Алексей Николаевич Косыгин, фигура в нашей истории уникальная. Один из ярких представителей плеяды советских государственных и партийных деятелей XX века. В 40 лет он находился в высших правительственных структурах. В течение 16 лет Косыгин был главой советского правительства, проявив себя на этом посту как эффективный организатор экономики и крупный дипломат, известный своими миротворческими инициативами. Он был тем, кого в советское время называли хозяйственником. Он никогда не интересовался интригами и всю свою жизнь занимался только делом. Именно поэтому никто и никогда его ни в чем не подозревал. И он нужен был всем от Сталина до Брежнева. Косыгин осознавал возложенную на него ответственность и воспринимал свою роль в первую очередь как служение государству и советскому народу, переживая вместе со страной все победы и трудности. Во времена премьерства Косыгина и во многом благодаря его инициативе и настойчивости в СССР рабочие и служащие перешли на пятидневную рабочую неделю. Сформировалась четкая система ежеквартальных премий и тринадцатых зарплат. Активно развивалась структура домов отдыха, санаториев, турбаз, пансионатов. В магазинах заметно увеличился ассортимент товаров, появилось цветное телевидение и увеличилось количество транслируемых каналов. Конечно, сегодня в это трудно поверить тем, кто не был рожден в СССР. Но, побывав на историко-документальной выставке, открывшей совсем недавно, которая так и называется - "Феномен Косыгина", можно прикоснуться к истории страны, лучше понять советское время и, конечно, узнать о деятельности Алексея Николаевича Косыгина. Эта выставка подготовлена Российским государственным архивом новейшей истории совместно с фондом культуры "Екатерина". Задача проекта - раскрыть личность Косыгина как неординарного человека и выдающегося политика, чья биография неразрывно связана с историей страны. Алексей Гвишиани: Вот "своим" он действительно никогда ни у кого не был. Потому что он был человеческом самостоятельным. Он сам был неким центром действий. Он входил в команды, но как ведущий игрок. И в этом смысле он не был полностью "своим", потому что у него была всегда своя какая-то точка зрения, которая была продиктована даже не его личными интересами (конечно, это тоже, наверное, имело место), но это прежде всего продиктовано интересами дела, которое он делал. Алексей Джерменович Гвишиани, советский и российский ученый, академик Российской академии наук, директор Геофизического центра Российской академии наук, внук лидера советской эпохи Алексея Николаевича Косыгина. За всю историю нашей страны Косыгин был главой правительства дольше всех - 16 лет Алексей Гвишиани: Алексей Николаевич Косыгин, на мой взгляд, оставил достойное воспоминание о себе в нашей истории. Прежде всего это проявляется в том, что за всю историю нашей страны в разных ее реализациях (царской России, Советского Союза, затем постсоветской России, Российской Федерации) он был руководителем правительства страны, главой правительства дольше всех в нашей истории. 16 лет он руководил работой правительства и был второй человек в стране, что проявлялось, в частности, и в том, что он был заместитель председателя Совета обороны, то есть верховным главнокомандующим. Он всегда ставил во главу угла дело - работу, которую он делал. И вот это сделало его необходимым человеком. Надо сказать, что он очень хорошо знал вопросы, которыми он занимался. В молодости это была текстильная промышленность. Он был текстильщиком, директором фабрики и так далее. Через всю жизнь он пронес любовь и удовольствие от всяких действий с тканями. Что-то он всегда изучал... Он поджигал нитки, нюхал. Есть целые технологии, как определить, из чего сделана эта ткань. У него была еще и прекрасная школа. Он, как пловец, которого бросили, не умея плавать, и он эффективно научился это делать - так же Косыгин оказался на очень высокой должности весьма молодым человеком. Ему было 34 года, когда он стал председателем исполкома ленинградского совета (в сегодняшней терминологии - мэром города Ленинграда). Буквально через год его выдвинули на должность народного комиссара (по-сегодяшнему - министра текстильной промышленности). Он переехал в Москву. И затем еще через год он стал заместителем председателя Совета народных комиссаров, в то время - Молотова. Потом, в 1940 году на этом посту Молотова сменил Сталин. И он стал заместителем Сталина. Во время войны первые годы (1941-1942) он был заместителем председателя совета по эвакуации. Руководил этой комиссией Николай Михайлович Шверник. Шверник одновременно имел другие важные поручения. И, надо сказать, он в этот момент не очень хорошо себя чувствовал. Поэтому фактическое руководство этой комиссией вел Косыгин. Было эвакуировано феноменальное количество, какое-то огромное, невозможно представить себе, несколько тысяч предприятий было эвакуировано из затем оккупированных немцами территорий на Восток. И большинство из них к концу 1941 года начали работать. Это вообще была, конечно, операция, абсолютно несравненная по своей важности для страны. И можно гордиться тем, что имя Косыгина с этим ассоциируется. Затем в начале 1942 года Косыгин не входил в государственный совет обороны. Этот государственный комитет обороны в момент войны осуществлял высшую власть в стране. То есть он был выше Совета министров, он был выше всех. Вот этот совет обороны направил Косыгина в Ленинград, который был уже окружен немцами, он находилс в блокаде, с задачей организовать вывоз людей и оборудование и вообще каких-то экономических ценностей из Ленинграда на большую землю, и наоборот доставка в Ленинград продуктов питания, медикаментов, снарядов. И была создана дорога жизни через Ладожское озеро. И это, конечно, дало возможность спасти много людей. Мне кажется, что это внесло огромный вклад в то, что Ленинград выстоял и в 1943 году блокада была разорвана. Затем государственный комитет обороны постановил, что каждое направление, связанное с военными действиями, должно курироваться каким-то авторитетным руководителем, который лично отвечал за это. И Косыгину досталось инженерное снабжение Красной Армии. То есть он затем год с лишним посвятил тому, что организовывал эффективное снабжение. И в конце войны он получил новый пост - председатель Совета народных комиссаров Российской Федерации. Возглавлял восстановление хозяйств, которые были оккупированы. До 1948 года Косыгин не входил в самый ближний круг Сталина. То есть методы руководства Сталина были таковы, что он наряду с Политбюро, с ЦК, с Оргбюро, с Советом министров, который был главный во время Сталина, он имел такую неформальную группу Политбюро вокруг себя. И в разное время там было разное количество людей. И Косыгин в нее вошел только один раз в 1948 году, когда он стал министром финансов и его выбрали членом Политбюро. И он входил в эту группу года полтора, наверное, всего. И это, наверное, тоже был позитив, потому что это была одна из вещей, которую дали возможность Косыгину избежать каких-то репрессий, потому что он, с одной стороны, был достаточно близко к Сталину, для того чтобы получать важнейшие поручения. А, с другой стороны, не слишком близко, чтобы его репрессировать. Однако он был очень близок к этой печальной ситуации в 1949 году, когда были жестоко репрессированы бывшие руководители Ленинграда. И руководство этой группы было очень жестоко наказано за некоторые провинности такого, прямо скажем, не очень уж серьезного характера. Например, в Ленинграде открыли Музей блокады. Там не было фотографий Сталина. Там были только фотографии ленинградского руководства. Им был инкриминирован вначале отрыв Ленинграда от страны. Потому что они себя стали ставить на уровень уже совсем высшего руководства страны. Наверное, это было их ошибкой. Но не настолько, чтобы всех их вообще арестовать и потом расстрелять, введя при этом снова смертную казнь. То есть в этот момент не было смертной казни. Чтобы их расстрелять, ее ввели, их расстреляли и опять отменили. Вот так было. И