Виктор Лошак: Это «Очень личное» – программа о принципах и правилах жизни. Наш гость – Дарья Беглова, руководитель «Дома творчества писателей Переделкино», человек, сделавший это место вновь интересным для писателей и читателей. Даша, вы знаете, я хотел бы начать с того, что я помню вашего дедушку, который вел «Международную панораму». Спартак Беглов был известным международным журналистом. Дарья Беглова: Да. Виктор Лошак: И я хотел вам сказать еще одно, что когда я думал о вашей работе, я вспомнил свою работу редактором «Огонька», где все время нужно было балансировать между историей и современностью. Вот мне кажется, что вам в Переделкино все время приходится балансировать между историей Переделкино, той историей, которая вам открывается, и тем, что необходимо быть интересным сегодняшнему гостю Переделкино, сегодняшнему писателю. Но спросить я вас поначалу хотел вот о чем. Я прочел, что вы в юности, в детстве, может быть, ходили в поэтический кружок Беллы Ахатовны Ахмадулиной. Что это был за кружок? Я никогда не знал, что она вела поэтический кружок. Дарья Беглова: Вы знаете, скажу: я ее там никогда не видела. Но это, видимо, были какие-то поклонники. Возможно, это при ее содействии или каком-то первоначальном участии этот кружок появлялся. Возможно, как-то она слушала или читала. Но когда я вот ходила туда, было очень много молодых ребят, поэтов. Я была там самой маленькой. Я была совсем еще девочкой, которая писала какие-то очень грустные, трагические стихи. Наверное, как и дети сейчас продолжают так в 13, в 11-13 лет. Но, кстати, получила премию по городу Москве за поэзию. Вручали во Дворце пионеров. Ну, в общем, эти стихи как-то ушли, а воспоминания о кружке и вот об этом таком содружестве, и вообще об этой удивительной атмосфере, когда все друг другу читают, когда не стесняются что-то посоветовать, критиковать, вообще, какие-то бурные дискуссии, которые рождаются после каждого прочтения даже детских стихов, – это, наверное, навсегда в сердце осталось. Виктор Лошак: Да. Давайте перейдем к Переделкино. Почему Переделкино? Как это случилось? Дарья Беглова: Видимо, какая-то судьбоносная история. Я совершенно случайно повернула просто не туда. И просто проезжая мимо, вот влюбилась в это пространство. Еще даже не зная, что там за дома. Никогда там, честно говоря, раньше не была, никогда не гуляла. К своему стыду, на самом деле не была в музее Пастернака, Чуковского. И просто вот какое-то удивительное чувство появилось, что я тут должна жить, и это вот мое место, мой дом. Вот, может быть, первый раз за всю свою жизнь я почувствовала, что тут есть какое-то понятие или чувство дома. Виктор Лошак: Как иногда полезно повернуть не туда! Дарья Беглова: Ну вот, оказалось, что туда. Удалось там найти дом, в котором я начала жить. И я, конечно, была поражена. Я была поражена тем, что об этом никто ничего не знает. Я была поражена тем, что это все великолепно! Это запустение чудесное. Но то, что в общем, так мало знают, даже не столько про каких-то известных, понятно, что там есть какие-то великие имена, большие, которые помнят и знают до сих пор, а про то, что там сотни были написаны вещей. Сколько там всего происходило в Доме творчества, информации практически было ноль. И, конечно, потом начинаешь копаться, ищешь мемуары, находишь книги, находишь в книгах ошибки. И вот это все, конечно, дикий интерес и азарт вообще появился вот все это показать, рассказать об этом. Виктор Лошак: Скажите, вот мне все равно непонятно, почему Переделкино не являлось и не является памятником истории? Дарья Беглова: Почему это не музейный памятник? Виктор Лошак: Да. Дарья Беглова: Это очень хорошо. На самом деле это очень хорошо. Виктор Лошак: Хорошо? Дарья Беглова: Да. Потому что музеефикация... Виктор Лошак: Потому что нельзя было бы трогать? Дарья Беглова: Музеефикация – это определенного рода смерть для живого пространства. То есть как только дом становится новым музеем, в нем вещи не двигаются, в нем люди не живут. И если представить себе, что каждый... А каждый из домов в Переделкино имеет право стать музеем. Но если представить, что все это будут дома-музеи, во-первых, исчезнет тот самый дух, благодаря которому Переделкино и есть живое пространство. Там до сих пор живут писатели. Они передаются вот так же, как и раньше, известным именитым критикам, деятелям литературы. В Доме творчества, понятно, там другая атмосфера, там резиденты. Но вот эта жизнь, это общение, оно все равно делает пространство тем самым живым городком писателей, а не просто неким таким собранием домов деревянных с историей. Виктор Лошак: Ну, как-то узаконить исторически это место, где написаны