Идея развития системы социального страхования в России берет свое начало в далеком в 1889 году. В Государственный совет был предложен проект закона об ответственности владельцев промышленных предприятий за увечья и смерть рабочих. Первое послереволюционное положение о социальном обеспечении трудящихся было принято в 1918 году. И оно гарантировало обеспечение всех наемных работников независимо от характера труда пособиями при временной утрате заработка в связи с болезнью, беременностью и полученными увечьями на производстве. А с 1931 года начато строительство санаторно-курортной фабрики здоровья. Миллионы советских граждан за счет соцстраховки регулярно получали санаторно-курортное лечение и отправляли своих детей в оздоровительные лагеря. В лексиконе профсоюзных деятелей появляется понятие профилактики заболеваемости. Ныне Фонд социального страхования Российской Федерации представляет собой специализированную структуру, обеспечивающую функционирование всей многоуровневой системы государственного социального страхования. Кроме того, фондом разрабатываются и реализуются государственные программы по совершенствованию социального страхования и охраны здоровья работников. Алексей Кошелев: Денег у нас в принципе достаточно на эти цели. И система отлаженная. Люди, конечно, не всегда информированы, куда идти, с чем идти. Чаще всего скрывают такие случаи, несчастные случаи на производстве. Там же вплоть до уголовной ответственности есть последствия. Поэтому лишний раз, конечно, об этом не сообщают, куда надо и где надо. И информированности, куда и с чем пойти – конечно, этого не хватает. Во многих случаях надо идти непосредственно к нам. Алексей Кошелев, экономист, заместитель председателя Фонда социального страхования Российской Федерации. Прошел путь от контролера-ревизора службы бухгалтерского учета и финансов до начальника финансовой службы Забайкальской железной дороги. Возглавлял краевую балансовую бюджетную комиссию, которая проводила независимые оценки расходования бюджетных средств как в органах исполнительной власти и госучреждениях, так и в муниципальных районах. До работы в Фонде социального страхования Российской Федерации занимал должность советника председателя правления Пенсионного фонда России. Алексей Кошелев: На фонд социального страхования в соответствии с постановлением правительства Российской Федерации возложены две основных функции – это обязательное социальное страхование от временной потери трудоспособности, или то, что у нас с вами называется "больничный лист". И второе – это обязательное страхование от несчастного случая на производстве. По первой функции и по больничным листам мы в год выдаем порядка 27 миллионов таких больничных листов. А общее количество застрахованных лиц – это все работники, которые так или иначе имеют трудовые отношения с работодателями, соответственно, таких почти 56 млн человек. Еще два пособия, которые мы платим за временную нетрудоспособность. Это выплаты по беременности и родам. И таких выплат в том году мы произвели для 1.5 млн человек. А также 2,5 млн выплат пособий после родов до достижения 1.5 лет ребенком. У нас есть по полномочиям в части материальной помощи по временной потере трудоспособности. Сегодня у нас в реестре тех, кто так или иначе получил травмы на производстве, почти 500 000 человек. Мы платим, соответственно, тем, кто получает в этом году эту травму, а таких ежегодно в стране порядка 6500 человек получают травму на производстве. И пособия по утере кормильца - 2500 в год - это тоже наши выплаты. В том году правительство увеличило разовую выплату при смертельном случае. С того года эта цифра составляет 1 млн рублей. Понятно, что человека не вернешь. Но, как бы там ни было, наследники и родственники получают эти деньги. Кроме того, за счет этих же денег мы производим реабилитацию каждого работника, получившего травму на производстве. Есть программа реабилитации пострадавшего, в соответствии с которой ему оказывается социальная и медицинская реабилитация. То есть кто-то долечивается, кого-то мы реабилитируем, а кому-то положены технические средства реабилитации. То есть, например, протезы, ортезы и так далее. Все это идет полностью за счет средств фонда, так как человек является застрахованным лицом, и, соответственно, он получает весь комплекс услуг, в том числе больницу, нахождение на больничном листе дома и дальнейшую реабилитацию – все идет за счет средств Фонда социального страхования Российской Федерации. Во-первых, работодатель обязан уведомить нас о произошедшем несчастном случае. Не всегда уведомляют, конечно. У нас есть трудовая инспекция, которая потом нам помогает выявить такие случаи. Но и сам работник тоже может обратиться в Фонд социального страхования, сказав, что тогда-то там-то произошел несчастный случай со мной с какой-то потерей трудоспособности. И с этого момента, то есть с момента получения травмы мы берем этого человека под свою опеку. И обращение в поликлинику, в больницу, причем, не только по программе ОМС. Даже дополнительно, то, что этому больному необходимо для лечения той или иной травмы: полностью оплачиваем