Онкологические заболевания женщин
https://otr-online.ru/programmy/na-prieme-u-glavnogo-vracha/onkologicheskie-zabolevaniya-zhenshchin-67320.html
Голос за кадром: Это заболевание сопровождает человечество на протяжении всей его истории. Столетия назад в надежде исцелить опухоли врачи нагревали их, прописывали пациентам настойки на основе мышьяка, советовали уехать подальше от болотистой местности, чтобы победить недуг. А в XVII веке прозвучали первые призывы вывозить больных раком за пределы городов. Считалось, что онкология заразна. К счастью, сегодня учёные уже точно знают, какие факторы, действительно, повышают риски возникновения рака, как лечить это заболевание, а также заражение какими вирусами может спровоцировать его развитие. Об этом – в нашей программе.
Марьяна Лысенко, Герой Труда, главный врач Городской клинической больницы № 52: Добрый день! Сегодня мы поговорим на очень важную и актуальную тему – это онкологические заболевания у женщин. У нас в студии наш уже постоянный эксперт – главный гинеколог Департамента здравоохранения города Москвы, кандидат медицинских наук Вера Вячеславовна Коренная.
Вера Вячеславовна, тема достаточно сложная и грустная, но тем не менее я думаю, что к концу передачи мы придём к определённому оптимизму в понимании наших зрителей и зрительниц в первую очередь тех проблем, которые мы будем сегодня с вами обсуждать. Самые распространённые формы онкологии у женщин какие?
Вера Коренная, главный внештатный специалист-гинеколог Департамента здравоохранения Москвы, к. м. н.: Первые позиции занимает рак молочной железы, его общий вклад в онкологическую заболеваемость один из самых весомых. Второе место делят такие проблемы именно в женской сфере, как рак тела матки, или рак эндометрии, и далее за ним следуют рак шейки матки и более редкий рак, хотя и достаточно злой по своему течению, рак яичников.
Марьяна Лысенко, Герой Труда, главный врач Городской клинической больницы № 52: Стадия, на которой обращаются пациенты с тревогами по поводу своего здоровья именно в этой сфере?
Вера Коренная, главный внештатный специалист-гинеколог Департамента здравоохранения Москвы, к. м. н.: Вы знаете, очень много зависит от того, какой именно орган поражён. Если мы говорим о раке эндометрии – раке матки, то достаточно часто такие пациентки приходят на ранних стадиях, потому что это тот рак, который себя проявляет, и женщину начинает беспокоить кровянистые выделения вне цикла или слишком обильные во время цикла менструального, и это приводит пациентку к врачу, поэтому мы достаточно часто именно этот рак можем диагностировать на первой-второй стадии. Достаточно не редко – первая-вторая стадия – мы диагностируем рак молочной железы, потому что всё-таки большинство женщин сегодня проинформированы о том, что возможно проводить самообследование груди, ультразвуковое исследование груди и маммография доступны, поэтому всё-таки мы достаточно часто видим эти раки на начальных стадиях. Достаточно часто нам удаётся выявить рак шейки матки на начальных стадиях. Он относится к тем видам рака, которые визуализируемы. Мы можем увидеть этот орган, мы можем увидеть шейку матки при осмотре, мы можем взять цитологические мазки с шейки матки, то есть мы достаточно рано можем поставить этот диагноз, если пациентка приходит на осмотр. И один из наиболее проблемных моментов в нашей практике – это рак яичников. Он очень долго себя никак не проявляет, он не беспокоит пациентку никак. Если она не ходит на регулярные обследования, к сожалению большому, часто именно рак яичников мы диагностируем поздно. И это тот рак, который не имеет благоприятного течения, в отличие, например, от рака эндометрии, который, даже обнаруженный на не самых ранних стадиях, имеет хороший процент излечиваемости. Рак яичников не относится к этой категории «хороших» раков, поэтому вот это наша такая проблема и головная боль, что, если пациентка не обращается к врачу, мы, к сожалению, найдём этот рак слишком поздно.
Марьяна Лысенко, Герой Труда, главный врач Городской клинической больницы № 52: То есть мы можем говорить о том, что ежегодные визиты к гинекологу – это залог всё-таки ранней диагностики. Если уж суждено этому диагнозу случиться в жизни женщины, то, по крайней мере, он случится на том этапе, когда медицина может его полностью излечить.
