Голос за кадром: С древних времен человечество искало способы лечения глаукомы. Сегодня в программе расскажем, как менялось представление о заболевании и методы лечения вместе с развитием медицины и науки. Также покажем, как современные методы диагностики позволяют обнаруживать структурные изменения в глазах задолго до появления функциональных нарушений. Кроме того, из рубрики «Полезно» вы узнаете: почему появляется перхоть и как от нее избавиться? Какие зубные пасты нельзя использовать больше трех недель? Как правильно ухаживать за своими ногтями? И почему пемзу и пилки для ступней нужно выбросить? Глаукома в переводе с греческого – голубовато-зеленое помутнение. Именно такое название предложил древнегреческий врач Аретей Каппадокийский для описания слепоты, которая сопровождается изменением цвета зрачка. Примерно тогда же древнеримский лекарь Корнелий Цельс описал состояние, при котором глаз становится твердым и теряет зрение. Сейчас это состояние носит название «острая глаукома». До середины XVIII века представление о глаукоме и методах ее лечения были скудными и сводились к кровопусканию, закапыванию молока в глаза или применению пиявок для оттока лишней крови из области глаз. Научное изучение вопроса развернулось, когда французский офтальмолог Жак Давиель доказал, что глаукома и катаракта – разные заболевания. Важнейший прорыв произошел в 1851 году, когда немецкий ученый Герман фон Гельмгольц изобрел офтальмоскоп, который позволил детально исследовать глазное дно. В 1857 году Альбрехт фон Грефе ввел термин «глаукома» в современном понимании и описал связь болезни с повреждением зрительного нерва. Он же в 1875 году предложил иридэктомию – хирургический метод снижения внутриглазного давления, который стал первым эффективным способом лечения. Глаукома продолжала оставаться распространенной проблемой. Однако развитие науки в целом и офтальмологии в частности неизбежно вело к совершенствованию методов диагностики и терапии. Так XX век принес новые открытия. В 1905 году появился первый тонометр для измерения внутриглазного давления. А в 1930 годах ученые окончательно убедились в том, что именно повышение внутриглазного давления и приводит к гибели зрительного нерва. В 1950-х появились первые лекарства от глаукомы: пилокарпин и адреналин. А в 1970-х революцию совершили препараты из группы бета-блокаторов, ставшие «золотым стандартом» терапии. Дальше – больше: синтезировались новые препараты, получили развитие казавшиеся раньше фантастическими лазерные методы лечения и микроинвазивная хирургия. В XXI веке исследования глаукомы вышли на молекулярный уровень. В 2002 году были обнаружены гены, связанные с развитием болезни, а перспективными направлениями стали генная терапия, использование искусственного интеллекта для ранней диагностики и разработка бионических имплантов, способных частично восстанавливать утраченное зрение. Окончательная победа над глаукомой – дело будущего. А задача настоящего – рассмотреть особенности этого заболевания и обсудить, когда нужно обратиться к специалисту, чтобы продлить и сохранить ясный взгляд. Сегодня за круглым столом соберутся: Марина Ро – заведующая поликлиническим отделением Московского городского офтальмологического центра Многопрофильного научно-клинического центра имени Боткина. Марина Борисовна разъяснит, нужны ли приборы, которые изготовитель рекомендует для самостоятельного измерения внутриглазного давления. Андрей Лапочкин – хирург-офтальмолог Московского городского офтальмологического центра Боткинской больницы. Андрей Владимирович расскажет о новых прорывных решениях в хирургии глаукомы. Гульжияна Аржиматова – главный внештатный специалист-офтальмолог Департамента здравоохранения города Москвы. Гульжияна Шевкетовна напомнит о том, как часто надо посещать врача-офтальмолога в профилактических целях, если диагноз «глаукома» уже поставлен. Наши эксперты расскажут: какие виды глаукомы существуют, как их лечат и каким должен быть образ жизни при глаукоме. КОНСИЛИУМ Марьяна Лысенко, Герой Труда РФ, главный врач Городской клинической больницы № 52: Глаукома – это хроническое заболевание органов зрения, достаточно распространенное, которое, к несчастью, может привести к полной слепоте. Сегодня у нас собрались эксперты, с которыми мы обсуждаем: как ставится этот диагноз, как наблюдаются и проходят лечение эти пациенты, как важен здесь полный контакт с доктором. В общем, говорим о том, как сохранить зрение, даже если такой диагноз вам уже выставлен и доктор вас наблюдает. Что это такое – глаукома? Давайте попробуем нашим телезрителям просто объяснить, отчего это происходит и как выглядят пациенты с таким диагнозом. Гульжияна Аржиматова, главный внештатный специалист офтальмолог Департамента здравоохранения города Москвы, к.м.н.: Глаукома – крайне тяжелое заболевание, которое приводит к необратимой слепоте. И если пациент вовремя не пришел к врачу и не начал правильное лечение, то все, что он потерял до обращения к офтальмологу, к сожалению, офтальмолог уже вернуть не может: и остроту зрения, и основной признак – это сужение поля зрения. Голос за кадром: Одним из ключевых симптомов глаукомы является сужение поля зрения, которое развивается из-за поражения зрительного нерва. Выделяют четыре стадии: от начальной с мелкими слепыми пятнами (скотомами) до терминальной, когда сохраняются лишь светоощущение и фрагменты зрения. Например, на поздних стадиях пациент может не замечать предметов по бокам, как будто бы смотрит через постепенно сужающуюся трубку. Гульжияна Аржиматова, главный внештатный специалист офтальмолог Департамента здравоохранения города Москвы, к.м.н.: Мы пациенту обычно говорим, что мы постараемся сохранить то, что у него есть. Хотелось бы обратить внимание пациентов, что глаукома – это наследственное заболевание. И пациенты, которые знают, что глаукома была у родителей, у близких родственников, у братьев, у сестер, эти больные должны быть насторожены на это заболевание. И мы считаем, что в 40 лет они должны пройти полную диспансеризацию, полный цикл обследования на глаукому. Хотелось обратить внимание, что это процесс двухсторонний. Никогда не болит один глаз. При глаукоме вовлекаются оба глаза. Вначале может быть один. Допустим, на одном глазу может быть первая стадия или вторая, а на другом и третья стадия глаукомы. Но, к сожалению, к сожалению, вот мы говорим о ранней выявляемости глаукомы, но если взять в процентном соотношении, то это редкие больные. Я уже 40 лет работаю в офтальмологии, и чаще всего приходят больные с третьей стадией глаукомы. Марьяна Лысенко, Герой Труда РФ, главный врач Городской клинической больницы № 52: Такая поздняя обращаемость, она связана с бессимптомностью или, может быть, с малой информированностью? Гульжияна Аржиматова, главный внештатный специалист офтальмолог Департамента здравоохранения города Москвы, к.