Сергей Симбирцев, врач анестезиолог-реаниматолог: Саша, ну хорош! Александр Калмыков, врач анестезиолог-реаниматолог: Серёжа, отстань, пожалуйста. Сергей Симбирцев, врач анестезиолог-реаниматолог: Слушай, ну без тебя операцию не начнут. Александр Калмыков, врач анестезиолог-реаниматолог: Начинайте сами, как хотите, ничего мне не надо. Ну что, знакомая ситуация? Сергей Симбирцев, врач анестезиолог-реаниматолог: Каждый человек в своей жизни сталкивался вот с таким состоянием, когда сил нет, настроения нет, а раздражительности – хоть ложкой ешь. Обычно это связывают с временем года: поздняя осень, ранняя весна или зима. То есть тогда, когда очень мало солнца, когда работа уже очень утомила и хочется на море. Александр Калмыков, врач анестезиолог-реаниматолог: Но все эти симптомы могут говорить не только о переутомлении, но они могут являться признаками сбоев в работе щитовидной железы. Яна Соловьёва, врач-эндокринолог ГКБ № 52: Если щитовидная железа вырабатывает гормоны больше, чем нужно, тогда возникает вот эта эмоциональная лабильность из-за того, что усиливаются все, как я уже сказала, процессы в организме и человек не может контролировать свои эмоции: он то плачет, то ругается, то смеётся. При снижении функции щитовидной железы, когда у нас не хватает гормонов щитовидной железы, наоборот, у таких пациентов всё занижено и самокритика даже занижена – они за собой даже не замечают, что у них снижается память, что они начинают медленно говорить, немножечко притормаживают, медленно отвечают на вопрос, то есть они отвечают, но это всё очень медленно и размеренно, и только родственники могут заметить. Сергей Симбирцев, врач анестезиолог-реаниматолог: Заподозрить гипертиреоз можно по следующим признакам: постоянная усталость, тревожность, озноб, тремор, понос, снижение веса при хорошем аппетите, потливость, а также нарушение цикла. Александр Калмыков, врач анестезиолог-реаниматолог: Гипотиреоз, то есть сниженная продукция гормонов щитовидной железы, может сопровождаться: вздутием живота, ломкостью ногтей, выпадением волос, постоянным ознобом, урежением сердечного ритма, а также сниженной умственной активностью. Яна Соловьёва, врач-эндокринолог ГКБ № 52: Нарушения функций – заболевания щитовидной железы – могут развиваться долго. Гипотиреоз может в течение нескольких лет, человек может не знать, что у него снижение функции щитовидной железы, и чаще это находят другие специалисты. Например, сердце страдает, человек делает УЗИ сердца – там вода. Если в перикарде жидкость – гидроперикард, сдают ТТГ, он зашкаливает, и мы выясняем, что у человека гипотиреоз. Елена Касьянова: Добрый день! Сергей Симбирцев, врач анестезиолог-реаниматолог: Добрый день, Елена! Александр Калмыков, врач анестезиолог-реаниматолог: Здравствуйте! Мы очень рады вас видеть Сергей, вы уже в целом в проблему погрузились, я думаю, что и вам есть что рассказать. Сергей Симбирцев, врач анестезиолог-реаниматолог: Сейчас основная какая жалоба? Елена Касьянова: Усталость: даже если я нормально высыпаюсь, я всё равно чувствую усталость, бывают даже такие небольшие головокружения. Ещё у меня по ночам, когда я просыпаюсь, у меня может быть даже мокрая подушка, потому что потеет голова очень сильно. Сергей Симбирцев, врач анестезиолог-реаниматолог: Температуру не измеряли? Елена Касьянова: Я измеряла, но она нормальная. Сергей Симбирцев, врач анестезиолог-реаниматолог: Всё хорошо, да? Кашля нет? Александр Калмыков, врач анестезиолог-реаниматолог: Слабость вот эта, которую вы описываете, в течение дня бывает? Прямо слабость, потливость? Елена Касьянова: Потливости не бывает, а слабость бывает. Александр Калмыков, врач анестезиолог-реаниматолог: Дискомфорт при глотании какой-то? Елена Касьянова: Да, как будто комок в горле. Сергей Симбирцев, врач анестезиолог-реаниматолог: Когда пищу принимаете, тоже есть дискомфорт? Елена Касьянова: Может быть, да. Александр Калмыков, врач анестезиолог-реаниматолог: Начнём с эндокринолога, она нас уже ждёт. Сергей Симбирцев, врач анестезиолог-реаниматолог: Да. Александр Калмыков, врач анестезиолог-реаниматолог: Пойдёмте. Елена Касьянова: Пойдёмте. Александр Калмыков, врач анестезиолог-реаниматолог: Проходите вперёд. Яна Соловьёва, врач-эндокринолог ГКБ № 52: Слабость, выпадение волос, сухость кожи, прибавка веса – самое частое. И, если что-то из этого есть, обязательно врач поликлинического звена, это может быть терапевт, это может быть и гинеколог, первое, что может заподозрить – это нарушение функций щитовидной железы. Проходите, пожалуйста. Елена Касьянова: Можно, да? Яна Соловьёва, врач-эндокринолог ГКБ № 52: Елена Владимировна, правильно? Елена Касьянова: Да. Яна Соловьёва, врач-эндокринолог ГКБ № 52: Смотрите, жалобы ваши могут быть как связаны с