все услуги больницы за этого больного. После больницы, если ему нужна реабилитация. То есть сделали какую-то операцию, например, его надо долечивать. Долечивание тоже полностью за наш счет. То есть мы возмещаем медицинскому учреждению или санаторно-курортному, если он потом поехал в санаторий, деньги, потраченные конкретно на этого человека. Помимо тех полномочий, которые непосредственно, для которых был создан фонд, на нас государство возложило еще два федеральных полномочия. Это то, что описано в федеральных законах – полномочия по обеспечению инвалидов техническими средствами реабилитации. И в год мы обеспечиваем порядка 800 000 человек разными средствами: протезы, кресла-коляски, трости, костыли - есть перечень, который правительство утвердило, по этому перечню мы на основании выданного заключения МСЭ, предоставляем необходимое. В год мы на эти цели тратим порядка 12-13 млрд рублей. Опять эти же самые инвалиды, которые в свое время при отказались от набора денежного и сохранили у себя набор социальных услуг, имеют право написать заявление, мы обязаны предоставить путевку на санаторно-курортное лечение. Помимо этого, за счет этих же денег мы оплачиваем еще и проезд к месту санаторно-курортных услуг и возмещаем человеку саму путевку. Вот там есть проблемы с деньгами. Потребность годовая примерно 500 000 человек, а мы всего порядка 138 000 в этом году увезли. Поэтому там где-то в среднем раз в три года человек получает эту путевку. Есть недовольные. Люди требуют ее чаще. Но тут функция государственная: сколько нам денег дают, мы на эти деньги предоставляем. Понятно, что человеку это не объяснишь. И всегда много недовольств по этой теме. Любой человек, идя в поликлинику, получает листок временной нетрудоспособности. Мы 4 года назад начали проект и перешли на так называемые прямые выплаты. Работодатель на самом деле сам начисляет любому работнику те деньги, которые ему необходимо заплатить за время нахождения на больничном листе. 4 года назад было принято решение попробовать некий эксперимент. И мы перешли на прямые выплаты так называемые. Теперь не работодатель, а мы начисляем, и мы же оплачиваем этому человеку время нахождения его на больничном листе. Проблема была в чем? Проблема в том, что, во-первых, финансовое состояние не всех организаций позволяло вовремя эту выплату производить. Во-вторых, очень много банкротных предприятий, по которым человек на больничный ушел, когда он вернулся – платить уже некому, что называется. И опять надо разбираться, за счет чего, где и кому оплачивать. И тема электронного больничного имеет предложение, тема прямых выплат. То есть тема электронного больничного говорит о том, что у нас автоматически больница, выписывая больничный лист, автоматически попадает в нашу базу. И когда человек закрывает этот больничный лист, поступает информация о том, что больничный лист закрыт и этому человеку положена та или иная выплата. Мы запрашиваем работодателя, чтобы он нам показал, какая средняя зарплата у этого человека при начислении выплат по больничному и оплачиваем непосредственно. Ему уже на карточку или через почту. Во-первых, это позволяет сегодня уйти от проблемы поддельных больничных. Потому что в год даже по нашей системе мы находим порядка 2500 больничных, которые тем или иным способом подделывают работники. Это первое. А второе – это все-таки некоторое упрощение процедуры работы с работодателем и работы с работником по фактической выплате человеку. Пока проект действует в пилотном режиме. Два субъекта - Белгород и Архангельск – участвуют сегодня в эксперименте. Мы планируем расширять этот электронный больничный до 6-8 субъектов в следующем году. Тут ситуация не только от нас одних зависит. Нам нужен электронный документооборот с больницами. А больницы не везде готовы к этому. Первое – это персональная тайна человека, второе – это медицинская тайна. И если мы поставим некие открытые каналы, то не очень захочется, чтобы где-нибудь на Горбушке появился какой-нибудь диск с какими-нибудь больными, на котором опубликовано, кто, чем, где и как болеет. Поэтому тут вопрос еще и готовности обеих сторон. И второе – это работодатель. Надо, чтобы мы с работодателями имели такой же электронный документооборот. Потому что, когда к нам приходит больничный по электронной почте, мы должны запросить работодателя по среднему размеру заработка, чтобы мы понять, сколько платить. И вот здесь готовность всех трех сторон. Мы сегодня готовы. А вот готовы ли контрагенты?.. Исходя из этой готовности, мы потихонечку будем внедрять эти электронные больничные на территории страны. Основное, что необходимо усовершенствовать, – это реабилитацию. Мы говорили о том, что в год 6500 человек получают травмы на производстве. И то, что мы сегодня половину из них возвращаем на трудовые места – это в принципе неплохо, но показатели по миру, конечно, значительно выше. Мы сегодня пытаемся отстроить систему, которая будет клиентоориентированная. То есть пришел человек, обратился – давайте попытаемся его довести до конца. Есть проблема – давайте решать. Поэтому просьба зрителям: все-таки доверяйте системе…