Дмитрий Кириллов: 1987 год. В концертной студии «Останкино» проходит творческий вечер композитора Родиона Щедрина. В программу концерта маэстро решил включить выступление молодого, никому неизвестного певца. Так впервые зрители услышали Сергея Пенкина. С тех пор много воды утекло. И простой паренек из Пензы, превратившись из гадкого утенка в блистательного артиста, стал для многих зрителей настоящим лекарством от скуки и хандры. Да, он экстравагантный. Смешной, лирический, тонкий, манерный. Он разный. Про Пенкина говорят либо восторженно, либо стараются не замечать его, словно нет такого артиста на нашей эстраде. Но, главное, что Сергея невозможно упрекнуть в неискренности. А потому он продолжает вот уже четвертый десяток лет собирать полные концертные залы. На Пенкина идут, чтобы отвлечься от проблем, послушать хорошую музыку и хоть на час-другой почувствовать себя счастливым. Дмитрий Кириллов: Сергей, спасибо огромное, что мы сегодня вас пригласили в гости. Сергей Пенкин: Наверное, вы передачу снимаете в домах, там еще что-то, а мы по-другому сделаем. Мы снимаем у меня в моей вокальной школе, поэтому есть такое – «Не место красит человека, а человек красит место». Дмитрий Кириллов: Вы набираете учеников, которых пытаетесь научить петь? Сергей Пенкин: Ко мне приходят ученики, которых я всё-таки хочу сделать так, чтобы они воспитывались в советской школе, потому что советская школа была самая лучшая в мире, поэтому я стараюсь как бы немножко отойти от современной эстрады российской и все-таки слушать советскую эстраду, потому что это звукоизвлечение, это правильное дыхание и всё остальное. Дмитрий Кириллов: Чтобы говорили по-русски хоть, да? Сергей Пенкин: Конечно, чтобы это понятно было. Дмитрий Кириллов: Потому что ведь подача слов, какие были раньше песни, какая была большая текстовая нагрузка, смысл. Сейчас же песни без смысла абсолютно, ты можешь вообще… Сергей Пенкин: Во-первых, очень многие на эстраде без музыкального образования – это уже ужасно, а во-вторых, когда мы учились в Гнесинке, у нас было мастерство актёра, сцена речи, всё остальное, танцы, то есть мы должны были уже выходить на сцену готовые уже артисты. А сейчас я даже не понимаю вообще, что происходит. Дмитрий Кириллов: «Здравствуйте, Сергей! Это опять вы?» - цинично спрашивали в приемной комиссии педагоги каждый раз, когда настырный мальчишка переступал порог Гнесинского училища. Каждый год на протяжении десяти лет он подавал документы на поступление. И десять раз подряд получал отказ. Дмитрий Кириллов: Мечта, цель цель – учиться и, причём ни где-нибудь, а обязательно в Гнесинке. Почему в Гнесинке? Сергей Пенкин: Потому что это было единственное эстрадное отделение в Советском Союзе. Настоящий музыкант, он идёт к музыке, к творчеству и к развитию этого. Сначала, как говорил Магомаев, сначала ты работаешь на имя, а потом имя работает на тебя. Была очень хорошая фраза: раньше певцы хотели быть звёздами, а сейчас звёзды хотят быть певцами; поэтому мне эти фразы очень нравятся. Дело в том, что, если человек бежит за деньгами, то творчества никакого не будет, это будет популярность на год, на полгода. Сейчас очень много люди болеют болезнью – тщеславием. Тщеславие – это очень большой грех. Никогда не хвали себя, пусть тебя люди похвалят. Никогда не якай, а сейчас все начинают якать, это смотрится очень некрасиво, я считаю. Пусть тебе другие скажут, кто ты вообще, что ты из себя представляешь. Дмитрий Кириллов: Он всегда шел против течения. В Советском Союзе на Пенкина ходили посмотреть. Еще бы – молодой мужчина, поющий во всех регистрах и октавах. У него яркие костюмы, расшитые жемчугами и стразами, причудливые головные уборы, элегантные перчатки, перстни, бусы, яркий