м.н.: Абсолютно правильно. И от того и от другого. Но на первое место вы правильно поставили бессимптомность. Как я уже сказала, глаз не болит, понимаете? Может быть длительное давление – 30. И пациент об этом не знает. Потому что его ничего не беспокоит. Марьяна Лысенко, Герой Труда РФ, главный врач Городской клинической больницы № 52: Почему-то традиционно считается, что глаукома должна болеть. Это, видимо, когда-то давно сформировавшееся понимание. Гульжияна Аржиматова, главный внештатный специалист офтальмолог Департамента здравоохранения города Москвы, к.м.н.: Да. Как правило, глаз болит уже при терминальной стадии глаукомы. А хочется ведь ее выявить рано. Для того чтобы не дать пациенту ослепнуть. И поэтому, потому что бессимптомно, никаких симптомов практически нет. Ну и в какой-то степени, наверное, наша безграмотность: что мы не уделяем себе должного внимания, не приходим вовремя к врачам. Марьяна Лысенко, Герой Труда РФ, главный врач Городской клинической больницы № 52: Традиционно считается в немедицинской среде, что глаукома – это все-таки ассоциированное с возрастом заболевание. Как на самом деле обстоят дела? Андрей Лапочкин, хирург-офтальмолог Московского городского офтальмологического центра ММНКЦ им. С.П. Боткина, к.м.н.: Не только глаукома, но и многие другие офтальмологические заболевания помолодели. И мы из года в год констатируем действительно омоложение возрастного состава и больных с глаукомой. Конечно же, резко выросли в последние десятилетия диагностические возможности. Аппаратура стала более технологичная, более современная, более высокочувствительная. И, соответственно, мы... Марьяна Лысенко, Герой Труда РФ, главный врач Городской клинической больницы № 52: Раньше просто диагноз ставим, чем раньше. Андрей Лапочкин, хирург-офтальмолог Московского городского офтальмологического центра ММНКЦ им. С.П. Боткина, к.м.н.: Да. Мы раньше ставим диагноз. Раньше можем выявить пациента с глаукомой даже тогда, когда ни единой жалобы у пациента нет, позволяющей ему обратиться именно по этому поводу к офтальмологу. Марьяна Лысенко, Герой Труда РФ, главный врач Городской клинической больницы № 52: Есть наследственный фактор. Семейный анамнез насколько важен вам как врачам? И вообще, насколько его должен учитывать пациент? Марина Ро, заведующая поликлиническим отделением Московского городского офтальмологического центра ММНКЦ им. С.П. Боткина: Семейный анамнез нам очень важен. Потому что я, как врач, представляющий амбулаторное поликлиническое звено, хочу сказать о том, что при первой встрече пациента и врача, когда только появляется возможность заподозрить глаукому, врач, собирая анамнез, выясняет, что у пациента среди родни – бабушки, дедушки, дяди, тети, родители и так далее – были случаи глаукомы. Это должно насторожить сразу врача. Это должно заставить его уделить повышенное внимание этому пациенту. И провести дополнительное обследование: не просто измерить внутриглазное давление, потому что это не единственный показатель, который нас интересует при глаукоме, но сделать дополнительные исследования, которые в нашем арсенале сейчас есть, которые позволят выявить глаукому на ранней стадии. Что очень важно. Хочу сказать, это не генетически обусловленное заболевание. То есть, если у пациента мама или папа, или даже оба родителя страдают глаукомой, это не означает на 100%, что у него глаукома разовьется. Но вероятность развития глаукомы у этого человека во много раз больше. Безусловно, это дополнительный фактор риска. Точно так же, как случаются ситуации, когда у пациента все здоровые, все зрячие, никаких проблем со зрением ни у кого из родни нет, и тем не менее у него развивается глаукома. И иногда даже такого достаточно тяжелого течения. Такое тоже бывает. Марьяна Лысенко, Герой Труда РФ, главный врач Городской клинической больницы № 52: В нашей изменившейся жизни – мы не так питаемся, мы не так живем, как еще совсем недавно, мы пользуемся различными системами вентиляции вместо свежего воздуха и так далее, и так далее – что-то еще из нашей окружающей среды влияет на омоложение этого заболевания или на его возникновение как таковое? Марина Ро, заведующая поликлиническим отделением Московского городского офтальмологического центра ММНКЦ им. С.П. Боткина: Здесь имеют значение и возросшая зрительная нагрузка, и огромное количество гаджетов, которые сейчас используют все от мала до велика любого возраста. Что здесь надо сказать? Например, недокоррекция. Отсутствие правильной очковой коррекции для близкого расстояния способствует развитию глаукомы. Это действительно факт признанный. И это тот минимум, который пациент может для себя сделать: не напрягать свои глаза, дать им возможность работать в комфортных условиях и корригировать свою возрастную дальнозоркость или пресбиопию так называемую. То есть у людей после 40 лет (у кого-то чуть позже) возникает необходимость в плюсовой коррекции. Это и повышение качества жизни, и в какой-то степени профилактика глаукомы. Гульжияна Аржиматова, главный внештатный специалист офтальмолог Департамента здравоохранения города Москвы, к.м.н.: Я считаю, что нельзя недооценивать. Можно это назвать общей фразой: здоровый образ жизни. Ведь сегодня очень много профессий статичных. Люди сидят разного возраста – и молодого возраста, и среднего, и старшего возраста – неподвижно за компьютером. И работают за компьютером часами: по восемь – десять часов рабочий день. Марьяна Лысенко, Герой Труда РФ, главный врач Городской клинической больницы № 52: Некоторые и по двенадцать. Гульжияна Аржиматова, главный внештатный специалист офтальмолог Департамента здравоохранения города Москвы, к.м.н.: Да. И поэтому недостаточно. Например, если есть глазные заболевания в семье, недостаточно прийти к офтальмологу. Потому что рекомендация офтальмолога – это тот минимум, который может дать врач. А должно быть правильное питание. Не должно быть вот этой постоянной гиподинамии. Человек должен двигаться, должен плавать, должен правильно питаться, есть те продукты, овощи-фрукты. Мы все об этом знаем. И все это имеет колоссальное значение для зрения, понимаете? И массажи воротниковой зоны. Потому что, чтобы не было глаукомы, должно быть хорошее кровоснабжение головного мозга. Это зоны шеи, глаз. А без мозга... Глаз – это мозг, вынесенный на периферию. В глазу не может быть нормального кровоснабжения, если нет нормального кровоснабжения головного мозга. И поэтому считает, что: я пришел к врачу, он мне дал капельки, я их дома покапал, и у меня все будет хорошо. Это неправильный подход к лечению этого заболевания. И второе. То, что касается очковой коррекции. Мы, к сожалению, нередко слышим от пациентов, что... Я говорю: «А где вы купили очки? Вам эти очки не подходят». Потому что мы в поликлинике можем прибором диоптриметром посмотреть диоптрийность стекол, которые носит пациент. И когда ты проверяешь, а они не подходят. И это совершенно люди разных профессий. Они говорят: «А я в переходе шел». Марьяна Лысенко, Герой Труда РФ, главный врач Городской клинической больницы № 52: Да. В ларьке. Гульжияна Аржиматова, главный внештатный специалист офтальмолог Департамента здравоохранения города Москвы, к.