Вера Коренная, главный внештатный специалист-гинеколог Департамента здравоохранения Москвы, к. м. н.: Безусловно, так. И очень важно понимать, что к врачу-гинекологу или на ультразвуковое исследование не надо идти тогда, когда вас уже что-то беспокоит. Раз в год посетить гинеколога и выполнить УЗИ органов малого таза и в определённом возрасте сделать УЗИ молочных желёз раз в 2 года или маммографию раз в 2 года – это в первую очередь уважение к себе, уважение к своим близким, потому что ведь это очень страшно – потерять своих близких, поэтому, если вы любите и уважаете не просто себя, а любите и уважаете своих родных, позаботьтесь о своём здоровье в первую очередь хотя бы для них.
Марьяна Лысенко, Герой Труда, главный врач Городской клинической больницы № 52: Мы продолжим этот очень серьёзный и важный для нас всех разговор, а сейчас прервёмся на нашу постоянную рубрику «История болезни».
Александр Калмыков, врач анестезиолог-реаниматолог: В каждой нашей программе мы знакомим наших героев с достойными специалистами, которые помогают им решить ту или иную проблему со здоровьем.
Сергей Симбирцев, врач анестезиолог-реаниматолог: Сегодня таким специалистом будет замечательнейшая онколог-маммолог, но предварительно мы выясним, какие жалобы есть у нашей героини.
Александр Калмыков, врач анестезиолог-реаниматолог: Здравствуйте, Екатерина! Меня зовут Александр, это Сергей. Екатерина, в двух словах для нас с Сергеем и для наших зрителей расскажите, пожалуйста, что всё-таки вас привело к нам?
Екатерина Оборина: В данный момент у меня есть какая-то тревожность, что что-то с грудью моей не так.
Александр Калмыков, врач анестезиолог-реаниматолог: Дискомфорт? Какие-то неприятные ощущения?
Екатерина Оборина: Дискомфорт. Она постоянно напоминает о себе. В обычной жизни ты её не замечаешь, а здесь она как-то тяжелее, иногда даже какие-то неприятные болевые ощущения.
Александр Калмыков, врач анестезиолог-реаниматолог: Скажите, пожалуйста, а у специалиста-маммолога вы были когда-то прямо прицельно?
Екатерина Оборина: Да, я была с похожей ситуацией 4 или 5 лет назад и тогда всё было в итоге хорошо.
Сергей Симбирцев, врач анестезиолог-реаниматолог: А после этого уже не обращались?
Екатерина Оборина: После этого нет, не обращалась.
Александр Калмыков, врач анестезиолог-реаниматолог: Есть тревожные симптомы, есть боль и дискомфорт, прошло достаточно большое время после последнего визита к специалисту. Я думаю, это повод для того, чтобы получить всеобъемлющую консультацию у нашего замечательного маммолога. Пойдёмте.
Анна Ким, онколог-маммолог: Если вы нашли что-то у себя в молочной железе, заметили какие-то изменения соска, ореола, самой кожи, самой кожи железы, страшного в этом ничего нет, нужно просто дойти до доктора. И это совершенно не значит, даже если есть какие-то изменения и вы увидели в интернете похожие картинки, что это четвёртая стадия и всё прочее и ситуация непоправима.
Екатерина, при осмотре никакой патологии не вижу, исследование надо будет сделать всё равно обязательно, потому что может быть обнаружена какая-то не пальпируемая патология.
Александр Калмыков, врач анестезиолог-реаниматолог: Маммография и ультразвук молочной железы – это два исследования, которые дополняют друг друга. И, если на одном из них патологических образований не обнаружено, это не значит, что их нет.
Анна Ким, онколог-маммолог: Меня часто спрашивают, что лучше: УЗИ или маммография? Как вообще определиться с тем, что нужно? И тот и другой метод может быть использован в любом возрасте. И, действительно, есть опухоли, которые видны только по УЗИ, есть опухоли, которые видны только по маммографии. Мы обычно их комбинируем, сочетаем между собой для того, чтобы найти или быть уверенными в том, что ничего нет.
Сергей Симбирцев, врач анестезиолог-реаниматолог: Все результаты исследований нужно показать своему лечащему врачу, ведь своевременная диагностика – это половина успешного лечения.
Анна Ким, онколог-маммолог: Есть мнение о том, что, если в заключении написано, например, «PI-RADS 2» или «фиброзно-кистозная мастопатия», или ничего там специфического не обнаружено, женщина считает: «Вроде бы всё хорошо, зачем мне идти дальше к врачу?». Из последнего у меня была ситуация на приёме: пациентка обратилась ко мне с тем, что у неё изменилась кожа на молочной железе. И она говорит: «Я, в общем-то, понимаю, мне сказали, что у меня ничего нет». Но настолько она была ответственна за своё здоровье, что она пошла ещё за одним мнением. И, на самом деле, онкологи её до этого не консультировали. Ей сказали о том, что у неё просто изменения кожи, ничего страшного. Ей уже было больше 70 лет на тот момент. И у неё, на самом деле, при исследованиях, которые она принесла с собой, было всё нормально, но проблема была в том, что была неправильная техника исследования. То есть была, скажем грубо, плохо сделана маммография и не был захвачен тот участок железы, в котором у неё была патология. И, естественно, если бы её посмотрел онколог, он бы сразу сориентировался и сказал, что у неё просто опухоль в том месте, где не захватил маммограф, не захватил снимок. И, соответственно, у неё при исследованиях-то было всё нормально. Более того, её консультировали хирурги, дерматологи, и они просто сказали, что это изменения кожи и ничего там страшного нет. Но, к счастью, сейчас у неё всё хорошо, мы уже закончили лечение.
