комнату? Нина Шацкая: Она сдала комнату, сама жила во второй. Воды горячей не было. Холодные такие, ржавые раковины, но мне надо было как-то... Я приняла решение, что я хочу петь. Дмитрий Кириллов: Во что бы то ни стало, но останусь в Петербурге. Нина Шацкая: Да, да. И я устроилась в Варьете. Бабушке этой сказала, что работаю гардеробщицей в театре, потому что я понимала, что конец 1980-х, варьете – это такой рассадник. Дмитрий Кириллов: Ну-ка скажи ей. Нина Шацкая: Да, да, да. Дмитрий Кириллов: Она еще и оплату за комнату поднимет. Варьете. Нина Шацкая: Да. И вот я утром уходила, потому что невозможно было находится в этом помещении. Дмитрий Кириллов: Ну, трущобы. Нина Шацкая: Да, трущобы. И пыталась как-то себя найти. Нашла педагога по вокалу. Дмитрий Кириллов: Найти хорошо педагога по вокалу – проблема для певцов мегаактуальная, а потому все большие педагоги-вокалисты на вес золота и пересчитаны по головам. Нине повезло. В классе, где она занималась, концертмейстером работала Злата Раздолина – молодая девушка, прекрасно владевшая не только инструментом и голосом, но и еще оказавшаяся талантливым композитором. Злата писала романсы на стихи поэтов Серебряного века и, услышав в классе Нину, тут же предложила поработать вместе. Тогда она только закончила свое новое произведение «Реквием» на стихи Анны Ахматовой. Пройдут годы, и это сочинение Раздолиной для симфонического оркестра, хора и солистов будет признано лучшим музыкальным оформлением поэмы Анны Андреевны. «Реквием» прозвучит во время празднования 100-летия поэтессы в Советском Союзе, в Кремле и во многих странах мира. А началось-то все с Нины Шацкой – первой, кому Злата предложила исполнить свое творение. Нина Шацкая: На конкурсе «Ялта-91» я захотела спеть, приехать в Москву с песней «Разрыв» на стихи Анны Андреевной: «Я пью за разоренный дом, за злую жизнь мою, за одиночество вдвоем, и за тебя я пью...». Очень красивый романс. Дмитрий Кириллов: И это сильно отличалось от той программы конкурсной, что ребята другие. Нина Шацкая: Самое удивительное, что меня взяли. Что я прошла в полуфинал. А вот в финал я уже не поехала. Дмитрий Кириллов: Почему? Нина Шацкая: Из-за перфекционизма. Когда надо было ехать на финал в Ялту, я поняла, что у меня нет репертуара совсем. У меня нет писем выигрышных, с которыми я могу выиграть. А я не хотела ехать даже вот за вторым, за третьим местом, за каким угодно. Я не понимала, что важно – телевизионный конкурс, важно просто приехать. Дмитрий Кириллов: Сама себя сняла с дистанции? Нина Шацкая: Да, я не поехала. Дмитрий Кириллов: Тогда жюри конкурса пришло в негодование: как это так? Девушку ждут в финале, а она разворачивается и уезжает в Италию. Видите ли, у нее гастроли: Московский мюзик-холл вылетает на Сицилию. Неужели Сицилия важнее конкурса? Спустя годы Нина все-таки рискнет и войдет второй в ту же конкурсную воду, но уже совершенно в ином статусе – будучи дивой современного романса, получив любовь и признание публики. Нина Шацкая: Вот я в этот момент понимала, что мне все равно, выиграю я или нет. Для меня это был очень важный момент, вот когда ты понимаешь, что ты самодостаточна, что вот эта зрелость наступила. Дмитрий Кириллов: Большой проект на всю страну. Да, да, да. Нина Шацкая: Что тут скрывать? То, как они снимают вот эти большие проекты – это любому артисту и школа, и удовольствие, это такая невероятная атмосфера общения с профессионалами; там блестящие музыканты. Когда я пошла в «Голос» я на это время, уже будучи страстной путешественницей, у меня был оплачен тур в Гренландию. Яхта, перелет. Это крупная сумма, и мне ее не возвращало агентство. Дмитрий Кириллов: Это ж в такую даль лететь! Конечно, стоит денег больших. Нина Шацкая: Да. И я отказалась от этого тура, чтобы пройти слепые прослушивания в «Голосе». Дмитрий Кириллов: Прощай, ледяной остров и здравствуй, жаркий «Голос». Жертва-то была не напрасна. Казалось бы, для молодежной аудитории проекта исполнительница городских романсов – словно Гренландия, такая же загадочная и неведомая. Но красавица Нина пошла на эксперимент: окунулась в мир новых жанров. И публике это понравилось. Нина Шацкая: И конечно, я очень хотела. Вот просто я думала: «Ну как? В моей юности таких проектов не было. А почему нас лишают?» Это потом уже появился «60+». А то я подождала бы, когда бы мне 60 исполнилось. Дмитрий Кириллов: Дорогу к успеху длинной в десятилетие: взлеты и падения, несбывшиеся мечты