Виктор Лошак: Это «Очень личное» – программа о принципах и правилах жизни. Наш собеседник – сыровар Олег Сирота, пожалуй, самый известный российский фермер. Олег, я хотел вам сказать, что, хотя мы с вами видимся впервые, косвенно я с вами знаком. Я живу на том же Новорижском шоссе, где вы, поэтому вижу машины с надписью на борту «Сыры Олега Сироты». Поэтому понимаю, что вы и ваш бизнес расцвели в результате санкций. Я прочел где-то, что в какой-то момент вы даже хотели поставить 44-му президенту Соединенных Штатов, с которого начались санкции, Бараку Обаме памятник. Правда это? Или это была просто шутка? Олег Сирота: Это правда. Мы хотели коллективный памятник поставить Обаме, Меркель. И Олланд был. Виктор Лошак: Был. Во Франции. Олег Сирота: Да. Но они так часто меняются, что пришлось бы менять памятники. Потому что они нам продолжают так усиливать, помогать развиваться нашей стране. Мы благодаря им такой здоровый протекционизм ввели, у нас вариантов не осталось. Так что они нам крепко помогли. С 2014 года прям. Если у нас до этого сельское хозяйство так развивалось, то с 2014 года оно прям поехало. Виктор Лошак: Ну да. Это даже мы, покупатели, все видим. Первым фермером в нашей стране в новой истории был Николай Сивков. Он стал фермером еще на закате советской власти. У него в Архангельске на хуторе Красная Горка было свое хозяйство – животноводческое. И он стал символом: о нем сделали фильм, о нем написали книгу. Его открыли журналисты «Известий» и такой драматург Анатолий Стреляный. Более того, люди, которые сделали о нем фильм, стали лауреатами Государственной премии, а он так никаких наград и не получил. Я хотел вам о нем напомнить, просто потому, что в стране всегда есть роль первого фермера, главного фермера. Вот вы сейчас заняли роль «архангельского мужика». На вас большой спрос на телевидении, в газетах, как я понимаю. Как вы к этому относитесь? Олег Сирота: Ну, я этим пользуюсь. Я ж предприниматель, как вы знаете. Вы сейчас сказали, что этот мужик, архангельский фермер, он ничего не получил, никаких госнаград. Виктор Лошак: Да. Олег Сирота: Так он получил прибыль. Мы, предприниматели – простите, это цинично, наверное, ну так и правильно, наверное – мы должны получать прибыль. Если у нас все будет хорошо, то и в деревне все будет хорошо, потому что там будут рабочие места. И мы платим налоги. Люди работают, мы зарабатываем. Виктор Лошак: То есть ваша общественная известность работает на прибыль? Олег Сирота: Ну конечно, в том числе косвенно. А так – общественная... Если сначала это работало на прибыль неизвестностью, потом мы стали с коллегами как-то понимать, что это можно конвертировать. Ну, конвертировать в то, чтобы какой-нибудь закон поменять, какую-то там субсидию изменить. Виктор Лошак: Ну, лоббистскую деятельность какую-то. Олег Сирота: Да. В хорошем виде, это ну в хорошем, в правильном смысле, да, в ключе. Потому что там немецкие, французские фермеры – у них там очень сильное лобби, они очень много что могут донести до правительства. И свои там и депутаты есть. Это классная история, и мы начали активно ею пользоваться. Вот чем и сейчас промышляем. Виктор Лошак: До того как вы занялись этим, вы какое-то представление о сырах имели? Вы умели варить сыр? Представляли, как он варится? Олег Сирота: Нет. Я работал программером. Подождите, если там вообще биографию рассказать, то 20 лет назад я бросил аграрный ВУЗ, потому что я перспектив не видел сельского хозяйства. Я поступил – сразу бросил. Потому что ну как, две тысячи рублей в колхозе? Ну нет! В бывшем колхозе. Пошел работать программистом. Работал сисадмином в офисе. По ночам учился писать программный код. Потом начал его писать. Потом собрал таких