Александр Калмыков, врач анестезиолог-реаниматолог: Рентгеновское исследование молочных желёз врачи рекомендуют проводить раз в 2 года с возраста 40-45 лет. Но эти рекомендации подходят для тех женщин, которые не имеют отягощённого семейного анамнеза, то есть ни у кого из ближайших родственником не было рака груди или яичников.
Сергей Симбирцев, врач анестезиолог-реаниматолог: Если наследственные факторы имеются, то необходимо сделать генетическое исследование на мутации гена BRCA. И, если они будут выявлены, то тогда женщина должна обращаться к маммологу раз в полгода, начиная с 25 лет.
Анна Ким, онколог-маммолог: Здравствуйте, Катя!
Екатерина Оборина: Здравствуйте!
Анна Ким, онколог-маммолог: Проходите, пожалуйста. Давайте закроем дверку. У нас сегодня встреча посвящена обсуждению результатов исследований. УЗИ мы с вами вместе сделали – там всё хорошо.
Екатерина Оборина: Хорошо.
Анна Ким, онколог-маммолог: Маммографию я вашу оценила – там тоже всё абсолютно в порядке, с чем я вас поздравляю.
Екатерина Оборина: Спасибо!
Анна Ким, онколог-маммолог: Я тоже очень рада, что у нас с вами такие результаты. В следующий раз визит примерно через год. Те ощущения в молочной железе, которые были, наиболее вероятно, неспецифического характера, и сильно заостряться на них не надо. Если вдруг молочная железа будет сильно беспокоить, особенно в какой-то области, то можно использовать обычные нестероидные противовоспалительные средства, то есть, если это сильная боль. Если это просто дискомфорт, неприятные ощущения, то сильно заостряться не нужно, потому что мы проверили и всё хорошо.
Процентов 70 боли в молочной железе никак не связано с субстратом каким-то в молочной железе. То есть ничего мы не находим при исследованиях, всё абсолютно нормально. И большая часть этих болей просто циклическая и, на самом деле, от цикла к циклу может разниться, то есть может в одном цикле, действительно, сильно беспокоить, в другом цикле не беспокоить вовсе, бывает так, что в пределах полугода это может повторяться. Но это всё варианты нормы.
Александр Калмыков, врач анестезиолог-реаниматолог: Сергей, многие люди считают, что врачи – достаточно циничные люди по характеру. Но я лично себя к этой категории отнести не могу. Почему? Потому то сейчас я искренне рад за нашу героиню, за ту ситуацию с ней, что она оказалась здорова и её опасения оказались напрасны.
Сергей Симбирцев, врач анестезиолог-реаниматолог: А я рад, что ты рад, что Екатерина рада. Но мы чуть было не забыли одну вещь. То, что онкологические заболевания груди могут быть не только у женщин.
Александр Калмыков, врач анестезиолог-реаниматолог: Да, действительно. В редких случаях данная патология может быть и у мужчин, поэтому, дорогие мужчины, если у вас визуально изменился сосок, появился отёк или изменение окружающих его тканей, не надо бояться, обратитесь хотя бы к врачу общей практики, чтобы он при малейших сомнениях направил вас на консультацию к онкологу.
Сергей Симбирцев, врач анестезиолог-реаниматолог: Получив направление к онкологу, не нужно переживать, ведь сейчас всё чаще и чаще находят новые варианты лечения онкологических заболеваний и пациенты уходят полностью здоровыми.
Марьяна Лысенко, Герой Труда, главный врач Городской клинической больницы № 52: Мы продолжаем разговор с нашим экспертом. По-прежнему в студии Вера Вячеславовна Коренная – главный гинеколог Департамента здравоохранения города Москвы.
Вера Вячеславовна, рак шейки матки. Есть совершенно не связанный с гинекологией, я бы так сказала, такую интригу внесу, подход к профилактике и лечению данного вида заболевания. Давайте поговорим о ВПЧ – вирусе папилломы человека, совершенно, казалось бы, не имеющим отношения к гинекологии вирусе. Бородавки – такая проза жизни и такая серьёзная история онкопроцесса, связанная с гинекологией. Вот давайте про эти связи: что важно знать, что можно сделать и какие есть успешные опыты? Обсудим это.