великие для нашей страны произведения. Симонов, Чуковский... Дарья Беглова: Тут я с вами совершенно согласна, что статус этому городку, конечно, необходим. И об этом давно ведутся разговоры, и мы тоже какие-то попытки в отношении этого делаем. И надеюсь, что рано или поздно такой охранный статус у городка будет. Виктор Лошак: Вот когда мы с вами познакомились, в один из выходных в Переделкино, огромное количество гостей было. Люди ходили, и их водили экскурсоводы. Кто-то сам. И так далее, и так далее. Вместе с тем это место, где живут и работают писатели, будущие писатели. Вот возникает вопрос: а Переделкино для кого, для писателей или для читателей? Дарья Беглова: Переделкино всегда и задумывался, и был городком, где, собственно, писатель должен был найти покой. И Дом творчества, который находится в центре городка... Виктор Лошак: Покой в творческом смысле? Дарья Беглова: Ну да, в творческом смысле, конечно. И популярность, которая есть сейчас у Переделкино, она в общем, наверное, даже чрезмерна. То есть действительно народу очень много. Действительно очень много людей, которые хотят приобщиться к этому пространству. Виктор Лошак: И вы это не регулируете, количество людей? Дарья Беглова: Сложно его регулировать. Но оно не какое-то сейчас пока катастрофическое. Но в целом, конечно, интерес гораздо больше, наверное, чем способна выдержать инфраструктура городка. Это действительно так. И мы, конечно, пытаемся все это организовать. Для этого экскурсии. Для этого есть отдельное пространство у нас и там выставки аудиогидов. Все, чтобы, собственно, люди оставались в рамках Дома творчества, не выходя на улицу. Ну, конечно, прогулка по городку – это самое любопытное. Другой вопрос, что и дома все находятся за заборами. На самом деле не так много чего там можно посмотреть, кроме домов-музеев. А интерес к домам-музеям – он прекрасный. Виктор Лошак: А дома-музеи – это ваши партнеры, да? Дарья Беглова: На территории городка писателей есть два дома-музея Государственного литературного музея имени Даля: это дом-музей Чуковского и дом-музей Пастернака. Есть галерея Евтушенко. И есть федеральный музей Окуджавы. Ну, еще есть много на самом деле частных маленьких галерей. Какие-то маленькие новые музеи тоже открываются. Поэтому это такое пространство, которое все время... Виктор Лошак: А что значит частный музей? Дарья Беглова: Ну вот, есть частные дома, в которых... Виктор Лошак: Люди открыли. Дарья Беглова: Люди открывают да, в память о своих родственниках писателях маленькие музеи, которые работают только по выходным или только по заявке. Вот такие есть. Виктор Лошак: Ну, это очень трогательно, кстати сказать. Дарья Беглова: Да. Да. Виктор Лошак: Вы открыли выставку, которая посвящена домам: как бы каждая часть экспозиции – это дом, в котором жили в разные поколения разные писатели. Это удивительная выставка. Удивительно. С одной стороны, удивительно-оптимистическая. С другой стороны – удивительно-трагическая. Потому что некоторые судьбы были прерваны государством. Как создавалась эта выставка? Что на вас лично произвело самое сильное впечатление, когда вы создавали эту выставку? Какой дом самый сложный, самый такой удивительный? Дарья Беглова: Вы знаете, вот эту вот вообще идею этого рассказа давно я вынашивала. Потому что, опять же, когда все приезжают в Переделкино, все восхищаются: «Ах! Как тут прекрасно!» «Ах! Писатели как жили: вольготно, дома гигантские, участки гигантские!» Но когда ты начинаешь изучать, когда ты начинаешь читать, ты понимаешь, насколько много поломанных судеб трагично. Вообще Переделкино – трагичное место. Там... Это вопрос даже не в первых поселенцах, которые были репрессированы почти все. Дальнейшие судьбы, нерукопожатность, вообще вот это взаимоотношение внутри писательского коллектива, профессиональные: как друг с другом относились, там эти травли. Ну, в общем, там много, много таких моментов. И светлых историй на самом деле не так много. Ты видишь эту судьбу, ты читаешь ее. Ты видишь, как человек разрушается из-за тех или иных решений, или как он разрушает другую жизнь. И это, конечно, трагично все. Виктор Лошак: Ну, собственно, это проекция советской жизни. Дарья Беглова: Поэтому эта выставка современна. Она говорит... Вот вы говорите, что Переделкино уже балансирует между историей и современностью. Тут нету даже вопроса в этом. Потому что время там, оно абсолютно симметрично. И оно, по сути, не двигалось. Или, может быть, оно вернулось. Это зеркальная, это обратная проекция. Вот эта актуальность того, что там происходило, и тех исторических событий, в которых жили писатели, в которых создавался этот городок... Виктор Лошак: Ну, наверное, надо объяснить нашим зрителям, что в каждом доме жили разные писатели: один жил, потом следующий, потом следующий. И поэтому и создавался такой слой исторический. Дарья Беглова: Дома в Переделкино давались пожизненно. Виктор Лошак: Пожизненно? Дарья Беглова: Пожизненно. Да. На первом собрании только возникшего Литфонда было принято решение давать дома пожизненно. И, ну представьте себе, какую это вызывало ажиотацию дальше. Ну а первые поселенцы, среди которых там Веселый, Бабель, Бруно Ясенский, там много других имен, вот они прожили буквально год. Некоторые и подольше. А когда мы стали изучать собственно историю каждого дома... Смысл выставки, собственно, в том, что да, мы знаем какие-то крупные имена. Мы знаем, что здесь жил Катаев. Вот тут, допустим, было написано стихотворение Симонова «Жди меня» и жил Лев Кассиль. Но вот оказалось, что в том же доме Кассиля было почти 12 жителей разных... Виктор Лошак: В разное время. Дарья Беглова: Насельников, как мы их называем. В разное время дом делился. Потом внезапно занимали комнаты какие-то, значит, случайным образом. И восстановить эту хронологию нам показалось ужасно важным. И таким образом даже показать всех жителей городка писателей, вне зависимости от того, как мы к ним относимся. Это тоже очень важно. Потому что отношение у всех людей очень разное к самым разным писателям. Кого-то считают таким необоснованным, допустим, классиком, а тогда, в 1930-е года, это были люди, у которых издавались миллионными тиражами книги. У кого-то внутри до сих пор еще какие-то вопросы по поводу добропорядочности. Ну, там много, в общем, этих всяких пересудов. И не наше дело судить. Наше дело – просто исследовать это и сохранить историю. Виктор Лошак: Какой дом самый драматический? Дарья Беглова: Один из самых страшных домов до сих пор – это дом Фадеева, конечно. Он стоит в центре городка писателей. Сейчас это на территории другого маленького поселка: заколоченный занавешенный дом, у которого провалился второй этаж. И вот там все это – мебель, какие-то писательские столы перевернутые, вся эта роскошь бывшая – под слоем пепла и грязи... Виктор Лошак: А почему он не восстанавливается? Дарья Беглова: У него есть владелец, у которого есть какие-то планы. Но вообще говорят, что там до сих пор живет призрак Фадеева, который там застрелился. Как-то очень многие судьбы, которые прошли через этот дом, были трагичными. Первым был Зазубрин, автор первого революционного романа, которого там арестовали. Затем был Фадеев, который там, собственно, застрелился. И вот с тех пор считается, что там нехороший дом. Но это один из, наверное, таких самых ярких примеров такого заброшенного дома бывшего литературного генерала: там, как бы его вот это полностью забытье. Есть много историй. И каждый дом, если вот заглянуть на эту выставку, есть и счастливые, есть и комичные, есть замечательные совпадения, есть радостные открытия. А есть какие-то грустные вещи. Виктор Лошак: Когда я был в Переделкино, мне показали дом Шпаликова, который отреставрирован или заканчивается его реставрация. Что там будет? Почему он так называется? Дарья Беглова: Дом Шпаликова (на самом деле коттедж № 1, или сейчас мы его называем Первая дача), действительно печально известен как место, где повесился Шпаликов. И это такая история, тоже всколыхнувшая все Переделкино, и многие ее помнят. История трагичная. История непонимания. Собственно, конечно, Геннадий Шпаликов довольно много пил. Но вот непонимание, которое вокруг него происходило, невозможность тоже работы – это, в общем, привело к трагическому концу. И этот дом вот, собственно, поэтому так и называют. Хотя там, в общем, многие писатели жили. Говорят, что там жил Козлов, автор Ежика и Медвежонка. Говорят, что там жил Расул Гамзатов какое-то время. Изначально это было дом Бруно Ясенского. Тоже, в общем, любопытная фигура. Виктор Лошак: Мне известный писатель. Дарья Беглова: Мы сделали полностью историческую реставрацию этого дома: оставили все стены. Хотя, конечно, дом весь был кривой. Он плывет. И там, если зайти внутрь, это все видно. Его пришлось поднимать, заливать под него фундамент, ставить его на такой специальный каркас, как бы костыли, чтобы он, в общем, не рухнул. И вот теперь мы думаем, что же с этим домом... Виктор Лошак: Я хотел спросить: вот вы взяли на себя эту реставрацию, чтоб показать, каким был дом? Дарья Беглова: Чтобы сохранить его. Потому что есть у Переделкино, кроме слов? Дома. Дома – это единственные музейные объекты, которые по праву считаются, можно называть музейными. И вот внутри сейчас этот дом, лишенный всей обшивки, а он в позднее время был обшит пластиком, вот такими