макияж. Это кто же такое в Советском Союзе мог себе позволить? Только инопланетянин Пенкин. Видя такую роскошь, публике и в голову не могло прийти, что «Принц серебряный», как его тогда называли, был из бедной многодетной семьи. Пятым ребенком, самым младшим. И самым любимым. Сергей Пенкин: Папа у меня на паровозе работал, привозил, у меня не было ни конфет, ни игрушек не было, была такая банка какао железная, эстонская, и он мне привозил там сахар комковой и говорил, что это от лисички. Для меня это было как конфета. Не столь важно, сколько не было конфет, не было каких-то таких… Дмитрий Кириллов: Деликатесов, да? Сергей Пенкин: Да, но была большая любовь родителей. Я очень вспоминаю, я пожелал бы всем иметь таких родителей, потому что они под ручку ходили до конца жизни. Дмитрий Кириллов: Сапер 158-го инженерно-саперного батальона гвардии ефрейтор Михаил Павлович Пенкин прошел всю войну, был контужен и снова вернулся на фронт. Он встретил победу в Берлине и дальше продолжил войну в Японии. Михаил прожил всю свою жизнь с любимой Тонечкой, Антониной Николаевной, подарившей ему пятерых детей. Супруги пережили много тяжелых дней в жизни. Похоронили нескольких детей, погибших от голода и холода во время войны. А поздним, самым последним, появился на свет Сережа. Сергей Пенкин: Я родился дома, папа принимал роды и завязывал мне пупок, поэтому для меня вдвойне это приятно. Дмитрий Кириллов: Как они вас воспитывали – родители? Баловали? Сергей Пенкин: Строго. Дмитрий Кириллов: Строго. Сергей Пенкин: Нет, они баловали, строго. У меня, допустим, я нашёл машинку в песочнице, пришёл домой, у нас там четыре дома стояли пятиэтажных, хрущёвки, и я пришёл домой с машинкой, мама говорит: «Где взял машинку?» Я говорю: «В песочнице». «Отнеси её там, где ты её взял». Потом были такие случаи, когда сидели бабульки у подъезда: «А твой Серёжка», она когда приходила, домой шла: «А твой Серёжка туда-сюда», она говорит: «Не Серёжка, а Серёжа». И начала с ними ругаться по поводу меня. Потом, когда уже приходила домой, она мне уже вставляла дома такое, что мало не покажется. Дмитрий Кириллов: Растила в строгости и любви. Жизнь была не сладкая. Сильно болел муж Михаил. Давали о себе знать его фронтовые раны. Антонина часто разрывалась между больницей и домом. Надо было ухаживать за больным мужем и бежать кормить детей. Вскоре устроилась работать уборщицей в храм. А сын Сергей частенько ее встречал с работы или ждал в храме, присутствуя на церковной службе. И позже, будучи уже подростком, он продолжал посещать храмы. Сергей Пенкин: Мне говорили, что у меня исключат из комсомола, если ты будешь ходить в церковь; я говорю: «Ну исключайте из комсомола». А те, которые больше всех говорили, потом сами стали ходить в церковь. Нельзя такое. Тогда можно при такой власти, а при такой нельзя ходить в церковь. Иисус говорил, что рано или поздно каждый ко мне придёт. Дмитрий Кириллов: Пришло время перехода в жизнь вечную и родителей Сергея. Их потеря стала для него страшным испытанием. В память о Михаиле Павловиче и Антонине Николаевне он решил на собственные средства возвести часовни. Теперь туда приходят люди, ставят свечи, молятся о усопших. И для Сергея эти часовни стали местом, где он молитвенно общается с отцом и матерью. Дмитрий Кириллов: Вы построили две часовни во имя Преподобного Сергия Радонежского и всех святых. Кто был, кто вам помогал в этом деле? Кто, как этот проект был создан? Сергей Пенкин: Я параллельно строил загородный дом, и я хочу сказать, что меня сподвигнуло на это. А помогали мне – сёстры помогали, племянники помогали. Как вот говорят – испытание. Сначала мне не давали свет, потом давали воду очень долго, а потом всё пошло-пошло и всё