Марьяна Лысенко, Герой Труда, главный врач Городской клинической больницы № 52: Сегодня мы разговариваем об одном из самых сложных и опасных по сей день заболеваний – «ишемической болезни сердца». Сергей Симбирцев, врач анестезиолог-реаниматолог: Миллионы людей во всём мире умирают от сердечно-сосудистых заболеваний, 40% из них составляет ишемическая болезнь сердца. Это группа заболеваний, характеризующаяся поражением миокарда, связанным с недостаточным его кровоснабжением. Александр Калмыков, врач анестезиолог-реаниматолог: Более половины людей, внезапно умерших от ишемической болезни сердца, не имели никаких симптомов. Елена Ковалевская, врач-кардиолог, кандидат медицинских наук, заведующая кардиологическим отделением: Как правило, у пациентов имеется клиника. То есть, когда пациент идёт, ускоряет шаг, поднимается вверх по лестнице, у него возникают боли, как правило, классические – за грудиной – давящего, жгучего характера, что заставляет пациента, как минимум, либо сбавить шаг, либо остановиться. Но, к сожалению, не всегда так протекает ишемическая болезнь сердца и, на самом деле, может дебютировать с развития острого коронарного синдрома – с инфаркта миокарда. Когда происходит инфаркт миокарда, происходит полная закупорка коронарной артерии, сердечная мышца перестаёт кровоснабжаться и происходит некроз, то есть умирает сердечная мышца из-за недостатка кровоснабжения. Сергей Симбирцев, врач анестезиолог-реаниматолог: Основной причиной развития ишемической болезни сердца является атеросклероз. «Атеросклероз» – это такое заболевание, при котором излишки холестерина откладываются в сосудах. Александр Калмыков, врач анестезиолог-реаниматолог: Холестериновая бляшка растёт, увеличивается в размерах, кровоток в сосуде начинает ухудшаться. В какой-то момент бляшка повреждается, лопается и к ней устремляются тромбоциты, образуется тромб, который полностью перекрывает кровоток в артерии. Елена Ковалевская, врач-кардиолог, кандидат медицинских наук, заведующая кардиологическим отделением: Как правило, пациенты до инфаркта миокарда отмечают в своём состоянии ухудшение клинического течения. Раньше это называли «предынфарктное состояние», то есть у них учащаются боли в грудной клетке, они возникают при меньшей физической нагрузке, они чаще пользуются нитроглицерином. Но иногда это возникает вообще без предвестников. Например, на фоне какого-то эмоционального стресса, выраженной физической нагрузке происходит разрушение этой атеросклеротической бляшки, то есть здесь сюжетные линии могут быть различными абсолютно. Александр Калмыков, врач анестезиолог-реаниматолог: В последние годы среди людей у холестерина довольно плохая репутация, но он не так ужасен, как многие привыкли думать. Сергей Симбирцев, врач анестезиолог-реаниматолог: Без него мы бы не могли существовать: клеточные мембраны синтезируются при участии холестерина, половые гормоны вырабатываются тоже с ним, и даже всеми любимый витамин D мы бы не получили без холестерина. Александр Калмыков, врач анестезиолог-реаниматолог: В основном холестерин вырабатывается в печени и только 20% холестерина попадает к нам в организм с приёмом пищи. Сергей Симбирцев, врач анестезиолог-реаниматолог: Условно холестерин делят на «хороший», который участвует в переработке жиров, и «плохой», который и откладывается в сосудах, вызывая тем самым атеросклероз. Александр Калмыков, врач анестезиолог-реаниматолог: Если у вас излишняя масса тела, вы страдаете диабетом второго типа; если кто-то из ваших родственников от сердечно-сосудистых заболеваний, не надо откладывать, надо сдать кровь на так называемый «плохой» холестерин. Елена Ковалевская, врач-кардиолог, кандидат медицинских наук, заведующая кардиологическим отделением: «Ишемическая болезнь сердца» – это, как правило, болезнь уже пожилых людей. Но она может возникать и в молодом возрасте, поэтому насторожённость должна быть уже у мужчин, которым 40 лет и старше, и у женщин, которым 50 лет и выше, особенно если у них имеются факторы риска. Что мы относим к факторам риска развития ишемической болезни сердца? Это обязательно уровень холестерина, это артериальная гипертония – уровень артериального давления выше 140 на 90 миллиметров ртутного столба, это ожирение, когда индекс массы тела у пациента более 25. Пациенты, которые имеют высокий риск сердечно-сосудистых заболеваний или очень высокий риск, должны обязательно контролировать липидный профиль – не только общий холестерин, но и также атерогенные фракции. Контроль, цель наша – это достижение определённого уровня липопротеинов низкой плотности. Илья, пациент: Здравствуйте! Илья. Александр Калмыков, врач анестезиолог-реаниматолог: Здравствуйте! Александр. Илья, пациент: Очень приятно! Александр Калмыков, врач анестезиолог-реаниматолог: Илья, расскажите нам, Сергей говорит, что у вас достаточно классические симптомы. Илья, пациент: При нагрузке – при ходьбе – как-то