же, как я. Возглавил как бы и начал – у меня получилась IT-компания. Я ею занимался лет, наверное, 10. А потом санкции, вот это все. И я понял, что это мой шанс. Виктор Лошак: Вот я думаю, что 90% тех, кто нас сейчас смотрит, не понимают, как варится сыр, какие это тонкости и так далее. Вот вы где-то рассказали про качество молока, например. Что не каждое молоко годится для сыра. Что вы долго очень мучились, чтобы подобрать молоко. Вот в чем были главные сложности, когда вы начали? Олег Сирота: Да там из них, в сельском хозяйстве, в общем, из сложностей все состоит: как лоскутное одеяло оно из них сшито. Но самая большая сложность – это там отсутствие оборудования. Кстати, сейчас оно есть. Была принята программа импортозамещения – у нас вся линейка для маленьких сыроварен производится. Вообще все. Даже экспортируется. Были сложности с технологиями: технологии были все иностранные, российских не было специалистов. Я и в Германию ездил учиться, и в Швейцарии там поварил сыры. И все это пришлось руками. Плюс, конечно, как и в любом стартапе, не хватает денег. Ты вложил все. У всех занял: у друзей, у близких там, у всех просто как цыган занимал. Потом краудфандинг запускал. То есть вот это такие основные сложности. Виктор Лошак: А что вы поняли в Германии и в Швейцарии, когда учились? Что вы про сыры поняли? Олег Сирота: Что мы это сможем сделать. Потому что до этого я читал всякие красивые легенды, что только Швейцария, только швейцарцы генетически могут варить хороший сыр, только там такое солнце, только там такие горы, только там такая трава растет. И я съездил, посмотрел. Ну, все эти травы такие же, как у нас растут. Вот. Коровы, в принципе, такие же породы. И показатели молока тоже не ужасали. То есть можно добиться. Сложно, очень сложно было. В тот момент с молоком была катастрофа у нас. Сейчас другая ситуация. А тогда было очень тяжело. Виктор Лошак: Сейчас другая, потому что стало иного качества молоко? Олег Сирота: Ну и стал больше выбор. То есть мы добавили по молоку процентов 30, наверное, производства. То есть у нас прям бурнейший рост за 10 лет. То есть мы ферм маленьких тысячи три построили, а больших комплексов несколько сотен. Виктор Лошак: Страна? Олег Сирота: Да. По две, по три тысячи коров. То есть такого быстрого роста нигде в мире нет. Виктор Лошак: Меня поразило название одной из ваших ферм, которая называется «Русский пармезан». Для меня это что-то вроде «арктическая пальма», например. Что, действительно мы в России можем и делаем пармезан? Олег Сирота: Сделать мы можем. Там у нас проблема чуть другого характера. Там с пармезаном проблема финансовая, потому что там нужны просто «длинные деньги». Виктор Лошак: «Длинные деньги». Олег Сирота: Потому что ты сыр сварил – ты его на два года заложил, как минимум, чтоб нормально получилось. Потом, чтоб продать, ну, у тебя цикл получается где-то два с половиной года. То есть это просто дорого. И у нас нет... Пармезана не будет, пока не будет среднесрочных кредитов для аграриев. У нас короткие есть. Длинные на коров, на сыроварню есть. А средних нет. Поэтому пармезана не будет, пока мы это не решим. А все остальное есть. У нас камамберы есть. Буррата в России едят уже точно больше, чем в Италии. Да в одной Москве ее больше, чем в Италии едят. И производят больше. У нас есть вся линейка, кроме таких супертвердых, большой выдержки сыров. Виктор Лошак: Говорят, что где-то в мире даже пармезан принимают банки как залог. Олег Сирота: В Швейцарии, там даже уже 100 лет назад банки были, которые прям принимали сыр и его хранили. Виктор Лошак: Хранилище банковское. Олег Сирота: Конечно, у нас тоже банку от безысходности сыр я впарил на каком-то этапе в залог. Но только один