Голос за кадром: Вадим Абдрашитов – режиссёр, снимающий только то, что ему интересно и тех, кто ему интересен, мастер психологического остросоциального кино, ученик великих Михаила Ромма и Льва Кулиджанова, он никогда не боялся идти против течения, не пристраивался в ряд с конъюнктурщиками и как воин сражался за каждый свой фильм, за право судить о творчестве прежде всего зрителю, а не критикам. Он не только талантливо заражает своими кино-идеями лучших актеров страны, но и смело дает главные роли актерам-дебютантам, открывая им дорогу в большое кино. Дмитрий Кириллов: Чтобы пробить сценарий в советское время, нужно было овладеть искусство демагогии? Вадим Абдрашитов: Надо было убедить редактуру и цензуру, что никакой опасности для советской власти данный сценарий не представляет. Дмитрий Кириллов: А в том, что вы поступили в физико-технический институт есть и вина Гагарина? Вадим Абдрашитов: У всех поехала крыша, когда вдруг человек оказался в космосе огромное количество ребят из моего поколения, подались в физику. Дмитрий Кириллов: Вы работали на заводе электровакуумных приборов и, по-моему, сделали неплохую карьеру там? Вадим Абдрашитов: Да я, три года работая на московском заводе, закончил начальником большого цеха. Дмитрий Кириллов: Вы заразили своих детей любовью к кино, и они пошли по вашим стопам? Вадим Абдрашитов: Нет, совсем не так, в кино никого нет. Дмитрий Кириллов: А ваша жена - известный художник Нателла Тоидзе, она вам помогает на картинах? Вадим Абдрашитов: Нет, художник в кино – это совершенно отдельная особая специальность и совсем не женская, это человек с молотком и гвоздями в первую очередь. Дмитрий Кириллов: Когда-то вы познакомились с Мендадзе, вы нашли жену Тоидзе с грузинами какая- от у вас связь особая, есть такое? Вадим Абдрашитов: Вот как вы сказали – через жену и через друзей. Дмитрий Кириллов: Ваш вклад в изобразительное искусство – это помощь жене развести костер, согреть её, потому что она всё время пишет картины на пленэре? Вадим Абдрашитов: Нателла Тоидзе работает с очень большими форматами и очень любит писать снег и для того, чтобы там просто не замерзнуть, естественно, какой-то источник тепла пытаемся или с сыном, или с зятем, а сейчас уже с внуками, как-то согреть художницу. Дмитрий Кириллов: Чтобы снять новую картину, вам нужно найти девятнадцать миллионов долларов, это так? Вадим Абдрашитов: Я потратил много времени на поиски этих денег и понял, что этим заниматься можно до конца жизни, надо переходить на более финансовый, более скромный замысел. Дмитрий Кириллов: Практически все свои картины вы снимали в соавторстве с Александром Мендадзе, вам никогда не хотелось поменять соавтора? Вадим Абдрашитов: Я вижу, что то, что им написано, значительно интереснее во многом очень многих кинодраматургических произведений наших коллег. Дмитрий Кириллов: У вас есть актеры-талисманы, которых вы снимаете от картины в картину? Вадим Абдрашитов: Я работал с очень хорошими актёрами и каждый раз, когда прощаешься с хорошим актером, всегда думаешь, как бы его еще потом привлечь, как бы еще его снять, потому что талантливых людей не так уж много и, когда ты с ними встречаешься, хочешь это удовольствие продлить. Дмитрий Кириллов: Вы открыли дорогу в кино молодым мастерам многим, не страшно приглашать новичков? Вадим Абдрашитов: Не страшно, интересно, в этом есть определенный творческий риск, особенно, когда много дебютантов сразу. Дмитрий Кириллов: Вы думали, что будете заниматься всю жизнь кино? Вадим Абдрашитов: Разумеется нет, я занимался, интересовался всем, что вокруг меня, я помню в какой-то ходил физическо-химический кружок, но при этом, посещал театральную студию детскую при местном ТЮЗе и только вот полет Гагарина как-то направил очень четко в сторону физики, техники и я поступил на физтех. В те времена, когда мы учились, совпал с потрясающим явлением в истории страны, я бы сказал, с таким духовным ренессансом - это было начало шестидесятых годов, оттепель уже сходила на спад, но процесс этот был такой мощный инерционный и мы многое застали. Сейчас трудно объяснить, что это значило для нашей жизни, но это были вещи фундаментального порядка, когда вдруг в «Юности» печатается Аксенов, когда вдруг появляется бард по имени Окуджава, когда вдруг появляются первые песни Высоцкого, все это крутится на неожиданно появившихся в продаже магнитофонах, когда расцветает театр Современник и мы ночами стоим за билетами в этот театр, когда мощно всплывает на поверхность театральной жизни, общественной жизни театр на Таганке. Поразительные вещи! Первый томик вышел Андрея Платонова, вы себе не представляете, что это такое было! Это все