дешевыми материалами, – видно на сопоставлениях, вот на стыках бревен и какой-то обшивки, насколько в разное время он строился, как он пристраивался, какого цвета он был сначала, какие кривые стены – это все вот это. И вот эти стены, вот такие необшитые, это и есть музейный, собственно объект. На полном основании можно считать его настоящим артефактом. И внутри, когда мы ... мы размышляем: а что же там можно сделать? Каким образом через этот дом, внутри этого дома, который, конечно, должен быть музейным, публичным, как рассказать об истории Переделкино? Была версия, например, сделать этот дом таким гостевым домом, куда заезжают те или иные писатели, жившие в Переделкино. И таким образом весь дом становится то домом одного: там Каверина, то Катаева, то еще кого-то, то еще. Потом мы поняли, что тоже вот создавая такие фальшивые истории, потому что же у нас нету вариантов обстановки, что это тоже вот такой фейк – он неправильный в отношении Переделкино. И поэтому размышления привели к тому, что на самом деле останется только разговор. Вот разговоры: диалоги в книгах, диалоги между писателями, несостоявшиеся разговоры, переписки, какие-то дискуссии, которые должны были происходить или о которых мы знаем, – вот эти разговоры станут основой этого музейного пространства. И теперь... Виктор Лошак: Мифы. Дарья Беглова: Да. И поэтому теперь вот перед нами стоит такая нелегкая задача – построить такое пространство, где разговор становится собственно объектом, субъектом и темой. Вот над этим мы работаем. Очень надеемся, что к следующему году эту работу мы завершим. Виктор Лошак: Понятно ли вот тем людям, которые приходят к вам в Переделкино? Читают ли они этих писателей или не читают? Или для них имена совершенно новые? Не знаю. Какой-нибудь, не знаю, Катаев? Кассиль? Дарья Беглова: Катаев вот актуален, кстати, до сих пор. Вообще, интересное это наблюдение: поколенческий срез людей, которые что-то читали или уже не читали. И вот, например, Лев Кассиль. Казалось бы, «Кондуит и Швамбрания» – книга, с которой выросли все. Виктор Лошак: Конечно. Дарья Беглова: Нет. Это чтение заканчивается у поколения, которые родились после 1980-го года. Вот вообще отсутствует это имя почему-то. То ли не советовали, не было рекомендаций. То ли бабушки уже не рекомендовали. Ну странно. И поэтому, когда мы делали выставку, посвященную его книге, многие открывали ее для себя впервые. А мне казалось, что это просто такой хит, который абсолютно все знают, про что это и как это. И вот в этом, конечно, радость нашей работы – в том, что мы можем вернуть прекрасные произведения снова, собственно, в такую действительность, в реальность современных людей. Виктор Лошак: ... Вот я скажу о себе, что какие-то писатели, которые были кумирами моей молодости, уже давней, мне сложно их читать. Вот, например, я, да и люди моего круга обожали Юрия Трифонова. Вот сегодня Трифонов читается сложно, или потому что он может быть чуток публицистичен. Нету ответа на этот вопрос. И, наверное, это касается не одного Трифонова. Дарья Беглова: А Аксенова это касается? Вот любопытно мне всегда. Виктор Лошак: Ну, мне трудно сказать. Я дружил с ним, поэтому мне сложно сказать. Ну, наверное, чем актуальнее писатель на сегодняшний день, тем он может быть менее актуален для будущего. Дарья Беглова: Ну, актуальность – это же тоже... Есть актуальность такая, которая относится к... Виктор Лошак: Вечная. Вечная. Дарья Беглова: Да. Есть возврат ко времени и прочтение его через эту актуальность. Вернутся ли вот пьесы Шатрова мне любопытно? О котором мы тоже рассказываем. Это потрясающе интересно. Виктор Лошак: Тут тоже надо уточнить для наших зрителей, что Шатров писал пьесы в основном о Ленине. Дарья Беглова: О Ленине. Да. Виктор Лошак: Да. О большевиках. Дарья Беглова: Вот есть у него, мне кажется... Когда мы опять же восстанавливали историю домов, на нашей выставке мы сделали новые плакаты для каждой из пьес. И, конечно, особенно интересно было иллюстрировать пьесы Шатрова, потому что это все Ленин, Ленин, Ленин, Ленин. И последняя пьеса о загробной жизни Ленина. Которую, кстати, так и не поставили. Ну, то есть она шла в одном маленьком театре. А мне кажется, это очень любопытно. Вот если как-то сейчас соотнести с современной историей, вот что он там переживает, это прям интересно. Виктор Лошак: Даш, а вот молодые читатели, молодые гости Переделкино, чем они интересуются? Что они знают? Что они читают? И читали ли тех, кто там жил? Дарья Беглова: Во-первых, у Переделкино, конечно, аудитория разная. Есть люди, которые действительно приезжают за каким-то таким легким туристическим впечатлением. И они знают