Стас Намин: Наша фирма грамзаписи выпустила всю рок-музыку, которая была. От "Кино" и Гребенщикова до самых отмороженных хеви-метал команд

Гости
Стас Намин
музыкант, продюсер

Дмитрий Кириллов (голос за кадром): Стас Намин – личность, безусловно, неординарная. Будучи внуком Анастаса Ивановича Микояна, ярчайшего советского партийного деятеля, по сути, второго человека в нашем государстве, он пошел своим путем – дорогой свободолюбивого бунтаря рок-музыканта, первооткрывателя звезд советского рок-н-ролла.

(Фрагмент концертного исполнения "Только рок-н-ролл", муз. и сл. С. Намина.)

(Фрагмент концертного исполнения "Звездочка моя ясная", муз. В. Семенова, сл. О. Фоминой.)

(Фрагмент концертного исполнения "Юрмала", муз. С. Намина, сл. В. Харитонова.)

(Фрагмент концертного исполнения "Рано прощаться", муз. С. Намина, сл. В. Харитонова.)

Дмитрий Кириллов (голос за кадром): Сегодня Намин – режиссер театра и кино, музыкант и композитор, продюсер, художник и фотограф, создатель огромного количества новаторских проектов, больше оцененных, к сожалению, не в России, а пресыщенной публикой на Западе. Он делает только то, что доставляет истинное удовольствие. Может, потому у Стаса Намина в жизни многое получается.

Дмитрий Кириллов: Место рождения Стаса Намина – Москва, Кремль.

Стас Намин: Ну, весело. Я об этом узнал уже во взрослом возрасте, мне это в голову не приходило.

Дмитрий Кириллов: К вам в группу "Цветы" пробовалась сама Пугачева, а Тальков спрашивал, вообще заниматься композицией или нет.

Стас Намин: Ну, да, мы говорили про это.

Дмитрий Кириллов: Малинину вы придумали актерский псевдоним Малинин?

Стас Намин: Ну, да.

Дмитрий Кириллов: Гарика Сукачева "Моральный кодекс" вы открыли?

Стас Намин: Ну, да, у нас в центре все они родились.

Дмитрий Кириллов: Кстати, в свое время своему другу Роберту де Ниро вы отказали в съемках фильма. Вам он предлагал сниматься. Это так?

Стас Намин: Ну, отказал – это громко звучит. Я просто как бы закомплексовал и испугался.

Дмитрий Кириллов: С мнением вашего деда Анастаса Микояна считался и Кеннеди, и Мао Цзэдун, и даже Фидель Кастро.

Стас Намин: Ну, в общем, да. Он был неглупый человек, наверное.

Дмитрий Кириллов: Но это же правда, что в каком-то смысле ваш дед остановил Третью Мировую войну.

Стас Намин: Я там не присутствовал в этот момент, но говорят, что да.

Дмитрий Кириллов: Брежнев, мне кажется, комплектовал перед умудренным вороном Микояном и недолюбливал.

Стас Намин: Ну, судя по тому, что он запретил правительственные похороны, и похоронен был нормально по-человечески на Новодевичьем кладбище, а не в кремлёвских стенах.

Дмитрий Кириллов: Многие ваши друзья – люди большие, выдающиеся. И при этом вы утверждаете, что чем человек круче, тем он проще в общении. Это так?

Стас Намин: Да, это так.

Дмитрий Кириллов: Вам важно быть примером для своих детей?

Стас Намин: Мне, конечно, очень важно, чтобы они чувствовали, как я устроен, и к этому относилась с уважением.

Дмитрий Кириллов: Вам тяжело жить без званий, регалий, государственных наград?

Стас Намин: Наоборот, легко. Так сложилось, что меня государство не признало вообще, ни Советское, ни Российское.

Дмитрий Кириллов: Вы как-то сказали, что вы в ГИТИСе преподаете, чем фуфло отличается от настоящего.

Стас Намин: (Смех.)

Дмитрий Кириллов: А вы действительно знаете, чем фуфло отличается от настоящего?

Стас Намин: Нет, не знаю. Я по интуиции только могу определить сам.

Дмитрий Кириллов: Ваш любимый академик Вернадский открыл ноосферу.

Стас Намин: Откуда вы знаете, что он мой любимый?