конечно формировало нас. Дмитрий Кириллов: Вообще вы такой везунчик в жизни. Вадим Абдрашитов: Если иметь в виду встречи с людьми, которые не то что обогатили, но во многом и сформировали мою судьбу, разумеется! Что касается физтеха, то эти гиганты мысли, гиганты человеческого совершенства, лекции которых мы слушали – Игорь Евгеньевич Тамм, мы слышали лекции Ландау, мы приезжали в МГУ, я с удовольствием вспоминаю людей, с которыми мне пришлось работать на заводе, мы поднимали новую тему, новые изделия, это всё было на очень напряженном уровне, очень интересно и в 70 году набирал в мастерскую легендарный Михаил Ромм – совпало! Повезло конечно. Дмитрий Кириллов: А вы уже начальник цеха? Вадим Абдрашитов: Я начальник цеха, да он говорит на приемных экзаменах: «Зачем это вам? Вы нам нужны, а мы-то вам зачем»? Ну я что-то там такое отвечал и началась другая жизнь. Голос за кадром: Увидев его курсовую работу, Михаил Ромм предугадал, что Вадим Абдрашитов станет большим мастером, незадолго до смерти, Ромм напишет в журнале «Искусство кино» о своем ученике очень важные слова, ставшие поддержкой молодому режиссеру на всю жизнь. Вадим Абдрашитов: После того, как Ромм ушел из жизни нас доводил до дипломов Лев Александрович Кулиджанов, тоже уникальный человек! И потом я около двадцати лет проработал, художественным руководителем которого был фантастический замечательнейший человек – Юлий Яковлевич Райзман. Это он меня сбил с панталыка, сказал: «Хватит учиться!» В Болшево, в Подмосковье, есть такой дом творчества Кинематографистов, где отдыхают кинематографисты и работают, и вот туда привозили по старым временам этим мэтрам, которые там отдыхают, что там делает совсем молодое поколение. Подвозили коллекцию последнего ВГИКовского фестиваля и туда среди этих картин привезли награждённую на этом фестивале картину «Остановите Потапова». Замечательна компания, которая смотрела эту картину, потребовала, чтобы я приехал туда в Болшево поговорить, а компания была такая: Юлий Яковлевич Райзман, Евгений Габрилович, Аркадий Райкин, Леонид Утесов, Владимир Высоцкий… Выяснилось, что эти люди смотрели картину, говорили какие-то комплименты, а Райзман сказал: «Вадим, ну хватит учиться, сколько можно, вы и физтех и в ГИТИСе. Защищайтесь этой работой и приходите на Мосфильм». Таким образом он меня затащил на Мосфильм. Голос за кадром: Каждый выпускник ВГИКА метает работать на Мосфильме, но для Абдрашитова казалось не так радужно – он месяцами ходил без работы, читал сотни сценариев, которые ему совершенно не нравились. Вадим Абдрашитов: Совершенно случайно дошла очередь до сценария только что написанного, некоего Александра Мендадзе под названием «Кто-то должен защищать» и я на третьей странице понял, что это моё и я буду это снимать! Позвонили, мы встретились и в тот же момент стали работать, обсуждать сценарий, с того момента прошло много лет, уже тридцать если не больше, сделали одиннадцать картин. А делалось всё это под вывеской «Третье творческое объединение», где худруком был ка раз Юлий Яковлевич Райзман, который нас любил, уважал, ценил, но был очень строг – сдача любой картины всегда была очень тяжелая история: девять месяцев я не мог сдать «Парад планет» картину. Заседали всякие худсоветы, Райзман выступает: «Вы не понимаете, что это новаторство, это замечательно, выдающаяся работа, что вы делаете, что вы делаете с молодыми художниками? Это своеобразный язык, но это выдающееся произведение»! Отбивал, после этого мы возвращались в объединение, он закрывал дверь и говорил: «Ну вы то понимаете, что это провал полный, я вас спасаю»?! Стучал так линейкой по столу. Вот такой человек! Понимал, знал, как надо делать, спасать и режиссера, и картину, но так ее и не принял до конца дней своих. «Остановился поезд» вообще был уложен на полку, и он чудом, понятным, но все же чудом оказался потом на экране. За картину «Охота на лис» я был уволен с киностудии Мосфильм правда на три дня, такая отдельная операция со мной руководство проводило. Дмитрий Кириллов: Вы какую-то нашли свою дорогу, понимая, что каждый раз, когда вы закончите картину, будет битва, будут вас обвинять, это же мазохизм какой-то получается? Можно же было пойти по более легкому пути. Вадим Абдрашитов: Да, но для этого все равно я готов был и сейчас готов быть конъюнктурщиком при одном условии: если мне это интересно! К счастью, сценарии и основа была такова, что актеру было что играть, как только стоит задача показать живого человека, тогда актер ваш, он работает! Очень долго искали актера на главную роль в картине «Охота на лис», кем впоследствии оказался Владимир Гостюхин, чему я очень рад! Что касается