Дарья Шулик: Сюда мечтают попасть даже те, кто весьма спокойно относится к опере и балету. Большой театр – это настоящий знак качества, признанный во всем мире. Максим Митченков: Здесь особая атмосфера в дни новогодних праздников, когда все верят в чудеса, все верят в сказку. Ведь здесь, на сцене Большого театра, эта сказка оживает. Дарья Шулик: И сегодня мы поговорили с тем, кто этой сказкой руководит. Генеральный директор Большого театра Владимир Урин. Владимир Георгиевич, сейчас время новогодних каникул. Это время для всей страны обычно такое время замедления, отдыха, спокойствия. Но для труппы Большого театра, конечно же, это время наиболее активное, да? Расскажите, пожалуйста, как вообще в Большом театре встречают Новый год? Есть ли, например, корпоративы? Владимир Урин: Нет, нет, никаких корпоративов нет. Потому что это время, так сложилось по истории Большого театра в том числе, это время, когда на главной сцене Большого театра, я имею в виду историческую сцену, идет «Щелкунчик». И думаю, что если мы в эти дни поставили другие спектакли, то мы бы получили невероятное неудовольствие наших зрителей. Причем, число этих «Щелкунчиков» все растет, растет и растет. Начинаем мы их показывать в конце декабря месяца, да, начиная с 20-х чисел, и продолжаем в январе месяце. Работа идет с утра и до поздней ночи. Потому что практически каждый день два спектакля. И поэтому в этом смысле мы работаем. У нас Нового года в том понимании, какое есть у людей, когда есть возможность отдохнуть, пообщаться с друзьями, близкими, родственниками, у нас такой возможности нет. Максим Митченков: Как артисты это выдерживают? Владимир Урин: Вы знаете, я вам так скажу. Трудно. Трудно, потому что, действительно, нагрузка невероятная. Но и это абсолютно обоснованно. Потому что желание людей попасть на «Щелкунчик» заставляет нас вот увеличивать количество спектаклей. Для того, чтобы как можно большее количество людей попало на спектакли. А сейчас еще, учитывая то, что в связи с ковидом есть ограничения, что мы заполняем зрительный зал всего лишь на 70%, а не на все 100, естественно, количество людей ограничено. Поэтому мы за счет количества спектаклей стараемся максимально, чтобы как можно большее количество людей попало. Но все-таки уже 70%, потому что совсем недавно… Максим Митченков: Было 50. Владимир Урин: Было 25. В прошлом году на Новый год, «Щелкунчик», 25% заполняли зрительного зала. И тем не менее, все равно артисты считали, это надо делать, это наша работа. И пусть даже то небольшое количество людей, которое придет, получит свою долю радости. Дарья Шулик: Обычные люди, когда хотят отдохнуть, они выходят в свет: рестораны, театры, музеи. А как же тогда отдыхаете вы? Владимир Урин: Вы знаете, ну, наверное, каждый из работников театра отдыхает по-своему. Если вы спрашиваете лично меня, у меня, как только возникает хоть какая-то возможность отдохнуть, я забиваюсь в угол дивана, не отвечаю на телефонные звонки и стараюсь ни с кем не общаться. Потому что все, что касается общения, встреч с людьми, это в переизбытке в театре. Это то, что является сутью театральной. Поэтому на самом деле, и я думаю, что у многих артистов тоже, после того, как они отработают, есть желание отдохнуть, никого не видеть, остаться… Дарья Шулик: То есть, отдых – это время тишины для вас? Владимир Урин: Тишины. Максим Митченков: А признайтесь, часто бывает такая возможность? Наверное, с вашей работой не часто. Владимир Урин: Вы знаете, бывает. Редко, но бывает. Затишье после премьер. Бывает возможность какие-то найти возможности. А бывают гастроли. Вот на гастролях, предположим, постольку-поскольку вся подготовка гастролей любых – это работа совсем других людей, не директора, директор в данном случае только принимает