Дмитрий Кириллов: Я знаю много про вас.

Стас Намин: Это действительно мало кто знает.

Дмитрий Кириллов: Удивительно. У меня такое ощущение, что когда вы писали песню "Мы желаем счастья вам", все-таки это какой-то был посыл к Вернадскому, который сказал, что там все скапливается лучшее и любовь побеждает зло. Это правда?

Стас Намин: "Мы желаем счастья" просто по наитию была написана, просто вот так. Я сидел на постели и играл вот так. А Вернадский действительно абсолютный гений, который должен не просто Нобелевскую премию получать, а быть вообще мировой культовой фигурой.

(Фрагмент концертного исполнения "Мы желаем счастья вам", муз. С. Намина, сл. И. Шаферана.)

 

Дмитрий Кириллов (голос за кадром): 15 октября 2017 года в театре Стаса Намина произошел пожар. В подвале помещения замкнуло старые сгнившие провода. За 60 лет здание театра не ремонтировалось ни разу. Сгорела дотла сцена, остались без работы люди. Любой другой опустил бы руки, но только не Намин. Он нажал на все возможные рычаги, понимая, что театр должен жить и продолжать работу.

 

Стас Намин: Слава богу, сейчас такое руководство Главного управления культуры, которое, правда, не играет в собственные какие-то дешевые игры, а правда сердцем хочет сделать лучше. И обсуждаем вариант, чтобы действительно наконец-то реконструировать весь этот зеленый театр. Не просто убрать там пожарные сгоревшие места, а реально сделать из него современный легкий летний театр, но летний, который мог бы закрываться, и быть еще и зимним. Может быть, даже это превратится в какое-то довольно уникальное сооружение. Сейчас это обсуждается. Это с одной стороны. С другой стороны, репертуарный театр должен практически каждый день играть, репетировать и так далее. Мы играем по семь спектаклей в неделю, и сейчас это, конечно, делать негде, и пытаемся что-то найти.

Вот есть один очень интересный человек Михаил Абрамов, который занимается заводом "ЗиЛ", и он предложил нам свою помощь, и предложил дать одно здание, которое есть у него небольшое, на территории "ЗиЛа". Мне кажется, что сегодня, когда мы остались просто на улице, и нет вообще мест нигде – потому что в Москве просто нет мест, которые пустые, – он где-то был на наших спектаклях, и у нас же есть спектакли и драматические, и музыкальные, и вообще ребята поют просто так, что мне при всем моем опыте и профессионализме, иногда просто я рот открываю.

 

Дмитрий Кириллов (голос за кадром): Актеры театра Стаса Намина универсальны. В Америке таких называют tripletrack. Это означает, что они в равной степени владеют драматическим актерским мастерством, а также они профессиональные певцы и танцоры. Таким артистам подвластны любые жанры, будь то мюзикл, хореографический или драматический спектакль. Вот почему Намин не боится браться за самые сложные постановки.

Стас Намин: Актеры действительно настоящие. Они не знаменитые, потому что их не снимают в кино, а не снимают в кино тоже по странной причине. Мне кажется, они не востребованы, потому что очень правдивые, потому что очень настоящие. Какие-то странные вещи я вам сейчас говорю. Почему это вдруг не востребовано то, что настоящее? А как еще объяснить? Я не знаю, как объяснить.

Там, где я выключаю телевизор и говорю "О ужас!", там все почему-то аплодируют.

Я недавно видел спектакль, и я думаю: "Ну, надо же вообще, какое свинство!". Причем не то, что мы ханжи и не знаем, как матом ругаться, не то, что мы не знаем, как секс устроен и что там делать надо в этом сексе, и что мы боимся каких-то образов или слов, а то, что это просто бездарная пошлость.

Дмитрий Кириллов: Эти актеры, ребята, которые верят вам – это испытание, наверное, сейчас у вас такое будет для театра? Ведь как они сохранятся, останутся, убегут, прибегут?

Стас Намин: Да что вы, шутите, что ли? Кто убежит? Для что вы?

Дмитрий Кириллов: Никуда?

Стас Намин: Нет. У нас семья. У нас вообще не течет.

Дмитрий Кириллов: Нет текучки?