раз. Потом у меня не стали брать уже второй. Но разок было дело. У меня вообще залогов не было, а деньги были очень нужны. И вот как бы... А с банком какая история: когда ты банку должен маленькую сумму денег, это твои проблемы; там за миллион рублей ты банку должен. А когда ты банку должен становишься миллиард, то это проблемы уже банка начинаются, а не твои. И у банка были проблемы: им надо было мне дать кредит, чтобы я не обанкротился. И я говорю: «Слушайте, ну чего? Ну давайте, это я вам...» Виктор Лошак: Под сыр дали? Олег Сирота: Под сыр. И мы под сыр прекрасно получили кредит и раскассировали. Виктор Лошак: Можно я вам напомню одну вашу фразу из интервью? «В нашей стране ничего не изменить, если подходить глобально. Перемены возможны на низовом уровне, где ты сам себе хозяин». Олег Сирота: Есть такая фраза, она более глубокая даже, она в Священном писании есть: «Спасись сам, и вокруг тебя многие спасутся». Вот ты сам делай хорошее дело. Помните, с чего мы начали? Если в сельской местности, в селе есть предприниматель, там производство какое-то, то значит, село будет жить и работать: там дороги появятся, рабочие места, как-то там чего-то, в магазине будет на что покупать продукты. И всем будет хорошо. Я какие-то вещи там, в том числе и себе, делаю хорошие, там какие-то субсидии пробиваю. Ну, мне надо, чтоб были гранты для сыроваров. Потому что мел нужен. Но я же не могу как бы себе только пробить. Поэтому пробили всем. Пробиваем там льготный кредит для фермеров. Мне нужен? Мне нужен. Ну и всем нужен. И так, раз – и всем хорошо вроде получается. То есть я в том числе и себя не забываю здесь. Но это нормально, здоровая история. А потом, глядишь, чего-то хорошее получается. Виктор Лошак: Вы знаете, меня тронула какая история из вашей биографии последних лет: когда вы обратились просто к людям за помощью денежной, и неожиданно десятки и десятки людей незнакомых дали вам деньги. А потом вы их списки приклеили на стену и постепенно отдавали им деньги. Меня волнует другой вопрос: а почему они вам дали деньги? Вот меня... Это трогательно как-то, с одной стороны. С другой стороны, каков был их мотив? Какой ваш мотив был, понятно. Олег Сирота: А это вообще как бы... Вот вы знаете, вы затронули тему, которая про нашу сыроварню, про наше хозяйство – она ключевая. Ну прямо вот эта история – она ключевая. Для меня это, наверное, самое важное событие в моей жизни. Я сейчас расскажу, как получилось. Стартапы банки не кредитуют. Я запустил сыроварню прям в чистом поле. Продал все, что было: квартиру, машину, бизнес, прям вот все. Даже помню, вот на каком-то этапе я уже, у меня была последняя Lada Granta, и на каком-то этапе я был вынужден ее продать, чтоб там хоть как-то рассчитаться с долгами. И я сделал сайт наконец. Запустил краудфандинговую кампанию: мы стали принимать деньги от людей, они стали их отправлять. Я залез на немецкий сайт, наворовал там фотографий, потому что своих сыров еще не было, залепил их. Написал про свой фермерский стартап, что вот хочу, деньги кончились – можно помочь проекту. А меня к тому времени уже много народу читало в соцсетях. Ну, как бы многие читали, что типа: когда он «лопнет»? Потому что в России же нельзя производить ничего; многие так считали, что государство – оно зорко следит, чтобы ничего в стране не производилось. Такое мнение реально бытовало. Всем было интересно, когда я сдуюсь. И читало несколько тысяч человек. Я написал пост – он разошелся. Я в бытовке, где жил, я записывал фамилии: в первый день – 70, во второй день – 80, в третий... Виктор Лошак: А что вы им обещали? Вернуть долги сырами? Олег Сирота: Да-да. Я обещал через три месяца отдать сыр, это было начало зимы: кто-то через шесть