м.н.: Да-да. «Померял очки. Одел и пошел». И поэтому, наверное, здоровье человека складывается из всех, из всех абсолютно вот этих моментов. Я говорю: то, что мы называем здоровым образом жизни. Андрей Лапочкин, хирург-офтальмолог Московского городского офтальмологического центра ММНКЦ им. С.П. Боткина, к.м.н.: Я бы, наверное, еще хотел добавить по таким факторам, которые возможны в возникновении глаукомы. Это наш современный стрессовый уровень жизни. И, конечно же, повышенный уровень адреналина, норадреналина, сужение сосудов, что тоже определенную лепту... Марьяна Лысенко, Герой Труда РФ, главный врач Городской клинической больницы № 52: Которые вызывают спазм сосудов. Андрей Лапочкин, хирург-офтальмолог Московского городского офтальмологического центра ММНКЦ им. С.П. Боткина, к.м.н.: Да-да. Спазм и ишемизацию тканей, в том числе сетчатки и зрительного нерва. А также, наверное, стоит поговорить об определенных изменениях характера питания и употребления таких напитков, как газированные напитки, повышенное употребление кофе. Это те напитки, которые совершенно точно способствую повышению выработки внутриглазной жидкости. И, соответственно, могут повышать в моменте внутриглазное давление. На это стоит обратить внимание. Марьяна Лысенко, Герой Труда РФ, главный врач Городской клинической больницы № 52: Что рекомендуют пить офтальмологи? Андрей Лапочкин, хирург-офтальмолог Московского городского офтальмологического центра ММНКЦ им. С.П. Боткина, к.м.н.: Наверное, чистая вода. Это один из наиболее таких благоприятных напитков. Марьяна Лысенко, Герой Труда РФ, главный врач Городской клинической больницы № 52: Какие виды, Андрей Владимирович, глаукомы вообще встречаются? Есть ли необходимость дифференцировать ее для наших слушателей? Андрей Лапочкин, хирург-офтальмолог Московского городского офтальмологического центра ММНКЦ им. С.П. Боткина, к.м.н.: Есть действительно очень много классификаций, которые затрагивают глаукомную болезнь. Это первичная глаукома. Либо глаукома так называемая вторичная, которая обусловлена другими сопутствующими глазными заболеваниями. Например, воспалительными заболеваниями. Или, например, вторичная глаукома может быть вызвана особым развитием катаракты. Это и сахарный диабет, который способен вызвать так называемую вторичную глаукому за счет образования новых неполноценных сосудов. Так называемая неоваскулярная глаукома. Глаукома делится также на так называемую открытоугольную и закрытоугольную. Голос за кадром: Самый распространенный вид глаукомы – открытоугольная. Девять из десяти случаев. Глазные стоки медленно засоряются, давление растет незаметно. И человек может даже не подозревать о болезни годами. Совсем иначе проявляется закрытоугольная глаукома. Она встречается реже, но намного опаснее из-за внезапных приступов. Глаз краснеет, появляется резкая боль, тошнота, зрение затуманивается. Андрей Лапочкин, хирург-офтальмолог Московского городского офтальмологического центра ММНКЦ им. С.П. Боткина, к.м.н.: К большому сожалению, такой тип глаукомы может охарактеризоваться такой вещью, как острый приступ закрытоугольной глаукомы. Это очень такое серьезное состояние, скоропомощное. Как правило, пациенты попадают либо самотеком, либо по наряду «03» в стационар и нуждаются часто в экстренной хирургической помощи. Марьяна Лысенко, Герой Труда РФ, главный врач Городской клинической больницы № 52: Современная офтальмология располагает огромным арсеналом диагностических методик. И в нашей постоянной рубрике «История болезни» мы сейчас посмотрим, как пациент получает обследование при подозрении на диагноз «глаукома». ИСТОРИЯ БОЛЕЗНИ Александр Калмыков, врач – анестезиолог-реаниматолог: Для того чтобы сохранить зрение, всем людям старше 40 лет один раз в год нужно измерять внутриглазное давление. Особенно важно соблюдать эту рекомендацию пациентам с сахарным диабетом, артериальной гипертензией, атеросклерозом и наследственной предрасположенностью к глаукоме. Светлана Анисимовна, что вас к нам привело? В двух словах. Светлана Жилина: У меня у родителей было высокое давление, глазное. Александр Калмыков, врач – анестезиолог-реаниматолог: Внутриглазное давление было у мамы? Светлана Жилина: У мамы, да. У родителей. Александр Калмыков, врач – анестезиолог-реаниматолог: А, у мамы. Светлана Жилина: Когда я приехала на дачу и у соседки померила давление. Александр Калмыков, врач – анестезиолог-реаниматолог: У соседки был прибор? Светлана Жилина: У нее был прибор, да. Специальный. Александр Калмыков, врач – анестезиолог-реаниматолог: А! Есть такие приборы. Да. Светлана Жилина: Да. Специальный прибор такой для измерения глазного давления. Александр Калмыков, врач – анестезиолог-реаниматолог: Понятно. Светлана Жилина: Она померила мне. И у меня было повышенное. Вот это меня привело сюда. Александр Калмыков, врач – анестезиолог-реаниматолог: Понятно. Ну, в общем, смотрите. Есть причина для беспокойства. Во-первых, наследственный фактор. Да? Светлана Жилина: Да. Александр Калмыков, врач – анестезиолог-реаниматолог: И тем более вот это случайное измерение, да? Пускай прибор этот для домашнего использования, но все-таки он показал значения высокие. Поэтому эти сомнения нужно развеять. Нужно пойти к специалисту. Как давно вы были у врача-офтальмолога? Светлана Жилина: Ну, года три назад, наверное. Александр Калмыков, врач – анестезиолог-реаниматолог: Года три назад. В общем, в любом случае это повод для визита к специалисту. Пойдемте. Светлана Жилина: Здравствуйте! Юлия Копченова, заведующая офтальмологическим отделением, (микрохирургия глаза) ГКБ № 52: Здравствуйте! Меня зовут Юлия Геннадьевна. Я врач-офтальмолог. Скажите, пожалуйста, на что вы жалуетесь? Светлана Жилина: Ну, знаете, особо жалоб нет. Немножко вроде бы как туманно стало смотреть. Юлия Копченова, заведующая офтальмологическим отделением, (микрохирургия глаза) ГКБ № 52: А туманно: вдаль или вблизи? Светлана Жилина: Вдаль. Юлия Копченова, заведующая офтальмологическим отделением, (микрохирургия глаза) ГКБ № 52: Когда давление проверили? Светлана Жилина: Ну, это было недавно. Где-то месяц, может. Юлия Копченова, заведующая офтальмологическим отделением, (микрохирургия глаза) ГКБ № 