кого-то. Они, конечно, не знают Чуковского, естественно. Это самый сейчас издаваемый детский писатель, между прочим. Виктор Лошак: Да? Дарья Беглова: Да. Вот по новым даже сведениям. Конечно, они читали или слышали о Пастернаке, по крайней мере. Или там о Каверине, о Катаеве. Но я очень рада, что вот благодаря нашей публичной деятельности, благодаря тому, что мы устраиваем и чтения, и презентации книг, какие-то дискуссии. Вообще мы много работаем с современной литературой и с резидентами. Я очень рада, что приезжают современные читатели, которым знакомы имена наших резидентов. Даже они приезжают на чтения специально. И вот есть... Виктор Лошак: А что такое чтения? Дарья Беглова: Ну вот, собственно, Дом творчества, основная наша деятельность – это предоставление места молодым писателям, поэтам, литераторам, критикам, переводчикам. Как и в прежние времена, 21 день. На 21 день ты получаешь комнату, питание и прекрасную компанию, которая съезжается из самых разных уголков нашей страны. И вот в этом сообществе люди работают над своей заявленной темой. Конечно, за 21 день написать ничего невозможно. Ну как? Возможно стихи или какие-то короткие вещи. Но дать вот этот первый импульс или проработать вот эту свою тему действительно многим удается. И в конце каждый резиденции мы устраиваем публичные чтения наших резидентов. Они как раз читают, что было написано, над чем удалось поработать. И это все – интересный такой, публичный... Виктор Лошак: Интересно. Дарья Беглова: Угу. Виктор Лошак: В одном из разговоров в ваших интервью вы сказали, что в принципе Переделкино – очень советский проект. Почему очень советский? По отбору писателей? По принципу предоставления... Дарья Беглова: Ну, система награждения, система привилегий. В этом, наверное, вот эта... Виктор Лошак: А. То есть Переделкино – это была система привилегий для писателей, которые обслуживали власть? Дарья Беглова: Безусловно. Он и создавался как способ наградить тех самых первых инженеров человеческих душ, которые должны были формировать нового человека, нового коммуниста. Да. И они получали в те времена, в 1930-е годы. Надо вспомнить, конечно, что была большая проблема с жильем. Виктор Лошак: С жильем, конечно. Дарья Беглова: И в общем, вообще тяжелые условия. Они получали огромные деньги. Например, тот же Александр Афиногеров, драматург, у которого его пьеса «Страх» шла во всех театрах страны, был миллионером. Или там писатель Петр Павленко получил четыре Сталинских премии. Сталинская премия – это 100 тысяч рублей. Виктор Лошак: По тем временам это просто немыслимые деньги. Дарья Беглова: Это колоссальные деньги. То есть это, конечно, и система премий, и вот этих дач, продуктов, как вы все прекрасно помните. И я помню тоже. И очень много разных маленьких деталей. Виктор Лошак: Ну да. Вы где-то рассказываете, что там была гигантская кухня-фабрика, которая еще кормила писателей. Дарья Беглова: Да. Да, да, да. Виктор Лошак: Развозила по дачам еду. Дарья Беглова: Развозила, да. А вот, например, Липкин с Лиснянской, которые, собственно, вышли из Союза писателей после истории с альманахом «Метрополь», они жили в Доме творчества писателей по-прежнему. Но они не могли заказывать еду, поэтому им привозили там, как бы заказывая за кого-то. Виктор Лошак: То есть у них отняли право заказывать еду? Дарья Беглова: Конечно. Вот. И кто-то им всегда привозил, значит, чью-то еду. Есть у Липкина чудесная поэма «Вячеславу, жизнь переделкинская». И вот он там как раз рассказывает, что вот после одного писателя пожирнее щи, побольше порции. После другого – попроще. То есть даже внутри этой кухни было разделение. Виктор Лошак: Вот резиденты. Кто из них выбился в писатели большие? Какие дискуссии между ними возникают? Вот вы где-то рассказали, что для резидентов устроили дискуссию на тему травмы. Что это такое – тема травмы? Это тема исторической травмы? Тема личной травмы? Что это такое? Дарья Беглова: Ну, тема эта говорит сама за себя. Травма может быть очень разной. Виктор Лошак: Разной. Дарья Беглова: В любом случае травма – это то, что переживается, переживаешь внутри. И что способствует: внешние условия, личные, психические. Это самые разные... Виктор Лошак: Ну, самый часто толчок для писателя, для его темы. Для чего?.. Дарья Беглова: Тема очень популярная. Тема очень популярная. Как-то стали об этом очень много говорить. Последние несколько лет стали озвучивать те травмы – и психологические, и детские, и общественные, которые как-то переживаются внутри. Эта травма становится отсчетом для творческого какого-то проекта. Поэтому да, мы провели такую лабораторию. Это тематическая была резиденция. Она длилась две недели. И