щитовидной железой, так и могут быть связаны, например, с нарушением углеводного обмена, потому что всё-таки ночная потливость – это больше относится именно к нарушению углеводного обмена. Чаще это происходит на фоне снижения женских половых гормонов, потому что при нарушении функций щитовидной железы, когда мы говорим о повышении, о гипертиреозе, то потливость не только ночная, но и в течение всех суток тоже пациенты отмечают. Скажите, пожалуйста, в семье у кого-нибудь заболевания щитовидной железы есть: у мамы, папы, сестёр, братьев? Елена Касьянова: У моей родной сестры проблема есть. Если я не ошибаюсь, это болезнь Хашимото. Яна Соловьёва, врач-эндокринолог ГКБ № 52: Аутоиммунный тиреоидит? Елена Касьянова: Да-да. Когда я была ребёнка, мы с семьёй оказались в регионе, который пострадал после чернобыльской катастрофы. Яна Соловьёва, врач-эндокринолог ГКБ № 52: То есть вы из эндемической зоны, да? Елена Касьянова: Можно, наверно, так сказать. И среди моих ровесников и тех, кто постарше, помладше, довольно часто встречаются болезни щитовидной железы. Яна Соловьёва, врач-эндокринолог ГКБ № 52: Это очень важный момент. Тогда для скрининга я вам назначу не только определение уровня ТТГ, но ещё обязательно надо нам посмотреть тоже титры антител к тиреопероксидазе в крови для того, чтобы понимать, есть ли у вас аутоиммунное поражение щитовидной железы, учитывая, что вы из эндемичной зоны и учитывая, что у родственников тоже есть поражения щитовидной железы, или нет. Договорились? Елена Касьянова: Да, конечно. Спасибо! Сергей Симбирцев, врач анестезиолог-реаниматолог: Так по каким же причинам может выйти из строя щитовидная железа? Во-первых, это дефицит йода. Йод является главным строительным компонентом гормонов щитовидной железы. Александр Калмыков, врач анестезиолог-реаниматолог: Во-вторых, это аутоиммунные проблемы. Ситуации, когда иммунная система организма человека начинает атаковать ткань щитовидной железы. Сбой в работе иммунной системы может случиться в результате вирусной инфекции или длительного стресса Сергей Симбирцев, врач анестезиолог-реаниматолог: Профилактикой ОРВИ будет вакцинация, с длительной тревогой поможет справиться психолог, а вот с дефицитом йода помогут справиться йодообогащённые продукты. Это может быть хлеб, это может быть соль. Александр Калмыков, врач анестезиолог-реаниматолог: В интернете до сих пор блуждают советы о том, что можно капнуть каплю йода в стакан молока, выпить и таким образом компенсировать дефицит йода в организме. В такой капле будет содержаться месячная норма йода, и такое лечение может вызвать серьёзный сбой в работе щитовидной железы. Сергей Симбирцев, врач анестезиолог-реаниматолог: Лекарственные препараты с йодом назначает только врач и назначаются они либо людям, у которых уже есть диагноз, либо тем, у кого повышена потребность в йоде, например, беременным. А вот продукты с йодом можно потреблять хоть килограммами, проблема будет только в самих этих килограммах. Яна Соловьёва, врач-эндокринолог ГКБ № 52: У нас с 2001 года в Российской Федерации и вообще по всему миру проходит профилактика дефицита йода, то есть в России что делают? Йодируют соль, пару лет назад говорили, что будут йодировать хлеб, некоторые фирмы йодируют яйца. А так периодически, профилактически мы все должны принимать препараты йодида калия. Суточная взрослая норма – 150 микрограмм в сутки, дети до 6 лет получают детскую дозу – 15-100, после 6 лет уже взрослую – 150. Очень важно проводить йодную профилактику детям в период обучения, потому что достаточный уровень йода в организме позволяет ребёнку быть более усидчивым, внимательным и логически рассуждать. Врач ГКБ № 52: Здравствуйте, проходите. Елена Касьянова: Здравствуйте! Врач ГКБ № 52: Присаживайтесь. Ложимся на спину невысоко, чтобы голова где-то на этом уровне лежала. Александр Калмыков, врач анестезиолог-реаниматолог: Если та или иная патология щитовидной железы подтверждается анализами, как правило, врач назначает медикаментозную терапию. В случае с гипертиреозом, когда продукция гормонов щитовидной железы снижена, назначают их синтетический аналог. Сергей Симбирцев, врач анестезиолог-реаниматолог: Каких только страхов по поводу гормональной терапии ни существует! Пациенты боятся набора веса, депрессии, бесплодия, но всё это развивается в связи с гипотиреозом, а если его лечить, то с этими проблемами можно не столкнуться. Яна Соловьёва, врач-эндокринолог ГКБ № 52: На данном этапе мы исключили нарушение функций щитовидной железы в появлении жалоб, теперь нам нужно исключить нарушение углеводного обмена, либо нарушение функционирования половых гормонов. Для этого мы назначим ряд исследований и при необходимости будем рекомендовать консультацию у гинеколога при