получилось. Дмитрий Кириллов: Это городское кладбище пензенское? Сергей Пенкин: На одном, где родители похоронены, в их честь, там уже не хоронят, а второе городское большое, там хоронят, и там не было часовни. Мы там с друзьями ездили посмотреть, я говорю, а как так, что здесь нет церкви? Вот, построили. А там уже как они хотят, разбираются пусть, что-то там делают. Я получил разрешение, а потом отдал городу, а там уже Патриархия сама разберётся, как, что, чего. Дмитрий Кириллов: Главное – благое дело сделать, да? Сергей: Да. Дмитрий Кириллов: Вы когда приезжаете, заходите туда? Сергей: Конечно. Если бы каждый артист сделал, то это бы здорово было. Зато я знаю, что я после себя уже оставлю историю. Дмитрий Кириллов: Сергей Пенкин уже вошел в историю как певец, получавший шикарные гонорары, работая в валютных ресторанах и варьете. В советские времена вся модная тусовка столицы ходила посмотреть на Пенкина как на диво дивное. В «мистере Экстравагантность» трудно было заподозрить бывшего советского школьника Сережу из Пензы. Дмитрий Кириллов: А вы в школе как учились? Какие были оценки в основном? Сергей Пенкин: Тройки, четверки. Дмитрий Кириллов: Дневник проверяли? Что родители говорили? «Серёж, имей совесть, учись хорошо»? Сергей Пенкин: Нет, ругали, не пускали на улице. Нет, «Серёжа, имей совесть» – это очень легко сказано. Дмитрий Кириллов: Да? Пожёстче было? Сергей Пенкин: Там пожёстче было, да. Дмитрий Кириллов: Ну и хорошо, что ругали. Сергей Пенкин: Конечно! Дмитрий Кириллов: Тем не менее, вы. Сергей Пенкин: Нас и били тоже ремнём и водой обливали. Я считаю, что правильное было воспитание. Сейчас на детей ни на кого не накричишь, дома не убирается, не знает даже, как убраться, а мы вон как фигачили и помогали родителям. Дмитрий Кириллов: Кровать заправь, да? Сергей Пенкин: Да. И в колхозы ездили в школе, а сейчас попробуй, заставь кого-то в колхоз поехать, сразу напишут на тебя заяву, что ты заставляешь их работать вообще. Дмитрий Кириллов: Использование труда детского. Сергей Пенкин: Обленились сейчас, не то стало, люди не чувствуют труда. Дмитрий Кириллов: С детских лет привыкший к труду Сережа не боялся трудностей. Биться головой в закрытую дверь стало делом привычным. Никто уже не верил, что Сергей поступит в Гнесинку. Пожалуй, даже он сам привык к состоянию вечного облома. И на одиннадцатый раз ему ставят на вступительных экзаменах все оценки «отлично». Дмитрий Кириллов: И вам говорят: «Вы приняты». Что происходит с Сергеем? Сергей Пенкин: Как-то. Дело в том, что, когда я получил все пятерки, я упал в обморок. Дмитрий Кириллов: Прям рухнул просто, да? Сергей Пенкин: Да, упал прям, у меня обморок был. Приехала скорая, в общем, сказали – везём меня в больницу. Дмитрий Кириллов: Но пока скорая везла пациента Пенкина в больницу, тот неожиданно ожил, пришел в себя, повеселел. И стал делать врачам неожиданные предложения. Сергей Пенкин: «Слушайте, а у вас, говорю, спирт есть?». Они говорят: «Есть». Я говорю: «Поехали ко мне, в мою известную квартиру». Мы развели спирт, с водой спирт и выпили водки, потому что мне нужно было отойти от этого от всего. Дмитрий Кириллов: С врачами скорой? Сергей Пенкин: Да. У меня же тусовочная квартира была, кого только не было. Дмитрий Кириллов: В перестройку народ задышал полной грудью. И первыми почувствовали ветер перемен тонкие творческие натуры. Наступило время тусовок. И служебная квартира дворника Сергея Пенкина стала местом притяжения золотой молодежи столицы. Людям, выбегавшим из подъезда на работу рано утром, и даже в голову не могло прийти, что гости дворника Сережи еще и не ложились. И на лестнице, к примеру, курит сама Жанна Агузарова. Сюрреализм, да и только. Сергей Пенкин: Раньше же