Вера Коренная, главный внештатный специалист-гинеколог Департамента здравоохранения Москвы, к. м. н.: Вирус папилломы человека – это огромная группа вирусов. Это не один вирус, их сотни, их тысячи разных типов. И есть те группы ВПЧ – вируса папилломы человека, которые передаются половым путём и которые живут в половых путях, женских или мужских. Когда этот вирус попадает в клетки, в клетки слизистой, в том числе в клетки шейки матки, он, как любой другой вирус, встраивается в геном клетки и начинает вместе с длящейся клеткой тоже размножаться. И, по мере того как происходит деление клеток, клетка претерпевает изменения из-за вируса, который присутствует внутри неё. Постепенно клетка из нормальной становится менее нормальной, потом – всё хуже, хуже, дальше, дальше, и развивается заболевание, которое называется «дисплазия шейки матки». Есть разные стадии, их всего три стадии – первая, вторая, третья, и каждая из них приближает пациентку к заболеванию раком шейки. Мы всегда говорим о том, что не у всех женщин, у которых есть ВПЧ, разовьётся рак шейки матки, но у тех, у которых он развился, ВПЧ есть всегда, или, по крайней мере, был когда-то, потом произошла его элиминация, то есть удаление его из организма. Но та поломка, которую он вызвал в клетке, уже необратима, она уже произошла. Почему можно предотвратить рак шейки матки? Потому что существует вакцина от вируса папилломы человека, причём именно от тех типов, которые наиболее опасны в отношении рака шейки матки. Вакцины от вируса папилломы человека существуют на рынке очень давно, они проверены, и они не оказывают никакого негативного влияния на здоровье девочки: ни на развитие у неё каких-то психических нарушений, ни на её способность стать матерью в будущем. Это защита женщины от инфицирования вирусом папилломы человека. Важно понимать, что оптимальный срок для вакцинации – это срок до начала половой жизни, возраст от 9 до 13 лет в среднем. Можно ли вакцинироваться после начала половой жизни? Можно, даже если в анализах был выявлен уже присутствующий тот ли иной тип вируса папилломы человека, потому что вакцина защищает от нескольких типов: если у вас есть один тип, значит мы можете защититься хотя бы от остальных типов. Вакцинация, на самом деле, доступна и для взрослых женщин, вплоть до 45 лет она возможна. В некоторых странах практикуется так называемая гендерно-нейтральная вакцинация, когда вакцинируются не только девочки и женщины, но вакцинируются и мальчики, и юноши, и мужчины. И в этих странах достаточно быстро удалось добиться радикального снижения часто выявления дисплазий шейки матки, рака шейки матки и в том числе так называемых аногенитальных кандилом – тех самых условно бородавок, которые тоже вызываются вирусами папилломы человека. Обычно кандиломы вызываются неонкогенными типами вирусов. То есть, если есть кандиломы, это означает, что присутствует тот вирус, который в меньшей степени вероятности вызовет рак шейки матки. Но это тоже достаточно неприятное заболевание. В любом случае вакцинация защитит вас и от серьёзных проблем, таких как дисплазия и рак шейки матки, и от таких более косметических проблем – кандиломы аногенитальной области.
Марьяна Лысенко, Герой Труда, главный врач Городской клинической больницы № 52: Мне кажется, важно и нужно понимать, что вирус папилломы человека так или иначе обнаруживается от 50% до 80% населения, причём, действительно, это абсолютно гендерно нейтральный вирус, поражающий как мужчин, так и женщин. И здесь это очень важный, принципиально важный момент, что именно в тех странах, в которых вакцины профилактики, в том числе рака, ассоциированного с вирусом папилломы человека у женщин, дали блестящий результат, поэтому вакцинация во всех её видах, в том числе и в системе координат борьбы с раком, очень важна и актуальна. Вот такой вопрос: считается, что онкология гинекологической сферы – это всё-таки наследственная проблема. И очень часто, безусловно, каждый врач, собирая анамнез, уточняет наличие тех или иных заболеваний у родственников близких, у родных, у родителей, у более старшего поколения. Но всё-таки насколько это так и какие раки, наиболее вероятно, ассоциированы с генетической поломкой и какие менее?
