Марьяна Лысенко, Герой Труда, главный врач Городской клинической больницы № 52: Сегодня мы поговорим с вами об аллергии. Очень часто в весенний период из всех каналов телевизора, в интернете звучат и звучат новые и новые информационные посылы о том, что делать людям, которые страдают поллинозом, то есть аллергической реакцией на пыльцу растений. Но, вопреки бытующему мнению, этим всем надо заниматься осенью. Вот поэтому этот выпуск мы решили начать с обсуждения этой темы. Сергей Симбирцев, врач анестезиолог-реаниматолог: Аллергия возникает тогда, когда иммунная система воспринимает безопасные для организма вещества как угрозу и вырабатывает специальные соединения для того, чтобы её уничтожить. Александр Калмыков, врач анестезиолог-реаниматолог: Эти соединения, попадая в кровь, вызывают воспаление. И вот результат: человек чихает, кашляет, у него появляются кожные высыпания, иногда возникают грозные осложнения – бронхоспазм, астма или анафилактических шок. Елена Бобрикова, зав. консультативно-диагностическим отделением аллергологии и иммунологии ГКБ № 52, врач аллерголог-иммунолог, к. м. н.: Новое название «анафилаксия» – это жизнеугрожающее, остро возникающее состояние, к сожалению, с вовлечение различных органов и систем. Это может быть и кожа, это могут быть высыпания, это может быть отёк, это бронхолёгочная система – эпизод затруднённого дыхания с хрипами, свистами, и самое опасное это, конечно, падение давления или отёк гортани. Самое опасное в этом, что это жизнеугрожающее состояние, и пациент должен быть ориентирован: если он в своей жизни переживал такое состояние, он должен иметь в наличии те лекарственные препараты, которые могут нивелировать это состояние, а именно обязательно – раствор адреналина и какой-либо антигистаминный препарат, можно под язык его, особенно хорошо, чтобы это был лекарственный препарат второго поколения, или это системные глюкокортикостероиды, такие как «Дексаметазон» или «Преднизолон» внутримышечно ввести. Но первое, что долен сделать пациент – это обратиться за медицинской помощью, то есть вызвать скорую помощь или обратиться в ближайшее лечебное заведение, если это в шаговой доступности. Сергей Симбирцев, врач анестезиолог-реаниматолог: Однозначного ответа, почему возникает аллергия, учёные пока не нашли. Есть огромный список факторов риска, в него входят: генетика, различного рода заболевания, стресс, нехватка витамина D3 и даже приём антибиотиков. Александр Калмыков, врач анестезиолог-реаниматолог: Кроме того, у горожан аллергия развивается намного чаще, чем у сельских жителей. Елена Бобрикова, зав. консультативно-диагностическим отделением аллергологии и иммунологии ГКБ № 52, врач аллерголог-иммунолог, к. м. н.: Дело в том, что мы, жители мегаполисов, живём в условиях стресса. Это первое. И второе: конечно же, мы подвержены различным неблагоприятным воздействиям окружающей среды. Это так называемые аэрополлютанты, туда входят выхлопные газы, это загрязняющие вещества, которые, возможно, выбрасывают и химические производства, и промышленные предприятия. Они, конечно же, с одной стороны, раздражают слизистую и тем самым облегчают путь для попадания и вирусов, и бактерий, и аэроаллергенов. И, с другой стороны, именно взаимодействие аллергена и аэрополлютантов опять-таки – один из факторов, который провоцирует развитие аллергии. Сергей Симбирцев, врач анестезиолог-реаниматолог: Традиционно считается, что самым аллергенным временем года является весна. Это логично: зацветают первые растения и в воздух попадает пыльца. Александр Калмыков, врач анестезиолог-реаниматолог: Но у нашей героини проблемы, связанные с аллергией, начинаются осенью. Марина, проходите, пожалуйста, присаживайтесь. Рады, что вы добрались без проблем. Марина Лабузова: Здравствуйте! Александр Калмыков, врач анестезиолог-реаниматолог: Здравствуйте Марина, расскажите нам, пожалуйста: когда вы впервые столкнулись с вашей проблемой? Марина Лабузова: Аллергия у меня началась лет 10 назад, точный год не помню, но очень впечатляющий у меня был сезон осенний, когда у меня на руке началась вот такая сыпь с пузырьками, при расчёсывании которой выделялась какая-то жидкость, и у меня по всем рукам она начала разрастаться. Это меня очень напугало, и я, естественно, обращалась к врачам. Сергей Симбирцев, врач анестезиолог-реаниматолог: И, следовательно, решили, что это именно аллергия, да? Марина Лабузова: Да, я сдавала анализы, и мне назначение было. Александр Калмыков, врач анестезиолог-реаниматолог: Какое лечение вы получали? Марина Лабузова: Конечно, были медикаменты, была мазь, которую мне прописали, но я от неё отказалась, она была гормональная, я принимала только лекарства. Александр Калмыков, врач анестезиолог-реаниматолог: Вас немножко напугало то, что она гормональная? Марина Лабузова: Да. Сергей Симбирцев, врач анестезиолог-реаниматолог: Понятно. Марина Лабузова: И я пользовалась больше традиционными методами, но