Знаменитому Центральному Дому журналиста – 95 лет. В далеком 1920 году в Москве на Никитском бульваре открылся Дом печати, он разместился на месте дворца-усадьбы князей Гагариных. Неоднократно перестроенный, сегодня он известен как Центральный Дом журналиста. С первого дня членом правления Дома стал Владимир Маяковский. В 1920-е годы в Доме печати проходили литературные дискуссии, выступали Брюсов, Ивнев, Мариенгоф, Шершеневич. Новое название – Центральный Дом журналиста – Дом печати получил в 1938 году. Его быстро сократили и стали называть Домжур. Сегодня Домжур – одно из популярнейших мест Москвы, причем не только у журналистского сообщества. Теперь вход сюда открыт для всех. Здесь ежедневно проводятся различные пресс-конференции, семинары, выставки, концерты, фестивали, устраиваются презентации новых книг, творческие вечера писателей, журналистов и музыкальных коллективов. Игорь Степанов: Этот дом для того, чтобы здесь согревались сердца, чтобы человек чувствовал, что не только от него общество что-то берет и потребляет, а что и для него тоже что-то делает. Игорь Степанов – директор Центрального Дома журналиста, член Союза журналистов России, директор Гильдии кинорежиссеров России, генеральный продюсер международного кинофестиваля "Сталкер", член Союза кинематографистов России. Игорь Степанов: История у нашего Дома журналиста очень богата, интересна и многообразна. Этому зданию более 200 лет. Свою историю наш дом берет с прихода Александра Сергеевича Пушкина сюда, так как рядом на Никитском бульваре проходило венчание. Жил он на Старом Арбате, а здесь жили его друзья. Он приходил и в этом каминном зале читал стихи, танцевал на балу и, наверное, хорошо проводил время за бокалом вина. Когда пришла советская власть в 1920 году, это здание передали под Дом печати. Тогда у нас министром был Луначарский, который подписал распоряжение о передаче Дому печати. Дом служил местом для сбора литераторов, поэтов, писателей, журналистов – людей, которые имели какое-то отношение к литературе и писали всевозможные произведения. С тех пор это стал знаменитый дом. Здесь выступали Блок, Луначарский. Здесь Есенин читал свои стихи. К сожалению, буквально через несколько дней он скончался, и отсюда его хоронили, прямо отсюда на руках несли его на Ваганьковское кладбище, где он похоронен. В общем, место очень знаменитое для всех. В годы войны прямо отсюда на фронт уходили журналисты. У нас во дворе стоит памятник, посвященный погибшим журналистам. Это очень интересное центральное место в городе, которое привлекает людей как и старшего, так и молодого поколения, которым интересен сам особняк, его история, его жизнь. И нам, конечно, почетно и приятно, что дом принадлежит журналистам, что журналисты чувствуют себя здесь, как дома. Для них здесь созданы все условия: есть залы для проведения пресс-конференций, есть свой ресторан, есть свои каминные комнаты, интернет-зал, кинозал. То есть в полном объеме можно проводить много интересных мероприятий. Сегодня в Москве более 20 факультетов журналистики. Мы стараемся делать все, чтобы студенты приходили, посещали мероприятия. Живем мы тем, что стараемся привлечь молодую аудиторию в наши стены. Так уж сложилось, что наше прекрасное здание, находясь в центре города, тем не менее немножко отпугивает людей, – потому мы находимся за красивым чугунным забором, и люди думают, что это какое-нибудь посольство или какое-то представительское здание. Поэтому на все свои мероприятия мы стараемся привлечь как можно больше молодых людей и молодежь, которая учится на факультетах журналистики в Москве. Сегодня у нас в Москве более 20 факультетов журналистики. Мы стараемся делать все, чтобы они приходили, посещали мероприятия. Здесь проходят самые престижные пресс-конференции, концерты, фестиваль бардовской песни "Поют журналисты России". Мы проводим свой кинофестиваль "Профессия – журналист". Это фестиваль, рассказывающий о людях этой профессии – не о том, что они снимают, а как они снимают, в каких трудных условиях они снимают. Очень хорошая традиция у нас есть – Галерея памяти погибших журналистов. Каждый год 15 декабря мы собираем детей и семьи погибших журналистов, делаем для них специальный праздничный ужин, вспоминаем тех, кто даже в мирное время уходит из жизни в горячих