52: Вам необходимо будет пройти проверку зрения, внутриглазного давления. Выполнить периметрию, биомикроскопию, офтальмоскопию и оптическую когерентную томографию. Светлана Жилина: Хорошо. Голос за кадром: Для диагностики глаукомы пациенту необходимо пройти не менее четырех-пяти исследований, во время которых оцениваются уровень внутриглазного давления, состояние диска зрительного нерва, толщина роговицы и другие структуры глаза. Одной из современных высокоточных диагностических процедур является оптическая когерентная томография, во время которой врач может выявить самый ранний маркер глаукомы – истончение слоя нервных волокон, формирующих зрительный нерв. – По результатам исследования правого глаза слой нервных волокон находится в пределах нормы. По результатам исследования левого глаза также мы наблюдаем норму. Светлана Жилина: Спасибо большое! Голос за кадром: Определить, насколько широко видит глаз и есть ли участки выпадения зрения, помогает периметрия. – Вы держите в руках пультик. Сейчас мы оденем повязочку. Начинаем с правого глазика. Голос за кадром: Пациент фиксирует подбородок на подставке и смотрит в центр экрана на неподвижную точку. После этого в разных участках поля зрения появляются световые точки разной яркости. Как только человек замечает вспышку, нажимает на кнопку джойстика. Каждый глаз исследуется в течение 20 минут. – Исследование закончено. Снимаем повязочку. Все, убирайте голову. Все понятно было? Все получалось? Светлана Жилина: Да. Голос за кадром: Следующее незаменимое в диагностике глаукомы исследование – тонометрия, во время которой измеряется внутриглазное давление. Нашей героине проводят так называемую бесконтактную тонометрию. Давление измеряется с помощью воздушного потока. Он воздействует на роговицу, не касаясь глаза. Манипуляция безболезненная и очень быстрая. – Смотрим прямо на красный огонек. Александр Калмыков, врач – анестезиолог-реаниматолог: Современная диагностика глаукомы помогает распознать ее по первым проявлениям. Но, возможно, уже и через несколько лет риск возникновения данного заболевания можно будет установить еще до повышения внутриглазного давления. Такие методы диагностики с привлечением искусственного интеллекта уже активно апробируются в Индии и Китае. Голос за кадром: Проанализировав фотографию, сделанную камерой телефона или планшета, специальная программа выявляет риск развития глаукомы по минимальным изменениям, недоступным не только для человеческого глаза, но и для привычных диагностических средств. Кроме этого, искусственный интеллект помогает составить индивидуальный план лечения для конкретного пациента, определив скорость прогрессирования болезни и вероятность неблагоприятного исхода. Юлия Копченова, заведующая офтальмологическим отделением, (микрохирургия глаза) ГКБ № 52: Присаживайтесь. Я знаю, что вы прошли все рекомендованные ранее обследования. Я ознакомилась с результатами. И сейчас, на заключительном этапе я проведу вам биомикроскопию переднего отрезка глаза и офтальмоскопию глазного дна и зрительного нерва для окончательной постановки диагноза. Ставьте, пожалуйста, подбородочек. Прижимаемся лбом. Голос за кадром: Проверка структур глаза на щелевой лампе является незаменимой диагностической манипуляцией при многих офтальмологических патологиях. Это исследование позволяет изучить живые ткани глаза с использованием сильного оптического увеличения. Юлия Копченова, заведующая офтальмологическим отделением, (микрохирургия глаза) ГКБ № 52: Хочу вам сказать, что на момент обследования данных с глаукомой не выявлено. Но поскольку был эпизод повышения внутриглазного давления, пусть и на домашнем аппарате, ему доверять мы не можем, но обязательно должны быть насторожены. Потому что глаукома – заболевание опасное. И мы должны наблюдать. Через три месяца я вас приглашаю на повторный осмотр. Александр Калмыков, врач – анестезиолог-реаниматолог: Несмотря на усилия ученых и врачей, к сожалению, глаукома пока остается неизлечимым заболеванием. Но при ранней диагностике ее прогрессирование можно остановить. Около 90% случаев слепоты удалось бы избежать, если бы пациенты обращались к врачам на несколько лет раньше. Марьяна Лысенко, Герой Труда РФ, главный врач Городской клинической больницы № 52: Совсем недавно появились приборы для домашнего определения внутриглазного давления. Насколько вообще правомочно использование данной методики самостоятельно? Марина Ро, заведующая поликлиническим отделением Московского городского офтальмологического центра ММНКЦ им. С.П. Боткина: Эти приборы, конечно, имеют право на существование. Но полагаться на них я бы полностью не стала. Потому что погрешность у этих приборов очень высокая. Ну, может быть, в какой-то ситуации это лучше, чем ничего. Если это пациент с диагностированной уже глаукомой, который маломобильный, например. Ему трудно часто посещать врача для контроля давления. Это в какой-то степени может быть выходом. Но надо помнить о том, что погрешность у этого прибора достаточно высокая. И все-таки это не заменяет контроль внутриглазного давления в поликлинических условиях. И уж тем более не заменяет оценку зрительных функций в комплексе, которую в домашних условиях сделать нельзя. Пускай эти приборы будут. Может быть, они какую-то пользу кому-то и принесут. Но полагаться полностью на них я бы не стала. Марьяна Лысенко, Герой Труда РФ, главный врач Городской клинической больницы № 52: Как часто надо ходить к офтальмологу? Андрей Лапочкин, хирург-офтальмолог Московского городского офтальмологического центра ММНКЦ им. С.П. Боткина, к.м.н.: Если мы говорим о глаукомном пациенте, то желательно, и правила эти написаны еще с советских времен, выполнять диспансерное наблюдение данного заболевания. Которое предполагает хотя бы раз в квартал посетить офтальмолога для комплексного обследования, где пациенту будет выполнен ряд основных диагностических методик. Это и проверка остроты зрения. Естественно, проверка внутриглазного давления. Осмотр глазного дна. Измерение поля зрения. Микроскопия переднего сегмента глаза. И так далее. Ну и хотя бы раз в месяц измерять уровень внутриглазного давления. Гульжияна Аржиматова, главный внештатный специалист офтальмолог Департамента здравоохранения города Москвы, к.м.