Стас Намин: Вообще нет. То есть те, кто сюда приходит, и те, кто, правда, как бы оказывается нашим – на 99% сразу мы чувствуем. Начали мы 18 лет назад со спектакля "Волосы", и потом уже, у нас около 25 или больше спектаклей сейчас действующих в составе нашего репертуарного театра, очень много ребят, которые остались с тех времен. 20 лет работаем.

(Фрагмент мюзикла "Волосы".)

Стас Намин: Мы очень много ездим за границу, и недавно проехали по Европе, у нас была Швейцария, Италия. И во Франции музей Луи Виттон, это в Булонском лесу современный музей, который самый последний сделали, пригласил нас на несколько выступлений – показать "Победу над Солнцем", которую мы сделали, то есть реконструкция оперы.

Дмитрий Кириллов: Авангардная музыка?

Стас Намин: Да, авангардной, нашей.

Дмитрий Кириллов: То, что Хлебников писал про луг?

Стас Намин: Да, совершенно точно. Это футуристическое произведение, которое за 100 лет никто никогда не воссоздал.

Дмитрий Кириллов: Это тяжелая история – воссоздать.

Стас Намин: Мы сделали, мне кажется, очень серьезно. И получилось так, что… Ну, я не хочу рассказывать про фуроры, но, тем не менее, так и есть.

(Фрагмент оперы "Победа над Солнцем".)

Дмитрий Кириллов: В 1987 году образовался "Центр Стаса Намина". Я так понимаю, что на волне перестройки, когда то, что не запрещено – разрешено. Да? Где-то вы, наверное, какие-то документы подписали. И как это, такой кооператив?

Стас Намин: Сначала вообще не было ни кооператива… Кооперативов тогда еще не было.

Дмитрий Кириллов: Кстати, не было, да.

Стас Намин: Поэтому не было вообще никаких документов. Первые полгода или год мы работали просто так, вообще не было ничего, просто как факт.

Дмитрий Кириллов: Просто придумали?

Стас Намин: Да, и я собрал музыкантов, которые действительно здесь были запрещены, но, с моей точки зрения, они очень талантливы.

Дмитрий Кириллов: Кто это? Давайте вспомним.

Стас Намин: Конечно, вспомню. Это "Бригада С", Гарик Сукачев, которого тогда никто не знал, и они существовали. Естественно, Сережа Галанин с ним вместе.

Дмитрий Кириллов: "Калинов мост".

Стас Намин: "Калинов мост" – это Дима Ревякин, который абсолютно уникальный человек.

Дмитрий Кириллов: "Воскресение" тоже к вам пришли?

Стас Намин: Да, они тоже с нами были, но не до такой степени, потому что они все-таки старых… Они у меня записывались в студии все время, но это же не новая группа. Так же, как, когда я сделал фирму грамзаписи, можно позвонил Боря Гребенщиков, позвонили все ребята и попросили, чтобы я выпустил их, потому что это была первая свободная фирма грамзаписи, независимая. И, конечно, мы вообще всех выпустили. Вся рок-музыка, которая была, начиная от "Кино", и "ДДТ", и Гребенщикова, и кончая самыми отмороженными и отвязанными командами, которые тогда были и в хеви-метал, и в авангарде. И "Ночной проспект", Вася Шумов. Перечислять даже трудно. Конечно же, "Моральный кодекс". И Паша Жагун, который был конкретно личным продюсером этой группы, который внутри сидел и придумывал с ней. Он и тексты писал. Туда же, естественно, вошла моя команда. С нее началось, собственно.

Дмитрий Кириллов: С "Цветов"?

Стас Намин: Нет, это было на базе "Цветов".

Дмитрий Кириллов: "Цветы" – это была база?

Стас Намин: Да. "Цветы" предоставили всем свое помещение, оборудование, аппаратуру, инструменты и так далее.

Больше того, когда мы выступали где-то, так как мы тогда были очень популярны, то мы в первое отделение брали неизвестные группы и представляли их публике.

(Фрагмент концертного выступления "Летний вечер", муз. С. Намина, сл. В. Харитонова.)