недель получит сыр, кто-то через три месяца. Мне казалось тогда, что все будет хорошо. И я принял кучу денег, я собрал миллионов шесть рублей. Мы как-то смогли начать работать, доделать цех. Но случилась проблема с молоком, мы с вами затрагивали: молока в тот год не было. 2016 год на дворе. И я понимаю, что денег нет. Сыра нет, денег нет. И надо признаваться. Самая крутая история была потом. А! Естественно, в процессе этой моей краудфандинговой кампании меня сразу, как говорится, «спалили» люди, что фотки-то краденые. Первый коммент в запрещенной ныне социальной сети был: «Фотка-то краденая!» И начался, как говорят, сейчас модно: «хайп», ругань. Кто-то писал, что я жулик, сырный Мавроди, истринский Остап Бендер. А люди верили. И в феврале месяце я понимаю, что надо признаваться. Я помню вот эту ночь. Это была главная ночь, наверное, в моей жизни: я сижу в бытовке, за окном метель; дует тепловентилятор, из щелей дует холодный воздух. У меня руки дрожат. Но не от холода – от страха. Потому что очень страшно признаваться: люди же тебе поверили. А я, получается, я жулик, я же Мавроди сырный. И я людям честно написал такой большое письмо, в котором предложил два варианта. Первый: верну деньги. Я готов был, не знаю, почку продать там, в микрофинансы обратиться, что угодно, лишь бы вернуть. А второй вариант: подождать до лета. Летом будет лучше молоко, мы сварим сыр. Найдем его, молоко, и вы получите его. Отправил. И я думал, что сейчас, ну это конец условно. И начал читать ответы, и прям всю ночь тогда плакал. Люди писали: «Ты нам нужен. Нам нужны такие, как ты. Нам нужны наши производители. Нам нужны наши фермеры. Нам нужно поднимать село». «Не смей сдаваться, тварь!» – один написал мужик. Кто-то отправлял опять денег. Ночью я собрал тысяч двести рублей еще. И вот тогда у меня руки обратно поднялись, и я понял, что все получится. Словами трудно могу выразить. Я понял, чем мы отличаемся от других. Мы не такие талантливые, как итальянцы, то есть нам так вот петь, плясать, никогда не сможем в массе. Не такие организованные, как немцы: мы так вот производство, предприятие, ordnung, никогда так не сделаем. Не такие предприимчивые, как американцы, это тоже факт. Но когда вот печет там – как-то вот собраться и потом «выстрелить», это наша история. И я почувствовал вот эту силу – вдохновился, руки поднялись обратно. Потом, через месяц, я нашел швейцарских фермеров, которые приехали в Россию зачем-то. Виктор Лошак: Швейцарские? Олег Сирота: Да. В Калугу. Приехал туда – обнаружил там швейцарцев, швейцарскую ферму, молоко швейцарского качества. И начал у них покупать молоко для сыра. И они стали развиваться: у них там было 200 коров, сейчас – тысяча. И я стал... Виктор Лошак: Они продолжают работать в России? Олег Сирота: Да. Да. Вполне. Сейчас, я думаю, паспорта получают, потому что много ограничений для иностранцев. Я думаю, станут скоро российскими гражданами. Вот. Ну вот так активно, бурно развиваются. У них классный проект. Мы очень любим их. Стали у них брать молоко. Потом своя ферма появилась. И поехало. Виктор Лошак: То есть вы сейчас молоко со своей фермы берете? Олег Сирота: В том числе. Но у нас немного молока, у нас ферма небольшая пока. Ну и три фермы, с которых мы берем; четыре других фермеров. Виктор Лошак: А как у вас появилась земля? У вас же довольно много земли? Олег Сирота: Не много, 46 гектаров. Еще тысячу мы арендуем у предпринимателей для того, чтобы выращивать там зерновые, там пшеницу, там корма для коров. А своей земли – 46 гектаров. Ну как? Обратился в администрацию района, в Минсельхоз Московской области и получил. Сейчас эта работает. Тогда это было так еще кривовато работало, только налаживалось. А сейчас