здесь надо сказать, что Косыгин их хорошо знал. Против него не было выдвинуто никаких обвинений. Но в каких-то документах было сказано, что член Политбюро Косыгин знал об этом, но не сообщил. Вот такая вещь. И его в этот момент понизили, но не настолько, чтобы совсем вывести из состава руководства. Он был член Политбюро и министр финансов. И он стал кандидатом в члены Политбюро. И ему поручили менее важное министерство, но которое он очень любил - это министерство легкой промышленности и товаров народного потребления. Потом, в общем, это все через какое-то время нормализовалось и он продолжил свою работу. Взаимоотношения между Хрущевым и Косыгиным - это очень интересный вопрос. Они совсем другие, чем взаимоотношения между Косыгиным и Сталиным. Для Сталина Косыгин был совсем молодой человек, ученик. И, конечно, Косыгин с огромным уважением, с пиететом относился к работе со Сталиным и к Сталину лично, хотя он видел уже ретроспективно все ошибки Сталина и так далее. В работе с Хрущевым это были более равные два человека. Хотя, конечно, Косыгин был намного моложе и Хрущева. Но тут надо сказать вот, что. Что идеологически Хрущев и Косыгин были совсем разные люди. И это даже удивительно, что Хрущев выбрал Косыгина и назначил его первым заместителем председателя Совета министров. Но это, опять же, на мой взгляд, шло от того, что Косыгин очень хорошо умел делать эту работу. Разница в их мировоззрении состояла в том, что у Хрущева было непреодолимое желание улучшить жизнь людей через общественные средства потребления. Надо сказать, что время Хрущева характеризуется тем, что сам Хрущев реально хотел, чтоб жизнь людей стала лучше. Этого нельзя отрицать. Главный вектор деятельности Косыгина - это улучшить жизнь людей. Он работал для этого. Это его такая базисная линия  Он в этом смысле был позитивный руководитель. И то же самое хотел Косыгин. Вообще главный вектор деятельности Косыгина - это улучшить жизнь людей. Он работал для этого. Это его такая базисная линия, для чего он работал. Но Хрущев в какой-то мере тоже хотел улучшить жизнь людей. Я бы сказал, что это он хотел сделать в существенно большей мере, чем Сталин. Сталин больше Хрущева думал о стране в целом - о положении страны, о ее мощи, о ее значимости на международной арене. И надо сказать, что Сталину это хорошо удавалось. Мы все знаем, что Сталин был жесток к людям. Но он еще был и такой человек, который не считал, что какая-то личная жизнь людей, какие у них квартиры, в какие магазины они ходят. Это очень важно. А важно, как в целом общество продвигается. У Хрущева это было, и его можно рассматривать как некий шаг вперед в общечеловеческом понимании. Но Хрущев считал, что это не должно идти через какие-то индивидуальные каналы. Например, пассажирские автомобили вообще практически нужны только для каких-то рабочих целей. Он считал, что не надо строить дачи, вообще дачи должны быть ограничены какими-то размерами курятников. Нельзя иметь личных коров. Куриц можно, а коров - нет. Приусадебные участки должны быть примерно как железнодорожное купе. В общем, он как-то очень ограничивал это. Зарплаты тоже, он считал, не должны особенно расти, а должны расти формы общественного поощрения людей. На заводах, фабриках, в учреждениях должны быть хорошие столовые. Эти столовые должны постепенно становиться бесплатными, чтоб людям не надо было дома готовить: пришел в столовую, покушал. Это немножко перекликается с тем, что после революции имели в виду такие очень левые революционеры типа Троцкого и этой группы, что даже такое обобществление быта, жить коммунами и так далее. Хрущев не доходил до этого, но он шел к этому. Косыгин был здесь однозначно устроен по-другому. Он считал, что общественная жизнь - это на работе, а личная жизнь - это дома. Человек должен иметь нормальную квартиру, дачу. И это был один из моментов их разногласий. Второй момент, намного более крупный, чем этот, был в волюнтаризме Хрущева. Косыгин вообще был человек эволюционного склада. Он считал, что