я проблему не решила, потому что каждый сезон при наступлении холодов у меня появлялось сначала шелушение, и как только у меня было соприкосновение с порошком, у меня опять начиналось. Вот, пожалуйста, у меня сейчас только начало, и она чаще всего разрастается по всей поверхности руки. Александр Калмыков, врач анестезиолог-реаниматолог: Видишь, Сергей, помимо раздражителя, есть и элемент холодовой реакции. Это похоже на холодовую аллергию. Сергей Симбирцев, врач анестезиолог-реаниматолог: Да, и очень хорошо, что вы сейчас к нам пришли, потому что всё-таки новые способы борьбы с аллергией появляются. Александр Калмыков, врач анестезиолог-реаниматолог: Я думаю, что наши специалисты постараются Марине помочь. Пойдёмте. Елена Бобрикова, зав. консультативно-диагностическим отделением аллергологии и иммунологии ГКБ № 52, врач аллерголог-иммунолог, к. м. н.: Холодовая аллергия – это один из симптомов как раз крапивницы. По статистике из всех индуцированных крапивниц она на втором месте. В нашем регионе это достаточно частое явление, проявляется это уртикарными высыпаниями, то есть волдырными высыпаниями, на коже, либо отёками. В нашем арсенале есть те тесты, которые позволяют выявить минимальный температурный порог, при котором это возникает, и это ориентирует наших пациентов для своевременной профилактики этого заболевания. И есть пациенты, у которых и при ноле градусов возникают высыпания и отёки, у кого-то при минус 3. У нас наблюдается пациентка, у которой плюс 15 уже позволяет запустить этот механизм, и она страдает при такой для нас, казалось бы, тёплой температуре отёками лица и высыпаниями на открытых участках тела. Сергей Симбирцев, врач анестезиолог-реаниматолог: Современным и эффективным способом борьбы с аллергией является аллерген-специфическая иммунотерапия, или сокращённо АСИТ. Александр Калмыков, врач анестезиолог-реаниматолог: Суть этого лечения заключается в том, что пациенту регулярно вводят небольшие дозы аллергена, постепенно повышая его концентрацию. Через какое-то время организм привыкает к аллергену и перестаёт считать его чужаком, и не выдаёт аллергическую реакцию. Сергей Симбирцев, врач анестезиолог-реаниматолог: Лечение эффективное, но нужно быть готовым к тому, что оно может занять несколько лет. Елена Бобрикова, зав. консультативно-диагностическим отделением аллергологии и иммунологии ГКБ № 52, врач аллерголог-иммунолог, к. м. н.: Сам метод предполагает введение аллергена, а вот введение аллергена бывает различным: есть капли, которые вводятся через рот; есть таблетированные препараты-аллергены, и наиболее изученный метод – это подкожное введение аллергена, когда к нам пациенты приезжают для введения раствора аллергена. Сам метод достаточно длительный, то есть он от 3 до 5 лет, но принцип лечения – достигается ремиссия от 7 до 10 лет после полного курса лечения. Врач аллерголог-иммунолог ГКБ № 52: Так, 5 минут у нас с вами прошло, прибор мы выключаем, и вашу руку я попрошу немножечко подержать. Теперь мы подписываем результаты: с одной стороны у вас была холодовая реакция, плюс 4 градуса подписываем, с другой стороны 44 градуса. Это максимальная температура, которую может выдать нам данный прибор. Это нужно для того, чтобы правильно оценить результаты, чтобы мы не забыли, с какой стороны у нас было холодовое воздействие, а с какой – тепловое. Александр Калмыков, врач анестезиолог-реаниматолог: К сожалению, в случае с аллергией на холод аллерген-специфическая иммунотерапия не поможет, но хорошо помогают некоторые антигистаминные препараты, они помогают облегчить симптомы. Сергей Симбирцев, врач анестезиолог-реаниматолог: Огромную роль в развитии аллергии играет гистамин. Это то вещество, которое вырабатывается, когда в организм человека попадает аллерген: появляются отёки, зуд и другие неприятные проявления аллергии. Врач аллерголог-иммунолог ГКБ № 52: Итак, у нас с вами прошло 10 минут, мы оцениваем результаты тестирования: на коже никаких высыпаний нет, кожа читая, есть небольшое покраснения, что говорит нам о нормальной реакции в принципе капилляров кожи на воздействие холода и тепла, уртикальных высыпаний – волдыриков – никаких нет, значит тест отрицательный и диагноз «холодовая крапивница» не подтверждается. Елена Бобрикова, зав. консультативно-диагностическим отделением аллергологии и иммунологии ГКБ № 52, врач аллерголог-иммунолог, к. м. н.: В вашем варианте это всё-таки – дерматит, это экзема, которая также обостряется в осенне-зимний период. Что могу сказать? Вам надо обратиться в любом случае к дерматологу. Я вам как аллерголог-иммунолог могу посоветовать гормональные препараты. И бояться их не нужно, потому что сейчас современные лекарственные средства, у которых биодоступность минимальная, мы даже их назначаем, например, беременным женщинам, и это говорит о том, что степень биодоступности этих лекарственных средств минимальна. Марина Лабузова: Спасибо! Елена