сковывает челюсть и какое-то жжение в груди, как бы не хватает в воздухе кислорода. Сергей Симбирцев, врач анестезиолог-реаниматолог: А вы можете показать, где жжение, или нет? Илья, пациент: Вот в этой части, отсюда сюда. Александр Калмыков, врач анестезиолог-реаниматолог: Это ощущение неприятное, жжение проходит самостоятельно? Илья, пациент: Да, в покое оно проходит. Александр Калмыков, врач анестезиолог-реаниматолог: То есть, если немножечко посидеть, отдохнуть? Илья, пациент: Да, буквально несколько секунд. Сергей Симбирцев, врач анестезиолог-реаниматолог: А физическая нагрузка какая: вы несколько остановок проходите или на какой-то этаж поднимаетесь? Илья, пациент: Допустим, если подняться на третий-четвёртый этаж. Сергей Симбирцев, врач анестезиолог-реаниматолог: Понятно. Александр Калмыков, врач анестезиолог-реаниматолог: Скажите, пожалуйста, а куда-то эта боль, помимо горла, отдаёт? Может быть, в зубы, может быть, в руку левую, в лопатку? Илья, пациент: Бывает, что в руку отдаёт. Сергей Симбирцев, врач анестезиолог-реаниматолог: Понятно. И это началось как давно? Илья, пациент: Может быть, с месяц, где-то так. Сергей Симбирцев, врач анестезиолог-реаниматолог: Понятно. Александр Калмыков, врач анестезиолог-реаниматолог: Ну что, тогда наш кардиолог уже ждёт. Сергей Симбирцев, врач анестезиолог-реаниматолог: Да, мы договорились с кардиологом. Понятно, это не секрет, это те симптомы, которыми занимается кардиолог, и сейчас мы вас проводим, и он уже вам всё расскажет. Илья, пациент: Хорошо, спасибо! Александр Калмыков, врач анестезиолог-реаниматолог: Пойдёмте. Елена Ковалевская, врач-кардиолог, кандидат медицинских наук, заведующая кардиологическим отделением: Пациентам, которые к врачу с жалобами на загрудинные боли при ходьбе, выполняется определённый спектр обследований: пациент проходит лабораторные и инструментальные обследования. Из лабораторных очень важно именно определение липидного спектра, о чём мы говорили ранее, определение уровня сахара в крови и определение функции почек – креатинина в крови. Далее пациентам всем обязательно выполняется электрокардиограмма. Но если у пациента ЭКГ нормальное, то это не отрицает у него наличия ишемической болезни сердца. То есть на ЭКГ диагноз «ишемическая болезнь сердца» – стенокардия – по обычной электрокардиограмме не ставится. Далее пациент должен пройти нагрузочные тесты. Сейчас самым актуальным является тест физической нагрузки с визуализирующими методиками, то есть выполнится велоэргометрическая проба, либо тредмил-тест, либо тест с лекарственной нагрузкой, и параллельно делается эхокардиография. Это называется «стресс-эхокардиография». Врач кардиологического отделения: Что-то сейчас беспокоит вас? Илья, пациент: Да, появилась какая-то тяжесть в груди. Врач кардиологического отделения: В груди тяжесть, да? Илья, пациент: Да-да. И как бы не хватает кислорода. Врач кардиологического отделения: Всё, можно потихонечку останавливаться. Продолжайте крутить педали на частоте 40 оборотов в минуту. Потихонечку восстанавливаем пульс и дыхание. Как только всё придёт к начальным значениям, мы вас отпустим. Елена Ковалевская, врач-кардиолог, кандидат медицинских наук, заведующая кардиологическим отделением: Илья Викторович, проходите, пожалуйста. Илья, пациент: Хорошо. Елена Ковалевская, врач-кардиолог, кандидат медицинских наук, заведующая кардиологическим отделением: Илья Викторович, вы сегодня сделали у нас пробу на ишемию миокарда – стресс-эхокардиографию – и проба оказалась положительной. О чём это говорит? О том, что по время пробы у вас возникла ишемия миокарда, то есть риск того, что у вас выраженное поражение коронарных артерий атеросклерозом, крайне высокий, поэтому для уточнения поражения ваших коронарных артерий, вам необходимо проведение коронароангиографии. Вследствие введения контрастного вещества на мониторе врач видит анатомию коронарных артерий и чётко может сказать, где какая артерия в каком месте сужена. Если имеется сужение коронарных артерий, то далее проводится баллонная ангиопластика и стентирование коронарных артерий, то есть механически артерия расширяется и просвет её становится, как был исходно у артерии. Соответственно, восстанавливается кровоток к миокарду, сердцу, и у пациента проходит клиника стенокардии. Это инвазивная процедура, она проводится в операционной. Наркоз при данной процедуре не даётся, процедура безболезненная. Врач рентген-хирург введёт вам через артерию на руке, лучевую артерию на правой или на левой руке введёт проводник, введёт контраст, который прокрасит ваши сосуды сердца, и на мониторе он увидит полностью каши коронарные артерии, которые кровоснабжают сердце, и увидит, есть в них поражение, а если есть, то насколько. Сергей Бондаренко, врач-эндоваскулярный хирург: Выполнили коронарографию пациенту. Интраоперационно было принято решение о реваскуляризации, стентировании этой артерии. Теперь мы