Марьяна Лысенко, Герой Труда, главный врач Городской клинической больницы № 52: Современная медицина – это огромный и стремительно развивающийся мир. Иногда даже сами медики не знают актуальной информации, что и где происходит сейчас по тем направлениям, которые наиболее быстро развиваются. Что же сказать о пациентах. Конечно, для того чтобы ориентироваться в этом мире, для того чтобы получить корректную помощь, для того чтобы не допустить развития тяжёлых заболеваний, для того чтобы жить здоровыми и профилактировать очень многие болезни, нужно знать, как правильно себя вести. Работая над этой программой с коллегами, мы поставили перед собой эту задачу – научиться вместе с вами правильно делать выбор для того, чтобы не допустить серьёзных заболеваний, и, если вы уж вы заболели, выбрать оптимальный путь лечения и жить полноценной здоровой жизнью. Как быть? Куда идти? И что делать? Вот на эти вопросы мы постараемся ответить вместе со своими коллегами. Сегодня мы с коллегами ответим на ваши видеовопросы, расскажем, что делают российские специалисты для того, чтобы операция по трансплантации лёгких стала более доступной, а также продолжим наш цикл сюжетов о коллективно худеющих врачах. А в начале программы мы поговорим с вами о том, что делать человеку, к какому доктору обратиться, если его мучает хроническая боль. Александр Калмыков, врач анестезиолог-реаниматолог: Мало кто знает, что анестезиолог – это не только то специалист, который занимается обеспечением безопасности пациента во время оперативного вмешательства, но и врач, занимающийся лечением болевых синдромов. Сергей Симбирцев, врач анестезиолог-реаниматолог: Но есть такие болевые синдромы, с которыми не может справиться наша специальность, поэтому их лечат целой командой, в состав которой может входить невролог, реабилитолог, нейрохирург и даже психиатр. Александр Калмыков, врач анестезиолог-реаниматолог: В нашей стране пока нет официальной специальности «алголок», алголок – это врач, который занимается лечением хронических болевых синдромов. Сергей Симбирцев, врач анестезиолог-реаниматолог: Именно поэтому в антиболевые команды входит так много врачей разных специальностей. Павел Генов, врач анестезиолог-реаниматолог, д. м. н., руководитель отделения лечения пациентов с хроническими болевыми синдромами ГКБ № 52: К нам не приходит никогда пациент, когда он только заболел. Это пациент, который уже был у всех профильных специалистов. То есть он, если искать, соответственно, артроз, то он уже пошёл к ревматологу, к травматологу. Ему назначили какое-то лечение, что-то сделали ему, ему ничего не помогает, и дальше он снова приходит. Ему говорят: «Мы не знаем, что с вами. Идите в клинику, вот вам направление». Вот это такие пациенты. Александр Калмыков, врач анестезиолог-реаниматолог: Серёжа… Сергей Симбирцев, врач анестезиолог-реаниматолог: Ну что, думаешь, что это всё-таки?.. Александр Калмыков, врач анестезиолог-реаниматолог: Да, проблема… Татьяна Хлопцева: Здравствуйте! Александр Калмыков, врач анестезиолог-реаниматолог: Здравствуйте, рады вас увидеть у нас в гостях! Как вас зовут? Татьяна Хлопцева: Татьяна. Александр Калмыков, врач анестезиолог-реаниматолог: Татьяна, очень приятно! Это Сергей, меня зовут Алекандр. Присаживайтесь. Татьяна Хлопцева: Очень приятно! Александр Калмыков, врач анестезиолог-реаниматолог: Прежде всего мы попросим вас рассказать нашим зрителям о своей проблеме. Татьяна Хлопцева: Проблема совсем тривиальная – болит спина. Сергей Симбирцев, врач анестезиолог-реаниматолог: Но тривиальной она обычно считается у людей старшего возраста всё-таки, поэтому расскажите, поэтому расскажите подробнее, что… Александр