Стас Намин: То, чем я занимаюсь – такой классический рок. Я не знаю, как его назвать даже, квалифицировать. Но это сейчас не нужно. И если на том же Западе существует MTV, которое и рэп крутит, и все, что модно, а есть VH1, который крутит классику. Здесь VH1 нет. У нас то, что остается классикой так называемой, исчезает. В общем-то, и "Машина времени", и "ДДТ", и "Аквариум", и "Воскресение", и много групп, которые в то время сделали очень много, и очень серьезно повлияли, и, можно сказать, представили этот жанр в нашей стране впервые. И вот то, что сейчас этого всего вообще нет, а просто говорят: "Да что-то было…"

Дмитрий Кириллов: Просто исчезло, да.

Стас Намин: Да. Мне кажется, это не очень правильно, но раз так есть – так есть.

Дмитрий Кириллов: Вы создали группу "Парк Горького", которая единственная была, наверное, которая прорвалась на Запад в Америку.

Стас Намин: Да.

Дмитрий Кириллов: Обидно, что группа развалилась достаточно быстро?

Стас Намин: Конечно, обидно, потому что столько труда вложено, и могло бы быть не просто явление, такая российская группа на самом верхе американского, мирового шоу-бизнеса, но еще и потому что это было такое окно для всех остальных музыкантов у нас. У нас же есть очень талантливые музыканты. И если бы хоть одна команда пробилась туда, и там существовала бы полноценно на высоком уровне, как Scorpions из Германии, то вообще к русской рок-музыке и поп-музыке относилась в мире по-другому. А от того, что по причине какого-то одного придурка, который там, к сожалению, все испортил, все сломалось, то, к сожалению, и окно это закрылось, и, в общем, проект сломался.

Но есть другая сторона медали, что это были мои личные амбиции, и мне хотелось попробовать свои силы на таком мировом уровне. Для меня было важно попробовать, смогу я или нет. И, в общем-то, получилось.

(GorkyPark"Bang".)

Стас Намин: Три года группа просуществовала, и 1987-й, 1988-й, 1989-й, и в 1990-м в середине, когда я их послал на гастроли в Америку, там в середине 1990-х уже началась революция, один молодой человек ее возбудил, а остальные попали под ее влияние, кроме Коли Носкова, который вернулся. Я в этом смысле прекрасно понимаю людей, которые запутались. Я не очень понимаю тех, кто это умышленно придумывал, делал, чтобы, понимаешь, украсть и въехать в рай на этом самом. Это, конечно, не могу оправдать.

Дмитрий Кириллов: Но я так понимаю, что "Парк Горького" – это, прежде всего, Стас Намин как продюсер и Носков как лидер, как солист?

Стас Намин: Без Носкова мне бы такой успех не удался, потому что он действительно уникальный и удивительный вокалист.

(Gorky Park Live 1989.)

Дмитрий Кириллов: Вы пишете картины, снимаете документальные фильмы, работаете как фотохудожник, у вас есть симфоническая музыка. В принципе, большой широкой массе зрителей эти ваши работы неизвестны.

Стас Намин: Вопрос в том, что насколько нужно то, что я делаю. Я чувствую, что сейчас не очень нужно, раз меня не приглашают, не показывают и так далее. Ну, а как еще пиарить? Что, я должен сам ходить и говорить: "Посмотрите, что я делаю"? Да вообще-то мне намного более интересно делать, чтобы что-то получалось.

(С. Намин. Симфоническая сюита "Осень в Петербурге".)

Стас Намин: Есть довольно большой круг и моих друзей, и людей, которые просто интересуются тем, чем я занимаюсь, и они ходят без всякой рекламы на наши спектакли, на мои выставки, смотрят.

Дмитрий Кириллов: Чье мнение сейчас для вас очень важно? Вот вы пишете музыку симфоническую, или пишете какую-то картину, кто важен для вас, кому вы бы показали? Кто для вас ваш худсовет?

Стас Намин: Я понимаю вопрос, конечно. У меня много таких людей. Если на Западе, то у меня есть друзья и художники, и актеры, и музыканты. Один мой близкий друг ушел в мир иной – это Фрэнк Заппа, я всегда с ним советовался, и он, кстати, со мной советовался. И сейчас остались очень много друзей-музыкантов великолепных, которых знает весь мир, мнение которых я уважаю. Это тот же Питер Гэбриел.