видим результат – беспрепятственный кровоток в коронарной артерии передней межжелудочковой, инструмент удалён и пациент переведён в отделение кардиологии. Сергей Симбирцев, врач анестезиолог-реаниматолог: Снизить риск развития ишемической болезни сердца достаточно легко. Александр Калмыков, врач анестезиолог-реаниматолог: Ведите здоровый образ жизни, разнообразно и правильно питайтесь, больше двигайтесь и, самое главное, не забывайте проходить диспансеризацию. Марьяна Лысенко, Герой Труда, главный врач Городской клинической больницы № 52: Сегодня мы разговариваем об ишемической болезни сердца. Несмотря на то, что медицина очень активно развивается, мы ищем новые пути решения по очень многим когда-то ранее смертельным заболеваниям, на сегодня этот диагноз уносит огромное количество жизней. Сегодня мы разговариваем об этом с нашим экспертом – врачом-кардиологом, анестезиологом-реаниматологом, заведующим отделением интенсивной терапии инфаркта миокарда, заместителем главного врача по анестезиологии, реанимации городской клинической больницы № 52 Арболишливи Георгием Нодаревичем. На какие симптомы следует обращать внимание? Какие люди в первую очередь должны это делать? Давайте начнём с этого. Георгий Арболишвили, врач-кардиолог, врач-реаниматолог, заведующий отделением реанимации и интенсивной терапии № 3, кандидат медицинских наук: Классическим симптомом ишемической болезни сердца является загрудинная боль, боль за грудиной, именно за грудиной, не в какой-то другой части грудной клетки, а за грудиной. Коварство этого заболевания заключается в том, что до поры до времени пациент может не ощущать вообще никаких симптомов, он может быть «практически здоровый», как мы говорим, и не предъявлять каких-то жалоб. Но в один из прекрасных или, наоборот, ужасных моментов у него возникает симптоматика, внезапно зачастую. Ещё раз повторяю, это загрудинная боль, которая может отдавать в руку или в челюсть, тупая, давящая, сжимающая, часто сопровождается такими неприятными симптомами, как «потливость», «сердцебиение», «одышка». Самое первое, что должен сделать пациент, – это обратиться за медицинской помощью. Это очень важно, потому что, к сожалению, приходится констатировать: несмотря на все наши усилия – врачей, медицинского сообщества, осведомлённость пациентов относительно симптоматики ишемической болезни сердца и, в частности, острого инфаркта миокарда, и всех острых коронарных синдромов остаётся ещё пока низкой. Зачастую можно представить такой сюжет: пациент молодого возраста – от 40 и выше – ещё не понимает, что с ним может произойти такая катастрофа, как инфаркт миокарда, и зачастую он игнорирует эту симптоматику. Марьяна Лысенко, Герой Труда, главный врач Городской клинической больницы № 52: Какими ресурсами на сегодня медицина обладает для того, чтобы оказать помощь человеку, у которого развился острый инфаркт миокарда, чтобы получить, если не стопроцентный успех, то, по крайней мере, достаточно эффективный результат? Георгий Арболишвили, врач-кардиолог, врач-реаниматолог, заведующий отделением реанимации и интенсивной терапии № 3, кандидат медицинских наук: Вся суть лечения инфаркта миокарда заключатся в быстрейшем открытии коронарной артерии, то есть она заблокирована, затромбирована, её надо побыстрее открыть. Для этого не только в Москве, но и практически во всех городах больших и крупных Российской Федерации есть «Инфарктная сеть», инфарктные центры, куда больных доставляют круглосуточно, им оказывают медицинскую помощь именно при помощи таких высоких технологий, как «ангиопластика» и «стентирование». На сегодняшний день средняя цифра летальности от инфаркта миокарда составляет около 80%, и это всё благодаря этой технологии. Она крайне эффективна, она позволяет открыть коронарную артерию в 100% случаев. Но единственным необходимом условием, конечно, является своевременность оказания этой медицинской помощи, поэтому я опять возвращаюсь к теме информированности пациентов, их участие в этом процессе очень актуально. У нас есть какой-то промежуток, окно, которое предполагает эффективное лечение, – это примерно от 6 до 12 часов, поэтому надо успеть это быстро сделать. И поэтому очередной призыв к пациентам: если вы чувствуете признаки, симптоматику, о которой я говорю, незамедлительно обращайтесь за медицинской помощью. Марьяна Лысенко, Герой Труда, главный врач Городской клинической больницы № 52: Таким образом, мы с вами можем сделать вывод, что ишемическая болезнь сердца относится к диагнозам, где роль пациента, его решение, время принятия этого решения, его взаимодействие с медиками является ведущей и будет всегда самой главной в сохранении собственного здоровья. Георгий Арболишвили, врач-кардиолог, врач-реаниматолог, заведующий отделением реанимации и интенсивной терапии № 3, кандидат медицинских наук: Абсолютно так, Марьяна Анатольевна. Марьяна Лысенко, Герой Труда, главный врач Городской