изменениях в анализах. Александр Калмыков, врач анестезиолог-реаниматолог: Причиной быстрой утомляемости, излишней нервозности, изменения веса в ту или иную сторону могут стать проблемы с щитовидной железой. Сергей Симбирцев, врач анестезиолог-реаниматолог: Если вас стала беспокоить сухость кожи, выпадение волос, бессонница, нарушение сердечного ритма, это повод обратиться к врачу. Александр Калмыков, врач анестезиолог-реаниматолог: Будьте здоровы! Увидимся. Марьяна Лысенко, Герой Труда, главный врач Городской клинической больницы № 52: Разговор о заболеваниях щитовидной железы мы продолжаем с нашим сегодняшним экспертом – доктором медицинских наук, профессором, руководителем эндокринологического отделения Городской клинической больницы № 52 Татьяной Николаевной Марковой. Татьяна Николаевна, новообразование, то есть нечто, что возникло в организме помимо его воли, помимо воли пациента, и сразу возбуждает пациента думать о каком-то злокачественном образовании. Узлы щитовидной железы являются очень частой скрининговой находкой, то есть находкой во время каких-то случайных обследований, в том числе и ультразвука щитовидной железы. Насколько это опасно? Насколько нужно сразу думать о каких-то онкологических заболеваниях и проблемах? Как вообще жить с этой информацией? Татьяна Маркова, заведующая отделением эндокринологии ГКБ № 52, доктор медицинских наук: Очень важный вопрос, Марьяна Анатольевна. Я думаю, что мы значимый сегодня этот вопрос должны обсуждать. На сегодня, если возьмём Российскую Федерацию, но в целом и европейские страны, где-то примерно 30% женщин после 35 лет имеют узловые образования в щитовидной железе. Представьте себе, какой это большой процент. Имеется какая-то такая гендерная особенность: всё-таки у мужчин узловые образования встречаются намного реже. Марьяна Лысенко, Герой Труда, главный врач Городской клинической больницы № 52: Они вообще живут счастливо. Татьяна Маркова, заведующая отделением эндокринологии ГКБ № 52, доктор медицинских наук: Да, абсолютно. Всё-таки это больше прерогатива женщин. Как же к этому относиться и почему вообще такая ситуация? На сегодня все ведущие медицинские агентства признали, что образование узлов в районах, где имеется йодный дефицит, а на сегодня и европейские страны, и российское государство относятся по территориям к лёгкому йодному дефициту. И поэтому одной из причин образования узлов и тем более в таком большом количестве, как правило, у женщин старше 35 лет связано преимущественно с йодным дефицитом. И поэтому на сегодня практически в 99% случаев эти образования в щитовидной железе являются абсолютно доброкачественными и не требуют, собственно говоря, особенно никакого лечения, требуют только определённого наблюдения. Но тем не менее я не могу сказать, что на это не надо обращать внимания, надо прийти к эндокринологу, разобраться с этой проблемой и наблюдаться, а эндокринолог уже скажет, когда и как. Но это абсолютно не глобальная проблема для здоровья и на сегодня к ней надо относиться, на мой взгляд, достаточно спокойно. Марьяна Лысенко, Герой Труда, главный врач Городской клинической больницы № 52: Но внимательно. Татьяна Маркова, заведующая отделением эндокринологии ГКБ № 52, доктор медицинских наук: Но внимательно, совершенно верно. Марьяна Лысенко, Герой Труда, главный врач Городской клинической больницы № 52: Недостаточная функция щитовидной железы – опять же немножко такая гендерная проблема, если можно так сказать… Татьяна Маркова, заведующая отделением эндокринологии ГКБ № 52, доктор медицинских наук: Абсолютно, да. Марьяна Лысенко, Герой Труда, главный врач Городской клинической больницы № 52: Женщины определённого возраста, страдающие хроническим аутоиммунным тиреоидитом. Насколько важно? Что делать? И насколько важно делать всё то, что назначает доктор? Потому что нежелание в части случаев пить гормональную терапию, принимать во внимание те рекомендации, которые дают врачи, приводят, действительно, к фатальным последствиям. Вообще давайте поговорим о гипофункции. Татьяна Маркова, заведующая отделением эндокринологии ГКБ № 52, доктор медицинских наук: О гипофункции: вообще в целом это тоже очень серьёзная проблема – гипотиреоз. В чём серьёзность проблемы? В том, что клиническая симптоматика гипотиреоза, я бы так сказала, очень сильно завуалирована. То есть, если мы с вами возьмём явные клинические проявления гипотиреоза, я, например, могу их сейчас перечислить. Например, это склонность к отёкам, это склонность к запорам, это сухость кожных покровов, это выпадение волос, это зябкость, это немножко редкий пульс. И, вы знаете, когда я начинаю перечислять признаки гипертиреоза, во-первых, многие считают так: у меня значит есть гипертиреоз – гипердиагностика. Но и в то же