Дмитрий Белов: Приказ №227, более известный как приказ "Ни шагу назад", все ветераны, которые мне известны, с которыми я общался, все как один считают, что приказ правильный, что он способствовал укреплению дисциплины. При этом они говорят от себя, поскольку они участники этих событий и, соответственно, приводят множество примеров, которые подтверждают это. Другое дело, что анализ высказываний, писем военнослужащих, которые затрагивают историю этого приказа, даже иногда попадаются критические замечания в том плане, что приказ вышел слишком поздно. Поскольку, они считают, надо было это сделать намного раньше. Поскольку вот эта идея, что отступать можно ещё, как в 1890 году, есть куда, вот эти иллюзии, они, кстати, характерны были не только для военнослужащих Красной армии. И в английских, и в американских газетах журналисты тоже, изучая военную историю России, тоже тешили себя иногда неоправданным так называемым оптимизмом, говоря, что Россия большая, там ещё есть, куда отступать. Поэтому этот приказ в каком-то смысле буквально повернул на 180 градусов вот эти иллюзии, обратив людей к реальности, что война тех веков, лет – она качественно, количественно и вообще совсем другая. Это война экономическая во многом, не только морально-психологическая. Тут территория – это один из факторов всего-навсего. Поэтому с морально-психологической точки зрения он своего рода отрезвлял участников боевых действий, которые где-то в душе, может быть, надеялись, что еще можно куда-то отступать за Волгу, до Урала и так далее. Но если на карту посмотреть, то, конечно, без нефти все эти уральские заводы, танки, самолеты, вся эта продукция не полетит, не поедет без необходимого топлива. А большая часть его добывалась именно на Кавказе. И все эти артерии, железнодорожная ветка Кизляр-Астрахань, единственная, которая по сути снабжала нефтью, Каспийское море с Волгой – все это слишком находилось под ударом немецкой авиации. Анализируя бои под Сталинградом, когда немецкие войска вышли к Волге 23 августа 1942 года, и уже можно сказать, что в дневное время Волга была уже отрезанная, и доставлять нефть было все сложнее, в мемуарах прослеживается мысль, что, может быть, даже если Сталинград падет, то в любом случае всегда найдется возможность, какая-то надежда, иллюзия, может быть, все-таки существовала, что Советский Союз все равно будет бороться до конца. То есть Сталинград все равно потерял свое значение как промышленного центра. Поэтому главная задача, которую видели защитники именно Сталинграда – это оттянуть на себя как можно больше войск. Пусть даже город полностью при этом будет уничтожен, что, собственно говоря, и произошло. Поэтому сам приказ 227, а много других было приказов, но именно этот приказ ветераны запомнили как самый отрезвляющий. Советскому командованию не удалось разгадать планы Германии на летнюю кампанию 1942 года. Ошибочно было предположение, что Гитлер продолжит наступление на Москву как на важный политический, экономический центр страны. По сути это означало бы крах всего Советского Союза. Однако Гитлер поступил по-другому. Он крайне нуждался в нефти, зерне, вообще продовольствии для продолжения войны. Поэтому вся летняя кампания 1942 года была направлена на концентрацию всех сил для основного удара на юг в районе Кавказа, Северного Кавказа. Наступление в этот район оказалось абсолютной неожиданностью для советского командования. Хотя разведка доносила, и даже наши союзники в том числе предупреждали, что Гитлер будет наступать на Кавказ, а не на Москву. Поэтому в этом отношении для союзников стратегический замысел Гитлера на 1942 год не представлял особого секрета. Поэтому наступление на Кавказ и фланговый удар в район Сталинграда привели к тому, что в степях Северного Кавказа и нижнего Поволжья начались сильные бои, в основном оборонительного характера. Значительное количество войск попадало в окружение. Часто танковые удары сопровождались фланговыми ударами, поддержкой авиации. Поэтому у Красной армии самые большие потери. Но впоследствии, в ходе летней кампании, на первый план со стратегической, экономической точек зрения выступало сталинградское направление. Именно бои за Сталинград здесь носили не только военный, экономический характер, но и в каком-то смысле политический. Поскольку город носил имя Сталина, то в каком-то смысле и с этой точки зрения город было крайне важно для Гитлера захватить, сделать так, чтобы он перестал быть крупным промышленным центром, что, собственно, и было сделано 23 августа 1942 года, когда город был подвергнут массированной бомбардировке. Это событие впоследствии вошло в историю Сталинградской битвы как день памяти и скорби и отражает в отечественной историографии не только ход боевых действий, но напоминает, что война – это в первую очередь трагедия гражданского населения, а не только удары армии, фронтов, работа тыла и так далее. Это своего рода человеческое измерение истории глазами простого человека.  