ничего не было. Из ЖЭКа мне дали шкаф, я покрасил шкаф в белый цвет, потом какие-то были решётки деревянные, я их покрасил, туда кинул лампочки цветные, и у меня была как подсветка в спальне. Кровать стояла на четырёх кирпичах, потому что такая дыра была внутри, надо было туда поролон накидать и всё это обтянуть. Сейчас-то всё готовое продаётся в магазинах, сейчас думать ничего не надо, а раньше там нужно было всё придумывать. В подвале там какая-то яма была, я сделал из неё лампочку и закрыл её какой-то решёткой, получилось, как камин. В общем, многие всякие интересные вещи были. У меня была самая крутая квартира в СССР, самая крутая. То есть у меня, приезжал Градский, у меня вся золотая молодёжь была, у меня снег помогал чистить внук Андрей Брежнев, это Леонида Ильича Брежнева Андрей Брежнев, Ольга Семёнова – Юлианы Семёновой дочь, Егор Кончаловский, Стёпа Михалков. То есть меня группа «Мистер Твистер» родилась, Ирка Отиева приезжала, Жанна Агузарова. Дмитрий Кириллов: Так, стоп, давайте, подождите, у вас была квартира, но это не квартира. Сергей Пенкин: Да, коммунальная. Дмитрий Кириллов: Коммунальная. Как коморочка такая? Что это, как она… Сергей Пенкин: Две комнаты, внизу ещё у меня был, типа, я бар сделал и у меня вся тусовка проходила. Дмитрий Кириллов: Как вы получили? За то, что вы дворником работали? Сергей Пенкин: Да, служебная была. Дмитрий Кириллов: А, это служебное помещение. Сергей Пенкин: Да. Дмитрий Кириллов: На Остоженке, в прекрасном месте. Сергей Пенкин: Пришёл ко мне Андрей и говорит: «Ты знаешь, я буду скоро очень известным!». Разин. Потом приносит мне какие-то плакаты, не понимаю. Говорит: «Я еду на гастроли». Я говорю: «Что за гастроли, кто ты такой вообще?». Он говорит: «У меня группа «Ласковый май»». Потом я стал тусоваться с золотой молодёжью, мы танцевали брейк-данс, катались на скейтборде. Скейтборд опять сейчас моден. И познакомился с Фаей Саед-Шах, она меня познакомила со своей сестрой Раей Саед-Шах, Рая меня познакомила с Наталья Зиновьевной Андриановой из Гнесинки, которая выпустила целую плеяду известных артистов и до сей поры выпускает. Ей сейчас 81 год, потрясающе выглядит, я бесконечно благодарен ей всю жизнь за то, что я стал петь на сцене. Дмитрий Кириллов: О поющем на сцене молодом человеке, не по-советски одетом, каком-то иностранно странном, в Москве заговорили. «Вы слышали такого, Сергея Пенкина? Нет? Тогда вы отстали от жизни!» Такие разговоры стали частыми в тусовке. О Пенкине в народе говорили, но мало кто его видел. Сергей Пенкин: В 1986 году я начал петь в трактире Замоскворечья на Большой Полянке. У меня зарплата была 50 рублей, меня уже многие знали, но в лицо меня никто не знал. Дмитрий Кириллов: Но слышали имя уже? Сергей Пенкин: Да, я пришёл, девочка пригласили в один ресторан «Олимп», очень такое место было. Дмитрий Кириллов: Крутой ресторан? Сергей Пенкин: Да, в Лужниках «Олимп». Я приехал. Дмитрий Кириллов: Поздравить её? Сергей Пенкин: Ну да, у меня там директор спрашивает: «Что тебе нужно?» Я говорю: «Я Серёжа Пенкин, пришёл на день рождения». Он говорит: «Кто?» Я, значит, начал это, захожу. Он говорит: «Петь будешь?». Я говорю: «Ну да, я спою»; спел, а там раньше летели на сцену фунты стерлингов, дойчмарки, евро же не было ещё тогда. Дмитрий Кириллов: А спел, чтобы девочку поздравить с днём рождения? Сергей Пенкин: Ну да. Он ко мне подходит, говорит: «Ты будешь у нас работать, я буду в месяц зарплату платить»; а я в месяц получал 50 рублей как дворник. Он говорит: «Я тебе буду платить за вечер 50 рублей». Я говорю: «Сколько?». Он говорит: «Сто!». Я говорю: «Сколько?». Он говорит: «Не хами, 150». А я-то в шоке был от… Дмитрий Кириллов: От первого предложения. Сергей Пенкин: От этих денег, которые я за вечер получал. Дмитрий Кириллов: Он понял этот тон, что вы недовольны, что-то такое, да. Сергей Пенкин: Он говорит: «Хватить хамить, 150 рублей». Это очень большие деньги были, если люди получали 150 рублей за месяц. Дмитрий Кириллов: Красота. Сергей Пенкин: И то это ещё хорошая была зарплата. Дмитрий Кириллов: То есть, он вас взял на 150 рублей за один вечер, за один выход? Сергей Пенкин: За вечер. Плюс, ты ещё получаешь, если там приносят иностранцы какие-то деньги на сцену, то есть, ты ещё получаешь. Можно было за день заработать и тысячу рублей. Дмитрий Кириллов: Сергей Пенкин стал зарабатывать своим голосом реальные деньги, получается, да? Не ждать от московской филармонии предложения. Сергей Пенкин: Потом меня заметила Анжела Хачатурян, пригласила в программу «50х50» и так пошла моя карьера вверх. Дмитрий Кириллов: Сергей выступал сразу в трех ипостасях. Утром он мыл дворы, колол лед и посыпал песком дорожки. Занимался мусорными контейнерами, лестничными площадками и всем остальным набором обязанностей сотрудника жилищно-коммунального хозяйства. Днем осваивал вокальную технику в институте. А вечером артист Пенкин сиял на сцене ресторана «Лунный» в блестках и перьях. Если двор был не убран, значит, точно у Пенкина был ночной концерт. И это очень не нравилось руководству ЖЭКа. «Да что же это за дворник такой?», говорили, «гнать его надо в шею». И тут раздавался телефонный звонок из «Космоса». Звонили, к примеру, Кобзон или Михалков, и просили оставить в покое талантливого парня. Дмитрий Кириллов: В Космосе ресторан «Лунный». Столики заказывали за несколько месяцев, чтобы попасть туда? Сергей Пенкин: Там в какие-то дни я выступаю, если я в эти дни не выступаю, то полресторана свободно, потому что мы куда-то на гастроли уезжали, а если я в этот день работал, там уже администратор не брала трубку, потому что попасть в ресторан было невозможно. Дмитрий Кириллов: Если понимали, что Пенкин выступает, все столики заняты, кухня работает. Сергей Пенкин: Кстати, не поверите, у меня Оля сейчас, которая моя визажистка, мы с ней вместе начинали в Космосе, она у меня танцевала. Дмитрий Кириллов: Это столько лет прошло? Сергей Пенкин: Да. Дмитрий Кириллов: Хороших верных людей в жизни не так много. Сергей Пенкин: Это да. Только я не верю словам, люди могут себя бить в грудь, сказать – я там такой твой друг, я сделаю то-то, то-то, то-то. Я верю поступкам. Дмитрий Кириллов: 1988 год, гастроли в Евпаторию, как вы оказались в одном пространстве с Цоем? Сергей Пенкин: Это был в Евпатории такой маленький стадион, городок, в городке, где играли и там выступали много артистов: Ветлицкая, ещё какие-то группы, много было. Дмитрий Кириллов: Это сборник такой какой-то был? Сергей Пенкин: Да, от Дворца молодёжи. И все потом на следующий день поехали в Ялту. Мне говорят: «А ты остаёшься». Я говорю: «Не останусь». Сейчас, говорят, приедет Витя Цой. Я говорю: «Не-не-не, не останусь здесь, у него другая публика, я нет, не хочу». Он говорит: «Нет, там режиссер, я тебя познакомлю». А у меня такие штаны были с мотнёй арабские. Когда я дворником работал, ко мне Богдан Титомир приходил с Лемохом, хотели все эти штаны у меня срисовать. Дмитрий Кириллов: Забрать. Сергей Пенкин: Говорят: «Дай напрокат; чёрные штаны такие». Я блёстками их зашивал. Мы когда днём встретились и с Цоем, и с его подругой… Дмитрий Кириллов: Познакомили, да? Сергей Пенкин: Да, мы эти штаны втроём расшивали. Он мне рассказывал: «Всё, вечером концерт будет». Когда наступил вечер, что там было? Там сломали забор, народу столько было. Я говорю: «Витя, я выступать не буду». Он говорит: «Серёг, не волнуйся, всё нормально будет, я публику подготовлю». Он подготовил, я