н.: Должен быть индивидуальный подход. И это должен решать врач. Потому что есть глаукомы низкого давления, глаукомы нормального давления и глаукомы высокого давления. И есть такое понятие – «толерантное давление». То есть то давление, которое выдерживает конкретный зрительный нерв. И вот великий академик Нестеров Аркадий Павлович, который написал не одну монографию по глаукоме. У него есть книга, которая называется «Гипертензия при глаукоме и глаукома». Потому что даже мы, офтальмологи, когда к нам обращаются врачи, мы не всегда можем поставить диагноз «глаукома». Мы иногда годами наблюдаем пациентов с подозрением на глаукому. Почему мы это делаем? Мы не хотим упустить. Потому что процесс необратимый. Поставить диагноз нужно. Но вот такая высокая толерантность у конкретного больного. Осложнений нет. И поэтому недооценивать полный комплекс. Вот есть эти тонометры. Ну, больной взял, и ему кажется, что он дома будет мерить, и к врачу идти не надо. Это не так. Оценить должен врач. Потому что мы оцениваем не только давление. Основным показателем для нас является поле зрения, в котором появляются скотомы первого, второго порядка. Эти те участки в поле зрения, которыми пациент не видит. Где при исследовании он не нажал на кнопку, что он увидел красную точку. Значит, этот участок он не видит. И это называется скотома. Там, где он не видит совсем, это абсолютная скотома. И мы считаем, если скотомы первого, второго порядка имеют обратимый процесс, если мы назначаем нейропротекторы и лечим пациентов. А абсолютные скотомы – это уже необратимые. Это то, что потерял больной. И вернуть это невозможно. И, конечно, недооценивать консультацию офтальмолога и иметь домашний тонометр. Их можно иметь на какое-то временное применение. Я могу назначить пациенту, если я вижу, что он некоменсирован, и в неделю несколько раз. Могу в месяц раз его назначить. Могу сказать ему прийти раз в три месяца. А если я вижу, что больной стабилен, режим гипотензивный подобран, он может прийти раз в полгода, а иногда даже раз в год. Пациент. То есть это все же должен решить врач. Марьяна Лысенко, Герой Труда РФ, главный врач Городской клинической больницы № 52: Мы, мне кажется, не очень четко определили ту группу пациентов (ну или будущих, или, возможно, здоровых людей), которые должны просто на каком-то этапе начать ходить к офтальмологам совершенно четко, раз в год. Это возрастная категория какая-то? Или все-таки какие-то предпосылки иные? Гульжияна Аржиматова, главный внештатный специалист офтальмолог Департамента здравоохранения города Москвы, к.м.н.: Ну, раз в год... Марьяна Лысенко, Герой Труда РФ, главный врач Городской клинической больницы № 52: Ну вот, в идеальном мире? Да. Гульжияна Аржиматова, главный внештатный специалист офтальмолог Департамента здравоохранения города Москвы, к.м.н.: Существуют стандарты: в идеальном мире после 40 лет раз в год пациент должен прийти к офтальмологу. Почему? Марьяна Лысенко, Герой Труда РФ, главный врач Городской клинической больницы № 52: И не просто померить остроту, да? А пройти полноценный осмотр. Гульжияна Аржиматова, главный внештатный специалист офтальмолог Департамента здравоохранения города Москвы, к.м.н.: Да. Пройти полноценное обследование. Потому что даже человек, который родился с идеальным зрением, и никаких у него проблем нет, то происходят возрастные изменения в хрусталике. И даже если он видел хорошо, у него начинается пресбиопия. Голос за кадром: Пресбиопия – это возрастная дальнозоркость, состояние, при котором ухудшается зрение вблизи. Человеку становится сложно разглядеть предметы, расположенные на близком расстоянии. Возникает у людей старше 40 лет и прогрессирует с возрастом. Гульжияна Аржиматова, главный внештатный специалист офтальмолог Департамента здравоохранения города Москвы, к.м.н.: У всех по-разному: у кого-то в 40, у кого-то в 45, а у кого-то даже в 50 требуются очки для чтения. И даже для того чтобы правильно подобрать эти очки и получить полноценную консультацию офтальмолога, он должен прийти. А потом уже офтальмолог соберет анамнез. И если будет знать, что у него в роду есть глаукома, он уже скажет. Марьяна Лысенко, Герой Труда РФ, главный врач Городской клинической больницы № 52: Индивидуальный порядок определит. Гульжияна Аржиматова, главный внештатный специалист офтальмолог Департамента здравоохранения города Москвы, к.м.н.: Да. Индивидуальный порядок посещения врача определит. Марьяна Лысенко, Герой Труда РФ, главный врач Городской клинической больницы № 52: Существенная часть лечения глаукомы – это капли. Здесь при, казалось бы, таком достаточно доступном и простом методе возникает очень много проблем. Пациенты капают не так. Нарушают. Пропускают. Есть такая проблема, Андрей Владимирович? Андрей Лапочкин, хирург-офтальмолог Московского городского офтальмологического центра ММНКЦ им. С.П. Боткина, к.м.н.: Эта проблема очень актуальная. Действительно, вы правы, Марьяна Анатольевна. Первое: это метод выбора назначения капельной терапии для снижения глазного давления. Это доступно. Это просто. Это можно купить в любой аптеке. Существуют капли различного механизма действия, которые по-разному там по-своему действуют на разные факторы выработки глазной жидкости или на отток глазной жидкости, улучшая ее. И одна из наиболее актуальных проблем – это строгое выполнение пациентом назначений врача. Действительно, капельная терапия, уж если она доктором назначается, она должна выполняться строго: ежедневно и столько раз, сколько написано в инструкции. Марьяна Лысенко, Герой Труда РФ, главный врач Городской клинической больницы № 52: И в такой последовательности. Андрей Лапочкин, хирург-офтальмолог Московского городского офтальмологического центра ММНКЦ им. С.П. Боткина, к.м.н.: Да. И в такой последовательности, как это написано в инструкции. По одному или по нескольким препаратам, если пациент принимает несколько лекарств. И очень часто мы на очередном осмотре пациента слышим от него: «Да я забыл», «Да у меня закончился флакон капель, и я вот не купил еще новый флакон». А прошел уже там месяц. И месяц он никак не может купить новый флакон. Глаукома-то при этом не тормозит свое развитие. И получается, что вот подобного рода неисполнение назначений врача влечет опасность прогрессирования и порой сильного, порой быстрого прогрессирования глаукомного заболевания. Марьяна Лысенко, Герой Труда РФ, главный врач Городской клинической больницы № 52: Какие-то новые терапевтические подходы за последние годы появились? Марина Ро, заведующая поликлиническим отделением Московского городского офтальмологического центра ММНКЦ им. С.П. Боткина: Фармацевтическая промышленность на месте не стоит. И действительно, если еще 30 лет назад, скажем так, в начале моей врачебной деятельности, у нас был выбор фактически из двух групп препаратов. Ну, внутри групп там несколько наименований было. То на сегодняшний день у нас широко активно используется четыре крупных группы антиглаукоматозных препаратов, которые вот появляются и совершенствуются. Практически каждые несколько лет выходит на рынок новый препарат. Суть в том, что они все действуют независимо друг от друга, и механизмы действия различны. Таким образом, мы можем их комбинировать. И если один препарат снизил глазное давление на 5 мм рт. ст., мы добавляем другой. Получаем еще минус 4 мм. Добавляем третий – еще минус. И четвертый. Бывает и такое случается, что препараты все используются. Максимальный режим назначаем пациенту. И в результате получаем снижение на 10 мм рт. ст. и можем отказаться на какое-то время хотя бы от хирургического вмешательства. Препаратов очень много сейчас. Марьяна Лысенко, Герой Труда РФ, главный врач Городской клинической больницы № 52: И они доступны. Марина Ро, заведующая поликлиническим отделением Московского городского офтальмологического центра ММНКЦ им. С.