время реальный гипертиреоз завуалирован масками других заболеваний, поэтому очень часто задаётся вопрос, а нужен ли скрининг вообще на гипотиреоз населения? Начнём, наверно, с этого. И я вам должна сказать, что, например, Американская тиреоидологическая ассоциация и Европейская ассоциация вообще считают, что после 35 лет каждые 5 лет, даже если всё хорошо, надо проверять уровень гормонов щитовидной железы. Что же касается наших, российских, рекомендаций, и я здесь хочу обратиться к тем, кто нас сегодня смотрит, к тем, кто нас сегодня слушает: реально недостаток функции гормонов щитовидной железы, их недостаток в организме – это очень важно для здоровья. Я чуть попозже остановлюсь на этом. Но вопрос ещё раз скрининга: кому обязательно? Женщинам, которые планируют беременность, потому что гормоны щитовидной железы – это очень важный фактор для формирования нервной системы, особенно первые 12 недель у ребёнка, у ребёнка ещё пока нет своей щитовидной железы и важно, чтобы гормонов было достаточно. Женщине, которая впервые узнала, что она беременна, – бегом сдавать гормоны щитовидной железы. На сегодня, конечно, акушеры-гинекологи, которые наблюдают, это однозначно делают, и потом каждый триместр мы проверяем уровень гормонов щитовидной железы у женщин. Очень важно сдать гормоны щитовидной железы, на сегодня все кардиологи это знают: нарушение ритма сердца, любые нарушения ритма сердца требуют определения гормонов щитовидной железы. И, если пациенты попадают в клинику, у нас, например, в больнице это делается обязательно, мы исключаем причину нарушения гормонов щитовидной железы как нарушение ритма и можем выявить в том числе и гипотиреоз у наших пациентов. И следующий момент: как правило, при ожирении мы тоже проверяем гормоны щитовидной железы. И на сегодня в Российской Федерации всем новорождённым детям определяются гормоны щитовидной железы и, если они какие-то изменённые, сразу проводится лечение. Вот я, наверно, назвала основные группы, где особо важно иметь абсолютно нормальный уровень гормонов щитовидной железы. Что касается опасности гипотиреоза – принимать препараты или не принимать препараты, если вдруг мы выявили гипотиреоз, к сожалению, мы на сегодня с этим очень часто встречаемся: у пациентки выявляется гипотиреоз – недостаточность функции щитовидной железы, и она начинает рассуждать: «Мне назначили какие-то гормоны, я от них поправлюсь, я буду от них себя плохо чувствовать, я буду плохо выглядеть» – и не принимают гормоны щитовидной железы. Вот здесь я хочу сразу сказать: есть такое очень известное слово «кретин». И исторически слово «кретин» идёт из истории именно щитовидной железы. Когда люди ещё в эпоху, когда не было у нас ещё возможности назначать таблетированные препараты, просто не было этого препарата, не принимали гормоны щитовидной железы и становились, я прямо скажу, слово «кретин» было медицинским термином, а потом оно уже перешло в обыденность, и мы теперь «кретинами» называем людей, которых мы считаем с низким интеллектом или с низким каким-то другим уровнем развития. Поэтому мы должны понимать, что если у нас пациенты имеют гипотиреоз и не принимают гормоны щитовидной железы, глобально снижается память, начинает урежаться частота сердечных сокращений, появляются отёки и, если в течение 3-4 месяцев эти гормоны не получаются, это катастрофично сказывается в первую очередь на центральной нервной системе, а потом уже отразится на всех органах, поэтому на сегодня, когда мы назначаем гормоны щитовидной железы, мы назначаем ровно столько, сколько нужно, мы больного вводим в эутиреоз, поэтому эти препараты никогда не вызывают ни отёков, ни изменения внешности, только в лучшую сторону, поскольку мы восстанавливаем функцию, и тем более не вызывают прибавки массы тела. Марьяна Лысенко, Герой Труда, главный врач Городской клинической больницы № 52: Беременность, возраст после 35 лет, существуют ли проблемы, которые требуют внимания в определении гормонального статуса, особенно по гормонам щитовидной железы у подростков? Пубертат – сложный очень период, действительно, полный разгул гормонов, особенно ассоциированных с полом, но тем не менее, насколько важно и нужно ли родителям обращать на это внимание? Татьяна Маркова, заведующая отделением эндокринологии ГКБ № 52, доктор медицинских наук: Дело в том, что гормоны щитовидной железы имеют очень много функций, и одна из них самых главных функций – это нормальное функционирование центральной нервной системы. Я бы даже прямо вам сказала: это вопросы интеллекта. Если мама у подростка видит, что подросток набирает, девочка или мальчик – не имеет значения, набирает неадекватно массу тела – уже признак. Я даже прямо скажу: стал плохо учиться. То есть учился хорошо и вдруг у него