Бобрикова, зав. консультативно-диагностическим отделением аллергологии и иммунологии ГКБ № 52, врач аллерголог-иммунолог, к. м. н.: Это первое. То есть вам в любом случае – местная терапия. И очень хорошо ещё помогают парафиновые ванны или аппликации. То есть на острый период – это будут мази с местным применением гормональным и затем увлажнение кожи. Памятку по уходу за кожей я вам сейчас распечатаю. Хорошо? Марина Лабузова: Спасибо! Сергей Симбирцев, врач анестезиолог-реаниматолог: Мне кажется важным повторить эту мысль ещё раз: если вы уже когда-то обращались к врачу, но назначенное лечение не было эффективно, сходите к доктору ещё раз. Александр Калмыков, врач анестезиолог-реаниматолог: Возможно, за прошедшие годы современная медицина уже нашла ключ к решению вашей проблемы. Сергей Симбирцев, врач анестезиолог-реаниматолог: Разговор об аллергии дальше продолжат наши коллеги. Александр Калмыков, врач анестезиолог-реаниматолог: А мы увидимся с вами через неделю. Марьяна Лысенко, Герой Труда, главный врач Городской клинической больницы № 52: Елена Николаевна, давайте начнём с крайних проявлений. Вот такое грозное явление, как анафилаксия: как пациент понять, что он находится в жизнеугрожающей ситуации? Как окружающим понять, что с близким человеком что-то не так? И как вообще профилактировать такого рода проявления заболевания? Елена Бобрикова, зав. консультативно-диагностическим отделением аллергологии и иммунологии ГКБ № 52, врач аллерголог-иммунолог, к. м. н.: Если на ваших глазах у человека происходит отёк нарастающий, либо, например, выражены высыпания в области лица, конечностей, и самое страшное, угрожающее – это отёк гортани, когда человек задыхается, то здесь, конечно же, нужна помощь в любом случае неотложная, поэтому прежде всего человек, который оказывается в такой ситуации, должен в любом случае вызвать неотложную помощь и затем уже обратиться в лечебное учреждение для того, чтобы выяснить причины этого неотложного состояния. Марьяна Лысенко, Герой Труда, главный врач Городской клинической больницы № 52: Люди, длительно страдающие и знающие о своём заболевании, каких-то возможных аллергических реакциях, должны ли с профилактической целью всегда иметь при себе какие-то препараты? Елена Бобрикова, зав. консультативно-диагностическим отделением аллергологии и иммунологии ГКБ № 52, врач аллерголог-иммунолог, к. м. н.: Как правило, те люди, которые в своей жизни испытывали такое ощущение, как анафилаксия, обучены, они имеют список лекарственных средств, которые необходимо иметь при себе. И мы, например, наших пациентов обучаем самостоятельному введению лекарственных средств. Прежде всего это эпинефрин, адреналин, и мы учим наших пациентов, как разводить, куда вводить, в какой дозе лекарственный препарат вводится. Это гормональные препараты и антигистаминные, которые на первом этапе можно либо принять под язык – таблетированный препарат, либо раствор тоже можно в подъязычную зону ввести. Марьяна Лысенко, Герой Труда, главный врач Городской клинической больницы № 52: Насколько вы считаете важным и актуальным именно профессиональное образование, то есть образование людей посредством профессионалов в этой области и, в частности, тех людей, которые уже имеют это заболевание: школы пациентские, какие-то любые другие форматы? Как вы этим занимаетесь? Елена Бобрикова, зав. консультативно-диагностическим отделением аллергологии и иммунологии ГКБ № 52, врач аллерголог-иммунолог, к. м. н.: Помимо большой научной программы наш центр ведёт как раз и практическую работу именно в обучающих программах для терапевтов, для специалистов нашего профиля – аллергологов-иммунологов, и активное участие в цифровых школах, которые сейчас в онлайн-формате проводим. И недавно мы стартовали такой проект, как «Наставничество». То есть мы проводим для аллергологов-иммунологов обучающие школы и параллельно ежегодно в нашем центре проводятся школы для пациентов с различными заболеваниями: это и с «хронической крапивницей», это и с «бронхиальной астмой», и с таким жизнеугрожающим состоянием, как «наследственный ангиоотёк». Марьяна Лысенко, Герой Труда, главный врач Городской клинической больницы № 52: На эту школу каким образом могут попасть люди? Елена Бобрикова, зав. консультативно-диагностическим отделением аллергологии и иммунологии ГКБ № 52, врач аллерголог-иммунолог, к. м. н.: Школа, которая для пациентов, – в онлайн-формате, мы обычно оповещаем тех пациентов, которые у нас динамически наблюдаются, и это всё в открытом доступе. То есть на сайте нашей больницы всегда есть информация о том, что будет проводиться данное мероприятие. Марьяна Лысенко, Герой Труда, главный врач Городской клинической больницы № 52: То есть обычный человек, заинтересованный в какой-то из этих проблем, может подключиться к такого рода школе и получить какую-то информацию из первых уст, что называется, из рук профессионалов, которые занимаются этим на регулярной основе? Елена