собственно, работали наши резиденты и с критиками, и с психологами даже, с самыми разными специалистами, которые просто помогали раскрыть или помогали, в общем, проработать то, что хотелось бы сказать человеку. Но у нас это не единственная лаборатория, которую мы проводили. Была, например, лаборатория, посвященная тому, как писать о природе. И это тоже совсем другая... Виктор Лошак: Я почему о травме спросил. Потому что вы рассказывали, что огромный конкурс был для того, чтобы участвовать в этом. Дарья Беглова: Да. Это правда. Ну, популярная тема. Виктор Лошак: То есть, значит, это популярно, важно? Дарья Беглова: Это очень популярная тема среди молодых людей, которые очень прям работали со своими эмоциями: они их распознают, они очень четко ставят границы. Это такая вот поколенческая история. Например, мне сложно ее понять. Я человек, выросший при Советском Союзе, у меня совершенно другое вообще понимание взаимоотношений между людьми. Но сейчас вот так молодое поколение себя чувствует. Очень особенно. Виктор Лошак: Вы рассказывали о том, что у вас как бы попытка такая – создать рекомендательный список для молодежи, для гостей «Переделкино рекомендует». Дарья Беглова: Это не то чтобы рекомендательный список. Это не рекомендательный список. Это такая работа наших экспертов и всех наших участников, наших резидентов, когда мы хотим просто отобрать те книги, которые стоит прочитать. Вот каждый из... Виктор Лошак: Вот это меня и интересует. Что вы рекомендуете? Дарья Беглова: Все поделились какими-то замечательными книгами, опубликованными в ... в 2022 году, и таким образом сформировался этот список. Он очень разный. Я не буду никого выделять. Виктор Лошак: Угу. Понятно. Дарья Беглова: Потому что как раз в этом и есть наша задача, вот всех, кто работает в команде Дома творчества – не выделять никого из резидентов, не выделять никого из писателей. Потому что... Виктор Лошак: Я представляю, какая это сложная часть вашей работы. Все люди ревнивы. Дарья Беглова: Вот в этом-то и дело, что мы считаем всех заслуживающими интереса и внимания. И, например, никто из нас, и я в том числе, не входит в экспертный совет, который отбирает резидентов. То есть наш голос не имеет там никакого веса. Эксперт – это отдельный... Виктор Лошак: То есть людей, желающих быть резидентами, пожить 21 день в Переделкино, значительно больше, чем возможностей? Дарья Беглова: Конечно! Да. У нас примерно на каждую резиденцию (а резиденция у нас раз в два месяца сейчас; есть еще переводческие – они чаще, они почти каждый месяц) там больше 150-200 человек на... Виктор Лошак: Существует специальная комиссия, которая отбирает резидентов? Дарья Беглова: Она меняется. Туда входят и литературные критики, и эксперты, и обязательно жители Переделкино. Это такое правило для нас. Иногда даже люди, которые не имеют отношения к литературе. Но просто любопытно, что такой человек скажет, прочитав тот или иной текст. Виктор Лошак: Вот еще один очень интересный проект, о котором вы любите рассказывать – это о том, как Дуня Смирнова и Елена Пастернак создали некий сквер рядом с вами. Дарья Беглова: Да. Виктор Лошак: Расскажите. Чтобы наши зрители тоже узнали об этом. Дарья Беглова: Вообще, это замечательная история примирения двух семей, которая, ну не то чтобы ссора, а вот эта такая сложная ситуация длилась годами. Смирнов был одним из... Виктор Лошак: Сергей Сергеевич Смирнов. Дарья Беглова: Да. Дедушка Авдотьи был одним из тех, кто устраивал гонения на Пастернака, и, собственно, активным участником. И я так понимаю, что это тяжелое очень отношение к этим гонениям со стороны семьи Пастернака. Не буду рассказывать подробно, потому что это их вот взаимоотношения. Понятно, что это ссора была. Виктор Лошак: Конечно. Конечно. Дарья Беглова: Не ссора, а вот этот камень, вот этот меч вернее. Что-то между ними было. И они на самом деле друзья. Вот Авдотья с Еленой – друзья. И они в какой-то момент решили сделать что-то совместное. И, собственно, создали. На месте такого недостроя на углу бывшей «Неясной поляны», там стоял какой-то грандиозный то ли супермаркет недостроенный, какое-то странное здание... Виктор Лошак: Пастернак назвал это место «Неясной поляной»? Дарья Беглова: Да. Да. И вот на углу этой «поляны» (а поле все уже давно застроено коттеджами) они его освободили и сделали сквер, посвященный Борису Леонидовичу: с его стихами и с деревьями, и собственно растениями, которые упоминаются в его замечательной лирике. И открыли его вместе. Таким образом закрыв эту историю и, наверное, примирив две семьи и вот как примирив время. Потому что, конечно, для Переделкино история Нобелевской премии Пастернака