снижается успеваемость. Если у этого подростка есть видимые изменения в области шеи, то есть мы видим явно, что в области шеи у девочки стала увеличиваться щитовидная железа, сейчас уже многие знают, где она расположена, и всё-таки у девочки не наступает менструальный цикл и появляются пусть и банальные, но для подросткового возраста важные симптомы: выпадение волос, отёчность, дальше может быть редкий пульс, склонность к запорам. Всё это, что я сейчас перечислила, должно маму нацеливать на то, чтобы проверить гормоны щитовидной железы у этой девочки или мальчика и своевременно выявлять гипотиреоз, и своевременно проводить там, где это необходимо, йодную профилактику. Марьяна Лысенко, Герой Труда, главный врач Городской клинической больницы № 52: На самом деле, патология щитовидной железы на сегодня, наверное является одним из самых изученных и корректируемых проблем в современной эндокринологии, если можно так сказать, и очень важно, чтобы люди вовремя обращали на это внимание и обращались к специалистам. Татьяна Маркова, заведующая отделением эндокринологии ГКБ № 52, доктор медицинских наук: Однозначно так, Марьяна Анатольевна. На сегодня это, на самом деле, область, которая хорошо лечится, главное, чтобы наше население имело бдительность. Марьяна Лысенко, Герой Труда, главный врач Городской клинической больницы № 52: Спасибо! Тяжёлое заболевание всегда является вызовом для врача. Борьба может быть очень длительной и очень сложной. Принято считать, что в это время пациент страдает, слушает доктора и ждёт. Это совсем не так. Вызов, который бросает жизнь, иногда в корне меняет людей, даже людей, которые сейчас страдают. Те метаморфозы, которые происходят с пациентами, как они меняют свою жизнь и что происходит в их жизни в результате борьбы с болезнью, показалось нам очень интересной темой. Давайте посмотрим. Голос за кадром: О том, что у неё злокачественная опухоль в щитовидной железе Юлия узнала случайно 5 лет назад, когда занималась планированием беременности. Мечты о рождении малыша отошли на второй план, их место заняла необходимость вылечить онкологию. Итогом многочисленных исследований и консультаций стала операция. Юлия Пестрецова, г. Электросталь: Я обратилась в клинику МОНИКИ, и квоту я получила достаточно быстро. В течение месяца операция была проведена – полная тиреоидэктомия, то есть удаление щитовидной железы и близлежащих лимфоузлов. К сожалению, так как щитовидная железа удалена целиком, я нахожусь на супрессивной дозировке гормонального препарата. Голос за кадром: После операции, благодаря хорошо подобранной гормональной терапии, Юлия продолжила вести полноценную жизнь, несмотря на отсутствие щитовидки, а вскоре вопреки распространённому мнению, что женщина с удалённой железой не может стать мамой, лечащий онколог Юлии и другие специалисты дали ей разрешение на планирование беременности. В Московском областном НИИ акушерства и гинекологии на свет появился её долгожданный сын. Наталья Шидловская, научный сотрудник МОНИАГ, кандидат медицинских наук: Это пациентка перенесла кесарево сечение 5 дней назад, она адаптировалась, она восстановилась. В нашем институте мы наблюдаем беременных пациенток с разнообразной акушерской экстрагенитальной патологией, в том числе и с патологиями щитовидной железы, мы принимаем роды у этой категории пациенток. Марина Троицкая, старший научный сотрудник МОНИАГ, кандидат медицинских наук: В нашем институте с 1998 года проводятся исследования, посвящённые течению беременностью, родов у женщин, прооперированных по поводы злокачественных новообразований щитовидной железы, а также исследования адаптации их новорождённых. Этот ребёночек полностью здоров, мы провели обследования. Кроме общеклинических методов обследования эти дети проходят у нас и исследования гормонального профиля. Мы определяем уровень гормонов щитовидной железы и за то время, что мы проводили эти исследования у новорождённых только у одного ребёнка отмечались нарушения функций щитовидной железы, которые прошли самостоятельно без специального лечения. Наталья Шидловская, научный сотрудник МОНИАГ, кандидат медицинских наук: Наши пациентки, прежде чем забеременеть, получают разрешение у онколога, который их оперировал, у эндокринолога. И, когда наступает беременность, эти пациентки наблюдаются акушером совместно с эндокринологом, совместно с онкологом в течение всей беременности. И при правильном ведении таких пациенток, при адекватно подобранной дозе препарата течение беременности ничем особенным не отливается от когорты здоровых беременных. «Рак щитовидной железы» – это неоднородное заболевание. Существуют разные его варианты: папиллярный, фолликулярный и медуллярный рак существует. Так вот, у нас 98% – это папиллярный рак, наиболее