аплодисменты сорвал и подарки какие-то, то есть, это была моя первая и последняя встреча с ним, больше мы никогда не виделись. Дмитрий Кириллов: А он же кочегаром работал в какой-то там тоже? Сергей Пенкин: Угу. Дмитрий Кириллов: Вот и встретились два… Сергей Пенкин: Одиночества. Дмитрий Кириллов: Один дворник, другой кочегар. Дмитрий Кириллов: В творческой биографии Сергея помимо работы на одной сцене с Виктором Цоем есть и совместные записи с Сарой Брайтман, выступления с Питером Гэбриэлом, Боем Джорджем и другими знаменитостями. А однажды в Днепропетровском театре оперы и балета состоялся дебют оперного певца Сергея Пенкина, выступившего в партии Ленского в «Евгении Онегине». Сергей Пенкин: Я когда приехал, а у меня была проблема с текстом, и я когда репетировал, там уже на сцену выходили. То Татьяна, то Ольга говорят – кладите, говорят, мне текст на грудь, я там пел: в вашем доме, в вашем доме. В общем. Потом, значит, когда в конце уже опять листочки поставили, дежурный говорит: «Сергей Михайлович, смотрите на нас». Я говорю: «Хорошо». Я говорю: «Куда, куда, куда вы удалились?». В конце концов – утро, такой туман, дуэль и я сижу, значит, в шубе, которая там чуть моль не летает. В этот момент сломалась дым-машина, в зале все ржут, я сижу как в сауне, и там директор мой бегает, продюсер «прекратите, выключите эту машину». Конечно, такие смешные были случаи. Дмитрий Кириллов: Это был, в общем-то, дебют, да? Сергей Пенкин: Да, первый и последний раз. Дмитрий Кириллов: Появляется певец, у которого, в общем-то, нет своего репертуара, нет композиторов, которые ему пишут хиты. Певец не выпускает эти бесконечные, которые в ротации на радио, на телевидение какие-то новые синглы, новые песни, берёт классические лучшие хиты всех времён и народов, какие-то интересные и начинает по-своему, в своей интерпретации, в своей манере делать своё шоу, не спросив ни филармонию, не спросив никого. Хотя ещё очень много работников, людей, которые в Москонцерте видели, людей, которые все в костюмах выступали, расшивает костюмы Сваровски. Выходит, на сцену клуба, не важно, какого-то заведения и вводит людей в транс и в шок, потому что это, такого не было никогда в Советском Союзе. Вы понимали, что в этот момент, что это такой риск, потому что либо они вас, либо вы их. Вот вы пробьёте, вы возьмёте их или они вас сейчас освистают и скажут: «Слушай, ты что тут делаешь вообще?». Это же смелость нужна. Сергей Пенкин: Конечно, тут смелость нужна. Разные варианты были. Когда ты выходил, для людей это было какое ах – вот так вот. Мне нравилось так удивлять людей, до сей поры, не то, что нравилось. И нравится, так же дальше всё это продолжается. Мне хочется, чтобы в одном лице, в одном артисте был праздник, который, люди хотят видеть этот праздник. Есть такие ситуации в жизни, допустим, у меня косметолог, она в своё время занималась лицом Любовь Орловой, работала в Чародейке на Калининском проспекте. Она рассказывала, когда шла Любовь Орлова по лестнице, она в фетровой шляпе была, она всегда её натягивала, чтобы её не узнали. А сейчас настолько это стало дежурное слово – звезда. Такое ощущение, как будто это идёт или уборщица или буфетчица какая-то. Не стало много таких личностей, глыб, которые раньше были, потому что когда человек личность, он заходит куда-то, это сразу настолько от него идёт энергетика и когда человек уходит, от него ещё после этого энергетика остаётся. А когда люди без энергетики, это, это не личности. Дмитрий Кириллов: Остались какие-то у вас в Пензе друзья или подруги, приятели, которые…, с которыми вы поддерживаете отношения? Сергей Пенкин: Очень мало, но да, остались, поддерживаю отношения. Дмитрий Кириллов: Это из школы? Сергей Пенкин: Из