Калмыков, врач анестезиолог-реаниматолог: Сколько болеете? У каких специалистов были? Какие варианты терапии вам назначали? Татьяна Хлопцева: Болит она уже лет 15 точно, была у невролога, была у хирурга, у мануальных терапевтов, у остеопатов. Александр Калмыков, врач анестезиолог-реаниматолог: На данный момент после назначенной терапии вас боль беспокоит? Татьяна Хлопцева: В данный момент да, как раз обострение новое. Александр Калмыков, врач анестезиолог-реаниматолог: Я думаю, что в данной ситуации, Сергей, имеет смысл показать нашу героиню нашим специалистам по лечению хронической боли, потому что такое отсутствие эффекта от консервативной терапии… Сергей Симбирцев, врач анестезиолог-реаниматолог: Длительное причём. Александр Калмыков, врач анестезиолог-реаниматолог: Может послужить триггером, необходимостью для ещё одного варианта лечения – интервенционного лечения хронического болевого синдрома. Но это уже будет решать наши коллеги в клинике боли. Пойдёмте? Татьяна Хлопцева: Пойдёмте. Юлия Вострецова, врач анестезиолог-реаниматолог, специалист по лечению боли: То, что я вижу на МРТ, в общем-то, меня радует. У вас есть небольшие протрузии, но данные протрузии являются клинически незначимыми, то есть они не являются причиной вашей боли. Ваша проблема, скорее, связана с артрозом, то есть в костно-мышечными, суставными проблемами. Давайте мы сейчас с вами ещё проведём несколько тестов… Татьяна Хлопцева: Хорошо. Юлия Вострецова, врач анестезиолог-реаниматолог, специалист по лечению боли: Чтобы я окончательно определилась с диагнозом. И дальше уже определимся с тактикой лечения. Татьяна Хлопцева: Отлично! Павел Генов, врач анестезиолог-реаниматолог, д. м. н., руководитель отделения лечения пациентов с хроническими болевыми синдромами ГКБ № 52: Есть несколько инструментов, которые мы применяем. В первую очередь это фармакология – лекарства. Это тоже важно, потому что мы как бы очень глубоко в эту тему погружаемся, глубже гораздо, чем специалисты поликлиник и так далее, поэтому мы можем дать какие-то неплохие советы по фармакотерапии. Дальше идёт, это тоже очень важный момент, так называемая физическая терапия, или кинезитерапия. Это очень важно, потому что с точки зрения доказательной медицины это помогает пациентам. Здесь мы тоже сталкиваемся с тем, что не все хотят, потому что хотят массаж, укол, потому что здесь ты в пассивном положении: ты лёг, тебе что-то сделали, и ты пошёл, а тут надо работать, поэтому не все на это готовы. А работать надо каждый день и всю жизнь оставшуюся. Александр Калмыков, врач анестезиолог-реаниматолог: Не только лечебная физкультура воспринимается пациентами с хроническим болевым синдромом с определённым скепсисом, ты же понимаешь? Сергей Симбирцев, врач анестезиолог-реаниматолог: Да, мне кажется, я даже догадываюсь, в какую сторону ты клонишь. Скорей всего, ты говоришь про психотерапию. Александр Калмыков, врач анестезиолог-реаниматолог: Так и есть. К сожалению, в обществе ещё слишком много стереотипов, касаемых психической и психиатрической помощи. Люди считают, что психическая или психиатрически помощь нужна только людям со слабой волей или с сильным расстройством рассудка. Но это совершенно не так. Сергей Симбирцев, врач анестезиолог-реаниматолог: Да, тревожное расстройство или депрессию не вылечить совами «всё пройдёт», ведь мы не лечим аппендицит фразой «соберись, тряпка!», и здесь тоже самое. Нужна терапия. Павел Генов, врач анестезиолог-реаниматолог, д. м. н., руководитель отделения лечения пациентов с хроническими болевыми синдромами ГКБ № 52: Абсолютно, например, доказано, что если у пациента депрессия, которая часто сопровождает