В симфонической музыке, вот я послал ноты и черновую компьютерную запись в несколько оркестров: в Берлинский филармонический оркестр, в Лондонский симфонический и RoyalPhilharmonic, и все три оркестра приняли меня для записи.

(С. Намин. Симфония "Centuria 5 – Quark".)

Стас Намин: Когда мне сказали, что они готовы записать, я понял, что это стеб, кто-то меня решил постебать, потому что, в общем, с какой стати со всего мира вдруг собираются. Но потом, когда они прислали мне контракт, и даже еще посоветовали, что лучше это сделать не у них в студии, где они пишутся обычно, а в AbbeyRoad, судя по тому, как…

Дмитрий Кириллов: Это одна из лучших студий мира, по-моему.

Стас Намин: Да-да, конечно. Но после того, как Лондонский симфонический оркестр записал симфонию, была очень смешная ситуация. Мой друг, который мне помогал аранжировывать, который со мной вместе в "Цветах" с самого начала, он принимал участие в записи "Звёздочка моя ясная", и с тех пор мы с ним дружим всю жизнь, великолепный музыкант Саша Слизунов, он закончил Московскую консерваторию у Шнитке по анаржировке, поэтому он один из лучших аранжировщиков, с моей точки зрения. И мы с ним поехали вместе в Лондон на этот оркестр. А он мне все время говорит: "Знаешь, у тебя такие хиты получаются мелодические, что явно будет вот…". Я говорю: "Нет, ты недооцениваешь. Это не те. Это ты просто как симфонист видишь, что там действительно есть глубина, есть там интересное, но для публики, я же умею писать хиты, поэтому я знаю, что такое, как надо написать "Летний вечер", "Юрмалу", или "Мы желаем счастья", или что-то. Здесь нет для публики хитов". Он говорит: "Есть". И вот в Лондоне мы записываем симфонию, и во время записи перерыв на 15 минут, все идут что-то съесть или в туалет, и приходит ко мне Саша, говорит: "Я тебе говорил, что будут хиты!". Я говорю: "Это сейчас ты почему решил?". Он говорит: "Я только что был в туалете. Стоят музыканты и поют то, что они только что записывали". (Смеется.)

(С. Намин. Симфония "Centuria 5 – Quark".)

Стас Намин: Получилось, что эта запись свершилась, и, мне кажется, очень удалась, очень серьезно они записали, точно то, что я имел в виду. Но после этого получилось так, что один из лучших музыкантов страны и, наверное, мира, Михаил Плетнев, обратил внимание на эту симфонию, и больше того, предложил мне не просто ее сыграть, а сделать свою собственную интерпретацию аранжировки, и это получилась немножко другая версия, не моя.

Дмитрий Кириллов: Плетневская, да?

Стас Намин: Да. То есть мелодии все те же и все то же самое, но с точки зрения аранжировки и каких-то нюансов он сделал по-своему. Но это Плетнев, и его мнение мне, конечно, очень важно.

(С. Намин. Симфония "Centuria 5 – Quark", дирижерВ. Плетнев)

Дмитрий Кириллов: То, что вы стали писать картины, ваша живопись, откуда это пошло?

СтасНамин:От кайфа. Попробовать захотел. Мне показалось, что что-то такое. Я начал делать фотографии, давно уже я занимаюсь фотографией…

Дмитрий Кириллов: Сначала фотографии?

Стас Намин: Конечно, сначала фотографии. Мне папа подарил, где-то мне было 12 лет или 8 лет, я был маленький мальчик, он подарил мне фотоаппарат "Смена-4". Я помню даже название. И я тогда начал что-то такое щелкать. И у меня получилось, что где-то в 1990-х я уже более профессионально начал заниматься фотографией. А вначале 2000-х начал заниматься живописью и графикой. Я только тогда могу показывать работы и делать их по-настоящему, когда я сам чувствую, что вроде что-то получается, что мне самому нравится.

Мне очень нравится акварель, но у меня как-то не получается делать то, что я хочу. То, что мне правда нравится, например, то, как рисует Рустам Хамдамов… Рустам – потрясающий акварелист. Но масляная живопись у меня как-то вроде что-то начало получаться, а акварель мне очень нравится, но у меня ничего не получается так, как мне хочется.