клинической больницы № 52: Спасибо! «Аритмия» – обычно этот диагноз ассоциируется с людьми старшей возрастной группы, однако тяжёлая и опасная аритмия случается у подростков и даже у детей. Сегодня в нашем сюжете мы расскажем о том, как лечат такие заболевания у наших маленьких пациентов. Голос за кадром: Каждый день врачи детской Морозовской больницы дарят своим маленьким пациентам возможность однажды стать взрослыми. Аритмии и тахикардии, которые приводят малышей и подростков в отделение экстренной кардиохирургии, сигнализируют о жизнеугрожающих проблемах со здоровьем. Мурат Дишеков, врач-сердечно-сосудистый хирург отделения экстренной кардиохирургии Морозовской ДГКБ, кандидат медицинских наук: У нас сегодня пациент с манифестирующим синдромом WPW. Это врождённое заболевание, которое подразумевает под собой наличие дополнительного мышечного мостика между камерами сердца, где в норме его быть не должно. Сам по себе манифестирующий синдром WPW является предиктором внезапной сердечной смерти. Голос за кадром: Дополнительную структуру в сердце выполняют во время плановой электрокардиограммы, а далее проводят углублённую диагностику. Мурат Дишеков, врач-сердечно-сосудистый хирург отделения экстренной кардиохирургии Морозовской ДГКБ, кандидат медицинских наук: Один электрод у нас стоит в так называемой главной вене сердца – коронарном синусе, и второй диагностический электрод стоит сейчас в правом желудочке. И с помощью специально программируемой стимуляции мы сейчас будем изучать его нормальную проводящую систему, и заодно мы посмотрим свойства этого дополнительного желудочкового соединения. Голос за кадром: Раньше такие операции проводились на открытом сердце, что само по себе было очень травматично и рискованно. Дефект устраняли при помощью скальпеля и ниток и, к сожалению, не всегда эффективно, так как определить на глаз точное месторасположение проблемы было сложно. Родители часто не решались рисковать жизнью ребёнка, им оставалось только надеяться, что он не войдёт в тот небольшой процент пациентов, у которых дополнительный мостик в сердце вызывает внезапную смерть. Сегодня всё изменилось, операции проводят безопасно и эффективно введением канюль. Мурат Дишеков, врач-сердечно-сосудистый хирург отделения экстренной кардиохирургии Морозовской ДГКБ, кандидат медицинских наук: Пучок – этот дополнительный элемент желудочного соединения – располагается слева стороны камер сердца, который соединяет левое предсердие с левым желудочком, и, чтобы нам туда попасть, нам необходимо преодолеть межпредсердную перегородку. Голос за кадром: В канюли вводятся специальные электроды, на них подаются радиочастотные волны диапазоном от 350 до 500 килогерц, которые вызывают на месте соприкосновения ожог в 2-3 миллиметра. Этого вполне достаточно, чтобы устранить пучок. Мурат Дишеков, врач-сердечно-сосудистый хирург отделения экстренной кардиохирургии Морозовской ДГКБ, кандидат медицинских наук: Не удаётся нам смонтировать перегородку и нам нужна помощь другой визуализации, называется «эхокардиография». Голос за кадром: В год в отделении экстренной кардиохирургии проводится 150 операций по устранению нарушения ритма сердца у детей. Какие-то длятся всего 20 минут, некоторые случаи требуют чуть больше времени. Мурат Дишеков, врач-сердечно-сосудистый хирург отделения экстренной кардиохирургии Морозовской ДГКБ, кандидат медицинских наук: Сейчас мы провели в пищевод чреспищеводный датчик и с помощью эхокардиографии чреспищеводной Мария Михайловна, наш чудесный доктор, вывела межпредсердную перегородку, чтобы нам было удобнее её спунтировать, потому что так не получается немножко, такая мощная перегородка. Голос за кадром: Мощную перегородку всё-таки удалось устранить. После пробуждения юный пациент ничего не почувствует, и уже завтра подросток сможет оказаться дома и даже вернуться к любимым тренировкам по регби. Мурат Дишеков, врач-сердечно-сосудистый хирург отделения экстренной кардиохирургии Морозовской ДГКБ, кандидат медицинских наук: Спасибо большое, коллеги! Поздравляю вас с очередной успешной операцией! Марьяна Лысенко, Герой Труда, главный врач Городской клинической больницы № 52: К сожалению, каждый из нас в течение своей жизни несколько раз сталкивается с ситуациями, когда кому-то рядом нужна помощь. И необязательно быть медиком или врачом для того, чтобы помочь человеку до приезда медицинской бригады. Как не растеряться? Что делать и чего не делать, говорим в нашей традиционной рубрике о первой помощи. Алексей Старков, врач анестезиолог-реаниматолог: Никто из нас, наших родных близких не застрахован от несчастного случая. И, к сожалению, порой в беде оказываются наиболее уязвимые из них – наши дети. О том, как предотвратить трагедию и как помоячь ребёнку в экстремальной ситуации, поговорим сегодня. Михаил, привет! Михаил Стародубцев: Здравствуй! Алексей Старков, врач анестезиолог-реаниматолог: Сегодня научимся