хроническую боль, всегда результат намного хуже, поэтому обязательно в командах мультидисциплинарных, которые занимаются лечением пациентов с хронической болью, должны быть психотерапевты, психиатры, потому что важно не только работать с органическими причинами, но и работать с психоэмоциональным фоном. Юлия Вострецова, врач анестезиолог-реаниматолог, специалист по лечению боли: Я думаю, уже можно определиться с диагнозом. Вот что я явно вижу – это спондилоартроз, фасеточный синдром и вторичный миофасциальный болевой синдром. Татьяна Хлопцева: Юлия Владимировна, очень много страшных слов, а можно поподробнее, что это за диагноз такой? Юлия Вострецова, врач анестезиолог-реаниматолог, специалист по лечению боли: Конечно. Это то, о чём мы с вами уже говорили. Это те самые воспалительные и дегенеративные изменения в суставах, фасеточных суставах, которые соединяют позвонки друг с другом. Что мы можем сделать? Мы можем предложить вам выполнить блокаду фасеточных суставов. Это, чтобы снять остроту. Павел Генов, врач анестезиолог-реаниматолог, д. м. н., руководитель отделения лечения пациентов с хроническими болевыми синдромами ГКБ № 52: Если мы работаем с нервами, то, по существу, мы работаем с проводами просто, по которым идёт болевая информация. Мы вводим к этому проводу препарат. И, собственно, проблема никуда не девается, просто сигнал перестаёт проходить. Юлия Вострецова, врач анестезиолог-реаниматолог, специалист по лечению боли: Основная цель этой манипуляции – уменьшить боль в поясничном отделе. Если эта манипуляция помогает на длительное время, скажем, на 3 или на 6 месяцев, мы её можем повторить. Если срок оказывается не таким большим, сажем, на месяц, то следующим этапом моно сделать радиочастотную абляцию, то есть прижечь эти нервы, которые иннервируют и в мелкие межпозвоночные суставы. Плюс к этому, естественно, должно быть комплексным, то есть пациент должен заниматься также лечебной физкультурой, реабилитационным мероприятиями, тогда это всё даёт хороший результат. Сергей Симбирцев, врач анестезиолог-реаниматолог: Осталось сказать, что людей, страдающих хронической болью, достаточно много – это 23% населения. Отделения, занимающиеся этой проблемой, открываются в России, но пока их мало. Александр Калмыков, врач анестезиолог-реаниматолог: По крайней мере, тех, кто оказывает эту помощь бесплатно. Беседу о перспективах развития алгологии в России продолжат наши коллеги. Марьяна Лысенко, Герой Труда, главный врач Городской клинической больницы № 52: Здравствуйте, Павел Геннадьевич! Павел Генов, врач анестезиолог-реаниматолог, д. м. н., руководитель отделения лечения пациентов с хроническими болевыми синдромами ГКБ № 52: Здравствуйте! Марьяна Лысенко, Герой Труда, главный врач Городской клинической больницы № 52: Жить в ситуации хронической боли – это, в общем, очень часто не то что влияет на качество жизни, есть такая формальная фраза, а превращает жизнь наших пациентов в ад, в котором крайне сложно существовать как самому пациенту, так и людям его окружающих – его близким, его коллегам, его друзьям, его детям. Вот как вы считаете, на каком этапе сейчас эта проблема находится в нашем государстве? Как оказывается эта помощь пациентам? Где мы, в общем, в этой системе координат находимся? Павел Генов, врач анестезиолог-реаниматолог, д. м. н., руководитель отделения лечения пациентов с хроническими болевыми синдромами ГКБ № 52: Мы отчасти немного отстаём от наших западных коллег в развитии этой системы, но опыт, в том числе и негативный, наших западных коллег позволяет нам не наступать на какие-то плохие грабли снова. Марьяна Лысенко, Герой Труда, главный врач Городской клинической