мы уже напринимали кучу законов и проектов. И я сейчас реально... Виктор Лошак: То есть они вам безвозмездно дали эту землю? Олег Сирота: Да. Сначала в аренду. Потом, когда я проект встрою, я выкупаю. Там я купил 106 гектаров земли, ну, может, за тысяч сто. Может, тысяч сто рублей потратил. Виктор Лошак: Ну, понятно. За... Условная сумма, да. Олег Сирота: То есть у нас символическая сумма была. Ты приходишь в Минсельхоз. Если у тебя реальный проект – заключаешь соглашение, тебе выделяют землю. Виктор Лошак: А что это была земля? Раньше что это была за земля? Олег Сирота: Это колхозное поле, которое зарастало. Потом всякие жулики земельные пытались ее переоформить, условно под дачи продать. У нас же в Истре эта история со времен Антона Павловича Чехова. «Вишневый сад» помните? Виктор Лошак: Да, конечно. Олег Сирота: Он же у нас был написан в Истре, про Истру как раз. И это такая старинная красивая история. То распилить землю и продать ее под дачи... Ей там уже 200 лет, наверное. И, естественно, там ушлый чиновник хотел это сделать. Потом власть сменилась. Он сбежал за границу. Земля попала в Фонд перераспределения области. Вот. И тут я с проектом. Ну и: «Ну, давайте. Пусть идет, делает». Да, импортозамещение началось – и пожалуйста. Потом мы обратились, чтобы эту землю оцифровали всю, которая в Московской области есть. Сейчас даже карта есть. Скоро по всей России такая карта будет свободной земли. Вот хочешь заниматься – залез в интернет, посмотрел и можешь себе выбрать землю под проект и получить ее, заключить соглашение. Тебе ее, по сути, бесплатно выделят. Виктор Лошак: Ну, это должен быть какой-то социально полезный проект? Олег Сирота: Не социальный. Должен быть экономически полезным проект – то, что ты, главное, денег заработай. Социальный проект – это пусть государство занимается. Виктор Лошак: Государство, государство. Олег Сирота: Ты деньги должен заработать и налоги заплатить. Вот это сделай, и все будет хорошо уже. Мне кажется, социальная нагрузка все равно есть. Потому что я, например, у себя в селе живу – конечно, там я спонсирую детский спорт, например. Виктор Лошак: Ну понятно. Олег Сирота: Потому что, ну все, у нас тренер футбольной команды, регбийной команды – мы им платим зарплату, там покупаем снаряжение для детей. Потому что я сам в селе вырос. И там у нас был один магазин. Это, помните, кооперативные магазины были. Виктор Лошак: Ну, конечно. Олег Сирота: И первый такой кооперативный магазин, первый предприниматель у нас в моей деревне, он спонсировал футбольную команду: тоже покупал сетки, бутсы нам (я помню), мячики. И я долг сейчас возвращаю тому мужику. Виктор Лошак: Мама вам очень помогла, как я понимаю, на начальном этапе. Олег Сирота: Да, – встала за прилавок. Это классная история. Потому что у нас в России очень большой дефицит семейных бизнесов. Ты приходишь куда-нибудь в кафе или в магазин, или какой-нибудь продукт покупаешь, и там неизвестно: кто это делает, как это делает. Виктор Лошак: Да. Олег Сирота: А у нас много лет там... Сейчас мама, она у меня уже на пенсию вышла, а так она стояла за прилавком лет 10 и продавала сыр. Классно это делала. Виктор Лошак: Маме это понравилось? Олег Сирота: Маме? Виктор Лошак: Да. Олег Сирота: Она никогда ничего не продавала – она работала воспитателем. А тут такая история. Вот. Но встала за прилавок, начала помогать. Это очень важно, потому что поддержка семьи, родителей – это мощная точка опоры. Мощнейшая. Виктор Лошак: Говорят, что вы редкий обладатель мяча с автографами сборной Франции. Олег Сирота: Да. Виктор Лошак: Там у вас есть Мбаппе, и Гризманн. И так далее, и так далее. Олег Сирота: Да, да, да. Совершенно верно. Собственно говоря, главный секрет