Вера Коренная, главный внештатный специалист-гинеколог Департамента здравоохранения Москвы, к. м. н.: Продолжая тогда разговор про рак шейки матки, давайте про него сначала и скажем. Так как мы только что проговорили, что рак шейки матки преимущественно вызывается вирусом папилломы человека, то понятно, что никакая наследственность здесь ключевой роли не играет, играет роль факт инфицирования. Но есть раки, которые, действительно, ассоциированы с генетическими поломками. Это в большей степени рак яичников. Есть мутации, выделенные мутации, и анализы на эти мутации совершенно доступны, можно эти анализы сдать. Мутации, которые ассоциированы с более высоким риском развития рака молочной железы и рака яичников. Если вы без сдачи анализов хотели бы понять, входите ли вы в группу риска по плохой наследственности по онкологии, задайтесь вопросом: есть ли у вас среди ближайших родственником, имеется в виду мама, бабушка, тётя, родная сестра, двоюродная сестра, но не далее этого круга, есть ли среди них кто-то, кто болел раком молочной железы, раком яичников или раком сигмовидной кишки. Вот эти три рака составляют триаду, про которую, когда мы слышим, мы сразу более пристально на эту пациентку начинаем смотреть именно с позиции плохой наследственности онкологической. И надо сказать, что есть ещё третья группа раков, которые в меньшей степени ассоциированы с наследственностью, хотя факторы косвенно участвующие там тоже есть, они в большей степени ассоциированы с образом жизни. Это рак эндометрии, рак матки. Основными факторами риска развития это рака является ожирение – избыточная масса тела, является отсутствие беременности, закончившейся родами, в анамнезе у пациентки и курение. Эти основные факторы риска, которые существуют для рака эндометрии. И прекрасно понятно, что большинство из этих факторов риска предотвратимы, ведь можно бросить курить, можно нормализовать массу тела, хотя бывает это очень сложно, но сегодня эндокринологи работают с такими пациентами, и основная цель их работы – это не достижение косметических результатов, а именно достижение конечных точек – снижения частоты онкологии, снижение частоты инфарктов и инсультов, что является, на самом деле, основной причиной смертности, поэтому это тот рак, в котором вы тоже можете принять активное участие, в его профилактике, исключив то, что можно исключить.
Марьяна Лысенко, Герой Труда, главный врач Городской клинической больницы № 52: Уважаемые наши телезрители, а главное, зрительницы, мы сегодня поговорили об очень важной проблеме, которую можно и нужно решать и профилактировать. Убедительно просим вас: вакцинируйте своих дочерей от вируса папилломы человека и обязательно ходите к гинекологу хотя бы раз в год.
К сожалению, каждый из нас в течение своей жизни несколько раз сталкивается с ситуациями, когда кому-то рядом нужна помощь. И необязательно быть медиком или врачом для того, чтобы помочь человеку до приезда медицинской бригады. Как не растеряться? Что делать и чего не делать, говорим в нашей традиционной рубрике о первой помощи.
Мария Самойлова, редактор программы: Отравиться можно чем угодно: едой, водой и даже воздухом. В списке опасных – отравление химическими веществами. Как правильно оказать первую помощь при отравлениях, узнаем сегодня.
Александра Зингер, старший инструктор Центра первой помощи добровольчества «Вершина»: Первое – всегда мы вызываем скорую помощь и затем уже, пока к нам едут врачи, начинаем оказывать первую помощь. Так, самым простым решением будет позвонить по номеру токсикологической консультации. Мы взвали медиков и затем обращаемся за консультацией в другую организацию – в токсикологический центр Федеральной медико-биологической академии.
Мария Самойлова, редактор программы: Так где же возьму этот телефон?
Вера Коншина, старший инструктор Центра первой помощи добровольчества «Вершина»: Телефон можно найти в интернете, а вообще – это 8 (495) 628-16-87.
Мария Самойлова, редактор программы: А если я позвоню в 112?
Александра Зингер, старший инструктор Центра первой помощи добровольчества «Вершина»: Если позвонишь в 112, ты вызовешь себе скорую помощь, но не получишь консультацию. Этот номер хорош тем, что по нему тебя проконсультируют, что делать при отравлении конкретным веществом, но это касается именно непищевых отравлений. Позвонив туда, ты получишь консультацию, поэтому тебе нужно знать чем и желательно в каких количествах отравился пострадавший.
Вера Коншина, старший инструктор Центра первой помощи добровольчества «Вершина»: Очень важно назвать полное наименование того предмета, вещества, которое мы проглотили, выпили, с которым мы проконтактировали, и объём этого вещества. То есть не нужно читать состав, не нужно перечислять всё количество кислот или щелочей, которые могут входить в состав того или иного химического раздражителя, достаточно будет проговорить торговое название и объём.
Мария Самойлова, редактор программы: То есть я правильно понимаю, это нужно случайно выпить какую то химию – стиральный порошок, например, жидкость?