благополучный по исходу для мамы, для плода по выживаемости. У нас было 10 пациенток, которые рожали после оперативного лечения по поводу рака щитовидной железы, рожали дважды и одна даже родила троих детей, все у нас, все дети хорошие, здоровые полноценно с нормальной щитовидной функцией. Юлия Пестрецова, г. Электросталь: Огромная радость, что у нас всё получилось, что у нас родился сынишка. Другим девушкам я хотела бы пожелать не бояться и идти к своей цели. Марьяна Лысенко, Герой Труда, главный врач Городской клинической больницы № 52: К сожалению, каждый из нас в течение своей жизни несколько раз сталкивается с ситуациями, когда кому-то рядом нужна помощь. И необязательно быть медиком или врачом для того, чтобы помочь человеку до приезда медицинской бригады. Как не растеряться? Что делать и чего не делать, говорим в нашей традиционной рубрике о первой помощи. Алексей Старков, врач анестезиолог-реаниматолог: Представьте себе ледовый каток: вечер, сумерки, романтическая обстановка. Всё очень красиво и увлекательно, однако даже такие ситуации потенциально таят в себе риски. О том, какие травмы можно получить при катании на коньках и какова будет первая помощь в подобных ситуациях, мы поговорим сегодня. ЧАСТЬ 1. ЧЕРЕПНО-МОЗГОВАЯ ТРАВМА Павел Иванов, врач анестезиолог-реаниматолог, врач скорой помощи: Едет человек, поскользнулся и, как правило, какое-то такое движение, падает на спину, ударяется затылком. Вот вам, пожалуйста, черепно-мозговая травма. Алексей Старков, врач анестезиолог-реаниматолог: Мы видим какие-то повреждения на голове, при этом человек лежит. Я вижу, что много крови не выделяется, поэтому большой опасности эти раны не представляют, но они требуют хоть какой-то минимальной перевязки. Позвольте, я возьму. Ольга Слепцова, редактор программы: Да, конечно. Алексей Старков, врач анестезиолог-реаниматолог: Из подручных материалов силами очевидцев мы стараемся хоть как-то эти раны прикрыть. По большому счёту, наша задача – уберечь их от попадания новой грязи, каких-то других загрязнений до наложения чистых повязок в условиях стационара. Дальше, поскольку явно был удар по голове, нам нужно оценить, есть ли признаки травмы головного мозга. К таким признакам относятся эпизоды кратковременной потери сознания в момент травмы. Если хоть на чуть-чуть оно отключалось – на секунду-две, это практически подтверждённый диагноз «сотрясение головного мозга». Кроме того, головокружение, проблемы со зрением, двоение, выпадение полей зрения, подташнивание или прямо реализовавшаяся рвота – всё это признаки достаточно тяжёлой черепно-мозговой травмы. В этом случае наша задача – пострадавшую часть тела приподнять. Ольга Слепцова, редактор программы: Если мы думаем, что у него черепно-мозговая травма, поднимать в этом случае нужно? Алексей Старков, врач анестезиолог-реаниматолог: Да, чтобы повреждённая часть тела была повыше, и под действием силы тяжести мы как бы уменьшаем приток крови сюда. Если вдруг там внутричерепная гематома, то она чуть меньше будет расти в ожидании прибытия бригады скорой. И важным моментом является наблюдение за пострадавшим – контроль его сознания. То есть мы находимся рядом, мы поддерживаем контакт, время от времени спрашиваем, проверяем, как человек себя чувствует, что меняется в его состоянии. Важно не пропустить момент потери сознания. Павел Иванов, врач анестезиолог-реаниматолог, врач скорой помощи: Обычно мы стараемся поддерживать вербальный контакт с пострадавшим, с пациентом, если речь идёт о медицинском этапе оказания помощи. Во-первых, это даёт нам понимание того, что сознание всё ещё у него сохраняется, и от этого будет меняться наша тактика, соответственно, как только он его теряет. Во-вторых, сам по себе факт поддержки некоего диалога – это в том числе и стимуляция, стимуляция коры головного мозга, и на этом фоне происходит, если упрощённо совсем говорить, некая активация и поддержка тонуса основных систем организма. Не то чтобы наш с ним разговор слишком сильно влиял на общую системную гемодинамику, но и спасателям, и врачам спокойней, когда пострадавший с ними общается. Алексей Старков, врач анестезиолог-реаниматолог: Если человек перестал отвечать на вопросы, то следующим этапом для нас является сохранение дыхания. Во-первых, мы убеждаемся, что дыхание у него присутствует в этот момент. Если оно сохранено, то мы понимаем: человек без сознания, лежащий на спине, рискует западением языка. Ольга Слепцова, редактор программы: Набок надо, да? Алексей Старков, врач анестезиолог-реаниматолог: Есть вероятность поднятия содержимого желудка по пищеводу, перетекания в дыхательные пути и остановки дыхания из-за этого. Поэтому, даже если с черепно-мозговой травмой у него произошла утрата сознания – он перестал