В результате этих летних боев, героизма, который проявили солдаты Красной армии, удалось сдержать натиск, как на кавказском направлении, так и в районе Сталинграда. Именно Сталинград стал тем моментом, поворотным или ключевым, значимым по крайней мере, в 1942 году, который подвёл итог всей этой летней кампании. И если первая половина года была крайне неудачной во всех смыслах для Красной армии: стратегическую инициативу не удавалось вернуть, то именно этот итог, окружение под Сталинградом армии Паулюса, ее уничтожение, создание угрозы окружения и всей Северокавказской группировки, можно сказать, стало именно тем моментом, который и привел наконец-то к изменению общей стратегической ситуации советско-германского фронта, именно после Сталинградской битвы. Оглядываясь назад, можно сказать, что для союзников Сталинград стал тем событием, которое подарило не только надежду, но и сделало Советский Союз образцом мужества, героизма, того, как нужно бороться с нацизмом, и показало союзникам, что их вклад не такой уж и большой на этом фоне. Поэтому отчасти Сталинград и впоследствии Курская битва заставили наших союзников скорее принимать решение об открытии второго фронта. Поскольку уже стоял вопрос о послевоенном устройстве мира, о политической карте послевоенного мира, о границах и так далее. Поэтому здесь уже Сталинград – это не только военное событие, экономическое, но тут еще и политическое событие. И не только потому, что он заставил союзников задуматься о том, что пора более активно принимать участие в войне, иначе их роль в решении послевоенных вопросов оказывается более ограниченной. Поскольку Советский Союз именно после Сталинграда поднял значительно свой международный статус. То есть в данном случае Сталинград еще стал и символом народной дипломатии. Это достаточно малоизученная тема истории войны, когда гражданское население, в отличие от официальных действий властей, от всего сердца принимало решение оказать конкретному городу конкретную гуманитарную помощь. И таким образом родилось впоследствии движение городов-побратимов. Именно город Сталинград и английский город Ковентри стали первыми городами, которые развивали так называемую мягкую силу в дипломатии. Это есть как раз неофициальные контакты муниципалитетов. И в прошлом году как раз исполнилось 70 лет этому движению городов-побратимов. То есть Сталинград шире, глубже, он намного символичнее. Если посмотреть оценку, которую давало военно-политическое руководство союзных стран и общественность этих союзных стран, то самым ярким событием 1942 года для англичан, например, стала именно Сталинградская битва. Поэтому почетный меч короля Великобритании Георга VI, который был вручен на Тегеранской конференции жителям Сталинграда, был показан перед отъездом в Тегеран жителям Англии, и полмиллиона человек осмотрело выставку, состоящего из одного-единственного экспоната, только для того чтобы убедиться, что жители города получили достойный их мужества и героизма символ, над которым работал очень усердно сам Уинстон Черчилль и придумал эту надпись на стальном клинке - "Гражданам Сталинграда, крепким как сталь, дар короля Великобритании Георга VI в знак глубокого восхищения британского народа". То есть и сам подарок, и место, где он был вручен (на Тегеранской конференции), все имело глубокое символическое значение, даже скорее для англичан, нежели для нас, поскольку англичане вкладывали в это понятие, в этот подарок все свои чувства, ощущения, надежды, какие-то страхи, которые были в первой половине 1942 года, и, соответственно, желание как-то выделить свое отношение именно к этому городу. И поэтому впервые в британской истории был вручен иностранному городу такой символический подарок, меч.