Александра Зингер, старший инструктор Центра первой помощи добровольчества «Вершина»: Случайно, либо преднамеренно, случаи бывают абсолютно разные. Так, например, дети могут абсолютно преднамеренно выпить бытовую химию, не зная, что она опасна. Затем мы просто следуем тем инструкциям, которые нам дают специалисты токсикологического центра. Самое важное, то надо понимать: без их рекомендаций мы рвоту не вызываем, потому что есть вещества, которые будут как раз-таки при рвоте опасны, то есть они настолько токсичны, что могут повредить нам не только на входе, но и на выходе.
Вера Коншина, старший инструктор Центра первой помощи добровольчества «Вершина»: Отравление химическими веществами опаснее, чем обычные пищевые, потому как химические вещества могут вызывать химические реакции в нашем организме и привести к каким-то тяжёлым последствиям для внутренних органов.
Мария Самойлова, редактор программы: Можно ли выпить воды в таких случаях?
Александра Зингер, старший инструктор Центра первой помощи добровольчества «Вершина»: Можно выпить воды, но только если мы уверены, что эта токсическая жидкость не прожгла человеку насквозь желудок. Это мы поймём по очень сильной боли в животе.
Мария Самойлова, редактор программы: Если такая сильная боль, всё равно нельзя вызывать рвоту?
Александра Зингер, старший инструктор Центра первой помощи добровольчества «Вершина»: Мы вызываем рвоту, только если нам об этом говорят специалисты токсикологического центра. Мы, к сожалению, сами не всегда можем знать, насколько будет токсично это вещество при рвоте.
Вера Коншина, старший инструктор Центра первой помощи добровольчества «Вершина»: Лучше позвонить в токсикологическую службу и проконсультироваться оп каждому конкретному веществу, которое мы могли проглотить, потому как мы не знаем, какие последствия могут возникнуть из-за промывки желудка, потому как, даже если мы вызываем рвотную реакцию, вещество может быть настолько токсично, что оно будет реагировать с пищеводом и только вызывать дополнительный дискомфорт.
Мария Самойлова, редактор программы: Существуют ли какие-то лекарства, которые можно принять при таких химических отравлениях?
Александра Зингер, старший инструктор Центра первой помощи добровольчества «Вершина»: Смотри, вообще их нет, при этом самое главное – не пытаться нейтрализовать кислоту щёлочью или щёлочь кислотой. У нас ничего не получится, но тем самым мы можем только усугубить состояние пострадавшего, влив в него дополнительное химическое вещество.
Мария Самойлова, редактор программы: Почему? Потому что в организме человека, видимо, всё работает по-другому?
Александра Зингер, старший инструктор Центра первой помощи добровольчества «Вершина»: Мы неспециалисты, мы не подберём дозировку, мы не подберём нейтрализующее вещество. Не всё так просто, что любая кислота нейтрализуется любой щёлочью, а любая щёлочь – любой кислотой.
Мария Самойлова, редактор программы: Плюс ещё нужно учитывать кислоту, которая находится в желудке человека.
Александра Зингер, старший инструктор Центра первой помощи добровольчества «Вершина»: Всё верно.
Мария Самойлова, редактор программы: В принципе, может быть, она тоже может как-то нейтрализовать состав?
Александра Зингер, старший инструктор Центра первой помощи добровольчества «Вершина»: Мы этого не знаем, мы не медики. Самое главное для нас – вызвать медиков, позвонить в токсикологический центр и следовать всем указаниям специалистов на другом конце провода.
Вера Коншина, старший инструктор Центра первой помощи добровольчества «Вершина»: При оказании первой помощи важно соблюдать осторожность и не тревожить пострадавшего лишнее время, потому как у него уже могут идти химические процессы внутри организма, и любое неловкое движение, любые его перевороты, перекладывания, просьбы куда-то добежать, дойти могут только усугубить состояние, поэтому максимально бережно относимся к пострадавшему и выполняем все инструкции токсикологического центра.
Мария Самойлова, редактор программы: И если у нас дома есть маленькие дети, то очень важно хранить такие вещества в недоступном для детей месте.
Александра Зингер, старший инструктор Центра первой помощи добровольчества «Вершина»: Всё верно. Лучше всего не допускать случаев, когда нам понадобится первая помощь.
Мария Самойлова, редактор программы: Девушки, спасибо большое! Теперь мы знаем как оказывать помощь при химических отравлениях правильно.