отвечать на вопросы, ему безопасней будет лежать на боку. Ольга Слепцова, редактор программы: Можно я попробую его сейчас перевернуть? Алексей Старков, врач анестезиолог-реаниматолог: Давайте попробуем. Для этого мы его опять опускаем на горизонтальную поверхность. Ольга Слепцова, редактор программы: Так… Алексей Старков, врач анестезиолог-реаниматолог: Ближайшую руку мы уводим в сторону, кисть этой руки мы должны подвести под щёку. Давайте посмотрим, насколько это позволит манекен. Вот так я её здесь придержу. Дальнюю ногу сгибаем максимально… Ольга Слепцова, редактор программы: И на себя. Алексей Старков, врач анестезиолог-реаниматолог: И за коленочку, если надо за локоть помогаем, мы поворачиваем тело человека на себя. В таком положении мы уберегаем от западения языка, от попадания рвотных масс в дыхательные пути, при этом всё равно остаёмся рядом, следим за тем, дышит он или нет, надеемся, что у него восстановится сознание или хотя бы оно не ухудшится до потери дыхания. Павел Иванов, врач анестезиолог-реаниматолог, врач скорой помощи: Если говорить о самых грозных признаках, которые нас должны сразу наводить на мысль о госпитализации экстренной по скорой помощи, – это истечение, например, крови из ушей, из носа, светлой жидкости – ликвора, что косвенно указывает на перелом основания черепа, перелом височной кости, это появление так называемых инфраорбитальных гематом, то есть синяков под глазами, ещё их называют «очки» или «симптом енота», это также указывает на признак перелома основания головного мозга и требует обязательного обследования. Алексей Старков, врач анестезиолог-реаниматолог: И вот такая картина запрещает перемещение пострадавшего, если ему не угрожает опасность. Конечно, в экстренной ситуации мы потащим как получится, но если мы можем обеспечить безопасность на месте, тогда его не перемещать. Ольга Слепцова, редактор программы: Даже если он без сознания? Алексей Старков, врач анестезиолог-реаниматолог: Убедиться в том, что он дышит. Если в сознании, оставлять как есть. Если без сознания, то, да, я согласен, на боку ему будет безопасней. Но в любом случае ему желательно зафиксировать, стабилизировать шейный отдел и очень-очень бережно с ним обращаться. Вот какой-то жёсткий элемент из журнала, из газет вкладываем в воротник, в арафатку, в шарф. Наша задача – как бы расклинить шею между подбородком и грудной клеткой. Ольга Слепцова, редактор программы: То есть всё равно самое главное, если он дышит, если он в сознании, – не трогать при такой травме именно, когда мы видим «очки» и из ушей что-то выделяется, не перемещать, не трогать. Алексей Старков, врач анестезиолог-реаниматолог: Не перемещать, не менять позу, да. Если происходит нарушение дыхания, такое тоже возможно при черепно-мозговых травмах, требуется реанимация в положении «на спине». Тогда воротник уже не приоритетен, задача – как можно быстрее восстановить кровоток. ЧАСТЬ 2. РАНЕНИЕ СОННОЙ АРТЕРИИ Павел Иванов, врач анестезиолог-реаниматолог, врач скорой помощи: Ранение сонной артерии – это стремительная потеря крови, это фонтанирующая, бьющая из повреждённого сосудистого пучка струя крови артериальной, которая, если в ближайшее время не остановить, быстро закончится летальным исходом. Алексей Старков, врач анестезиолог-реаниматолог: Самый тяжёлый вариант развития событий в подобной ситуации – это подобное кровотечение, когда она фонтанирует или течёт струёй. Первые наши действия – это прижатие. Дальше нам понадобится валик. Сверни, пожалуйста, плотный валик. Внимание наших зрителей я обращаю на то, то мы работаем в перчатках. Понятное дело, что не всегда в такой ситуации возможно защитить свои руки от прямого контакта с кровью, но думать об этом надо, это меры безопасности, это угроза заражения. Ольга Слепцова, редактор программы: Валик можно из чего угодно сделать, да? Алексей Старков, врач анестезиолог-реаниматолог: Да, главное, чтобы он был плотный и обеспечивал компрессию повреждённого сосуда – прижатие. Наша задача сейчас – прижать повреждённый сосуд, дальше, удерживая его, прямо основанием ладони тебе нужно хорошенько давить в направлении спины. Вот это время, вот эти секунды, может быть, минуту, полторы, две, пока у тебя хватает сил, я потрачу на то, чтобы найти какое-то подручное или штатное средство, позволяющее обеспечить эту компрессию, когда устанут твои руки. Хорошим вариантом будет тот самый артериальный жгут, здесь он работает, по большому счёту, как… Ольга Слепцова, редактор программы: Убирать руку, да? Алексей Старков, врач анестезиолог-реаниматолог: Да, убирай руку. Как способ компрессии, то есть нам не нужно его накручивать на шею, наша задача – при помощи жгута обеспечивать вдавливающий эффект от этой повязки, от этого валика. Проверяем, как