проводить сердечно-лёгочную реанимацию ребёнку. Как считаешь, по каким признакам могут очевидцы понять, что пора проводить сердечно-лёгочную реанимацию ребёнку? Михаил Стародубцев: Это отсутствие дыхания и сердечный ритм. Алексей Старков, врач анестезиолог-реаниматолог: Так… Михаил Стародубцев: Реакция на свет, наверно, да? Алексей Старков, врач анестезиолог-реаниматолог: Это уже посложнее, оставим это медработникам. В настоящее время проверяются, по сути, два признака жизни – сознание, его отсутствие, и отсутствие дыхания. Даже на проверку ритма сердца – пульса – время уже не тратится. Павел Иванов, врач анестезиолог-реаниматолог, врач скорой помощи: Решающее значение играет время, время и адекватная реакция педагога. К сожалению, зачастую по тем видеороликам, которые можно встретить в сети, которые мы видели, наблюдали, видно, что происходит потеря времени, когда ребёнок падает, подросток сначала в состоянии недоумения, что с ним произошло, попытке как-то это оценить, потормошить. И потом, когда уже понятно, что подросток не дышит, начинается суета, беготня, в лучшем случае это звонки в скорую, а в худшем все просто мечутся и не понимают, что делать. Любой педагог в принципе, который имеет дело с детьми, должен и обязан незамедлительно начать оказывать первую помощь, а именно выполнять комплекс сердечно-лёгочной реанимации. По статистике реанимационные мероприятия, выполненные в течение первой минуты от момента остановки сердца, существенно повышают вероятность успешного исхода. Алексей Старков, врач анестезиолог-реаниматолог: Проверка сознания: тормошим ребёнка за плечи, в сторону лица – какая-то громкая, отчётливая, призывная фраза: «Что случилось? Ты меня слышишь?». Если реакции нет, тогда переходим к проверке дыхания: запрокидываем голову, ладошка – на лоб, пальцы – в подбородок, максимально разгибаем назад, сюда – ухо, глазами – на грудную клетку. И в течение 10 секунд мы пытаемся дыхание услышать, увидеть или почувствовать ток выдыхаемого воздуха. Если за эти 10 секунд мы не обнаруживаем нормального дыхания, если оно нам кажется неестественным, считаем, что его нет, и переходим к сердечно-лёгочной реанимации, при этом обязательно нужно сообщить в скорую помощь о том, что по такому-то адресу произошла остановка дыхательной деятельности, проводится реанимация. Сама реанимация – это компрессии в центр грудной клетки. Мы визуально или наощупь находим расстояние между ключицами и тем местом, где закончились твёрдые рёбра и начался мягкий живот. Теперь визуально это расстояние делим пополам, и вот это та точка, в которую нужно давить. Вертикально вниз мы производим сдавление, компрессию, сдавливаем грудную клетку на высоту одной трети её глубины. Михаил Стародубцев: Можно попробовать? Алексей Старков, врач анестезиолог-реаниматолог: Да. Михаил Стародубцев: То есть всё равно, с какой стороны? Алексей Старков, врач анестезиолог-реаниматолог: Всё равно, абсолютно. Михаил Стародубцев: Так… Алексей Старков, врач анестезиолог-реаниматолог: Через 30 таких компрессий мы должны сделать 2 вентиляции. Вентиляции безопасней делать через какое-то барьерное устройство. В отличие от этого специализированного тренировочного, это может быть любой полиэтиленовый пакет с проковырянной дыркой, любая салфетка, платок, что угодно. Накладываем так, чтобы избежать контакта со слюной, биологическими жидкостями. Две вентиляции подряд. И дальше снова возвращаемся на компрессию. Это базовый протокол, базовая реанимация, которая годится абсолютно для всех: для взрослых, для детей 30 компрессий к двум вентиляциям. Павел Иванов, врач анестезиолог-реаниматолог, врач скорой помощи: Реанимация детей ничем не отличается от реанимации взрослых за исключением нескольких моментов, которые в принципе улучшают прогноз, но могут быть опущены в том случае, если человек о них забыл. По большому случаю, чем отличается реанимация детей и подростков от взрослых реанимаций? Тем, что у детей, как правило, мы начинаем реанимационные мероприятия с 5 вдохов, и оптимальный, эффективный для ребёнка режим сочетания компрессий-вдохов – это 25:2, а не 30:2, как это принято со взрослыми. Тем не менее, если мы будем выполнять компрессию 30:2, даже если мы не сделаем сначала эти 5 вдохов, это всё равно будет лучше, чем полное бездействие, паника и фрустрация. Алексей Старков, врач анестезиолог-реаниматолог: С проверки сознания, за плечи и вопрос. Михаил Стародубцев: Эй, ты здесь? Ты меня слышишь? Алексей Старков, врач анестезиолог-реаниматолог: Молчит. Дальше проверяем дыхание: запрокидываем голову – ладошка на лоб, пальцы в подбородок, ничего не подкладывая под шею, сюда слушаем, сюда смотрим, под нос считаем до 10. Восемь, девять, десять… Нет нормального дыхания, поручаем кому-то из очевидцев вызов скорой и начинаем проводить компрессии. Быстрее. Компрессии делаются со скоростью почти 2 раза в секунду. Дальше 2 вентиляции: нос зажать, голову