изменения должны происходить путем эволюции, а не революции. Они должны носить постепенный, пошаговый характер и очень продуманный. История не может сказать, прав Косыгин был или нет. Потому что Косыгин не оказался в положении Гайдара, который революционно изменил нашу экономическую систему, устроив рынок. И это был очень тяжелый революционный процесс, но Гайдар сделал это. И рынок до сих пор работает и развивается. Сделал бы это Косыгин или нет, мы сказать не можем. Но можно сказать, что по всей его жизни подобного рода преобразования - не его стиль. А Хрущев делал очень много волюнтаристских преобразований. Например, мне кажется, что последней каплей в том, что Косыгин счел, что Хрущев не может руководить и примкнул к этой группе, было то, когда Хрущев расформировал министерство и создал совнархозы. То есть управление народным хозяйством стало не по вертикальной линии, а по линии абсолютно горизонтальной. То есть каждый регион как бы в свою страну превратился. Мне кажется, что это было самой важной причиной, почему Косыгин пришел к выводу, что надо освобождать Хрущева. Алексею Николаевичу Косыгину удалось создать наш газово-нефтяной комплекс. И это то, чем страна живет до сих пор. Конечно, это развилось. Конечно, особенно последнее время, когда компании стали это делать в новой экономической системе, это вышло совсем на другой уровень. Но я как геофизик могу сказать, что база абсолютно всего была заложена во время Косыгина. И это он начал делать, когда закончил заниматься экономической реформой, он после этого стал заниматься созданием мощного нефтегазового комплекса страны. И, мне кажется, для меня это самое важное, что он сделал. Второе по важности - он стал делать вещи, которые привели к улучшению жизни людей. Это у него всегда был приоритет. Сперва суббота - короткий день, потом - два выходных. Изменил законы, связанные со строительством этих приусадебных участков, дач. Он лично этим занимался, созданием автомобильной промышленности, чтобы снабдить людей машинами. Строительство дорог, вот эти путешествия. Аэропорты. Инкорпорирование нашей экономики в мировую. Вот это при Косыгине сделаны колоссальные шаги. Кроме больших контрактов... Приведу пример Костомукшского горно-обогатительного комбината. Финны на границе Карелии и Финляндии построили этот комбинат, чем создали огромное количество рабочих мест в Карелии. И на некоторых из них сами финны стали работать. Но это одна линия. А другая линия, что Косыгин открыл за границей советские банки. Это был огромный шаг вперед, потому что мы понимаем, какие большие деньги идут на банковское обслуживание контрактов. Так вот, эти деньги пошли теперь к нам. Потому что наши стали через свои банки это делать. Он сделал много. Но когда он работал, у него было времени на рассуждения и оценки. Он постоянно находился в процессе решения трудных задач, которые ему надо было решать. И он успешно их решал до какого-то момента, когда он, конечно, стал физически намного слабее. Эта выставка - феномен Косыгина. Очень полезна тем, что она, с одной стороны, показывает и рассказывает людям, как старался Алексей Николаевич Косыгин сделать что-то для страны. А, с другой стороны, наряду с Алексеем Николаевичем, она показывает и других деятелей нашей истории, в частности, трех выдающихся руководителей страны, с которыми Алексей Николаевич работал - это Сталин, Хрущев и Брежнев. Такая выставка очень полезна, потому что мы в нашей стране недостаточно храним нашу историю. Есть страны в этом смысле полярные. Есть страны, которые переписывают историю каждые 10 лет по приходу другого руководителя. А есть страны, которые последовательно выработали такие принципы, что что бы ни происходило, они хранят эту историю и она остается в анналах по соответствующему принципу. Я уверен, что придет много людей старшего поколения. Но, конечно, я хотел бы видеть молодежь на этой выставке. Это делается для того, чтобы все это, включая, конечно, Косыгина, осталось бы в памяти, осталось в истории.