точках. Еще надо сказать, что у нас очень много времени уделяется ветеранам журналистики. Это и ветераны войны, которые прошли Вторую мировую войну, прошли горячие точки, и ветераны труда, которые находят время, чтобы собраться и поделиться своими воспоминаниями. Мы стараемся создать видеолетопись истории нашей журналистики для мультимедийного музея. У нас помещение не позволяет разворачивать большую экспозицию, поэтому сегодня очень современная форма – мультимедийные элементы мы используем, записывая воспоминания наших ветеранов журналистики, которые очень интересные истории рассказывают. Ведь каждый из них с кем-то общался, каждый из них частичку жизни своей отдал кому-то из великих людей, о которых узнала страна. Мы очень много общаемся с фотографами многих газет, которые сегодня не могут нигде выставить свои работы. У них собрались большие архивы фотографий, но они никому не нужны, и нет больших площадей, чтобы их выставить. Мы стараемся тоже в мультимедийном формате делать слайд-шоу и показывать историю нашей страны через фотографии. Есть детский клуб для семей журналистов, дети могут приходить и проводить здесь свое время. Мы проводим встречи с авторами детских журналов "Мурзилка", "Веселые картинки", которые до сих пор живут. С удовольствием можно прийти и познакомиться с теми, кто делает эти издания. Сегодня время так устроено, что журналисты днем работают, а ночью более-менее свободны, у нас есть идея – сделать "Ночной приют журналиста". Надо сказать, что Дом журналиста еще славен тем, что мы стараемся наладить круглосуточную работу. Так как сегодня у нас время так устроено, что журналисты днем все работают, а ночью все-таки более-менее свободны, у нашего председателя Союза журналистов есть такая идея – сделать "Ночной приют журналиста". Чтобы ночью могли журналисты приехать сюда, поработать с компьютером, с Интернетом, выпить чашечку кофе, может быть, назначить какое-то свидание и т.д. То есть дом бурлит своей активной и интересной жизнью. У нас есть ресторан и своя оригинальная кухня. До сих пор наши старожилы вспоминают, как приходили знаменитые журналисты и давали рекомендации: какие должны быть блюда, как нужно готовить жаркое по-суворовски, уху по-богдановски и т.д. Был такой журналист Бовин, бывший посол в Израиле – он любил кушать бутерброды с борщом. Он требовал, чтобы были бутерброды с борщом. Эту историю помнят. Журналисты сюда приходят. Кто-то вспоминает раков. В чем сейчас отличие сегодняшнего Дома журналиста от того времени? В советское время сюда можно было прийти только по членским билетам, только элита могла попасть. И вот пришли в ресторан, покушали – раки, пиво. И все были счастливы. Я уже здесь пять лет директор Дома журналиста, и мне все время говорят: "Ой, ты директор того дома, где раньше были раки всегда, дома, в который не пускали?" Так вот, сегодня в наш дом пускают, мы открыты для всех. Мы считаем, что должны не только журналисты приходить к нам в дом, а все желающие. Мы на всех наших стенах размещаем картинки художников. Ведь еще у всех журналистов есть какие-то хобби. Мы стараемся использовать наше здание, чтобы открыть эти хобби. Мы не ведем кружковую работу, но предоставляем свои помещения, чтобы журналисты могли петь, рисовать и показывать свои картины, выставлять свои фотографии. А может быть, еще какие-нибудь виды искусства. На самом деле никто не знает, каким должен быть журналист. Потому что институты, которые готовят журналистов, к сожалению, они их теоретически накачивают информацией, а вот практически мало кто может нормально работать: сформулировать вопрос, спросить так, чтобы был действительно интересный разговор. Сегодня у нас педагоги, которые набирают на факультеты журналистки и режиссуры, жалуются, что приходит молодежь, которая не подготовлена. Они не знают, что такое классика. Вот мы говорим: "В этом доме был Блок, читал Маяковский свои стихи". Сейчас спроси у молодых, кто такие Блок и Маяковский – они не скажут, кто это такие. Не скажут просто-напросто, они их не знают. Не знают и других знаменитых людей – увы, к сожалению. Поэтому сейчас сложно говорить о журналисте как о личности. Сложно говорить о том, что они могут из себя представлять. Вот когда жизнь после обучения в институте их вытолкнет, и они начнут уже лбом