Андрей Макаров: Поверьте, та паника, которая сейчас идет, рукотворная. Сегодня мы достаточно сильны, чтобы бороться с кризисом В результате ухода рубля в свободное плавание курс национальной валюты к доллару и евро в конце нынешнего года испытал свое самое драматическое падение со времен дефолта 1998 года. И пока на прошлой неделе правительство и Центробанк принимали пакет экстренных мер по защите российской экономики, многие граждане ринулись, как в былые 90-е годы, сметать все подряд с полок магазинов. Но так ли уж похожа нынешняя ситуация на кризисы 1998 и 2008 годов? Андрей Макаров, известный российский юрист, депутат Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации, председатель комитета Государственной думы по бюджету и налогам. Кандидат юридических наук. Один из авторов части первой Налогового кодекса Российской Федерации. За большой вклад в развитие российского парламентаризма и активную законотворческую деятельность награжден Орденом Почёта и Почетной грамотой президента Российской Федерации. Андрей Макаров: Та ситуация экономическая, которая у нас сегодня возникла, вот если поделить, что в ней санкции, а что мы сами натворили. Я думаю, что на санкции приходится 30%, а ведь остальное - это наши вопросы, это то, что мы не доделали. Другое дело то, что я категорически не согласен с тем, что мы слышим из уст оппозиции, что все эти годы высокая нефть, и мы ничего не делали – это не правда. Я хорошо помню, когда мы вступали после кризиса 1998-2000 годов, приход Владимир Владимирович вначале председателем правительства, а затем президентом, в каком состоянии мы находились. Страна, у которой почти 200 миллиардов долларов внешнего долга, страна, у которой вообще нет золотовалютных резервов, практически 50% живет ниже черты бедности – это то, что было в 2000 году. Когда говорят, почему вы не использовали – мы использовали, мы использовали то, что страна расплатилась с долгами. Я хорошо помню, как здесь, в Думе, кричали, зачем мы отдаем долги. Представляете, сегодняшняя наша ситуация, когда бы мы были еще и с долгами. Следующий вопрос: чтобы мы не говорили, но сегодня нет в стране той бедности, которая была тогда. Вы видите сегодня пенсионеров, умирающих в очередях в банках, потому что они не могут получить пенсию? А ведь в 1998  году было это. Может быть, решение о том, чтобы отпустить рубль в свободное плавание, было принято чуть поздно. Но себестоимость этих решений настолько высокая, что  их очень тяжело принимать. Мы очень быстро забываем плохое, мы стараемся его не помнить – вот оно прошло, и слава богу. Сейчас в возникнувшей ситуации я прекрасно понимаю это, давайте называть вещи своими именами: по существу даже паника на валютном рынке, которая произошла, на мой взгляд – вот именно в этой ситуации проверяется способность государства взять ситуацию под контроль. Могут ли элиты консолидироваться? В состоянии ли все ветви власти в данном случае принимать решения, которые будут направлены на решения сиюминутных вопросов, не вообще, а именно сиюминутных вопросов? Сегодня мы принимаем решения. Вот решение Центрального банка было направлено на то, чтобы остановить валютных спекулянтов. Валютные спекулянты – это не уголовники – это те люди, которые пользуясь ситуацией, пытаются на рынке извлечь прибыль. Вот здесь государство обладает достаточными рычагами для того, чтобы показать - не суйся сюда. И вот эти решения стали приниматься. Может быть решение о том, чтобы отпустить рубль в свободное плавание, было принято чуть поздно. Поверьте, это очень сложно принять. Настолько высокая себестоимость этих решений – их очень тяжело принимать. Проблема в доверии людей к власти. Сейчас должны приниматься решения, которые будут направлены только на укрепление доверия людей. Центральный банк пошел на ответственное решение. Чем это вызвано, почему в свободное плавание? Потому что вот эти спекулянты на рынке, которые действуют абсолютно законно, просто ждали, когда Центральный банк выбросит на рынок очередные миллиарды долларов, чтобы забрать их, скупить за падающий рубль и сидеть - ждать новой порции. Центральный банк перестал и сказал, что будет выходить только в крайнем случае, чтобы нивелировать. Тогда и была спровоцирована вот эта паника населения. Поверьте, вот та паника, которая сейчас идет, она в первую очередь рукотворная. Это с одной стороны экономические интересы тех самых спекулянтов, которые потеряли миллиарды, которые до этого вбрасывал Центральный банк и которые сейчас просто хотят, чтобы пенсионерка свою пенсию быстро бежала менять на доллары. Я сейчас встречаюсь с людьми, когда вот несколько дней и рынок успокоился, когда пошла стабилизация рынка, и они говорят, а мы вчера купили доллары по 90, по 100, по 80. А как же нам теперь быть? Когда, простите, все говорили:  не покупайте, не надо этого делать – значит, проблема в доверии людей к власти. Вот сейчас должны приниматься решения, которые будут направлены только на укрепление доверия людей. Сейчас же идет круглосуточная работа, что сделать, чтобы остановить эту панику? Надо докапитализировать банки. Ведь люди идут, снимают деньги, и в том случае, если вдруг денег не хватает, известно, если 10% вкладчиков приходят одновременно в