больницы № 52: Вообще не надо на них наступать. Павел Генов, врач анестезиолог-реаниматолог, д. м. н., руководитель отделения лечения пациентов с хроническими болевыми синдромами ГКБ № 52: Да, и не набивать какие-то шишки. Вот история как раз про «грабли»: в середине где-то 70-80-х годов возникала такая идея в Соединённых Штатах Америки, что интенсивность боль, то есть то, насколько пациент оценивает её, скажем, по 10-балльной шкале, это может быть 6-7-8-9 баллов, и вот на эту цифру надо в первую очередь ориентироваться. И закончилось это тем, что в США стали назначать огромное количество опиоидных сильнодействующих наркотических обезболивающих препаратов. И в результате этого процесса стало умирать от передозировки легально назначенных опиоидных препаратов людей больше, чем от дорожно-транспортных происшествий в год, то есть это сумасшедшая цифра, и все схватились за голову, стали думать, что делать. И только потом пришло осознание, что вот эта погоня за тем, чтобы снизить интенсивность боли у пациента, этого недостаточно, это не должно быть нашей первоочерёдной целью. А первоочерёдная цель наша – это функциональные возможности пациента. И когда мы видим, что пациент, например, в результате нашего лечения, пускай у него интенсивность боли снизилась незначительно: была 7 баллов, а стала 5 баллов, но этот пациент, который раньше лежал на диване, стал выходить на улицу, стал больше общаться с семьёй, возможно, устроился на какую-то частичную занятость, начал работать. Мы считаем, что вот это самая главная наша победа и самое главное достижение. Марьяна Лысенко, Герой Труда, главный врач Городской клинической больницы № 52: Такой вопрос задам, Павел Геннадьевич, вы возглавляете ассоциацию сейчас специалистов, которые решают эти проблемы, пытаются решать их для пациентов и для себя в рамках объединения. О чём мечтает ассоциация? Павел Генов, врач анестезиолог-реаниматолог, д. м. н., руководитель отделения лечения пациентов с хроническими болевыми синдромами ГКБ № 52: У ассоциации две мечты. Первая… Марьяна Лысенко, Герой Труда, главный врач Городской клинической больницы № 52: Это немного. Павел Генов, врач анестезиолог-реаниматолог, д. м. н., руководитель отделения лечения пациентов с хроническими болевыми синдромами ГКБ № 52: Это немного, да. Так как наша главная цель образовательная – обучение специалистов, мы бы очень хотели, чтобы в России появился специалист по медицине боли. Такой путь уже пройден в ряде стран, он показал свою эффективность. А вторая мечта – сделать медицину более доступной. Для этого нам нужна, конечно, государственная поддержка. Мы уже видим такую поддержку. В доковидном, 19-м, году прошло такое большое мероприятие – круглый стол в Государственной Думе, посвящённый именно медицине боли. Решение круглого стола было – поддержать эти начинания и дальше сформировать определённый план действий по развитию медицины боли в стране. Мы надеемся, то эти решения будут воплощаться в жизнь и доступность этой противоболевой помощи в стране существенно увеличится. Марьяна Лысенко, Герой Труда, главный врач Городской клинической больницы № 52: Мне кажется, что общество, которое в какой-то степени сможет избавиться от боли или получить помощь по восприятию боли, будет существенно счастливее, чем люди, живущие в страданиях и в непонимании, как эти страдания могут быть решены для них, поэтому я вам желаю искренне успеха. Павел Генов, врач анестезиолог-реаниматолог, д. м. н., руководитель отделения лечения пациентов с хроническими болевыми синдромами ГКБ № 52: Спасибо! Марьяна Лысенко, Герой Труда, главный врач Городской клинической больницы № 52: А мы надеемся на