Марьяна Лысенко, Герой Труда, главный врач Городской клинической больницы № 52: «Врач» – одна из самых благородных и сложных профессий. Врачевание – это путь и служение. Врачом нельзя стать за одну минуту, врач совершенствуется, развивается, растёт всю свою жизнь, а жизнь становится работой, а работа становится жизнью. Есть ли в этом пути место личной жизни? Может ли человек выключиться для занятия чем-то для себя? Имеет ли он на это право? Как вообще живут врачи? Нам показалось интересным поговорить с вами об этом.
Владимир Ванушко, хирург-эндокринолог, главный научный сотрудник отдела хирургии ФГБУ «НМИЦ эндокринологии» Минздрава России, доктор медицинских наук: Значит здесь у нас – аденома левой верхней околощитовидной железы. Это щитовидная железа, тут мы поднимаемся к верхнему полюсу, вот она расположена. Вот, собственно, эту опухоль мы и будем удалять. Плюс ситуация в данном случае осложняется тем, что у пациентки беременность, поэтому операция направлена сразу на две цели: с одной стороны, мы лечим маму, с другой стороны, – её будущего ребёнка.
Голос за кадром: Владимир Ванушко специализируется в эндокринной хирургии и онкоэндокринологии. В Российской Федерации заболевания щитовидной железы имеются почти у 40% населении, и этот показатель растёт, поэтому, кроме операций, которые проводит доктор, не менее ценна его научная деятельность. Владимир Эдуардович является соавтором множества современных клинических рекомендаций по диагностике и лечению заболеваний щитовидной железы.
Владимир Ванушко, хирург-эндокринолог, главный научный сотрудник отдела хирургии ФГБУ «НМИЦ эндокринологии» Минздрава России, доктор медицинских наук: Со школы я увлекался геологией, химией, физикой, и, наверно, класса с восьмого я стал посещать кружки, которые назывались «Юный медик», и уже в 83-м году попал в «Юный медик», который был при Первом Московском медицинском институте, что окончательно уже утвердило меня в выборе врачебной профессии, я определился, что я хочу быть хирургом. Наверно, это тоже зависит от характера, потому что это самый быстрый путь и самый быстрый результат лечения, в отличие от других медицинских специальностей, где и сам процесс лечения, и излечения более длительный, а тут сделал операцию – и человек здоров.
Всё зависит от тех навыков, которые нарабатываешь, но это может быть исключительно в ситуации, когда ты видишь этих пациентов, что называется, от и до: от первых диагностических манипуляций – пальпации брюшной стенки, чтобы «знать руками живот», как это говорят хирурги. И, если мы говорим о хирургической школе, я очень благодарен именно факультетской хирургии, Первому меду, потому что я прикоснулся к этой школе, и спасибо огромное моим учителям, которые меня этому научили, школа позволяет выйти из любой сложной ситуации, если соблюдать определённые правила, те самые нюансы, и поэтому я перфекционист в хирургии. Это очень важно, на мой взгляд. Естественно, в свою очередь я теперь это передаю уже своим более молодым коллегам.
Александр Гадзыра, врач-хирург хирургического отделения ФГБУ «НМИЦ эндокринологии» Минздрава России, доктор медицинских наук: Владимир Эдуардович – это один из лучших хирургов-эндокринологов в нашей стране. Это абсолютно точно. Эндокринная хирургия – это всё-таки такая отрасль достаточно узкая, где каждый практически, кто занимается ей, друг друга знает. Это не так много людей, и, кто на что способен в нашей специальности, мы знаем.
Владимир Ванушко, хирург-эндокринолог, главный научный сотрудник отдела хирургии ФГБУ «НМИЦ эндокринологии» Минздрава России, доктор медицинских наук: Я возглавляю подразделение хирургическое под номером 2, где у меня работают замечательные коллеги, которые каждый сам по себе большой самостоятельный хирург, которые могут решать задачи любой сложности. С другой стороны, мы продолжаем учиться, потому что в хирургии учатся всю нашу оставшуюся жизнь.
Ария Дзодзаева, врач-эндокринолог хирургического отделения ФГБУ «НМИЦ эндокринологии» Минздрава России, доктор медицинских наук: Владимир Эдуардович – сердце нашего отделения. И я точно знаю, кто я есть в своей профессии, только потому что в моей жизни был Владимир Эдуардович, и он меня всему научил и учит, и продолжает учить, и, я надеюсь, будет.