побед сборной Франции по футболу в 2018-м году – это наш сыр. Они же в интервью говорили, что им нравится в Истре, почему они до финала дошли. Там Гризманн говорил в интервью, что ему нравится лапша с сыром. А лапшу с сыром он ел нашу, истринскую... Виктор Лошак: Как она к ним попала? Олег Сирота: С ними приехал французский шеф-повар. И ему че делать: ему надо, как во Франции, приехать на ферму, где-то там покупать продукты. Вот. И он нашел ближайшую ферму, приехал к нам. И тут мы. Вот. А я помню: я такой, настроения не было в тот день. Такой еще дождик идет, плюс три было в начале июня, то есть адски холодно. И прям вот не хотел разговаривать ни с кем. А тут говорят: ну, типа иностранный турист тусуется. Я прихожу. Смотрю: какой-то мужик. Я ему сразу весь свой словарный запас французского языка – он у нас с вами, я предполагаю, примерно одинаковый. И у большинства телезрителей. Я ему что сказал: «Месье, je n'ai pas a jour», как бы. Ну, я ему рассказал, как я не ел там неделю. А тогда я был чуть потолще, я не производил впечатление человека, который не ел неделю. А потом, слава Богу, переводчик подошел, и он мне показывает на головку сыра пармезана. У меня такая головка лежала. Она и сейчас лежит там в некоторых количествах в погребе. Он говорит: «Продай мне». Я говорю: «Мужик, ты это...» Ну, мы же проверяли как-то: у нас есть скотник, он у нас как-то пытался съесть. Он бывший бомж. Ну как? Сельское хозяйство, где взять первых сотрудников? Я нашел его на вокзале, на Ленинградском. Их два было. Один сразу начал бухать, мы выгнали. А второй прижился, уже десять лет работает. Мы выбрасывали «Горгонзолу», она у нас не уродилась. И он вместо того, чтобы выкинуть, он ее заныкал куда-то. И взял головку и начал ее есть. Она по качеству хорошая была, но вид был не очень. И он начал ее есть. И мы сначала хотели отнять, а потом: да дай, думаю, посмотрим, сколько человек может сыра съесть там. Может, рекорд мира поставим. Виктор Лошак: Сколько человек может. Олег Сирота: И он часов за пять, наверное, съел три килограмма сыра, 200 грамм. Это предел, сколько может съесть человек вообще. Естественно, потом мы повезли его в нашу родную Истринскую больницу. У него был жуткий (извините, не буду говорить вслух что), белковое отравление. В общем, организм встал. И все это доставали из него. Поэтому я смотрю на этого, я в тот момент вспомнил эту историю. Посмотрел на иностранного туриста, понял, что сейчас будет международный скандал: как бы ему нельзя так много сыра. Я говорю: «Мужик, ты это. Нет». Он такой расстегивает куртку: я, говорит, не себе. Я, говорит, не просто турист. И показывает такой... Виктор Лошак: Да. У них на футболках, да. Олег Сирота: Да. Герб сборной Франции, петух. Виктор Лошак: Да. Да. Олег Сирота: И показывает, говорит: «Я шеф-повар сборной Франции Ксавье Руссо». И тут я, знаете, как в мультике: у меня такой мост хрустальный до Парижа. И я говорю: «Мужик, стой, никуда не уходи. Щас все будет!» И я достаю все сыры. Он пробует. Выбрал сыр полутвердый. Брал три головки в день. Три головки в день! И сто сорок банок йогурта. Как сейчас помню: каждый день, когда они на выездах были, каждый день все это брал. По мере того, как они выигрывали, у нас... добавлялся ... журналистов. У меня в день было два эфира французского телевидения. Их не пускали на базу к французам. А я рассказывал истории. На каком-то этапе... Виктор Лошак: Могли войти на французский рынок. Олег Сирота: Да, да. Но случился казус некоторый. Я как бы уже на каком-то этапе, мне очень стыдно признаваться, я начал придумывать истории. Ну, потому что они кончились как бы. И я потом, я помню, эфир на France 2 идет прямой. Ведущие там, все дела. Там прям телемост: Истра – Париж. Виктор Лошак: Истра – Париж, это уже смешно. Олег Сирота: Да, да. Истра – Париж, да. Деревня Дубровское – Париж, да. Мост там. И я рассказываю, знаете: «Гризманн любит йогурт с брусникой, а Мбаппе с абрикосом». А журналистка такая: «А почему Мбаппе с абрикосом любит?» А я на нее смотрю и думаю: «Милая моя, я ж только что это выдумал. Откуда ж я знаю?» Ну, это был последний прямой эфир. Виктор Лошак: Так они вам подарили мяч? Олег Сирота: Да, да. Французы, когда уезжали, подарили мяч с автографами сборной Франции. У меня лежит: и футляр из-под медалей, и мяч, и флаг лежит. Виктор Лошак: Олег, я вот еще что меня поразило, что я узнал от вас: что вы где-то так вскользь написали, что в фестивале сыроваров участвовало приблизительно триста фермеров. Это огромная цифра. Это у нас столько фермеров, региональных фермеров, которые занимаются сыром? Олег Сирота: Да. Больше даже. Но там не все были сыровары. Там общее количество под 400 было. Ну, несколько сотен, конечно, есть. Виктор Лошак: Возникла ситуация конкуренции? Олег Сирота: С сыром такая штука интересная. Прямой конкуренции здесь нет. В Швейцарии там, может, десятки тысяч маленьких сыроварен как бы, и они не сильно конкурируют между собой. Виктор Лошак: Да. Олег Сирота: А наоборот, сыр – он хорошо продается, когда ассортимент есть. Потому что сыр, который мы там варим, он там... В общем, смотрите. Сейчас поясню, в чем отличие, в чем чудо сыроварения. Вот у музыки нот всего семь, а мелодий миллионы. В сыре есть стандартный набор заквасок, условно там пусть их 20, да стандартных. Виктор Лошак: Да. Олег Сирота: Стандартный набор температур варки, ну их тоже штук там основной температуры штук пять; диапазон там от 32-х до 56-ти градусов. Четыре вида плесени: два белые, одна голубая и одна Бревибактерия. Ну и пять разных температур хранилища: там от пяти градусов (Горгондзола) до там 19-ти (Грюйер). А в комбинациях сотни тысяч сортов сыра получаются – вот это главное чудо сыроварения. Понимаете? Виктор Лошак: Вот это те тонкости, которые мы не понимаем, не знаем. А страшно интересно о них узнать. Олег Сирота: Вот. И на выходе получаются разные варианты творческие. Мы вот даже конкурс «Лучший сыр России» стали проводить. И мы сами не участвуем как организаторы. И действительно у нас заявок по тысяче – по полторы тысячи. Виктор Лошак: А кто пробует? Есть дегустаторы специальные? Олег Сирота: Да. И международные эксперты приезжают, и научные институты, и шеф-повара. Мы хотим сделать вот прям профессионально, чтоб мы там давали, ну, ошибки потом какие люди допускают, чтобы общий уровень подрастал. Ну и у нас в российском конкурсе образцов было 1000–1200, а Международный чемпионат мира собирает там 6–7 тысяч образцов. То есть, ну у нас как бы очень достойная уже подборка. Кстати, на чемпионат мира в Россию приезжали золотые медали раньше. Сейчас мы дисквалифицированы. У нас и спортсмены, и сыры дисквалифицированы. Виктор Лошак: Если бы мне кто-то 10 лет сказал назад, что Россия будет брать золото на чемпионатах по сыру, я бы страшно удивился. Правда. Потому что я вырос в стране, где было два, наверное, сорта сыра. Олег Сирота: Четыре: «Пошехонский», «Российский». Виктор Лошак: «Российский», «Голландский». Олег Сирота: «Голландский», «Советский» был. Виктор Лошак: «Советский». Олег, скажите, в результате всех побед и сложностей, вы много должны? Вы в долгах? Или... Олег Сирота: Конечно. Это судьба любого сельхозпредприятия – жить в долг. Да. Есть такая поговорка: «Фермер богат только один раз, когда продает свою ферму». Но в России трудно продать. Поэтому, ну да, я всю жизнь буду в долгах. Ну, как бы это мой выбор. Виктор Лошак: Это психологически вас не угнетает? Олег