мальчика, который сыграл роль Плюмбума в когда-то известной картине. Для того, чтобы его найти, мы просмотрели шесть тысяч человек! У нас уже крыша ехала, невозможно было, дети с утра до ночи шли, шли по объявлениям телевидения, радио, газет, поток, уже можно было стать детоненавистником. Возвращаешься вечером домой, еще к тебе твои бегут с криками «Папа, папа», кошмар! Но вдруг появился Антон Андросов и стало ясно, что это тот самый мальчик! Это очень ответственное дело – выбор актера, нельзя думать, что с этим актёром получится вот такая картина, а с этим получится картина такая же, но там в нюансах какое-то расхождение - ничего подобного! Это просто другая будет картина, про другое, поэтому цензура в этом смысле была очень точна, проверяла два узловых момента: сценарий как таковой, естественно, что делают и говорят актеры и выбор актёра. «Нет, этот не пойдет». Дмитрий Кириллов: И что делать, когда так говорили? Вадим Абдрашитов: Очень часто режиссеры меняли, я актёров не менял никогда, я доказывал, что этот актер необходим, таким образом пробил запрещенного в те времена к съемкам Олега Борисова, потому что другого не видел актера на роль следователя в картине «Остановился поезд». Мое знакомство с ним, такое творческое сосуществование, конечно, подсказывало потом еще два раза, что это Борисов должен играть, а вот в картине «Слуга» сценарий практически ориентировался исключительно на него и только на него. Не обижаясь ни на кого, я прекрасно понимал, что если советская власть дает деньги на картину, то вполне логично, что она предъявляет претензии, если там ущемлены интересы той же самой советской власти. Все равно это детский лепет по сравнению с той цензурой, которая существует сейчас! Сейчас это делается по-другому, говорят: «Ты хочешь снимать? В главной роли должна сниматься Леночка Иванова, а в роли главного героя Вася Петров». – «Но они не подходят»! – «Они телезвезды, будет большой рейтинг». - «Но они не подходят»! – Не хочешь, не снимай»! Разговор очень короткий… Там не надо никого сейчас пробивать, тебе дают пакет, сценарий. Вот как снимают молодые режиссеры, приходящие из ВГИКа на телевидении: «Вот тебе сценарий, мы уже купили его, вот тебе два актера на главную роль». Дмитрий Кириллов: Ну вы это объясняете своим студентам, что «Ребята, вы беретесь за профессию, которая теперь очень зависима»? Вадим Абдрашитов: Разумеется, но поскольку они ребята, сейчас ВГИК – старшая группа детского сада, это милые замечательные лица, по-своему талантливые мальчики и девочки, никакого опыта жизни даже минимального у них нет! Элем Климов закончил московский авиационный институт, работал инженером, Глеб Панфилов работал на заводе и занимался комсомольской работой, кого бы вы ни взяли, ваш покорный слуга, Андрон Кончаловский закончил консерваторию, Отар Иоселиани математиком был, я сейчас говорю не об образовании, а о возрасте, в котором люди приходили. Дмитрий Кириллов: Есть жизненный опыт и багаж. Вадим Абдрашитов: Безусловно, жизненный опыт. Голос за кадром: Вот уже 15 лет Вадим Абдрашитов обивает пороги кабинетов чиновников, доказывая, что драматургами и режиссерами в 17 лет не становятся, а потому взрослые абитуриенты, стремящиеся на режиссуру, должны иметь право на бесплатное второе высшее образование, но, к сожалению, воз и ныне там. Вадим Абдрашитов: Мне предстоит набор, по всей видимости я решусь на это, очередную мастерскую, у меня сейчас дипломники заканчивают. Дмитрий Кириллов: И снова придут дети? Вадим Абдрашитов: И снова дети, еще более дети, чем пять лет тому назад, потому что процесс идет как бы в обратную строну. Детский сад ладно, я уже думаю, не из яслей ли придут дети вообще, мало того, не знающие историю, ничего не знающие про страну, ни литературу, ничего. Я сейчас немножко огрубляю, конкурс большой там можно вытаскивать талантливых детей, но это скорее какой-то потенциал, не наполненный никаким, даже минимальным опытом. Это серьезнейшая проблема, потому что инфантилизация приводит к дибилизации зрителя, а потом, я так понимаю, другим концом палки и самого создателя, режиссера и автора. Дмитрий Кириллов: Хочется снимать еще? Вадим Абдрашитов: Конечно, а как же! По улице еду, смотрю, съемки идут, я всегда притормаживаю интересно, это захватывает, а, когда ты чувствуешь, что у тебя в кадре что-то получается, все-таки получается то что ты хотел сделать, актер туда, свет, оператор, все туда, вот эти несколько секунд этого ощущения, оправдывают весь тот кошмар под названием кинопроизводство, киноцензура и так далее. Дмитрий Кириллов: Пусть у вас еще получится. Вадим Абдрашитов: Пусть получится, я надеюсь. Дмитрий Кириллов: Спасибо вам большое!