работает: если из-под раны не течёт, если валик не пропитывается на глазах кровью, значит система работает. Оставляем его желательно в полусидящем положении, опять же уменьшая приток крови к сосудам верхней части туловища и голове, наблюдаем, ждём приезда скорой. Скорой рассказываем о том, что произошло. По объёму тканей валика, пропитанных кровью, опытный специалист сможет определить примерный объём кровопотери и от этого дальше строить тактику. Именно поэтому промокшие повязки с раны снимать нельзя, с такой раны, с какой-то не настолько страшной. Всегда повязки накладываем поверх друг друга до приезда скорой помощи. ЧАСТЬ 3. РЕЗАНАЯ РАНА Алексей Старков, врач анестезиолог-реаниматолог: Острый край конька или канта лыж, сноуборда довольно легко рассекает мягкие ткани при падении на него. Мы получаем вот что-то подобное. Мы стараемся ограничить вытекание крови из раны сначала вручную, прижимая её. Мы это делали уже в предыдущих выпусках программы. Ольга Слепцова, редактор программы: Потом намотать нужно валик, да? Алексей Старков, врач анестезиолог-реаниматолог: Либо из подручных средств, либо неразвёрнутый бинт. Задача валика – перекрывать собой рану… Ольга Слепцова, редактор программы: Плотно прижимаем. Алексей Старков, врач анестезиолог-реаниматолог: И сдавливать повреждённые сосуды. Дальше либо подручными средствами, либо теми же самыми штатными из аптечки бинтами, необязательно они должны быть стерильные, наша задача – чем-то валик притянуть к ране. Наша задача – получить давящую повязку. Ольга Слепцова, редактор программы: В скорую мы уже позвонили. Алексей Старков, врач анестезиолог-реаниматолог: Да, скорая вызывается параллельно. В скорую мы сообщаем, что травма, кровопотеря, страшная рана. Павел Иванов, врач анестезиолог-реаниматолог, врач скорой помощи: Если говорить о комплектации аптечек, рассчитанных на оказание первой помощи именно в таких условиях – в условиях катания на льду, на катках, то здесь, конечно, в первую очередь мы должны подумать о том, чтобы у нас было достаточное количество перевязочного материла для остановки кровотечения с помощью давящей повязки или прямого давления, если речь идёт о повреждении сосудисто-нервного пучка, то есть это большой запас бинтов, бинты желательно брать хорошие, не те, которые трутся и рассыпаются в ниточки при малейшем прикосновении. Очень хорошо себя зарекомендовали в этом плане адгезивные бинты так называемые, эластические бинты, которые можно использовать в том числе для усиления давящей повязки как при резаной ране, так и при более выраженном сосудистом кровотечении. Редко, но теоретически возможна ситуация, в которой ранение может повредить крупный сосудистый пучок конечности, и в этом случае нам понадобится артериальный жгут, его тоже хорошо иметь в запасе для таких условий. Возможно, вот такой комплексный подход к обычному походу на каток может кому-то показаться избыточным или перестраховочным вариантом, но, на самом деле, конечно, лучше быть готовым к любой ситуации, тем более что по статистике травмы на катке – это далеко не какая-то казуистика, это достаточно распространённые вещи. Ольга Слепцова, редактор программы: Уже можно перевязать? Алексей Старков, врач анестезиолог-реаниматолог: Да, я думаю, можно перевязать. Бантики нам здесь не нужны, нам нужен просто хороший узел. И ещё разок. Ольга Слепцова, редактор программы: Ещё разок… Алексей Старков, врач анестезиолог-реаниматолог: Так, отлично. И вот эти осаднения я бы тоже закрыл повязкой, они хоть и не представляют собой сейчас угрозу в плане кровопотери, но тем не менее это раны, это входные вороты для инфекции, для загрязнения, поэтому мы их закрываем салфеточками. Ольга Слепцова, редактор программы: И тоже надо привязать? Алексей Старков, врач анестезиолог-реаниматолог: Да, тоже бинтом. Так, после этого мы придаём наиболее комфортную в этих условиях позу этой пострадавшей конечности, контролируем состояние пострадавшего, убеждаемся, что он в сознании. Если он без сознания, что он дышит, остаёмся рядом, наблюдем. Если это длительный период ожидания, то какие-то меры профилактики гипотермии предпринимаем: что-то под него подкладываем или укутываем, или поднимаем его на скамейку. Если мы его переводим куда-то ногами, мы должны быть готовы к тому, что сам факт вставания после получения травмы, после того, как ему стало больно, после того, как он потерял какой-то объём крови, может привести к нарушению сознания, поэтому поднимаем медленно, с поддержкой, аккуратненько ведём, сажаем на скамейку, сидим рядом с ним, наблюдаем, укутываем, если есть чем. Марьяна Лысенко, Герой Труда, главный врач Городской клинической больницы № 52: Пришло время прощаться. Заботьтесь о себе, думайте о своём здоровье, а мы… мы всегда рядом!