результат. Спасибо! Павел Генов, врач анестезиолог-реаниматолог, д. м. н., руководитель отделения лечения пациентов с хроническими болевыми синдромами ГКБ № 52: Спасибо! Марьяна Лысенко, Герой Труда, главный врач Городской клинической больницы № 52: Трансплантация органов – один из самых сложных высокозатратных, высокоинтеллектуальных и очень ресурсоёмких разделом медицины. Знания должны постоянно совершенствоваться, люди работать над новыми и новыми поисками решений. Сегодня в нашем сюжете мы поговорим о трансплантации лёгких. Лёгкие – один самых сложных органов для пересадки. Что же делают российские врачи для того, чтобы эта операция стала доступной? Смотрим. Голос за кадром: Эти опытные хирурги каждый день спасают чьи-то жизни. Операция по трансплантации человеческих органов для них – занятие привычное. Но сегодня случай особенный. Во-первых, это совершенно новая экспериментальная доклиническая операция по реставрации лёгких с применением нашего российского уникального раствора. Во-вторых, на операционном столе не человек, а баран. Если эксперимент на животном пройдёт успешно, то вскоре подобную методику можно будет применять для спасения людей. Никита Грудинин, врач-сердечно-сосудистый хирург кардиохирургического отделения № 3 НМИЦ ТИО им. ак. В. И. Шумакова, к. м. н.: Мы сегодня тестируем первый российский раствор для консервации, перфузии лёгких. Сейчас у нас идёт стадия изъятия донорских лёгких. Всё максимально приближено к клиническим условиям. Голос за кадром: «Перфузия» – именно так называется этот процесс – происходит благодаря специальной жидкости, в которую лёгкие погружают после извлечения. Подобные аналоги есть и у зарубежных коллег, но наши учёные усовершенствовали состав, его можно использовать как для реставрации, так и для хранения органов. Никита Грудинин, врач-сердечно-сосудистый хирург кардиохирургического отделения № 3 НМИЦ ТИО им. ак. В. И. Шумакова, к. м. н.: Сейчас там образуется небольшой ателектаз, небольшой отёк, и мы должны оценить функцию нашего раствора. Он позволяет уменьшить отёк в самом трансплантате, то есть у нас есть возможность как бы лёгкие полечить вне тела перед трансплантацией. Голос за кадром: Лёгкие – одни з самых сложных донорских органов. Даже у некурящего человека они в условиях больших городов не бывают в идеальном состоянии, к тому же после остановки сердца донора и прекращении эффективного кровообращения лёгкие начинают набирать воду и отекать. Это снижает количество пригодных для трансплантации экземпляров. Но речь идёт не только о лёгких, вторую жизнь могут получить и другие необходимые органы, например, такие как сердце или печень. Также недавно при помощи перфузии и генной инженерии зарубежные учёные смогли успешно пересадить человеку сердце свиньи. Владимир Богданов. Ассистент хирурга: Экс-vivo перфузия позволил в данной работе сделать орган абсолютно невидимым как для организма, так и позволила выключить родную иммунную систему сердца, чтобы замаскироваться опять-таки от реципиента. Уникальная процедура, которая позволяет нам, безусловно, расширить возможности трансплантационной программы, в частности, в России. Голос за кадром: Подобные эксперименты пока что случаи единичные, а реставрация органов – уже реальность. Однако процесс этот достаточно дорогостоящий. Чтобы сделать его доступнее, наши врачи пробуют проводить эти операции при помощи стандартного больничного оборудования. Иван Пашков, зав. хирургическим отделением № 3 НМИЦ ТИО им. ак. В. И. Шумакова, к. м. н.: Мы же в своих экспериментах, в своей практике продемонстрировали возможность проведения экстракорпоральной перфузии лёгких с применением широко распространённых и