Бобрикова, зав. консультативно-диагностическим отделением аллергологии и иммунологии ГКБ № 52, врач аллерголог-иммунолог, к. м. н.: Мало того, задать вопрос и получить ответ на него. И если вопрос, который требует консультации пациента, если это в случае врача, то мы вызываем этого пациента и уже консультируем в нашем центре. Марьяна Лысенко, Герой Труда, главный врач Городской клинической больницы № 52: Скажите, пожалуйста, на сегодняшнем этапе развития медицины какие есть решения для пациентов с аллергическими различными заболеваниями и насколько жизнь их тяжела и невозможна, как-то было ранее? Елена Бобрикова, зав. консультативно-диагностическим отделением аллергологии и иммунологии ГКБ № 52, врач аллерголог-иммунолог, к. м. н.: Позвольте с вами согласиться, потому что, действительно, аллергия – это пандемия, и неслучайно Всемирная организация здравоохранения, например, 2018 год назвала пандемией аллергии. И мы видим по нашим приёмам и по статистическим данным, что рост неуклонно идёт в разряде всех аллергических заболеваний. Итогом этого является то, что я, когда начинала свой путь начинала как аллерголог, действительно сталкивались с той проблемой, что иногда мы некоторым пациентам просто не могли помочь, только снимали симптомы, но есть методы, которые действительно уже на протяжении длительного времени используются. Это, например, аллерген-специфическая иммунотерапия. И великое заблуждение многих, к сожалению, наших коллег, что аллергия неизлечима. Нет, это можно излечить приёмом как раз аллерген-специфической иммунотерапии, но у неё есть ограниченные возможности. То есть этот метод мы ранее не могли использовать у пациентов, у которых не контролировалось заболевание, например, такое как «бронхиальная астма». И если было тяжёлое течение или неконтролируемое течение заболевания, мы были ограничены в том, чтобы применить этот метод. В настоящий момент наши возможности, действительно, расширились. Во-первых, расширилась линейка лекарственных препаратов, появились новые формы доставки лекарственных средств, и, действительно, они позволяют более контролировать такой процесс, как «бронхиальная астма». Расширились возможности при тяжёлой бронхиальной астме, то есть сейчас огромная линейка пациентов иммунобиологическую терапию, или таргетную, которая позволяет перевести тяжёлую неконтролируемую астму в разряд контроля, и тогда мы этих пациентов плавно забираем уже в рамки аллергологического профиля для лечения аллерген-специфической иммунотерапией. Марта Лембрик: Моя история началась 5 лет назад, когда я со своим мужем поехала отдыхать в Сочи, мы там прожили целый год в горах. Одним непрекрасным вечером я поняла, что мне стало очень тяжело дышать, и я начала с такими хрипами вздыхать сиплыми, выдыхать, и это продолжалось именно по вечерам, ночами. Рано утром я пошла в местную сочинскую поликлинику к врачу-аллергологу, и она мне сказала, что у меня астма. Я оттуда вышла в полном состоянии шока, потому что вот так вот взрослом возрасте заболеть астмой – для мен это было очень странно. Но были такие две предпосылки: во-первых, я с детства аллергик, у меня аллергия на цветение, на берёзу. А вторая – то, что за год до начала заболевания у меня был очень сильный продолжительны стресс – у меня не стало моей лучшей подруги. И на фоне этих переживаний, возможно, организм так среагировал. Мы вернулись в Москву, и я пошла уже в московскую поликлинику к аллергологу, она мне дала направление в 52-ю больницу, где я как раз-таки и попала к моему горячо любимому и дорогому доктору – к Бобриковой Елене Николаевне, и меня взяли под своё крылышко, сделали все исследования, все анализы. Мне поставили диагноз «аллергическая астма». И выяснилось, что самая мощная аллергия у меня на клеща бытовой пыли, и я сразу дома поменяла всё постельное бельё, шторы, чехлы на антиаллергенные. К сожалению, это всё равно мало помогало, всё равно аллергия была, но я начала пользоваться ингаляторами, утром, вечером пить таблеточки от аллергии. Периодически меня госпитализировали, делали капельницы противовоспалительные, у меня всё как рукой снимало, я пару месяцев нормально жила, и всё это начиналось заново. Плюс у меня аллергия на еду, она как раз-таки появилась, когда появилась астма, то есть я могла ужинать теми же продуктами, которые я ела вчера, и у меня начиналась дикая аллергия: я вся краснела, впадала в жар, у меня появлялись пятна, и я не могла дышать. То есть я начинала хрипеть, приходилось вызывать скорую, чтобы делали уколы, и тогда всё это уходило. Полтора года назад мы начали современную терапию одним новым препаратом. Раз в месяц я приезжаю в больницу, мне делают 3 укольчика в плечи, и с тех пор у меня исчезли вообще приступы кашля, приступы удушья, ушла аллергия на еду, я перестала принимать антигистаминные, в 2 раза снизила приём ингаляторов, так иногда я ими пользуюсь, нормально уже задышала. И мы проводили разные тесты, и оказалось, что