запрокинуть. Всё, отлично, всё правильно. Михаил Стародубцев: Алексей, такой вопрос: во время реанимации ломались ли рёбра у детей? Алексей Старков, врач анестезиолог-реаниматолог: Это возможно. Это происходит намного реже, чем у взрослых, кости более эластичные у детей, но это возможно и допустимо. И бояться этого не нужно, поскольку хуже, чем остановка кровообращения и дыхания, ни ребёнку, ни взрослому уже не будет, поэтому стоит попытаться, сломанное ребро потом срастётся. Михаил Стародубцев: Лучше оживить? Алексей Старков, врач анестезиолог-реаниматолог: Лучше оживить, запустить кровообращение и потом разбирается с ребром, чем делать это некачественно и обрекать на фатальный исход всю ситуацию изначально. Михаил Стародубцев: Это важный факт, да, понимаю. Ещё, я слышал, есть за границей какие-то аппараты в общественных местах, которые позволяют сделать реанимацию более эффективно. Алексей Старков, врач анестезиолог-реаниматолог: Да, речь идёт об автоматическом наружном дефибрилляторе, он у нас есть. Павел Иванов, врач анестезиолог-реаниматолог, врач скорой помощи: Автоматический наружный дефибриллятор, по сути дела, даёт второй шанс. В большинстве случаев, когда речь идёт о молодом организме, – это остановка сердца по типу так называемой фибрилляции желудочков. То есть сердце не останавливается полностью, а начинает работать в асинхронном, непродуктивном режиме, который не даёт продуктивного сердечного выброса. Соответственно, подросток теряет сознание – клиническая смерть. Но если в этот момент начать сердечно-лёгочную реанимацию, выполнить компрессию, вовремя доставить автоматический наружный дефибриллятор и выполнить разряд, в этом случае шансы повышаются более чем на 50%, каждая минута промедления с дефибрилляцией в этой ситуации будет снижать на 5-10% вероятность успешного исхода. Алексей Старков, врач анестезиолог-реаниматолог: Начало будет выглядеть точно так же: мы проверяем отсутствие сознания и дыхания, мы начинаем проводить вентиляции, чередовать их с компрессиями. И в момент прибытия прибора, не прерывая реанимацию, его нужно включить, тут, как правило, всё очевидно: кнопка «Вкл./Выкл.». Включай. Павел Иванов, врач анестезиолог-реаниматолог, врач скорой помощи: Автоматический наружный дефибриллятор прежде всего – это аппарат, который сконструирован таким образом, что имеет встроенную, образно говоря, «защиту от дурака», навредить им в принципе невозможно. Михаил Стародубцев: То есть он сейчас пульс смотрит, да? Алексей Старков, врач анестезиолог-реаниматолог: Он читает кардиограмму, ищет сердечный ритм, ищет признаки, требующие нанесения разряда. Палец на кнопку, но перед нажатием – проверить, что никто не прикасается. Продолжаем реанимацию дальше. Павел Иванов, врач анестезиолог-реаниматолог, врач скорой помощи: Дело в том, что автоматический наружный дефибриллятор – это прибор, который считывает ритм с сердца человека, и, если он видит ритм, который не подлежит дефибрилляции, это может быть либо асистолия – полная остановка сердца без электрической активности, либо нормальное здоровое сердце с синусовым ритмом, то в этом случае – и в одном, и в другом – дефибриллятор просто не будет набирать заряд и не даст возможности ударить кого-то током. Алексей Старков, врач анестезиолог-реаниматолог: Мы очень ждём в профессиональном сообществе, когда наконец эти приборы станут доступны не только медицинским работникам. Михаил Стародубцев: Благодарю, очень полезная информация! Марьяна Лысенко, Герой Труда, главный врач Городской клинической больницы № 52: «Врач» – одна из самых благородных и сложных профессий. Врачевание – это путь и служение, врачом нельзя стать за одну минуту, врач совершенствуется, развивается, растёт всю свою жизнь, а жизнь становится работой, а работа становится жизнью. Есть ли в этом пути место личной жизни? Может ли человек выключиться для занятия чем-то для себя? Имеет ли он на это право? Как вообще живут врачи? Нам показалось интересным поговорить с вами об этом. Имад Мерай, заведующий отделением реанимации и интенсивной терапии кардиологического профиля ГКБ им. В. В. Виноградова: Так, вот тут, да? Всё, хорошо, дай я посмотрю тогда с этой точки зрения. Всё, хорошо. Голос за кадром: Отделение кардиореанимации больницы имени В. В. Виноградова работает по аналогии с блоками интенсивной терапии Западной Европы или США. Здесь специализируются на лечении инфарктов миокарда, острых форм ишемической болезни сердца и имеют огромный опыт в лечении пациентов с острой и хронической сердечной недостаточностью. Возглавляет отделение Имад Ахмадович Мерай – врач-кардиолог и реаниматолог, успешно совмещающий клиническую работу с научной и преподавательской деятельностью. Имад Мерай, заведующий отделением реанимации и интенсивной терапии кардиологического профиля ГКБ им. В. В. Виноградова: Здравствуйте! Давайте обсудим, кого мы сегодня решили переводить, кого посмотрим из тяжёлых