доступных компонентов по перфузии и искусственной вентиляции лёгких. Голос за кадром: Поскольку данные аппараты уже имеются в больницах крупных областных центров, врачи прогнозируют, что через год операции по перфузии станут обширно применяться в клинической практике, а это значит, что количество спасённых жизней увеличится. Марьяна Лысенко, Герой Труда, главный врач Городской клинической больницы № 52: А сейчас пришло время нашей рубрики «Ответы на вопросы». Светлана Бойкова: Добрый день! Меня зовут Светлана. Я недавно ходил к врачу-кардиологу с жалобами на боль в грудной клетке. Врач, выслушав мои жалобы, раздражённо ответил мне, чтобы я не занималась ерундой и начала заниматься благотворительностью. Я считаю, что врач некорректно себя повела. Вопрос в том, что делать пациенту, чтобы врач научился корректно с ним разговаривать? Спасибо. Марьяна Лысенко, Герой Труда, главный врач Городской клинической больницы № 52: Добрый день, Светлана! Безусловно, то, что вы рассказываете, абсолютно недопустимо. Понимание врача и пациента – это залог абсолютного успеха тех задач, которые возникают в борьбе с болезнью. Если вы не смогли найти общий язык на приёме и доктор вас не услышал, обратись, пожалуйста, к руководству медицинского учреждения, в котором вы находитесь. Достигнуть взаимопонимания здесь и сейчас – это основная задача, которую должен контролировать руководитель той медицинской организации, куда вы обратились за помощью. Андрей Хрипков: Здравствуйте! У меня много лет уже проблемы со сном: я очень поздно засыпаю и рано просыпаюсь. В связи с чем вопрос: это вообще норма? Я сплю примерно 5-6 часов. И как это влияет на моё здоровье, и какие могут быть из-за этого последствия? Наталия Кувырдина, врач-терапевт, к. м. н.: Добрый день! К сожалению, вы не сказали, как вы себя при этом чувствуете, при таком количестве сна. Если ваше самочувствие хорошее и вы работоспособны и бодры в течение дня, то такая продолжительность сна вполне нормальна. Если же вы спите мало из-за того, что вы не можете заснуть – вы лежите в кровати, а сон всё не идёт, и при этом утром вы просыпаетесь неотдохнувшим, усталым, разбитым, снижается работоспособность, снижается концентрация внимания, то эта ситуация называется «бессонницей», «инсомнией», и это, конечно, повод обратиться к врачу-неврологу или сомнологу – специалисту, который занимается отклонениями сна. Игорь Буев: Подскажите, что сейчас важней: сделать прививку от гриппа или от ковида? Не опасно ли это? Ирина Белоглазова, зав. 4-м терапевтическим отведением ГКБ № 52, врач-терапевт, врач-пульманолог, к. м. н.: Профилактика гриппа остаётся чрезвычайно актуальной в условиях распространения коронавирусной инфекции. И существует угроза заболеть обоими заболеваниями одновременно. Тогда тяжесть состояния пациента и риски осложненного течения будут гораздо выше. Если вы болели коронавирусной инфекцией, то сейчас актуально сделать прививку от гриппа, и уже через месяц прийти на прививку от коронавирусной инфекции. Если вы не болели ковидом и не прививались до сих пор от коронавирусной инфекции, то начать надо с вакцинации именно от этого заболевания, и уже через месяц от второго компонента прививки от ковида прививать грипп. Марьяна Лысенко, Герой Труда, главный врач Городской клинической больницы № 52: Если у вас возникают вопросы, мы обязательно постараемся на них ответить, задавайте их по адресу, который вы видите на экране (doctor@otr-online.ru). В марте этого года в нашей больнице стартовал уникальный для нашего коллектива проект: мы решили вовлечь в коллективное похудение наших коллег-врачей. С какими сложностями сталкиваются худеющие и работающие