у меня астма в состоянии ремиссии, то есть никакого воспалительного процесса нет, я отлично дышу. Это даже с одним нюансом, что у меня есть кошка. Аллергия на кошку у меня появилась пару лет назад, хотя до этого с кошками я жила всегда. И, несмотря даже на такой суперпушистый аллерген, я всё равно не принимаю антигистамины и отлично себя чувствую. Я занимаюсь любимым делом – растениями, ухаживаю за ними, консультирую. Совершенно меня не смущает, что там что-то распыляется в воздух, я никак на то не реагирую. Занимаюсь йогой, занимаюсь спортом, активно катаюсь на велосипеде, в общем, живу как нормальный человек. Я безумно счастлива, что попала к Елене Николаевне, что попала в 52-ю больницу. Я очень всем рекомендую найти своего врача, подобрать корректное лечение и быть здоровыми. Марьяна Лысенко, Герой Труда, главный врач Городской клинической больницы № 52: Елена Николаевна, хотела поговорить с вами об истории нашей сегодняшней пациентки: как вы лично помните эту историю? Как удалось так быстро решить проблему? Расскажите о своих впечатлениях и человеческих, и врачебных. Елена Бобрикова, зав. консультативно-диагностическим отделением аллергологии и иммунологии ГКБ № 52, врач аллерголог-иммунолог, к. м. н.: Вы знаете, если как в качестве человека, я, наверно, обратилась к ней просто, как к своему ребёнку, потому что молодая, юная девушка, которая неоднократно была госпитализирована к нам с неконтролируемым течением астмы. И я понимала, что это молодая девушка, которая в будущем планирует стать матерью, а, учитывая такую тяжесть заболевания, речи об этом просто и не могло быть. Как врач я понимала, что я могу ей помочь, поэтому тот вариант, по которому мы пошли: как раз-таки верифицировали диагноз, с чем связаны были её обострения, подобрали ей иммунобиологическую терапию, а именно препарат, который снимает аллергическое воспаление, то есть антиаллергенную терапию она получает, добились ремиссии в течение бронхиальной астмы и пациентка сейчас получает лечение аллергенами. То есть основная проблема, которая у неё была на первом плане – это как раз аллергия к клещам домашней пыли. И вот на фоне добившейся ремиссии, то есть мы добились ремиссии заболевания, сейчас она благополучно получает лечение против аллергии, что позволило ей благополучно выйти замуж, и теперь мы уже планируем в будущем, когда закончит она курс лечения АСИТ, я думаю, что будет благополучно хорошей мамой. Марьяна Лысенко, Герой Труда, главный врач Городской клинической больницы № 52: Это прекрасный результат! Это самое главное для каждой женщины. Спасибо! К сожалению, каждый из нас в течение своей жизни несколько раз сталкивается с ситуациями, когда кому-то рядом нужна помощь. И необязательно быть медиком или врачом для того, чтобы помочь человеку до приезда медицинской бригады. Как не растеряться, что делать и чего не делать, говорим в нашей традиционной рубрике о первой помощи. Алексей Старков, врач анестезиолог-реаниматолог: В прошлом выпуске мы оказывали помощь человеку с потерей сознания, сегодня усложним задачу: человек не дышит. У нас не более 4-5 минут на то, чтобы разобраться в ситуации и начать оказание помощи. Итак, Екатерина, мы нашли человека в общественном месте, он лежит в неестественной позе, вокруг скапливаются люди, с ним явно что-то не так. Давайте проверять, чем мы можем помочь. Екатерина Пушкарёва, редактор: Так, из прошлого выпуска я узнала, что нужно сначала понять: дышит-не дышит. Мы его трясём, спрашиваем: «Хорошо себя чувствуете?». Если он не реагирует, нужно положить руку на лоб и на подбородок и запрокинуть назад, слушать дыхание и смотреть, поднимается ли грудная клетка. Алексей Старков, врач анестезиолог-реаниматолог: Да. Екатерина Пушкарёва, редактор: Если не поднимается, дыхания нет, мы понимаем, что человек без сознания, не дышит. Нужно делать непрямой массаж сердца. Алексей Старков, врач анестезиолог-реаниматолог: Да. У взрослого человека очень часто этот процесс внезапной остановки кровообращения, дыхания проходит в фазу агонального дыхания, то есть он дышит как-то – поверхностно, затаиваясь, с большими перерывами, и люди думают, что он вроде дышит, давайте подождём, а на самом деле на фоне этого ненормального дыхания умирание головного мозга уже началось – клетки уже погибают, поэтому прямо поверх такого дыхания надо начинать полноценную реанимацию. Мы кричим очевидцу: пожалуйста, вызовите скорую, телефон – 103, адрес, и что человек не дышит, мы начали реанимацию. После этого мы начинаем компрессию, а лучше прямо параллельно с этим. Находим центр грудной клетки – твёрдый прямоугольник от уровня ключицы до того места, где кончились рёбра и начался мягкий живот, и визуально находим примерно центр этого прямоугольника. Ставим основание ладони в центр, вторую руку сверху, пальцы в замок, плечи – прямо над точкой компрессии, руки прямые, локти заблокированы и всем весом начинаем наваливаться на грудную клетку. Продавливать