принципиальные решения, то, допустим, директор на гастролях отдыхает. Максим Митченков: А про гастроли расскажите подробнее. Вообще, как вся история с пандемией и с карантином влияет? Владимир Урин: Все плохо, все плохо. Фактически все, что касается гастролей за рубежом, вот в прошлом году все началось как раз с марта месяца. И мы должны были утром вылететь на гастроли в Тулузу и в Париж, оперная труппа вместе с оркестром. И мы накануне вечером, в 22 часа получили сообщение о том, что Франция закрыта, что все. И ни концертов, ни спектаклей не будет. Мы, слава богу, успели отменить вылет, значит, во Францию. Гастроли не состоялись. И с той поры никаких зарубежных гастролей. Мы отменили гастроли в США, мы отменили гастроли в Японию, мы отменили гастроли в Словению. Мы отменили громадное количество гастролей. Вот, а сейчас вновь более-менее реальным становится проведение части гастролей. И идет разговор о том, что все-таки, при очень серьезных ограничениях для труппы, гастроли в Тулузу и в Париж, которые не состоялись, будут. Будем надеяться, что будут гастроли летом в Лондон, наши традиционные трехнедельные в Ковент-Гардене с пятью названиями. Мы везем пять названий наших балетных. Надеюсь, что состоятся гастроли в Мадриде в Испании нашей балетной труппы. Надеюсь, что состоятся гастроли летние. Ну, будем надеяться, да? Максим Митченков: Хорошо. А у Большого театра есть возможность приглашать иностранных специалистов, как это было вот до пандемии? Владимир Урин: Да, да, да, конечно. И, должен сказать, что вот это, слава богу, все, все сохраняется. У нас же многие спектакли ставят зарубежные постановочные команды. У нас во многих спектаклях нашего театра поют зарубежные наши гости, певцы. И поэтому это все абсолютно, при определенных ограничениях, все абсолютно сохраняется, все есть. Они приезжают, они работают, они поют у нас в спектаклях. Поэтому вот это, слава богу, все есть. А вот наших гастролей, еще раз повторяю, пока это под вопросом. Все будет зависеть от того, какая будет ситуация в мире. Дарья Шулик: Владимир Георгиевич, Большой театр – это настоящая империя, это такое государство в государстве. Ведь, насколько я знаю, больше трех тысяч сотрудников. Это самый большой театр в мире, правильно? Как удается руководить вот этой махиной? Насколько это, вообще, тяжело? Владимир Урин: Вы знаете, это, наверное, вопрос не ко мне. Я не отношусь к тем людям, которые говорят: «Вот я тут сижу, управляю. Я так гениально делаю». Мне трудно сказать, как это удается. Наверное, тем, кто рядом со мной, со стороны виднее. Что получается, что не получается. Но вот, я, уже, значит, работаю в Большом театре девятый сезон, вот, и все, что от меня зависит, и все, что, как мне кажется, я могу, я делаю. Делаю, конечно, не я один. Невозможно таким театром руководить. И от одного человека, даже тот, кто занимает такую должность, как генеральный директор Большого театра, поверьте мне, зависит очень многое, но не все. Если у тебя нет команды, людей, кто вместе с тобой и принимает эти решения. А самое главное, те люди, которые потом реально создают театральный спектакль, создают новую премьеру. Если вот этого ничего нет, театра не будет. Ничего сделать не может никакой директор театра. Поэтому, конечно, одна из целей – это вот создание этой команды. Мне кажется, еще раз повторяю, я говорю свою очень субъективную точку зрения, мне кажется, что такая команда сегодня в Большом театре есть. Причем, людей по-настоящему талантливых, преданных этому театру, любящих этот театр. И все то, что они могут, они все абсолютно отдают для того, чтобы этот театр соответствовал этому названию, который называется Большой театр. Максим Митченков: А можно спросить у вас? Вот три тысячи человек, ну это, правда, колоссальная