Сирота: А я привык. То есть, ну, привык. Помните, я говорил, что с какого-то момента это даже проблема банка. Я привык, то есть... Ну, правда, когда люди говорят: «Слушай, у меня ипотека как бы». Я говорю: «Ну да. У тебя ипотека там, ты миллион рублей должен». А там – миллиард там. Может быть, будет два. То есть, ну вот такие уже цифры там долга. И почему в долг? Потому что все это долго, дорого. То есть строительство фермы, сыроварни, хранилища дико дорогие. Это все на много лет растягивается в долгах. То есть десять лет кредитов там. Виктор Лошак: Почему хранилища так дороги? Сам момент строительства дорогой? Олег Сирота: И строительство, и оборудование. Плюс в нормальное хранилище надо робота ставить, надо климат хороший делать, чтобы... Потому что у нас в Истре, к сожалению, нет пещер. Виктор Лошак: Нет. Олег Сирота: Но даже в пещерах надо регулировать климат, чтобы сыр одинаковый получался. Виктор Лошак: А где в пещерах готовят сыр? Олег Сирота: Ну, в пещерах – исторически, это Альпийский регион. Безусловно, это Швейцария и то, что с ней граничит: это север Италии, Южный Тироль. Виктор Лошак: Ну, понятно: там все, кто в Альпах. Олег Сирота: Да, да, да. Ровно Альпы, регион Франции. И юг Германии: где там от Мюнхена и туда, в горы. Виктор Лошак: Я обратил внимание, что вы человек политического темперамента и человек, связывающий свою работу, то, что вы сейчас, например, рассказывали о лоббизме и так далее с политикой. У вас нету амбиций в какой-то момент сделать шаг в политику? Олег Сирота: А мне предлагали. У меня было несколько предложений от почти всех парламентских партий. Ну, хотел бы – я был бы уже в Госдуме. Поэтому... Ну и на госслужбу я, честно говоря, тоже не хочу. Потому что я вижу, как работают, например, в Минсельхозе, например, в том же. Нормальный чиновник – это уже там не жизнь, это функция. То есть реально функция. И я там на совещании бываю там в 10 вечера. Потом на следующий день (это 8 утра или в 9) продолжаешь как бы это. Ну, то есть это вот такая вот, вот прям врагу такого не пожелаешь. Если прям так, с погружением работать. И это совершенно точно невозможно совместить с моей предпринимательской деятельностью. То есть надо будет уже выбирать как бы. И я бы, наверное, не хотел бы так. Виктор Лошак: Из другой оперы, может быть, уже последний вопрос. А зачем вы участвовали в передаче «Давай поженимся»? Олег Сирота: Ну, во-первых, я люблю Ларису Гузееву. Она классная! Вот. Всегда мечтал сходить. Во-вторых, она пророчески мне сказала – я был тогда мальчик-одуванчик, женатый, четверо детей, вообще не думал о разводе – она такая на меня посмотрела года четыре назад, когда приехала к нам, и говорит: «Ты ко мне придешь на «Давай поженимся»». Я говорю: «Ларис, ты как в воду смотрела». И реально через четыре года пришел. Виктор Лошак: Помогло? Олег Сирота: Было интересно. Но я понял, для себя сделал вывод, что, наверное, все-таки с девушкой там юного возраста мне точно не по пути, потому что слишком разница большая. Мне нужна взрослая женщина. Это я точно понял выводы. Но получил колоссальное удовольствие! Ну, кто-то написал, даже вот с кем-то попереписывались. Ну так. Виктор Лошак: Какими правилами в жизни вы руководствуетесь? Олег Сирота: Главное правило – это, наверное, идти к цели. Если не можешь идти – ползти. А если даже ползти не можешь, то хотя бы ложиться по направлению к ней. И тогда все получится. Виктор Лошак: Замечательно! Спасибо вам большое за разговор! Мне было бесконечно интересно. Потому что вы немножко приоткрыли нам дверь в свою профессию. Это всегда, когда сможешь заглянуть за кулисы, всегда любопытно и интересно. Спасибо вам большое! Олег Сирота: Спасибо вам! Мне тоже было интересно!