вниз её нужно на 5-6 сантиметров и делать это со скоростью 2 раза в секунду: прямо под прямым углом мы прижимаем человека к ровной твёрдой поверхности – важное условие, мягкий диван для этого не подойдёт. Павел Иванов, врач анестезиолог-реаниматолог, врач скорой помощи: Процесс сердечно-лёгочной реанимации подразумевает совокупность двух основных факторов: это поддержания сокращений сердечной мышцы, то есть сжатия сердца за счёт компрессии грудной клетки, и обогащения крови кислородом за счёт вдувания её в лёгкие. Алексей Старков, врач анестезиолог-реаниматолог: Итак, после 30 компрессий мы переходим на вентиляцию. Важное условие проведения всего комплекса реанимационных мероприятий – компрессии прерывать не более, чем на 10 секунд. Сейчас мы будем использовать специальное защитное средство – лицевой экран. В реальных условиях это может быть что угодно, что позволит избежать контакта с биологическими жидкостями – со слюной и рвотными массами, но при этом позволит пропускать воздух. То есть пола одежды, шарф, медицинская маска, случайно оказавшаяся в метро, полиэтиленовый пакет с проковырянной дыркой – всё это годится и делается в первую очередь для того, чтобы преодолеть чувство брезгливости, снизить вероятность заражения какими-то инфекциями. Накладываем, запрокидываем, зажимаем нос, чтобы не было утечки воздуха, и две коротких вентиляции, после этого снова возвращаемся к компрессиям. Павел Иванов, врач анестезиолог-реаниматолог, врач скорой помощи: Что касается факультативности выполнения искусственной вентиляции лёгких методом «рот в рот», на сегодняшний день это, действительно, не только допустимо, но в ряде случаев, не скажу, что запрещено, но есть определённые ограничения, рестрикции, вплоть то действительного запрета. Если у нас есть какие-то барьеры внутренние, чисто психологические в том числе, нам достаточно выполнять компрессии, в рамках оказания первой помощи этого вполне достаточно. Алексей Старков, врач анестезиолог-реаниматолог: Давайте попробуем чередоваться: у вас – вентиляции, я на себе пока возьму компрессии. Один, два, три, четыре, двадцать пять, двадцать шесть, двадцать семь, двадцать восемь, двадцать девять, тридцать, выдох, выдох. Перемещаётесь сюда. Екатерина Пушкарёва, редактор: Середина – вот так? Алексей Старков, врач анестезиолог-реаниматолог: Прямые руки – всем весом, отлично! Екатерина Пушкарёва, редактор: Раз, два, три, четыре, пять… Алексей Старков, врач анестезиолог-реаниматолог: Сейчас вы попробовали и даже на манекене смогли ощутить, насколько физически это тяжело и энергозатратно. Екатерина Пушкарёва, редактор: Да, очень тяжело. Алексей Старков, врач анестезиолог-реаниматолог: Поэтому в реальной ситуации нужно менять человека через 2 минуты, а с вашей комплекцией, возможно, искать покрупнее себе напарника и больше компрессии дегенерировать ему. Павел Иванов, врач анестезиолог-реаниматолог, врач скорой помощи: Мы проводим реанимацию в рамках первой помощи столько, сколько это потребуется до развития одного из вариантов сценария. Первый оптимистичный: человек пришёл в себе, мы его оживили. Ура! Мы молодцы, человек счастлив. Второй вариант нейтральный: приехала бригада скорой помощи и забрала пострадавшего, дальше – это их зона ответственности. И третий вариант – это та ситуация, когда мы физически не способны дальше выполнять реанимационные мероприятия. Екатерина Пушкарёва, редактор: Алексей, если есть в доступе дефибриллятор, как им пользоваться? Алексей Старков, врач анестезиолог-реаниматолог: Наиболее эффективно его использование и нанесение этого разряда как раз в первые 40-60 секунд после того, как произошла остановка кровообращения. Он максимально прост в применении, его достаточно включить и выполнять его команды. Итак, я делаю компрессии, вы оперируете с прибором. Он включится сам, дальше будет выдавать команды. Мы в это время качаем Екатерина Пушкарёва, редактор: Так, достаю электроды. Алексей Старков, врач анестезиолог-реаниматолог: Сейчас он читает кардиограмму, определяет признаки нанесения разряда. Перед нажатием – убедиться, что никого нет. Во всех остальных ситуациях: на нормально работающем сердце, на сердце в асистолии, которому не поможет нанесение разряда, он не позволяет нажать кнопку и тем самым максимально создаёт защиту от неправильных действий. Екатерина Пушкарёва, редактор: То есть нужно просто чётко выполнять команды, которые подаются? Алексей Старков, врач анестезиолог-реаниматолог: Да. Я слышу дыхание, надо перепроверить. Запрокиньте голову. Екатерина Пушкарёва, редактор: То есть вот так запрокидываем? Алексей Старков, врач анестезиолог-реаниматолог: Да, послушать, посмотреть, увидеть движение. Если нас это дыхание устраивает, мы оцениваем его как нормальное, то мы укладываем человек набок. Екатерина Пушкарёва, редактор: Набок и снимаем дефибриллятор? Алексей Старков, врач анестезиолог-реаниматолог: Дефибриллятор оставляем до приезда скорой, он