цифра. Кто все эти люди? Владимир Урин: 3400. Максим Митченков: 3400, да. Ну многие представляют Большой театр, вот фасадную часть: его артисты, художественные руководители, постановщики. Кто? Владимир Урин: Кто эти люди? Максим Митченков: Кто все остальные? Владимир Урин: Ну, во-первых, вы понимаете прекрасно, что, значит, у Большого театра 50 объектов недвижимости. Да, значит все эти 50 объектов недвижимости нужно содержать, нужно обслуживать, и так далее, и так далее. Конечно, основная часть, самая большая часть или, почему я говорил о том, что у нас громадный коллектив, это, конечно, прежде всего, актерский коллектив. Это актерский коллектив, это балет – 250 человек, оркестр – 250 человек, хор – 120 человек, миманс – 80 человек, солисты оперы – 70 человек. Камерная сцена, коллектив только Камерной сцены Покровского, то есть, театра, который присоединили к театру, – 200 с лишним человек. А какое количество людей, тех, кто делает декорации, кто шьет костюмы, кто делает бутафорию, то есть всех тех, кто готовит будущую премьеру спектакля! А затем появляется большая команда людей, кто обслуживает спектакль. Я имею в виду, осветители, монтировщики, все те, кто, ну там, костюмеры, гримеры. То есть, команда. И везде, везде, на каждом участке, вне зависимости от, я сейчас не говорю про артистов, они на виду, их знают. А там целая армия людей, которая обслуживает одновременно спектакль, который идет на исторической сцене, на Новой сцене, на Камерной сцене, концерт в Бетховенском зале. А еще иногда и параллельно гастрольный спектакль где-нибудь в Челябинске, в Самаре, и так далее. Это колоссальная машина, которая работает. И громадное количество талантливейших людей, каждый на своем участке, работает на то, что называется спектакль Большого театра. Максим Митченков: Какие планы у Большого театра на 2022-й год? Владимир Урин: У-у-у, планов громадье. Ну, на самом деле, первая премьера 2022-го года – это наша совместная постановка с «Метрополитен Опера», вторая совместная постановка, первая была в прошлом году. Значит, мне кажется, что это интересная работа. Я имею в виду «Саломею» Рихарда Штрауса. Значит, это работа, которую сейчас выдвинут на соискание «Золотой маски» по целому ряду номинаций. А вторая работа – это «Лоэнгрин» Вагнера. И Вагнера давно не было на сцене Большого театра. Мы очень волнуемся. Команда серьезная, кастинг очень интересный. Надеюсь, что работа получится. Алексей Ратманский делает балет на музыку Баха, вот. «Искусство фуги». И мы очень любим Алексея, считаем, что он сегодня один из лучших хореографов мира. И я очень рад, что он очень тесно сотрудничает с Большим театром. Вот, это будет следующая премьера Большого театра. А впереди нас ждет еще одна, тоже очень большая, объемная премьера. Это «Хованщина». Мы пригласили, может быть, одного из самых талантливых и интересных режиссеров, Саймона Макберни. Вот, по крайней мере, тот проект, который он нам показал замысла своего «Хованщины», мне кажется, это будет… Это будет современное прочтение, сразу могу сказать, этой оперы. Мне кажется, что это очень интересно. Но результат будем смотреть. В июне будет премьера. Вот поэтому планов, я уже не говорю про планы Камерной сцены, да, продолжение, и так далее. Поэтому, на самом деле, планов громадье. Дай бог, чтобы все были живы-здоровы, чтобы была легче ситуация с ковидом. Максим Митченков: И полные залы. Владимир Урин: И будем продолжать. И дай бог, чтобы был наконец-то полный зал. И, наконец, открылись границы, и мы могли бы все наши обязательства, которые у нас есть по контрактам по зарубежным обязательно выполнить, потому что идут очень сложные, тяжелые переговоры вот в связи с ковидными всеми делами. Я очень надеюсь, что в этом году мы все-таки эту стенку пробьем.