банк, просто эти деньги не находятся в банке, это не значит, что они их украли, они просто вложены куда-то, их нельзя выдать одномоментно. Значит, надо докапитализировать банки. Потому что люди пойдут неделю, видят, что можно спокойно получить деньги, никаких проблем, никаких ограничений нет. Ставки банки сейчас резко подняли по вкладам. Люди видят, что деньги платятся, и они спокойно вернут те же самые деньги, потому что они видят, что более высокий процент, более выгодно. То есть вот эта новая ставка обеспечивает и более высокий процент. Обратите внимание, как в данном случае аккуратно поступил Центральный банк. Он сказал, вот эта ставка фактически только для этих спекулянтов, а вот, скажем, ставки для инвестиций остались на том же уровне, как были. Ставки по поддержке малого и среднего бизнеса остались такие, какие были. Ставки по проектному финансированию остались те же самые. Поддержка экспорта осталась,  все то же самое. То есть это очень аккуратный инструмент. Одновременно Центральный банк принимает целый ряд решений, которые улучшают работу банков. В пятницу мы принимаем решение о докапитализации банков из бюджета на триллион рублей – триллион рублей приходит в банковскую систему. Мы говорим людям:  все, ваши деньги защищены. Одновременно мы поднимаем ставку. Но одновременно государство говорит, что, если вдруг в каком-то банке что-то происходит, то тот страховой гарантированный минимум, который любой вкладчик получит независимо от того, что произойдет с банком, а он у нас составлял 700 тысяч рублей, теперь составляет 1 миллион 400 тысяч рублей. А это охватывает 92% всех вкладчиков страны. То есть, мы не просто даем сигналы, но мы гарантируем реально, что люди могут не бояться. Но это же не единственные деньги. Одновременно мы принимаем решение, что внести специальные изменения в Бюджетный кодекс, что еще 400 миллиардов рублей мы должны направить на инфраструктурные проекты. Мы приняли решение об этом, когда принимали бюджет. Это те экономические проекты, которые должны вытягивать экономику страны. Но эти 400 миллиардов пройдут через самые крупные системообразующие банки. Но банк не может оставить себе из них ни одной копейки. Такой прозрачной системы, которую мы создаем сейчас, в этой кризисной ситуации, у нас не было никогда. Это важно для того, чтобы увеличить капитализацию банка – это позволит ему привлекать те ресурсы, которые сегодня он не может привлекать из-за санкций, потому что наши крупнейшие банки попали под санкции и то, что они раньше могли получать финансирование с Запада, сегодня они лишены. Что делает парламент? Одновременно мы устанавливаем строжайший контроль, чтобы не получилось так, что эти огромные средства банки получат, выбросят на валютный рынок, и мы получим все то же самое. Мы устанавливаем постоянный мониторинг Счётной палаты – это орган парламентского контроля, который будет осуществляться. И обязываем правительство и Агентство страхования вкладов, через которое пойдет работа с банками, представлять нам всю необходимую информацию, как о тех средствах, которые получил каждый банк, какой объем, на какие цели, какие инструменты, так и то, куда этот банк эти средства разместил. Иными словами такой прозрачной системы, которую мы создаем сейчас в этой кризисной ситуации, у нас не было никогда. Я посмотрел изменение цен на продукты питания по Москве и в магазинах, и в ресторанах. Смотрю, какие-то фантастические изменения. Я стал проверять обоснованность этих повышений, и могу абсолютно ответственно заявить, что 80% из них не обоснованы. То есть, вместо того, чтобы, как делают в любом цивилизованном обществе, сначала войти на рынок, а потом зарабатывать, понемножку поднимая цены – нет, вот сейчас урвать все. Сейчас момент, когда проблемы, которые у нас есть, мы не просто можем решить, а должны их решить. У нас возникают фантастические возможности. Посмотрите, как рванул Китай. Ведь он рванул на самом деле после тех санкций, которые были наложены за Тяньаньмэнь. То есть, когда те санкции, которые были, сказали, что просто уничтожат страну, посмотрите, что стало с Китаем. Они использовали внутренние резервы и сегодня это первая экономика мира. У нас есть такая возможность. Более того, это уникальная возможность для нашей страны. При этом я сразу хочу сказать, я ненавижу, когда произносится этот текст о том, что нам давно пора слезть с нефтяной иглы. Не можем мы слезть с нефтяной игры, а главное, не надо нам с нее слезать. Господь Бог дал нам вот эти природные ресурсы, вопрос в том, как их использовать. Вы посмотрите, что сделали Объединенные Арабские Эмираты: 40 лет тому назад это была пустыня. Горсть фиников – это было все то, что могли себе на обед позволить и то не везде, а там, где были оазисы. Что они сделали со своей страной за 40 лет?! Вопрос стратегии развития, но здесь нужна консолидация общества. Главное, это доверие людей. И правильно сказал Владимир Владимирович, что очень важно, чтобы власть делает, мы делаем, очень много хороших вещей, но люди об этом не знают, информационно это не обеспечено. Вот здесь, мне кажется, общественное телевидение как раз могло бы сыграть вот эту безумно важную роль: стать тем мостиком, на котором будет выстраиваться доверие.