Первая выставка моя была, настоящая большая выставка – это была в Российской академии художеств. Я выставил где-то 80 работ, которые я делал за все последние годы и не показывал никому.

Дмитрий Кириллов: Вы в свое время пошли на курсы при Госкино, по-моему, даже. Какие-то были у вас курсы. Режиссёрские?

Стас Намин: Да, у меня была такая ситуация, что меня совсем запретили в этой рок-музыке, и замминистра культуры был тогда, заместитель Демичева, такой Иванов, который меня вызвал и сказал, что "Пока я здесь, вы заниматься музыкой не будете". Я говорю: "А чем же мне заниматься?". Он говорит: "Вот вы закончили МГУ, у вас есть филологическое образование. Работайте филологом, преподавателем". Я говорю: "Ну, что же я могу вам ответить?". И тогда я решил просто поменять профессию. И я дружил тогда с Сашей Кагановским близко, много лет мы с ним друзья были, и решили вместе поступать на Высшие сценарные режиссерские курсы при Госкино, и поступили. Я учился у Александра Меты, великолепный преподаватель, режиссер. А кроме того, думаю, что он один из лучших кинопедагогов у нас в стране.

Гия Данелия меня пригласил работать у него в мастерской на Мосфильме, но в это время вдруг началась перестройка.

Дмитрий Кириллов: Опять можно играть.

Стас Намин: И опять я сорвался.

Дмитрий Кириллов: За старое.

Стас Намин: Да.

Дмитрий Кириллов: Но прошли годы, и все равно вы же кино снимаете?

Стас Намин: Уже на новом витке жизни, да, действительно, начал я снимать документальные фильмы. В основном потому что мой сын закончил в Нью-Йорке университет по кино NYUTischArtSchool, потом прошел практику у Роберта де Ниро в Tribeca, его компании, и приехал сюда работать. Ну, раз уж приехал сюда работать, я говорю: "Давай тогда, может быть, мы вместе что-нибудь снимем". Мы сняли один фильм, мне кажется, очень интересный. Мы сняли его в Нью-Йорке, пока он там учился в университете. Этот фильм был как бы интервью с Эрнстом Неизвестным. Но теперь уже получилось, что это последний разговор с Неизвестным, потому что это было последнее интервью, после которого он ушел в мир иной.

Затем мы сделали с ним фильм об Армении – "Древние храмы Армении". Тоже получился интересный фильм, потому что он построен тоже на интервью с католикосом всех армян Гарегином II, который вообще интервью не давал никогда в жизни. Католикос благословил этот фильм и сейчас повез его по всему миру. Такая как бы его проповедь получилась.

Кроме этого мы сейчас делаем фильм о Кубе. Наверное, впервые абсолютно без политики, а просто мы ездим по Кубе и берем интервью у всех, кого видим. Я только что показал его де Ниро.

Дмитрий Кириллов: А де Ниро вы показали, только что с ним виделись?

Стас Намин: Да, три дня назад.

Дмитрий Кириллов: А по какому поводу ездили?

Стас Намин: Я ездил по другим поводам, но просто в это время он был в Нью-Йорке и снимался в фильме Скорсезе. Де Ниро пригласил меня на съемки, и мы там пообщались, поговорили и про этот фильм, и про то. В общем, это очень интересно мне было, но моему сыну-то 100%, потому что он как бы начинает кинокарьеру.

У нас есть очень интересные планы на следующий год. Не хочу про это говорить сейчас пока, но в следующем году, я думаю, мы выпустим один очень серьезный неожиданный фильм, который тоже в мире будет интересен.

Дмитрий Кириллов: Пусть это будет такой подарок на следующий год. Тем более у вас день рождения.

Стас Намин: День рождения – это просто повод собраться с друзьями. Не более того. А потом, я столько вкалываю. Я работаю лет с 15 в жизни, и работаю по минимум 14, а так, до 18 часов в день, каждый день. Сплю 5-6 часов. То есть я в рестораны хожу очень редко. Я гуляю – уже не гуляю. А на что тратить время? Я не пью, я не курю, я не ем мясо. Я неполноценный.

Дмитрий Кириллов: Что еще делать? Только работать.

Стас Намин: Только работать. (Смеется.) Ничего не остается.