Владимир Ванушко, хирург-эндокринолог, главный научный сотрудник отдела хирургии ФГБУ «НМИЦ эндокринологии» Минздрава России, доктор медицинских наук: С коллегами работать очень комфортно и приятно. Естественно, мы должны как-то друг друга прежде всего беречь от всевозможных взаимодействий межличностных. Мы друзья, и мы стараемся как можно меньше друг друга расстраивать. Мне нравится, как кто-то из ординаторов подметил, она сказала: «Владимир Эдуардович, у вас по ходу операции всё очень весело и смешно, все шутят, слушают музыку. А вот у моего коллеги, как сказала она, каждая операция – это маленькая трагедия». А мы всегда слушаем музыку, естественно, у нас достаточно весело. Закрытая тема, медицинский юмор не всегда воспринимается обывателями, но порой это попытка защитить себя от профессионального выгорания, которое, безусловно, присутствует всегда, поэтому мы пытаемся не доставлять друг другу проблем, чтобы сохранять нормальную атмосферу психологическую в коллективе, которая помогает решать нам достаточно сложные и серьёзные задачи.
Вопрос, так скажем, ответственности, естественно, на мой взгляд, продолжается после выписки из стационара, потому что могут быть отсроченные хирургические осложнения. По своей сути, я для себя не разграничиваю тот период, когда моя ответственность заканчивается. Естественно, я и морально, и юридически отвечаю за каждого своего больного, которого я оперирую и которого я впоследствии в большей степени наблюдаю. Рабочий день не заканчивается, потому что уже, после того как мы закончим оперировать, во-первых, у нас есть приём, который начинается в 4 часа, а продолжается до 8 вечера, потому что, к сожалению, другого времени, чтобы принимать пациентов, у нас нет. Я стараюсь принимать 2 раза в неделю здесь, потому что, действительно, запись очень большая.
Никогда нельзя экономить время на беседе с больным или с его родственниками. То, что должно быть самым ключевым в общении больного и врача, – это доверие, то есть пациент, который идёт на операцию, должен доверять хирургу.
Мне нравится моя профессия и, опять же я говорю, психологически для меня важно то, что это самый быстрый путь лечения, выздоровления пациента.
Удалось уехать в начале шестого, было 3 операции. Собственно говоря, это привычный рабочий день. Сегодня обошлось без каких-то совещаний, конференций. Поступило предложение от моих близких знакомых поучаствовать в вокально-инструментальном ансамбле. Это всего-навсего вторая репетиция, бас-гитару я не держал в руках с 95-го года, потихоньку надо входить в форму, вспоминать, как играть. Работа занимает очень много времени, практически все мы живём на работе, поэтому, когда есть какое-то ещё замечательное дело, это всегда полезно.
Николай Грачёв, пластический и челюстно-лицевой хирург, заведующий отделением онкологии и детской хирургии Центра детской гематологии им. Дмитрия Рогачёва: Идея какая: мы все окончили Первый мединститут, всё равно наша альма-матер, на разных этапах все играли в рок-группах. Владимир Эдуардович – это легенда вообще Первого мединститута для тех, кто там учился, и даже для меня. Моя сестра училась на его песнях. Она приехала из «Сенеченовца» году так в 96-м, это лагерь, где Владимир Эдуардович уже к тому моменту лет 8 был рок-звездой, и я даже заподозрил, что она была в него влюблена, моя сестра. Но в него всего там были влюблены – это факт, согласись, Володя.
Владимир Ванушко, хирург-эндокринолог, главный научный сотрудник отдела хирургии ФГБУ «НМИЦ эндокринологии» Минздрава России, доктор медицинских наук: Не все.
Николай Грачёв, пластический и челюстно-лицевой хирург, заведующий отделением онкологии и детской хирургии Центра детской гематологии им. Дмитрия Рогачёва: Не все. Но, мне кажется, замысел был прекрасен. Но у нас пока ничего не получается.
Владимир Ванушко, хирург-эндокринолог, главный научный сотрудник отдела хирургии ФГБУ «НМИЦ эндокринологии» Минздрава России, доктор медицинских наук: У нас пока вторая репетиция, мы на самом старте находимся.
Николай Грачёв, пластический и челюстно-лицевой хирург, заведующий отделением онкологии и детской хирургии Центра детской гематологии им. Дмитрия Рогачёва: Давай сыграем что-нибудь.
Владимир Ванушко, хирург-эндокринолог, главный научный сотрудник отдела хирургии ФГБУ «НМИЦ эндокринологии» Минздрава России, доктор медицинских наук: Что-то типа группы, которая играет на танцах. Цель – это некие локальные события, небольшие конгрессы, где можно потом вечером на товарищеском ужине выступить, поиграть какие-то песни общеизвестные. Пока никаких запланированных концертов нет, пока надо пообщаться, сыграться, продумать репертуар, и, как только мы будем готовы, мы сразу что-нибудь придумаем.
Марьяна Лысенко, Герой Труда, главный врач Городской клинической больницы № 52: Пришло время прощаться. Заботьтесь о себе, думайте о своём здоровье, а мы – мы всегда рядом!