и всего того, что происходило вокруг и между писателями потом, до сих пор происходит на самом деле. Виктор Лошак: До сих пор происходит? Дарья Беглова: Ну, до сих пор. Конечно. Потому что все равно это наследники разных семей, они по-разному относятся к этой истории. И тут до сих пор это все... Виктор Лошак: Что, такая давняя история разделяет еще людей? Дарья Беглова: Ну конечно, уже нет. Но все равно у всех разное мнение. Вот так. Виктор Лошак: Здесь на вашем месте сидел Владимир Владимирович Григорьев. Вы знаете его. Он в Минцифры занимается книгоизданием, книгопечатью, газетами. И он с большой тревогой говорил о качестве перевода, о подготовке переводчиков, о том, что мы теряем класс в этом деле. Вы как бы восстанавливаете Переделкино. Дарья Беглова: Это одно из важнейших. Виктор Лошак: Качество этой специальности. Вот об этом расскажите, пожалуйста. Дарья Беглова: В Доме творчества Переделкино, собственно, там, где сейчас выставка проходит и там, где жили писатели, через этот Дом творчества прошло огромное количество переводчиков. Во-первых, многие и вынужденно этим занимались, потому что переводы приносили деньги им. А, например, Арсений Тарковский – он вообще, как поэт стал известен гораздо позже, а вообще был известным переводчиком. Виктор Лошак: Многие еще этим занимались, потому что ничем другим не могли и не имели права заниматься. Дарья Беглова: И не могли, и не имели права. Вот именно. Да. И поэтому перевод очень тесно связан с историей Переделкино. Это перевод и на языки народов СССР, и, конечно же, на немецкий, английский, французский и языки народов мира. Поэтому, конечно, перевод для нас – одно из самых важных направлений. Это отдельная резиденция в Доме творчества. Собираются группы под управлением мастера и разбирают, собственно, работают со своими текстами. И у них есть всегда вот эта возможность проконсультироваться. Виктор Лошак: Это переводчики первичные? Мне объясняли, что писатели часто работают уже с первичным переводом. Дарья Беглова: Там очень разные есть. Очень разный подход. У нас в основном переводят все с оригинала. И как раз вот работа с оригинальным текстом – это самое любопытное. Потому что его трансформация со временем вот этого перевода и его отношение текста к современному времени, к современной лексике – это очень интересный эксперимент. Там сколько раз перевели Шекспира того же. И до сих пор его можно переводить бесконечно. Конечно, в основном с оригинала. Ну конечно, бывает, что работают и с подстрочником. И у нас отдельные даже есть собрания, надстрочник клуба, когда вот именно работают со всякими уже переведенными текстами. Это разные приемы. Это их собственно техника. Тут, я думаю, важна очень роль мастера, который подсказывает. И мы приглашаем мастеров перевода, которые сейчас работают, в Переделкино живут. И, в общем, всегда есть возможность получить такую серьезную консультацию. Вообще, наши переводчики уже почти звезды. У нас есть такая серия публичных мероприятий, которая называется «Голый переводчик». И мы несколько раз показывали. Это шоу переводов в прямом эфире какого-то текста. Ну, как шоу? Это тяжелый труд, который происходит на глазах у зрителей. И там переводчик как раз объясняет, почему надо выбрать то или иное слово, тот или иной поворот, как лучше передать интенцию, интонацию текста. Виктор Лошак: Очень интересно. А собираются знатоки этого языка? Нет? Необязательно? Дарья Беглова: В том-то и дело, что, оказывается, нет. Да. Вот мы показывали в Комарово: недавно мы ездили с Переделкино и устраивали вот этот перформанс. И в Новой Голландии, и еще в каких-то других местах. И мы надеемся повторить. Будет ежегодный такой фестиваль переводчиков, с книжной ярмаркой и как раз с такими интересными проектами. Виктор Лошак: Вам в любом случае приходится иметь дело с писательскими организациями. Как складываются ваши отношения? Вот, насколько я понимаю, они раздроблены... Раньше была одна большая государственная – Союз писателей. Сейчас, по-моему, их несколько. Как у вас складываются отношения? И нужны ли вам эти отношения? Дарья Беглова: Дом творчества говорит о том, что для нас вот наша резиденция открыта для всех, есть общие конкурсы. Поэтому мы не предоставляем каких-то специальных мест или условий членам союзов писателей. Но мы дружим со СПИ, например. И у нас прекрасные отношения и с другими союзами. Вопрос в том, что мы открыты для всех, и тут нет каких-то привилегий, преференций. Тут важна, в общем, демократичность этого процесса отбора. Но заявки мы, конечно, мы с большим интересом рассматриваем. Виктор Лошак: Вот вы сделали очень много. Я просто не хочу перечислять. Я надеюсь, что