Геннадий Хазанов. Миллионы зрителей в России и за еe пределами знают его как яркого и талантливого артиста, как человека, обладающего не только чувством юмора, но и большой творческой энергией. Каждое его выступление на эстраде, будь то сатирический монолог или драматический спектакль, становится событием. Первое появление Геннадия Хазанова на телевидении произвело эффект разорвавшейся бомбы: такого артиста на советской эстраде ещe не было. Каждый зритель от Калининграда до Владивостока был абсолютно уверен, что этот паренeк действительно из кулинарного техникума. А позже, в 1981 году, никто уже и не сомневался, что на новогодний "Огонeк" залетел слишком много говорящий и почти антисоветский попугай. В багаже Геннадия Викторовича галерея образов и масок на эстраде. Яркие роли в кино и на телевидении, и, конечно же, на драматической сцене, ставшей для актeра настоящей отдушиной, глотком свежего воздуха после душной атмосферы эстрады 1990-х годов. С именем Геннадия Хазанова связаны и современные преобразования в Государственном театре эстрады. Эта творческая площадка объединила самые разные жанры искусства. А популярность театра среди москвичей и гостей столицы с каждым годом только растeт. На сцене Театра эстрады постоянно появляются новые спектакли, концерты, творческие вечера и юбилейные программы. Юбилей Геннадия Викторовича – тема особенная. Никто не умеет поздравлять друзей и коллег так, как делает он. 1 декабря Геннадий Викторович Хазанов отмечает свой 70-летний юбилей. На тяжeлую судьбу он не жалуется. Ведь мало кто за 45 лет творческой деятельности прошeл такую длинную дистанцию. Геннадий Хазанов: К юбилеям я отношусь неоднозначно. Мне кажется, что зачастую юбилеи становятся просто информационным поводом. Но в этом нет ничего удивительного, потому что жаждущие внимания к своей персоне 365 дней в году должны бежать к врачу. Мне кажется, это не очень нормально. Я много раз цитировал Хулио Кортасара, который сказал, что юбилей – это ворота распахнутой глупости. А также Бернард Шоу, сказавший, что только дурак может праздновать год приближения своей кончины. Это скорее повод повидаться с людьми. Когда это 70-летний юбилей, тогда это возможность сказать спасибо тем, кто положил часть своего сердца и своей жизни на тебя. Я нормально отношусь к этому с одной навязчивой мыслью: скорее бы это прошло Геннадий Викторович Хазанов, актeр театра и кино, телеведущий, общественный деятель, художественный руководитель Московского государственного театра эстрады, народный артист России, лауреат Государственной премии, кавалер орденов Дружбы и "За заслуги перед Отечеством" IV, III и II степени. Геннадий Хазанов: В формировании моей личности принимало участие непосредственно и опосредованно такое количество людей. Но, казалось бы, женщина, которая не была моей няней, но которая со мной проводила в моeм раннем детстве столько времени, что она была первой женщиной, которую я назвал "мама". Она жила в хибаре на улице, которая по сей день стоит на том же месте – Большая Серпуховская улица. А тогда в послевоенное время я сутками проводил своe детство на улице с вручeнным куском чeрного хлеба, помазанным сверху тонким слоем масла. И щепотка сахарного песка превращала кусок черняшки, как еe называли, в пирожное. Это женщина, которая столько подарила мне сердца своего, внимания, тепла, стала жертвой моего детского ужасного поступка. Я проиграл своим сверстникам деньги во дворе. Естественно, взять у меня было негде, и я у неe украл эти деньги. Прошла жизнь. Я, вспоминая это, говорю, что эти деньги мне всю жизнь жгут ладони. Видите, каким странным образом она сыграла роль в формировании моей личности. Когда я понимал, что оно чужое, нельзя поднимать руку. Потом это касалось и всего остального. И я наблюдал такую бедность, при этом такую сердечность, что это тоже не могло не оказать влияния на моe формирование. Разве можно сказать, что меня не сформировало общение с моей учительницей математики Юлией Ивановной Непотерянной, которая, слава Богу, жива. Ей уже десятый десяток. И, несмотря на перенесeнные инсульты, она сохранила абсолютно чистую голову, разум, память. Разве она не воспитывала меня? Разве она не любила мою личность? Разве не лепил мою личность коллектив эстрадной истории московского государственного университета "Наш дом", который был создан тремя москвичами – Ильeй Рутбергом, Марком Розовским и Альбертом Аксельродом. Это были мои университеты. Разве не формировал мою личность завод, куда я пришeл в 16-летнем возрасте работать? Все они формировали меня. Причeм, можно сказать, что они же не формировали меня как артиста. Нет. Потому что артист – всего-навсего монитор того, что происходит внутри человека. И если бы ничего внутри не было, нечего было бы ретранслировать. Мне всегда было интересно идти нехожеными путями. Я наоборот очень боюсь банальщины. И я очень боюсь этой зрительской любви к привычному. Зрительская любовь к привычному лишает человека свободы маневра. Потому что зритель не прощает измены своего вкуса. Артист выходит на концертную эстраду, и в качестве партнeра у него – зритель, с которым никто никогда не репетировал, никаких договорeнностей у него нет, кроме твоего бэкграунда. А ты не можешь не вести себя оторванно от зрительного зала. Театральная сцена для меня в этом смысле – спасение. Потому что моим партнeром является актeр или актриса, или группа актeров на сцене. И эта работа продолжается долгие годы в процессе жизни спектакля. Поэтому когда меня начинают спрашивать про это счастливое моe прошлое на концертной эстраде, я говорю – да, оно было счастливым, пока я окончательно не понял, что пребывание в этом жанре и в этом режиме на сцене – это тяжeлое рабство.