школы, просто по детству. Мало друзей, но осталось. Мы как бы иногда созваниваемся. Если я в Пензу приезжаю – встречаемся. Дмитрий Кириллов: Просто обычно бывает так, когда человек начинает…, уходит в шоу-бизнес… Сергей Пенкин: Ну да. Дмитрий Кириллов: Закрывает дверь… Сергей Пенкин: Я понимаю, о чём вы хотите сказать. Дмитрий Кириллов: Да. Сергей Пенкин: Дело в том, что некоторые, наоборот, начинают…, понты какие-то идут. Я, наоборот, хочу со своими увидеться, а они меня стесняются, типа того, что – какой ты стал и какие мы! Наоборот, хочу увидеться, пообщаться, и как-то нет у меня этого, как у некоторых, этого пафоса. Дмитрий Кириллов: Некоторые придумывают себе истории, забывают о том, откуда они родом, меняют имена, фамилии и превращаются… какую-то создают легенду. Сергей Пенкин: Понимаете, легенда, история она играет какое-то значение, но мне кажется, надо быть в жизни простым. Когда ты уже выходишь на сцену, там да, ты там покажешь так, что мало не покажется, там ты должен из себя всё то, что в тебе есть, показывать, а не в жизни. Зачем? Будь проще, к тебе потянутся люди. Дмитрий Кириллов: Я видел как-то на концерте, вы абсолютно спокойно куда-то там на галёрку, на последние ряды. Сергей Пенкин: На балкон, да. Если билеты проданы, что остаётся людям делать? Покупать билеты на балкон. Дмитрий Кириллов: Да. А кто-то просто не может позволить себе в партере. Сергей Пенкин: Кто-то, может, не может позволить. Дмитрий Кириллов: Зато он живого Пенкина увидит, он сам придёт, Пенкин, да? Сергей Пенкин: Конечно. Дмитрий Кириллов: Это ваша фишка, обычно не ходят артисты на балкон. Сергей Пенкин: Потому что корона на голове, поэтому не ходят. Дмитрий Кириллов: Вы стараетесь сохранить голос? У вас есть какие-то свои, какой-то режим жизни или какие-то свои упражнения? Сергей Пенкин: Надо нервничать меньше, не есть мороженое, семечки, молочную продукцию холодную, потому что она сразу связки обволакивает и вызывает ангину. Дмитрий Кириллов: То есть, это для вас запрещённые продукты? Сергей Пенкин: Если иногда мороженое хочу, я его разогреваю в микроволновке. Дмитрий Кириллов: Что же там получится тогда, каша? Сергей Пенкин: Ненамного. Потом сразу после этого выпил воды. Дмитрий Кириллов: Тёплой? Сергей Пенкин: Комнатной температуры. Тёплое нельзя, чтобы переходы были. Дмитрий Кириллов: То есть, подтаявшее такое мороженое. А что Сергей Пенкин требует на гастролях, чтобы у него было обязательно? Есть какой там райдер? Говорят: «Приезжает Сергей Пенкин, господа, будьте любезны». Сергей Пенкин: Тепло чтобы было и в номере, и в зале, парфюм, там остальное, бытовой райдер: чай, кофе, фрукты, колбаса. Дмитрий Кириллов: То есть, там нет ничего такого, чтобы какие-то сумасшедшие устрицы? Сергей Пенкин: Мы, понимаете, нет, устриц я не люблю, мы начинали с того, что, мы чуть ли не в ведро ходили за кулисами, потому что не было туалета на сцене. Когда выступали в киноконцертных залах, там едешь когда по Тюменской области, это были начало 90-х годов, а сейчас всем подавай лимузины, шикарные какие-то гостиницы. Мы люди такие уже прожженые. Дмитрий Кириллов: В спартанской обстановке, да. Сергей Пенкин: Прошли уже огонь и воды и медные трубы, поэтому нас чем-то удивить очень сложно. Нас удивить можно, наверное, человеческим отношением, теплом, добром, чтобы люди были, чтобы люди людьми оставались. Она же, пустая бочка она больше гремит. Чем человек ничего из себя не представляет, тем больше понтов. Дмитрий Кириллов: Пусть как можно больше интересных встреч у вас в жизни ещё произойдёт и музыка, которую вы несёте, согревала людей. Сергей Пенкин: Спасибо большое. Всем желаю здоровья, счастья, любви, радости, чтобы не было одиночества, чтобы люди были счастливы.