каждые 2 минуты будет проверять ритм, говорить, что разряд не нужен, и это будет дополнительная диагностика. Екатерина Пушкарёва, редактор: То есть мы человека просто в покое закрываем и переворачиваем набок? Алексей Старков, врач анестезиолог-реаниматолог: Да-да. Екатерина Пушкарёва, редактор: Понятно. Алексей Старков, врач анестезиолог-реаниматолог: Сегодня мы разобрали навыки проведения базовой сердечно-лёгочной реанимации с применением автоматического дефибриллятора. Как вам по ощущениям? Что было сложно? Екатерина Пушкарёва, редактор: Самое сложное, конечно, это делать все эти мероприятия. Почувствовала, что не хватает физической силы немножко, потому что их нужно сделать много, с усилием. Мне кажется, это очень страшно будет в реальности. Алексей Старков, врач анестезиолог-реаниматолог: В реальной ситуации это, действительно, очень страшно. И растерянность – это совершенно нормально, преодолеть её позволяет проработка мышечной памяти, многократное повторение этих упражнений так, чтобы голова в этом практически не участвовала. В этом и суть подготовки. Екатерина Пушкарёва, редактор: Нужна практика. Алексей Старков, врач анестезиолог-реаниматолог: Да. Марьяна Лысенко, Герой Труда, главный врач Городской клинической больницы № 52: Медицина – это не профессия, медицина – призвание и образ жизни, в неё приходят, чтобы остаться там навсегда. Но медики тоже люди. Как живут люди в своей профессии? Давайте посмотрим. Дмитрий Сёмин, заведующий онкологическим отделением № 6 Городской онкологической больницы № 1 ДЗМ, к. м. н.: Вообще, конечно, наши операции со стороны выглядят не очень зрелищно, потому как маленькая дырочка в коже, маленький разрезик и кроме как хирургу и ассистенту толком ничего не видно: что они там делают? Голос за кадром: Сёмин Дмитрий Юрьевич – врач-онколог. Под его руководством в отделении выполняются все виды хирургического лечения новообразований щитовидной железы, в том числе малоинвазивные видеоассистированные операции. Дмитрий Сёмин, заведующий онкологическим отделением № 6 Городской онкологической больницы № 1 ДЗМ, к. м. н.: Это современный тренд в хирургии щитовидной железы. В чём его смысл, в чём его изюминка? В том, что выполняются радикальные операции на щитовидной железе безо всякого ущерба для радикализма, для качества операций. За счёт этого практически не болит потом шея у пациентов после удаления щитовидной железы. Пациент уже вечером после операции активен: может вставать, может есть негорячую и не очень твёрдую пищу. И, по большому счёту, на следующий день после операции после обеда может уходить домой. Тут у нас девочки после операции первые сутки. Здравствуйте! Как ваше самочувствие? Пациентка: Нормальное. Дмитрий Сёмин, заведующий онкологическим отделением № 6 Городской онкологической больницы № 1 ДЗМ, к. м. н.: Хоть сегодня домой? Пациентка: Да. Дмитрий Сёмин, заведующий онкологическим отделением № 6 Городской онкологической больницы № 1 ДЗМ, к. м. н.: Хорошо. Голос за кадром: Возможность таких щадящих хирургических вмешательств ограничена, тем не менее Дмитрий Юрьевич вместе с командой расширяет показания к выполнению таких операций, чтобы пациенты быстрее восстанавливались и следы от операции были как можно более эстетичны и незаметны. Дмитрий Сёмин, заведующий онкологическим отделением № 6 Городской онкологической больницы № 1 ДЗМ, к. м. н.: Мы во время операции практически не перевязываем сосуды, потому что работаем гармоническим скальпелем, сосуды специальным образом пережигаются. То есть отсутствие шовного материала потом в ране способствует лучшему заживлению и, соответственно, эстетическому ощущению комфорта у пациента. Там очень много противопоказаний: размер железы, размер узла, какое-то предшествующее лечение. Всё это являлось раньше противопоказанием для выполнения таких операций, но мы совершенствуем эти методики и экстраполируем на, казалось бы, те ситуации, когда это нельзя сделать, и тем не менее это получается. То есть мы находим некий компромисс между традиционными операциями и минимально инвазивными. Да, может быть, за счёт увеличения размера разреза, но вся остальная работа осуществляется именно при минимально инвазивном вмешательстве, и нам удаётся даже прооперировать, казалось бы, вот такого размера щитовидные железы: это рука хирурга, и на руке вы видите щитовидную железу, увеличенную практически в 10 раз. На работу мы приходим где-то в 07:10, в 07:15 максимум, операции начинаются где-то в 08:30, в 08:45. Если поздно начинать, то мы просто будем до ночи в операционной работать. Как-то я рос во врачебной семье, поэтому, наверно, и не было альтернатив. Родители, моя тётка, моя прабабушка, двоюродный дед – очень много родственником, кто был врачом, и как-то я сразу с детства знал, что буду врачом. Супруга – врач, но она более серьёзный врач, чем я, она анестезиолог-реаниматолог. Познакомились в институте, я тогда учился на первом курсе, и с тех пор мы