П. Боткина: Они доступны. Разные производители. Очень много среди них российских. Практически в любой группе есть аналоги российские, и даже не одного вида, а разных заводов. То есть в этом плане никаких проблем нет. Дефицита нет. Марьяна Лысенко, Герой Труда РФ, главный врач Городской клинической больницы № 52: Лазерные методики нехирургические, так скажем, условно терапевтические, как-то изменили возможности? Или они в данном случае неприменимы? Гульжияна Аржиматова, главный внештатный специалист офтальмолог Департамента здравоохранения города Москвы, к.м.н.: Лазерные методики применимы. Они существуют давно, применяются при лечении. Их много. Они самые разные. Они также доступны. Доступны и в нашем центре. У нас прекрасный большой лазерный центр, где мы проводим лазерные операции. И если они эффективны, если после лазерной операции стабилизировалось давление, конечно же, мы оставим этого больного под наблюдением и не будем предлагать ему хирургическое лечение. Марьяна Лысенко, Герой Труда РФ, главный врач Городской клинической больницы № 52: Ну вот, Андрей Владимирович, как представитель хирургического сообщества в офтальмологии. Давайте расскажем, какие виды операций существуют на сегодня. Какие вы считаете наиболее актуальными и состоятельными с точки зрения прогнозов и качества? Андрей Лапочкин, хирург-офтальмолог Московского городского офтальмологического центра ММНКЦ им. С.П. Боткина, к.м.н.: Конечно же, существуют различные методики. Это и так называемая операция по глаукоме непроникающего характера, когда хирургом формируются определенные такие полупроницаемые мембраны в зонах естественного оттока глазной жидкости и, так скажем, происходит компенсация на определенный период внутриглазного давления. Это и операция проникающего характера, когда встречаем пациента на более поздних стадиях глаукомы, такие как вторая стадия, переходящая в третью, третья глаукомы, третья стадия, переходящая в четвертую (в последнюю стадию). Тут совершенно четко, наиболее эффективной является операция проникающего характера, которая дает более выраженный, более сильный отток глазной жидкости. То есть, по сути, мы в рамках этой операции формируем вот такой новый искусственный канал оттока – некая микроплотина, через которую происходит частичный сброс внутриглазной жидкости. И это обеспечивает на определенную длительную перспективу снижение внутриглазного давления. Марьяна Лысенко, Герой Труда РФ, главный врач Городской клинической больницы № 52: Какие-то новые решения, которые в последнее время стали актуальны и позволяют изменить что-то в подходах, в реабилитации пациента? Андрей Лапочкин, хирург-офтальмолог Московского городского офтальмологического центра ММНКЦ им. С.П. Боткина, к.м.н.: Да, безусловно. Безусловно, новые решения есть. И я хочу высказаться в целом в пользу отечественной офтальмологии. Отечественная офтальмологическая, отечественная глаукомная хирургическая школа достаточно сильная на мировом уровне. Марьяна Лысенко, Герой Труда РФ, главный врач Городской клинической больницы № 52: Ей очень много лет. Андрей Лапочкин, хирург-офтальмолог Московского городского офтальмологического центра ММНКЦ им. С.П. Боткина, к.м.н.: Да, ей много лет. Сильная. У нас много талантливых докторов и ученых, которые предлагают различные новые методы. Это и применение специальных дренажных устройств, которые помогают и в рамках классических операций дать еще более надежный отток внутриглазной жидкости. Есть и достаточно новые решения в хирургии глаукомы полностью отечественного характера. Например, операция ДАЛС. Голос за кадром: ДАЛС – дренирующая аутоклапанная лимбосклерэктомия – новая высокотехнологичная и эффективная операция в хирургическом лечении глаукомы, разработанная российскими офтальмологами. Для операции создан специальный набор инструментов, с помощью которых хирург создает два пути оттока жидкости из глаза. И глазное давление нормализуется. Андрей Лапочкин, хирург-офтальмолог Московского городского офтальмологического центра ММНКЦ им. С.П. Боткина, к.м.н.: Мы не стоим на месте. Мы все время предлагаем новые решения. Марьяна Лысенко, Герой Труда РФ, главный врач Городской клинической больницы № 52: Как долго восстанавливаются пациенты, Марина Борисовна, после оперативного лечения? Марина Ро, заведующая поликлиническим отделением Московского городского офтальмологического центра ММНКЦ им. С.П. Боткина: После проведенной антиглаукоматозной операции, строго говоря, один месяц – это послеоперационный период, в течение которого пациенты закапывают капли, назначенные хирургом. Это антибиотики. Это кортикостероиды. Безусловно, сохраняется необходимость в контроле давления. Это никто не отменяет. И, кроме того, существует такое понятие, как нейропротекторная терапия, которая в общем, вот как раз это прерогатива поликлинических врачей амбулаторного приема. Пациент с хорошим давлением. Всего достигли. Проблему, в общем, как-то решили на данном моменте. Но процесс атрофии зрительного нерва иногда продолжается. Замедляется, но не останавливается полностью. И тут поликлиническим врачам приходится уже проводить лечение для поддержания функционирования зрительного нерва, для предотвращения дальнейшей его атрофии. Марьяна Лысенко, Герой Труда РФ, главный врач Городской клинической больницы № 52: В заключении нашей беседы я бы попросила вас дать какие-то напутствия тем, кто нас слушает. Любого свойства, какие вы считаете важными. Марина Борисовна, начнем с вас. Марина Ро, заведующая поликлиническим отделением Московского городского офтальмологического центра ММНКЦ им. С.П. Боткина: Я бы хотела сказать, что на самом деле очень много зависит от пациента, от его отношения к себе, к своему здоровью. Ни один самый лучший врач не сможет спасти его зрение, если он не будет сам этого хотеть. Пациент. Хочу призвать наших пациентов не забывать посещать врача. Это очень важно. Соблюдать рекомендации врача. Это еще более важно. В целом вести здоровый образ жизни. Любить себя, беречь свое здоровье. И не забывать о том, что врачи всегда готовы им помочь. Марьяна Лысенко, Герой Труда РФ, главный врач Городской клинической больницы № 52: Андрей Владимирович? Андрей Лапочкин, хирург-офтальмолог Московского городского офтальмологического центра ММНКЦ им. С.