после нашего разговора многие, кто смотрят, просто поедут в Переделкино и поймут, как превращено это пространство замечательное. А что вы хотите в идеале? Как это должно выглядеть в идеале? Дарья Беглова: Вообще Переделкино идеально в понедельник. Что сказать? Что, конечно, идеально... Виктор Лошак: Когда оно закрыто. Дарья Беглова: Когда оно не то что закрыто, но когда там есть... Там все равно очень много народа на самом деле, приезжают и погулять, и поработать. Виктор Лошак: То есть оно не закрывается в течение недели? Дарья Беглова: Фактически нет. Да. Конечно, я мечтаю, чтобы в рамках Дома творчества внутри открылся еще и музейный дом, который мы сейчас готовим. О том, чтобы там появился такой серьезный книжный магазин. Чтобы каждый... Чтобы все пространство так или иначе работало как место, пробуждающее людей к уединенному размышлению, к чтению. Чтобы оно не было местом таких, скажем, народных гуляний. И это получается на самом деле. На самом деле, даже в выходные дни, несмотря на то, что народа действительно много, все равно тут и там ты видишь, что люди объединяются, читают друг другу что-то, вот как-то с книгой проводят время, или какие-то диалоги. И всегда слышишь урывки и радуешься, что обсуждают действительно литературу или то, что прочитано. Я мечтаю, конечно, чтобы это желание узнавать больше, желание прочесть больше, чтоб оно читалось в этом воздухе и оставалось там. Потому что, конечно, воздух там мистический. И вот эта мистика не должна быть разрушена. Виктор Лошак: Переделкино может само на себя зарабатывать? Дарья Беглова: Это благотворительный проект. И, конечно, объем тех инвестиций, которые, собственно, благодаря пожертвованиям получает Дом творчества, пока несопоставим с той выручкой, которую мы можем делать. И в любом случае, как некоммерческое общество, вся выручка идет на развитие Дома творчества. Дело в том, что в таком чудовищном состоянии, в общем-то, было это пространство, что еще огромной количество работы. Виктор Лошак: То есть те капитальные работы, на которые заработать невозможно, а только... Дарья Беглова: Ну, например, реставрация исторического корпуса, который на самом деле стоит «на честном слове». То есть там просто настолько все прогнило. Да, мы поменяли в парке Дома творчества все коммуникации. Мы отреставрировали гостиницу. Мы привели в порядок Дом творчества, сам стеклянный корпус. Но там еще все дома на территории Дома творчества требуют серьезной реставрации. Это историческая реставрация. Это совершенно другой порядок цифр. Виктор Лошак: Да и сами дома писателей – они такие хиленькие. Дарья Беглова: Дома писателей – это отдельная большая боль и история. Потому что городок писателей находится в ведомстве собственно Управления городка писателей. И, конечно, им очень непросто жить вот в таком ветхом на самом деле жилищном фонде. И я надеюсь, что тоже со временем, в общем, найдутся и благотворители, и средства, которые помогут вот дом за домом восстановить и сохранить Переделкино. Потому что городок писателей, конечно, тоже уже. С 1936-го года, почти 100 лет городку. Почти 100 лет каждому дому. Виктор Лошак: Сколько людей может пропустить Переделкино? Без травмы для экологии, для культурных ценностей. Дарья Беглова: Ну, у нас по выходным вот в хорошие осенние дни три с половиной – четыре тысячи человек проходит. Виктор Лошак: В день? Дарья Беглова: Да. Это я думаю, что хороший баланс. И достаточно. Они расходятся в итоге по каким-то точкам. Они расходятся по музеям. Виктор Лошак: Вы же не продаете билеты в Переделкино? Дарья Беглова: Нет. Эта территория, конечно же, открыта. Да. Во-первых, это территория Росимущества, это российская земля. Поэтому доступ на нее открыт и свободен. Виктор Лошак: Свободен. Вот я знаю, что в музеях есть общественные советы, которые возглавляет какая-нибудь большая крупная фигура, которая может помогать музею. А у вас есть такой общественный совет? Дарья Беглова: Ну, у нас есть, конечно, какой-то... Официального нету. Официального нет. Возможно, мы придем к тому, чтобы действительно его как-то вывести на официальный уровень и сделать документ, чтобы все подписали. Пока это просто, конечно, сообщество людей, неравнодушных к Переделкино, которые помогают и разговорами, и просто, значит, всякими советами. По-разному помогают. Таких людей, конечно, много. Виктор Лошак: Хотел бы спросить в конце нашего разговора о ваших правилах жизни. Дарья Беглова: Я думаю, что... У меня много разных маленьких правил, но одно есть: всегда быть любопытной. Вот не прекращать быть любопытной. Это, мне кажется, важно. Виктор Лошак: Спасибо вам большое за разговор! Дарья Беглова: Спасибо большое вам!