и пустые обещания. Нина привыкла рассчитывать только на свои силы и долгие годы шла по дороге жизни одна. Но в один прекрасный момент появился тот человек, кто внес в сложившуюся картину мира голливудский оттенок, переписав свою историю жизни и жизнь Нины Шацкой, словно заправский киносценарист из Беверли-Хиллз. Им оказался главный редактор «МК» Павел Гусев. Нина Шацкая: Все где-то предначертано. У нас очень много общих друзей, и мы никогда не пересекались. Вот это поразительно. Дмитрий Кириллов: А где он вас увидел? Вы помните эту встречу? Нина Шацкая: Ну конечно. А как же! Она знаковая. Это был юбилей у Алексея Пушкова, и я пришла позже. И место артистки Шацкой было уже занято. Алексей меня увидел и оглянулся, и пригласил за свой стол, потому что больше сесть уже было негде. И через какое-то время пришел Павел Николаевич. Дмитрий Кириллов: Рядом сел? Нина Шацкая: Напротив. Дмитрий Кириллов: Так. Нина Шацкая: И все. Мы друг на друга посмотрели. Потом я запела. У Павла Николаевича на тот момент было очень плохо на душе. И вдруг он так прослезился, и мы, ну, как-то так поболтали. Выяснилось, что мы любим самогон, предпочитаем из алкогольных напитков. Вот. Дмитрий Кириллов: Натуральный самогон? Нина Шацкая: Натуральный. Он сказал: «Ой, а я для себя, дома у меня есть, я делаю. Я: «Как интересно!» Дмитрий Кириллов: Дашь попробовать? Нина Шацкая: Да. А я сказала: «Вы знаете, а у меня... Вот вы же главный редактор, а я немножечко пишу, я книжку только что издала. Давайте мы обменяемся. Вы мне самогон, я вам книжку». Дмитрий Кириллов: Теперь и самогон, и книжки находятся в одном доме, в одной семье. И эта любовь – подтверждение тому, что никогда не знаешь, какой сюрприз судьба может преподнести. Ведь поздняя любовь – это долгожданный подарок, которому нет цены. Нина Шацкая: Муж мой на кухню не хочет никого пускать – он там сам царь. Я, когда попыталась первый раз что-то приготовить, очень строго на меня смотрел. Очень! Ничего не говорил. Поужинали. Время прошло. Думаю, «Ну ничего себе». Ну такой: «Ну хорошо готовишь, ладно». Дмитрий Кириллов: Оценил. Нина Шацкая: Он доверяет мне три блюда. Дмитрий Кириллов: Только три? Нина Шацкая: Да. Дмитрий Кириллов: Каких? Нина Шацкая: У меня есть уникальное блюдо, которое приглашают меня мои друзья готовить, и даже некоторые из них покупают кастрюльки ведерные, – это солянка мясная и рыбная. Потом я, когда стала путешествовать, я из Индии привезла карри, чечевицу. Это я тоже люблю делать. Вот я 15-литровый бачок делаю, угощаю, когда такие делаю концерты для друзей. Еще у меня есть такое блюдо, которое мне тоже редко позволяют делать, мне доверяют борщ. Борщ у меня тоже хороший. Вот это три блюда, безусловно, мои. Еще я хорошо очень делаю – кислые щи варю. Но их мне пока еще ни разу не доверили за четыре года. Дмитрий Кириллов: Ну, значит, все еще впереди. Нина Шацкая: Да. Дмитрий Кириллов: Нина дождалась своего зрителя, своих композиторов, своего успеха. Она дождалась своего личного счастья. Ведь не зря же родители в один голос ей говорили: «Ты у нас поздняя». А отец однажды сказал: «Только научись ждать и будь всегда готова побеждать». Так все и произошло. Нина Шацкая: И он мне говорил: «Научись что-то сделать так, как никто не может. И к тебе придут и без денег тебя позовут». В принципе, так и произошло. Только пришлось прожить полжизни. Дмитрий Кириллов: Прошло много лет. Нина Шацкая: Вот. А про то, что надо дождаться своего часа, мне сказал Глеб Анатольевич Панфилов. Когда он увидел меня, это был праздник – мы праздновали Старый Новый Год в ресторане «Дети солнца» в Переделкино. И я там пела. Нас познакомили. Он был с Инной Михайловной Чуриковой. И он спросил, знаю ли я романс (довольно редкий, его редко поют) «Уходит вечер». Оказалось, что я его знаю. Это такое редкое стечение обстоятельств. И он мне говорит, что у него родилась такая идея сюжета, эпизода, что он меня приглашает не просто за кадром спеть, а спеть в кадре. И три дня я провела на съемочной площадке. Я не перестаю благодарить судьбу за эту встречу. Когда мы закончили съемки, он мне сказал, что: «Тебе надо научится терпеть и ждать. У тебя все будет! Тебе надо дождаться своего часа». Дмитрий Кириллов: Вообще, сейчас наступает ваше время – время Нины Шацкой, время смыслов. И то, что вы несете зрителям, слушателям, им это очень дорого! Они это ценят. И пусть ваш голос долгие, долгие годы звучит на радость нам всем! Нина Шацкая: Спасибо!