П. Боткина, к.м.н.: Я бы добавил то, что действительно внимательно относитесь к своему здоровью. Не пренебрегайте диспансеризацией. Потому что профилактика – это всегда лучше и дешевле, чем лечить болезнь в ее активной стадии. Ну и хотелось бы добавить, что зрение – это не параметр. Зрение – это счастье! Поэтому берегите его. Марьяна Лысенко, Герой Труда РФ, главный врач Городской клинической больницы № 52: Гульжияна Шевкетовна? Гульжияна Аржиматова, главный внештатный специалист офтальмолог Департамента здравоохранения города Москвы, к.м.н.: Любить себя. Беречь себя. И приходить к нам. А мы будем делать все, чтобы наши больные были зрячими. Марьяна Лысенко, Герой Труда РФ, главный врач Городской клинической больницы № 52: Спасибо большое коллегам за интересную беседу! А мы продолжаем нашу программу нашей традиционной рубрикой «Полезно», где мы даем несложные советы для сохранения долгой и полноценной жизни. ПОЛЕЗНО Как избавиться от перхоти? Голос за кадром: Появление перхоти – весьма неприятная проблема. Ведь из-за белых хлопьев в волосах и на плечах внешний вид становится неопрятным. Но кроме эстетической непривлекательности, перхоть часто сопровождается зудом и воспалениями на коже и может привести к более серьезному заболеванию. Анастасия Козьякова, дерматовенеролог, трихолог: Первое, что нужно понимать: у нас везде, на всем нашем теле живут бактерии и грибки. Это нормально. Это такие вот содружественные нам организмы, которые всегда с нами живут. Но! При возникновении перхоти у нас начинают вот здесь вот образовываться больше наших корнеоцитов. То есть клеток, которые покрывают наш эпидермис, роговой слой эпидермиса. И когда этих клеток становится много, наши грибы, которые живут у нас на коже волосистой части головы (они называются Malassezia furfur), они начинают распространяться и размножаться. Перхоть – это вот такая первая стадия себорейного дерматита. Можно сказать так. Голос за кадром: Что же делать, чтобы вернуть коже головы здоровье? Анастасия Козьякова, дерматовенеролог, трихолог: При перхоти мы должны использовать шампуни, которые обладают кератолитическим действием. То есть убирают старые корнеоциты, удаляют вот эти вот старые пластинки и частички кожи. Они могут содержать в себе сульфит селена, пиритион цинка. Часто содержат в себе салициловую кислоту. Эти вещества как раз таки удаляют вот эти вот старые ненужные клетки и убирают перхоть. В то же время с корнеоцитами у нас вместе здесь содержится сало. И этим салом питается вот этот вот гриб Malassezia furfur. И получается, что покраснение и шелушение. Бывает, что перхоть переходит в себорейный дерматит, и это уже заболевание. Когда, знаете, большие такие хлопья образуются на коже волосистой части головы. В таком случае уже нужны рецептурные шампуни, которые содержат противогрибковый компонент, а иногда даже противовоспалительный. То есть добавляют местные топические гормональные средства – средства, которые снижают воспаление, вот здесь в сально-волосяном фолликуле на поверхности кожи, и убивают излишек гриба, который там распространяется. Важный момент: как расчесывать волосы? Чтобы избежать вот этой вот излишней травматизации, всегда начинаем расчесывать с кончиков. Потому что вы убираете вот эти все запутавшиеся волосы с помощью расчески с широкими зубьями. И отсюда начинаем, и уже поднимается постепенно выше и выше, чтобы минимизировать травматизацию после расчесывания волос. Голос за кадром: Если перхоть у вас не проходит в течение месяца и сопровождается зудом, обратитесь к врачу-дерматологу или трихологу. К врачу следует обратиться, если кожа головы покраснела, воспалилась, на ней появились зудящие корочки. ПОЛЕЗНО Какую зубную пасту выбрать? Голос за кадром: Как вы обычно выбираете зубную пасту? Берете ту, что с максимальной скидкой? Но приятная цена не должна быть главным аргументом. На что надо обратить внимание при выборе пасты? Ольга Петрова, стоматолог-гигиенист, пародонтолог: Я вам расскажу, чем отличается пасты. Они вначале делятся на две категории. Это пасты лечебные и профилактические. Лечебные зубные пасты, они также подразделяются на несколько подкатегорий. Лечебные зубные пасты для десен и лечебные зубные пасты непосредственно для зубов. Вот пасты, которые для десен, мы используем, когда у нас десна воспалена, болит, отечна, кровоточит. И эта паста с любым антисептиком. И мы должны помнить, что эти пасты мы используем не больше 14–21 дня. Почему? Наша микрофлора, которая в полости рта, она может привыкнуть к этим антисептикам. Таким образом, они потом перестают действовать, и наша микрофлора в полости рта – она меняется. Как правило, воспаление просто так не появляется. Скорее всего, там есть основная причина – это поддесневые зубные отложения либо наддесневые зубные отложения. И для того чтоб полностью избавиться от кровоточивости, нам необходимо сделать процедуру профессиональной гигиены полости рта, пройти пародонтологическое лечение – в комплексе с пастами, которые нам помогают снизить вот это воспаление. За счет в составе антисептиков мы с этим боремся. Голос за кадром: Какие компоненты должны входить в лечебные зубные пасты? Ольга Петрова, стоматолог-гигиенист, пародонтолог: Пасты, которые лечебные для зубов, укрепляют нашу эмаль, максимально делают ее крепкой, устойчивой к кариесу. И, как правило, эта паста с большим содержанием фторидов. Но тут не стоит пугаться. Нужно понимать, что фтор и фториды – это совершенно разные элементы. То есть фтор – это непосредственно химический элемент. А фториды – это соединение фтора с другими химическими элементами. И они совершенно безопасны и полезны для наших зубов. Что делают фториды? Они запечатывают чувствительные участки наших зубов и таким образом у нас зубы не реагируют на холодное, сладкое, горячее и, соответственно, максимально защищают наши зубы. Для того чтобы справиться с чувствительностью зубов, надо понять причину. Если же эта причина в оголенных шеях зубов, соответственно, там есть участки, которые резко реагируют на холод. Для того чтобы справиться с этим, мы используем пасты лечебные, и, как правило, они с большим содержанием фторидов и компонентов, которые будут снижать эту чувствительность. Голос за кадром: Какое количество фторидов должно быть в профилактических зубных пастах? Ольга Петрова, стоматолог-гигиенист, пародонтолог: Количество фторидов в этих пастах должно быть где-то 1450 ppm. Для того чтобы фториды работали, желательно, когда мы почистили зубы, пасту просто сплюнуть, но не споласкивать рот, для того чтобы фториды действовали. Голос за кадром: Если вода в вашем регионе содержит много