пациентов. Врач отделения реанимации и интенсивной терапии кардиологического профиля ГКБ им. В. В. Виноградова: 82 года с отягощённым онкологическим анамнезом, поступал с гипертонией, требует обследования. Имад Мерай, заведующий отделением реанимации и интенсивной терапии кардиологического профиля ГКБ им. В. В. Виноградова: Возможно, потребуется компьютерная томография с контрастированием, да? Хорошо, КТ я тогда пишу, сейчас мы посмотрим, ещё обсудим. Пойдёмте тогда сейчас посмотрим больных и окончательно примем решение, ладно? Пойдёмте. Здравствуйте! Врач отделения реанимации и интенсивной терапии кардиологического профиля ГКБ им. В. В. Виноградова: Александр Николаевич поступил с давящей болью за грудиной, утром – рецидив болей и вызвал скорую помощь. Имад Мерай, заведующий отделением реанимации и интенсивной терапии кардиологического профиля ГКБ им. В. В. Виноградова: Сейчас не болит? Прошли боли? Пациент: Немного. Имад Мерай, заведующий отделением реанимации и интенсивной терапии кардиологического профиля ГКБ им. В. В. Виноградова: Немного, меньше стало. Сейчас ещё добавим лекарства дополнительно, чтобы боли прошли. Конечно, это очень принципиально – наладить контакт с пациентом, потому что доверие – это, я бы сказал, действительно, большая часть успеха. Когда пациент доверяет, войти в комфортный контакт с пациентом, конечно, очень важно, в том числе юмор, анекдоты, что-то ещё вспоминаешь и постоянно в таком режиме работаем. Ну как сегодня? Пациентка: Нормально. Имад Мерай, заведующий отделением реанимации и интенсивной терапии кардиологического профиля ГКБ им. В. В. Виноградова: Уже в палату переводим, да? Пациент: Да. Имад Мерай, заведующий отделением реанимации и интенсивной терапии кардиологического профиля ГКБ им. В. В. Виноградова: Вам доктор сказал уже? Пациент: Я думаю, всё ж операцию буду делать. Имад Мерай, заведующий отделением реанимации и интенсивной терапии кардиологического профиля ГКБ им. В. В. Виноградова: Операцию хотите сделать? Пациент: Да. Имад Мерай, заведующий отделением реанимации и интенсивной терапии кардиологического профиля ГКБ им. В. В. Виноградова: Сделаем вам операцию без проблем. Наш контингент пациентов – это пациенты с заболеваниями сердца. И, даже если посмотреть среди препаратов, которые назначаются этим пациентам, это, скажем так, успокоительные препараты, поэтому, конечно, важно, чтобы контакт с врачом был максимально комфортным для пациентов, и это, как мы видим, конечно, очень сильно помогает людям быстрее выздоравливать. Пациент: Очень внимательный, стоит только руку понять, тут же подходит. Самое главное – внимание людей, улыбка, настроение, и чувствуешь себя совершенно по-другому. Имад Мерай, заведующий отделением реанимации и интенсивной терапии кардиологического профиля ГКБ им. В. В. Виноградова: Конечно, это достаточно важный момент для пациентов – чувствовать себя в обстановке не такой страшной, как некоторые представляют себе: реанимационное отделение – это страшно. Это не страшно. Страшна болезнь, от которой нужно лечиться. Врач отделения реанимации и интенсивной терапии кардиологического профиля ГКБ им. В. В. Виноградова: А что случилось? Скорую для чего вызвали? Пациент: Тяжесть в грудной клетке. Имад Мерай, заведующий отделением реанимации и интенсивной терапии кардиологического профиля ГКБ им. В. В. Виноградова: Скажите, пожалуйста, давление какое было сегодня? Пациент: Я не мерил. Имад Мерай, заведующий отделением реанимации и интенсивной терапии кардиологического профиля ГКБ им. В. В. Виноградова: Померили давление? Высокое? Врач отделения реанимации и интенсивной терапии кардиологического профиля ГКБ им. В. В. Виноградова: 140 на 80. Имад Мерай, заведующий отделением реанимации и интенсивной терапии кардиологического профиля ГКБ им. В. В. Виноградова: Смотрите, у вас на электрокардиограмме есть изменения. Возможно, есть инфаркт миокарда. Сейчас мы видели больного на обходе, он, скажем так, с предынфарктным состоянием, и мы его отправили на коронарографию, и решим вопрос, что делать с ним дальше. Мы приняли у себя, мы это практикуем – это кардиокоманда, когда ангиохирурги вместе с кардиологами собираются и рассматривают каждую коронарографию, и принимают решение, что делать с пациентом. Реально тяжёлые пациенты – в реанимационном отделении, поэтому как раз разговаривать с людьми, с родственниками сложнее с точки зрения, как преподносить правильно информацию, вроде бы не хочется пугать людей, с одной стороны, а, с другой стороны, не хочется сильно обнадёживать тяжёлого пациента. Приходится какую-то такую золотую середину выбирать. Здравствуйте! Дочь пациента: Здравствуйте, доктор! Я хотела узнать, как там мой папа? Имад Мерай, заведующий отделением реанимации и интенсивной терапии кардиологического профиля ГКБ им. В. В. Виноградова: Вы знаете, у него инфаркт миокарда, мы ему провели операцию, сделали коронарографию, один сосуд был закрыт, мы