вместе, и вместе учились, вместе окончили институт, учились в ординатуре и всю жизнь работаем вместе, но в разных корпусах больницы. Она – заведующая отделением. Мне кажется, она очень хороший врач. Я никогда не давил на своих детей и супруга тоже, это исключительно был их выбор специальности. Но, конечно, мне проще помочь советом сыну, если он тоже врач. Но вот старший не захотел быть врачом, а младший сейчас учится в мединституте. Ну что, пойдём больных посмотрим послеоперационных? Готовы? Масочки надели, всё, пошли. Только после вас, пожалуйста. С полным ведром – хорошо. Здравствуйте! Как самочувствие ваше? Пациентка: Отлично! Дмитрий Сёмин, заведующий онкологическим отделением № 6 Городской онкологической больницы № 1 ДЗМ, к. м. н.: Значит, завтра Вячеслав Владиславович все рекомендации даст, всё расскажет: какие таблетки, сколько принимать, как принимать. Пациентка: Очень хорошо! Дмитрий Сёмин, заведующий онкологическим отделением № 6 Городской онкологической больницы № 1 ДЗМ, к. м. н.: Какое-то удивительно везение, что в отделении собрался коллектив не только врачей, но и медицинских сестёр, и младшего медицинского персонала, что все люди работают с удовольствием. И в отделении, я очень надеюсь, и я вижу это, очень доброжелательная атмосфера. И, самое главное, это видят пациенты. Я от очень многих пациентов слышу: «Какие у вас замечательные сёстры! Какие у вас замечательные врачи! Какой у вас замечательное отделение!» – это так приятно. На завтра готовимся на операцию, да? Алия Владимировна всё объяснила? Пациентка: Да. Врач онкологического отделения № 6 Городской онкологической больницы № 1 ДЗМ: Хочет, чтобы кусочек оставили. Дмитрий Сёмин, заведующий онкологическим отделением № 6 Городской онкологической больницы № 1 ДЗМ, к. м. н.: Не надо. Почему вы так стремитесь сохранить кусочек? Пациентка: Может, быть, для самоуспокоения. Дмитрий Сёмин, заведующий онкологическим отделением № 6 Городской онкологической больницы № 1 ДЗМ, к. м. н.: Давайте так… Пациентка: Не будем загадывать. Дмитрий Сёмин, заведующий онкологическим отделением № 6 Городской онкологической больницы № 1 ДЗМ, к. м. н.: Давайте так: во время операции я посмотрю так, как будто это моя хорошая знакомая. Пациентка: Да это же прекрасно! Дмитрий Сёмин, заведующий онкологическим отделением № 6 Городской онкологической больницы № 1 ДЗМ, к. м. н.: И я сделаю так, как я бы сделала хорошей знакомой. В целом вы готовы к тому, что придётся удалить всю щитовидную железу? Пациентка: Ещё целую ночь буду готовиться к этому. Дмитрий Сёмин, заведующий онкологическим отделением № 6 Городской онкологической больницы № 1 ДЗМ, к. м. н.: Подумайте, переночуйте с этой мыслью, а утром к этому вернёмся. Хорошо? Пациентка: Хорошо. Дмитрий Сёмин, заведующий онкологическим отделением № 6 Городской онкологической больницы № 1 ДЗМ, к. м. н.: Настраивайтесь на то, что удалить придётся всю щитовидную железу. Договорились? Настройте себе. Хорошо? Пациентка: Что делать… Дмитрий Сёмин, заведующий онкологическим отделением № 6 Городской онкологической больницы № 1 ДЗМ, к. м. н.: Да. Врач онкологического отделения № 6 Городской онкологической больницы № 1 ДЗМ: Надо доверять и докторам. Дмитрий Сёмин, заведующий онкологическим отделением № 6 Городской онкологической больницы № 1 ДЗМ, к. м. н.: Если есть такие показания, то не надо бояться операции по удалению всей ткани щитовидной железы, ничего страшного не произойдёт. Пациент без щитовидной железы принимает утром таблетку или полторы в зависимости от необходимой дозировки и всё, и живёт полноценной жизнью здорового человека, все потребности организма в гормонах щитовидной железы будут компенсированы. Всегда есть какие-то операции, которые хочется научиться сделать ещё, освоить что-то ещё, следующий шаг, и пока такое желание есть. Я думаю, что, когда оно пропадёт, надо уходить на пенсию. Мы владеем методиками операций на щитовидной железе из доступа вне шеи, то есть это доступ через подмышку, а самый современный доступ – это через рот, через преддверие рта. В перспективах, в планах развития нашего отделения: в ближайшем будущем мы будем выполнять такие операции, мы имеем опыт выполнения таких хирургических вмешательств, и при наличии определённых инструментов и оборудования в ближайшее время мы будем выполнять тоже такие же операции. Не надо вскакивать, всё нормально? Всё хорошо? Соседка ваша в реанимации до утра останется, а утром, надеюсь, мы её вам вернём в целости и сохранности. Мы не делам культа из свое работы, мы работаем, делаем своё дело, как нас научили, и просто живём, мы обычные люди. Если существует такое счастье, что ты занимаешься любимым делом, – это приносит моральное удовольствие, ты, наверно, меньше устаёшь и не чувствуешь физической усталости. Марьяна Лысенко, Герой Труда, главный врач Городской клинической больницы № 52: Пришло время прощаться. Заботьтесь о себе, думайте о своём здоровье, а мы… мы всегда рядом!