биться туда-сюда – они начинают понимать. Жизнь заставляет что-то почитать, чем-то поинтересоваться. Никто не знает, каким должен быть журналист. Институты, которые готовят журналистов, к сожалению, теоретически накачивают информацией, а вот практически мало кто может нормально работать. У нас был такой интересный случай про кино. Есть режиссер Вадим Юсупович Абдрашитов, и я молодых журналистов попросил взять у него интервью. Я спрашиваю журналистов: "Вы знаете, кто такой Абдрашитов?" – "Да, мы знаем, конечно". Я, чтобы им подсказать, говорю: "Вадим Юсупович снял такие картины, как "Магнитные бури", "Остановился поезд", "Парад планет". И режиссер, который у него берет интервью, говорит: "Да, я понял. Это режиссер научно-популярного кино". Журналисты не готовятся сегодня, не знают, с кем они говорят: "Скажите, что вы хотите рассказать? Расскажите о себе". Был такой случай, когда я проводил фестиваль, и у одной знаменитой актрисы журналисты захотели взять интервью. Очень знаменитый журналист подходит ко мне и говорит: "Я хотел бы взять интервью у такой-то актрисы". Подхожу к актрисе и говорю: "У вас хотели бы взять интервью". Она говорит: "При одном условии – пусть сначала журналист скажет, какая была моя первая роль в театре и какая сейчас у меня роль в театре". Журналист: "Э-э… М-м…" – "Так что же я буду вам давать интервью?" И она отказалась давать ему интервью. Беда всей журналистики и беда тех, кто дает задания журналистам, в том, что сейчас интересует только информация: с кем спишь, как спишь и с кем живешь. А вот что-то другое не интересует. Редактор говорит: "Так, быстренько пойди и узнай, что сегодня происходит, почему у него исчезло обручальное кольцо на руке. Выясни! Вот это мне интересно, это войдет потом во все издания". Вот в чем дело – на что толкают и провоцируют. На самом деле интересные материалы, какие-то выражения мыслей со стороны журналистов сейчас никого не интересуют. Ты должен писать телеграфным текстом о событии, и что-то такое обязательно необычное должно быть. На это ориентируют сегодня в основном все главные редактора журналистов. И журналист уже думает: "Какую же горячую новость принести? Скорее бы на моих глазах кто-нибудь в метро упал на рельсы – и тогда я точно получу премию". Правильно? Надо честно об этом говорить. Мы хотим все в этом доме сделать, чтобы, наоборот, журналисты о чем-то задумались, посидели, захотели написать какое-нибудь эссе об истории страны, какие здесь люди бывали. Но в жизни так не происходит. Смотришь в окно – котлован с одной стороны, толпа с другой стороны, грязь с третьей стороны. И думаешь: о чем же писать? Время немножко другое стало – все спешат. Все дома строились для того, чтобы можно было не спеша посидеть, поговорить, подумать. Сейчас немножко другое время: прибежал, выпил кофе, провел беседу, деловую встречу и побежал дальше. Сориентировался немножко, вдохнул этого воздуха старого особняка – и ворвался в современную Москву. Мы хотим все в этом доме сделать для того, чтобы журналисты о чем-то задумались, посидели, захотели написать какое-нибудь серьезное эссе. Тем не менее какая-то святость духа Дома журналиста осталась, конечно. Когда заходят и говорят: "Ой, а здесь был и этот, и этот. Как это было?" – конечно, очень трогательно и приятно нам это ощущать. И то, что у журналистов есть свой дом – это ко многому обязывает. Потому что иногда говорят: "А как понять, где эти журналисты. Сколько у нас их – много, мало?" У нас более 100 тысяч журналистов в нашей организации. И когда есть такой дом не только в Москве, но и в регионах России – это очень важно. Журналисты могут прийти и занять свой досуг. Ведь для чего такие дома создавались? Это профильные дома для людей этой профессии, чтобы люди проводили свое свободное время в своем родном доме со своими коллегами. Какие перспективы? Конечно, мы строим планы, чтобы как-то дом модернизировать, надстроить, сделать еще медиацентр. Может быть, чтобы SPA-салон для журналистов был какой-то свой. То есть, расширить площади. Но само помещение, архитектурный памятник, не дает такой возможности. Поэтому будем просто хотя бы сохранять этот очаг культуры для журналистов, чтобы оставалось что-то святое для них. А будущее простое: если профессия будет жить – будет жить и Дом журналиста.