фтора, обязательно проконсультируйтесь с врачом по поводу подбора пасты. Переизбыток фтора может вызвать поражение эмали – флюороз. Ольга Петрова, стоматолог-гигиенист, пародонтолог: Отбеливающие зубные пасты – конечно, отбеливания они не принесут. То есть немножко уберут налет. И мы должны сделать профессиональное отбеливание, и потом уже поддерживать наше отбеливание с помощью паст, которые имеют функцию осветления. Голос за кадром: Если у вас сухость в полости рта, то вам помогут увлажняющие зубные пасты. Ольга Петрова, стоматолог-гигиенист, пародонтолог: Чем меньше увлажнена слизистая, чем меньше слюней во рту, тем больший налет будет прилипать к вашим зубам. Даже если будете чистить максимально там три раза в день, четыре раза в день – все равно будет сухо. Но если мы будем помогать нашей слизистой и использовать пасты, которые будут содержать увлажняющие компоненты (либо это ксилит, либо это гиалоурановая кислота), то мы таким образом улучшаем состояние нашей слизистой. Голос за кадром: Чем отличаются детские пасты от пасты для взрослых? Ольга Петрова, стоматолог-гигиенист, пародонтолог: Там меньшее количество фторидов, потому что он рассчитан по возрасту. Вот ppm – это как раз таки количество фторидов на миллион частиц в одной пасте. Оно рассчитано непосредственно по возрасту: от 0 до 6 лет мы используем пасту с количеством фторидов где-то 900 ppm, чуть постарше – 1300, потом 1450. А также в детских пастах очень много такого компонента, как ксилит. Ксилит – это увлажняющий компонент, что максимально увлажняет слизистую и таким образом налет не прилипает. Зубы мы чистим два раза в день: утром после завтрака, вечером перед сном. Это обязательно. А по времени чистка стандартная у нас длится примерно три минуты. Но тут важное правило: до 12 лет мы всегда должны очищать детям зубы сами. У них еще нет такого мануального навыка по чистке зубов, который есть у взрослых. Голос за кадром: Как проверить, насколько хорошо вычищены все зубы? Ольга Петрова, стоматолог-гигиенист, пародонтолог: Есть паста маркер. Паста маркер – это паста уже с индикатором налета. Она наносится на сухую зубную щетку. Вы распределяете эту пасту по зубам, сплевываете, и она окрашивает ваш налет. И этой же пастой вы дочищаете так до того момента, пока ваши зубы не будут белоснежными. Это очень классно работает на детях, на подростках. Ну и иногда это просто в форме игры со взрослыми, очень классно. ПОЛЕЗНО Как правильно ухаживать за стопами? Голос за кадром: Наши стопы, как и остальные части тела, нуждаются в регулярном и бережном уходе. Какие правила нужно соблюдать во время педикюра, чтобы не навредить себе? Полина Уханова, дерматолог, хирург, подолог: Когда мы говорим про правильный подбор инструмента, которым необходимо подбирать длину ногтевой пластины, мы имеем достаточно большой выбор. Кому-то удобней использовать ножницы, кому-то – кусачки. Лезвие этого инструмента должно быть пряморежущим. Оно не должно иметь никаких закруглений. Для чего это делается? Для того чтобы соблюсти правила подстригания ногтей на ногах. Важно помнить одно: вы оставляете один миллиметр свободного края длины ногтевой пластины и подстригаете по прямой ногтевой ногтевые пластины, никуда не углубляясь носиком вашего режущего инструмента. Вы всегда должны контролировать носик инструмента, вы его всегда должны видеть. В таком случае вы никогда не сможете себе навредить. Что же будет, если будем использовать различные скругленные инструменты либо пытаться скруглить ногтевую пластину? Кому-то повезет, и ничего не будет. Чаще всего это те пациенты, у которых боковые валики околоногтевые, они не сильно выражены: не большие, не мясистые. В таком случае, как и на руках, в принципе, никаких правил в подстригании ногтевых пластин нет. Но если же ваши боковые валики околоногтевые достаточно выражены, мясистые, скажем так, то в таком случае, конечно, ваши ногтевые пластины должны быть подстрижены только по прямой. И если вам мешают углы ногтевой пластины, то в таком случае можно пилкой легко скруглить углы ногтевой пластины. Это будет максимально безопасно. Если же мы используем закругленный инструмент – будь то ножницы, книпсеры или бывают закругленные кусачки, – в таком случае мы рискуем травмировать, во-первых, свою кожу. Во-вторых, рискуем образованием вросшего ногтя. Потому что оценить глубину залегания боковой стенки ногтевой пластины довольно сложно. Особенно когда мы подстригаем ногти самим себе. Соответственно, для того чтобы профилактировать различные гнойные состояние, вросший ноготь и так далее, я рекомендую все-таки придерживаться правила подстригания ногтевой пластины по прямой. Голос за кадром: Есть определенные правила и в уходе за кожей стоп. Полина Уханова, дерматолог, хирург, подолог: Главный мой враг личный как дерматолога, подолога – это, конечно же, пемзы, различные абразивные пилки или камни, которые используются в домашних условиях. Почему же? Потому что чаще всего любое распиливание стоп приводит к тому, что кожа истончается. И мы загоняем нашу кожу в порочный круг: сначала мы ее слишком сильно спиливаем, она начинает слишком сильно защищаться, увеличивает нарастания огрубевшей кожи. И мы начинаем ходить по замкнутому кругу. Что же можно сделать для того, чтобы выйти из этого замкнутого круга? В первую очередь выбросить любой абразивный инструмент. Мало того, что мы спиливаем достаточно агрессивно это все. Во-вторых, мы это никак не дезинфицируем. А это постоянное размножение различных микроорганизмов. Ну и в-третьих, зачастую пациенты делают это абсолютно неправильно. Как обычно это делается? В ванной распарили хорошенько ножки. Потерли пемзочкой. Зачастую это приводит к тому, что наша кожа разрывается. И первый день вы чувствуете, что все гладенько, а на второй день вы чувствуете, что цепляете абсолютно все вокруг. Это как раз говорит о том, что вы сделали это неправильно. Распил должен быть на сухую. Обязательно должны быть сначала, если это требуется, более грубый абразив, а затем зашлифовывание более мягким абразивом. Это очень важно. Голос за кадром: Если вы подберете для кожи своих стоп подходящие кремы и мази, то это избавит вас от необходимости счищать огрубевшую кожу пемзой или абразивными пилками. Полина Уханова, дерматолог, хирург, подолог: Это любые смягчающие средства. Это могут быть мази с витаминами. И если мы говорим об огрубевшей коже, то в таком случае, конечно, я рекомендую кремы с мочевиной. Это должна быть концентрация мочевины 15–20%, не меньше. Потому что для различной кожи должна быть разная концентрация этого действующего вещества. И оно оказывает различное действие в различных концентрациях. Голос за кадром: Такие простые правила помогут вашим стопам оставаться ухоженными и здоровыми.