его закрыли – поставили стент. Сейчас состояние стабильное, абсолютно стабилизировалось, боли больше не повторялись, абсолютно стабильное состояние. Мы сегодня его переведём в кардиологическое отделение. Дочь пациента: Спасибо вам большое! Имад Мерай, заведующий отделением реанимации и интенсивной терапии кардиологического профиля ГКБ им. В. В. Виноградова: Пожалуйста, не болейте! Дочь пациента: Спасибо! Имад Мерай, заведующий отделением реанимации и интенсивной терапии кардиологического профиля ГКБ им. В. В. Виноградова: До свидания! Вы поняли, что произошло, да? Что инфаркт миокарда. Пациент: Понял, да. Уже лучше. Имад Мерай, заведующий отделением реанимации и интенсивной терапии кардиологического профиля ГКБ им. В. В. Виноградова: Там 3 стента. Для того чтобы дальше было лучше, вам надо будет принимать все препараты, которые вам доктора напишут. Я всегда говорю: «Вы знаете, если не хотите себя ставить на место пациента, подумайте, что ваша мама или ваш папа лежит, или ваш брат. Что бы для него сделали? Так надо всегда делать, тогда всё будет хорошо». Пациентка: Уже больше стало докторов, которые любят пациентов. Спасибо вам за всё! Имад Мерай, заведующий отделением реанимации и интенсивной терапии кардиологического профиля ГКБ им. В. В. Виноградова: Ты можешь быть добрым, хорошим, но без знаний нельзя. Ты должен очень много знать, ты должен очень много читать, ты должен быть в курсе всех медицинских событий, всех медицинских знаний, которые появляются, а они очень быстро появляются. Медицина – это такая наука, которая идёт очень быстрыми темпами вперёд. Ты должен успевать, иначе сложно. Юлия Тимофеева, аспирант кафедры внутренних болезней имени В. С. Моисеева Медицинского института РУДН: С Имадом Ахмадовичем мы знакомы ещё со студенческой скамьи. Очень его любим и очень многому у него учимся, он прекрасный преподаватель. Имад Мерай, заведующий отделением реанимации и интенсивной терапии кардиологического профиля ГКБ им. В. В. Виноградова: Ну что, доктора, продолжим тогда наше занятие. Сегодня мы с вами посмотрим острую сердечную недостаточность. Юлия Тимофеева, аспирант кафедры внутренних болезней имени В. С. Моисеева Медицинского института РУДН: У нас здесь каждый день проходят лекции, при этом мы разбираем все новые рекомендации, причём не всегда они написаны понятным языком. Мы можем опять же прийти с вопросами, всегда нам всё расскажут, покажут. Имад Мерай, заведующий отделением реанимации и интенсивной терапии кардиологического профиля ГКБ им. В. В. Виноградова: Если ты пишешь диссертацию, то надо тебе, как мой учитель Валентин Сергеевич говорил: «Когда пишешь диссертацию, надо каждый день по одной страничке писать». Вот посчитай, сколько у тебя дней. Если каждый день будешь писать, за 3 месяца всё напишешь. Я, честно вам скажу, я с 13 лет за рулём. Там у нас принято учить детей с маленького возраста. Меня в 12 лет отец научил водить машину, но, естественно, не выпускал на большую дорогу, это только с 16 лет. Я, вообще-то, родом из Ливана. У нас, знаете, как говорится? «Если ты хорошо учишься, ты обязательно должен стать или инженером, или врачом». Причём на каком-то этапе я думал, что я стану инженером, причём решил, что инженером-архитектором, и начал рисовать что-то на бумаге. Но потом в последние 2 года резко, конечно, скорей всего, я посмотрел какой-то фильм про врачей, и мне очень идея понравилась, и я реально стал жить этим образом, что я стану врачом. Задача была: приехать, учиться и вернуться обратно. Для становится практически главной родиной всё-таки страна, где ты растёшь и, в общем-то, получаешь образование, и живёшь, поэтому для меня Россия сейчас, я бы сказал, первое место занимает, потому что, считайте, 18 лет я прожил в Ливане, а здесь уже 31 год. Я очень люблю парки в Москве, они настолько ухоженные, настолько всё удобно, тем более я люблю бегать, я люблю заниматься спортом, не совсем серьёзным – физкультурой. Всегда у меня в машине есть спортивная одежда, и по возможности я заезжаю в какой-нибудь парк, причём в любой можно заехать и побегать, и получать огромное удовольствие от такой нагрузки. Когда бегаешь, много о чём можно подумать, прийти к разным положительным мыслям, скажем так. Я огромное удовольствие получаю, когда люди, которые поступают в наше отделение в крайне тяжёлом состоянии, потом перед выпиской подходят и говорят: «Спасибо большое!». Иногда даже не узнаю, смотришь – это совсем другой человек. И, действительно, это большая радость, что удаётся людей спасать. И с точки зрения выбора профессии я очень доволен, мало того, я сыну каждый день практически советую идти по стопам отца, хотя у нас в семье не было врачей, но, конечно, я всегда говорю: «Это не профессия, это вообще жизнь». Марьяна Лысенко, Герой Труда, главный врач Городской клинической больницы № 52: Пришло время прощаться. Заботьтесь о себе, думайте о своём здоровье, а мы… мы всегда рядом!