специалисты? Об этом мы поговорим в нашем сюжете. Голос за кадром: Элле Ефремовой 51 год, она работает медсестрой отделения нефрологии 52-й больницы. В коллективную программу «Похудеем вместе» Элла вошла с весом 88 килограмм. Элла Ефремова, медсестра отделения нефрологии ГКБ № 52: Сейчас, спустя 8 месяцев проекта, ушло где-то 7 килограммов. За это время много что изменилось: во-первых, ты себя чувствуешь по-другому, люди тебя видят уже по-другому. Чувствуешь себя легче: где-то уверенней в себе, где-то можешь глазки уже мужчинам построить, не совсем, как тётка уже идёшь переваливающейся такой походкой, уставшей, вколачивающей сваи в землю, то есть уже можно пококетничать. Рацион остался прежним, просто я перестроила немножко часы приёма пищи, и я перестала есть после шести. Стараешься просто в течение дня, чтобы был завтрак, обед на работе – принёс с собой лоточек, поел, ещё перекусил часов в пять и всё, пошёл домой. Пока доедешь полтора часа до дома, приедешь – уже кефирчик и всё. Прежде всего должен поменять своё сознание: если ты сам не захочешь, тебе никто не поможет никогда в жизни, поэтому это должно быть желание лично твоё. Голос за кадром: Осознанное желание врачей снижать избыточный вес поддерживает координатор проекта Марина Муркова. Стройнеющие медики 52-й больницы приходят в кабинет руководителя пресс-службы не только взвеситься, но и рассказать, как уходят лишние килограммы. Элла Ефремова, медсестра отделения нефрологии ГКБ № 52: Я-то с Мариной Викторовной на одном этаже, я к ней часто бегаю на весы. Взвешусь, мне не нравится результат, я говорю: «Марина Викторовна, не записывайте, я приду через неделю». Марина Муркова, начальник отдела по связям с общественностью ГКБ № 52: Обрадуй меня чем-нибудь. Элла Ефремова, медсестра отделения нефрологии ГКБ № 52: Ой, не знаю… Марина Муркова, начальник отдела по связям с общественностью ГКБ № 52: Замри! 83.6. Элла Ефремова, медсестра отделения нефрологии ГКБ № 52: Срывы, естественно, бывают. Если ты печёшь сама торт, если муж делает вкуснейший шашлык, вот сорвалась. Сразу результат налицо. А у меня сегодня разгрузочный день, я сегодня на кефире. Голос за кадром: Марина Муркова мотивирует своих коллег и в общем чате, где врачи задают друг другу вопросы, делятся своим опытом и достижениями. Элла Ефремова, медсестра отделения нефрологии ГКБ № 52: Чат помогает тем, что Марина Викторовна периодически делает всякие выкладки там информационные, о которых ты можешь что-то не знать. Иногда находишь объяснение. Вот, допустим, у меня шла потеря веса, а сейчас остановилась. Ты начинаешь задумываться: «А почему?». И тут раз – такого «водяного» прислала. Всё понятно – задержка жидкости. И тут полностью раскладка, что у женщин есть свои особенности в организме. В коллективе всегда легче всё делать, чем одному: и пошутишь, и в перерывах что-нибудь придумаешь, какое-нибудь упражнение сбросишь в чат. Появились силы, да, при желании утром можно ещё в бассейн забежать перед работой. Стала больше ходить пешком. Если раньше я ездила на работу, то сейчас я иду пешком. Получается где-то 2 километра сюда, 2 километра обратно, и так незаметно 4-5 километров ты всё равно находишь. Решила попробовать вспомнить молодость, я же в детстве на море росла и виндсёрфингом занималась. Конечно, в идеале хотелось бы достичь 70 килограмм, но хотя бы 75. Это будет уже хорошо. Проект этот однозначно помогает мне, мотивирует меня не сдаваться. Может быть, даже где-то ты и своим примером для кого-то служишь. Марьяна Лысенко, Герой Труда, главный врач Городской клинической больницы № 52: Пришло время прощаться. Заботьтесь о себе, думайте о своём здоровье, а мы всегда рядом!