Московский цирк на Цветном бульваре – старейший в России. Он распахнул свои двери 135 лет тому назад. И с тех пор вот уже не одно поколение зрителей приходит сюда, чтобы окунуться в волшебную атмосферу праздника. Массовое увлечение цирком простого и малограмотного населения революционной России заметил еще вождь пролетариата Владимир Ильич Ленин. Поэтому цирк вместе с кинематографом были национализированы после революции одними из первых. Советский цирк был впереди планеты всей. Он стал настоящим мировым брендом, символом высочайшего качества и мастерства. Легендарные стены старого цирка на Цветном помнят неподражаемого Румянцева, более известного всем под сценическим именем "Карандаш", Олега Попова, Ирину Бугримову, Леонида Енгибарова, Евгения и Ангелину Рогальских и многих знаменитых артистов. Но особое место в истории цирка занял Юрий Владимирович Никулин. Неслучайно именем самого любимого клоуна огромной страны и назван Московский цирк на Цветном бульваре. Максим Никулин: Многие говорят, приходя в наш цирк, что он не похож на все остальные. Главное здесь – артисты. Мы стараемся помнить то, как себя вели старые мастера, которые здесь были, с каким уважением они относились к этому дому, с каким трепетом вне зависимости от заслуг, званий и прочего они выходили на этот манеж и прикасались к занавесу. К счастью, это все осталось. Максим Юрьевич Никулин, генеральный директор и художественный руководитель Московского цирка имени Никулина на Цветном бульваре. Он не помнит своих первых впечатлений от цирка. В отличие от всех остальных детей, маленький Максим увидел манеж не из зрительного зала, а из-за кулис. Ведь его еще в пеленках приносили на представления молодые родители – Юрий и Татьяна Никулины. Сегодня Никулины – это настоящая цирковая династия, продолжателями которой уже стали внуки Юрия Владимировича Никулина. Максим Никулин: Цирк не мог не измениться, потому что меняется время, меняется ум вместе со временем, меняется цирк. Конечно, не так быстро. Цирк не может быстро меняться, потому что это наше детство. Детство остается таким, каким мы его помним. И все это менять было бы неправильно. Постепенно, поступательно. Единственный критерий, которому следуем все мы, я имею в виду команду, потому что я без команды – как… Работает команда. Работают люди, которых я знаю, а цирк современный - достаточно хорошо… Так мне кажется. Я лучшей цирковой команды не знаю. Это лучшая цирковая команда в мире. Не хочу никого обидеть. Это моя точка зрения. Это люди, которые больны цирком, которые себя в другом качестве не ощущают. Это люди, с которыми не так просто работать, потому что они все личности, они все самодостаточные. И у нас бывают и споры, бывают и крики, и ругань. Но поскольку мы часть одного целого, мы всегда можем найти какой-то общий итог. Ведь компромисс никто не отменял. Профессия накладывает свой отпечаток и диктует свою линию поведения. Нельзя халтурить в цирке, потому что, во-первых, это опасно, во-вторых, это сразу видно. И тебя никто не возьмет работать. Мастера всегда были востребованы. И мастера всегда были. Они есть, они остаются. И я не могу… станут больше или меньше. Но, с другой стороны, изменились и требования. Они другие. Если раньше человек делал тройной сальто-мортале, и это подавалось как высшее достижение, сейчас это делает каждый второй, школа. Это абсолютные школьные трюки. Сейчас нужно что-то другое. Это во-первых. А, во-вторых, изменилась, слава Богу, по крайней мере, для нас, для меня лично и здесь в цирке все прекрасно понимают, что нам не нужны акробаты, нам не нужны полетчики, эквилибристы и жонглеры не нужны. Нам нужны артисты. Нам нужен человек, который помимо данных профессиональных физических имел бы еще хотя бы начало, которое можно развить, зачатки актерского мастерства. Без этого уже не интересно. Потому что сегодняшний номер – не только трюк. Да, трюк, конечно. Но это еще и образ. Это костюмы, это режиссура, это свет и музыка, специально написанная. У нас практически ко всем номерам пишется авторская музыка. Публичность человека, который в этом жанре со своими трюками работает. И это правильно, потому что цирк театрализируется, он становится более драматургическим. И целиком спектакли, и каждый номер в отдельности. Каждый номер – это спектакль со своей драматургией, со своим прологом, кульминацией, эпилогом. И на одного артиста подчас работают 5-6, а то и больше профессионалов, которые обеспечивают, развивают и придумывают ему эти образы. Практически все костюмы – это уровень Большого театра, не меньше. Люди ведь ходят во многие театры, цирки, на шоу-программы, смотрят их по спутниковым каналам, по интернету. И люди сравнивают. И мы не можем здесь, как раньше, еще 20-30 лет, костюмчик выдавали в костюмерной, музычку нашли – ну и можно работать. Сейчас это же никто не будет делать. Это не интересно. Возвращаясь даже к трюкам, если он делает пять сальто-мортале, но делает их коряво, он не интересен сегодня. Я его не буду показывать. Мне самому так смотреть  его не буду показывать. Мне самому так смотреть не интересно. А тут 2000 человек каждый вечер. И другое. Если мы говорим о цирке, а я всегда говорю о цирке как об искусстве. Не как только о развлечении или части шоу-бизнеса. Это искусство. Это часть нашей культуры. Если мы хотим его правильно развивать и грамотно поддерживать, чтобы он был, этот культурный пласт, то нужно очень внимательно к этому относиться, и подходы другие. Недавно спросили: а помните, раньше в цирке, когда выходил шпрех и объявлял, что сейчас будет исполнен рекордный трюк. Это либо сальто-мортале, либо какая-то высота, либо какой-то уникальный… Сегодня эти приемы еще существуют. Обычный фестиваль международный… Нужно продать трюк и объяснить публике, что это нечто действительно уникальное. И особо бестолковым членам жюри, которые в цирке не понимают, чтобы они поняли и оценили. Да, действительно, трюки продаются. Но если мы строим спектакль по драматургическому принципу и сравниваем это… но с тем же самым Большим театром еще не сравнить. Вот, идет "Жизель", сольная партия примы. Артисты замолкают. Выходит человек в черном костюме и говорит: уважаемая публика, сейчас народная артистка такая-то, прима нашего театра исполнит рекордное количество фуэте. Считаем. Барабанная дробь. Смешно, да? А почему это смешно там, а в нормальном цирке – нет? Это то же самое. Поэтому мы уходим от этой достаточно дешевой продажи трюков, чтобы на этом не дай Бог строить еще спектакль, потому что это искусство. И люди, которые приходят к нам, они понимают, что это уже не тот цирк, который был раньше. Это другой цирк. Он так же изменился, как меняются наша жизнь. Фамилии и имена звезд цирка – они еще с тамошнего времени. Потому что в те времена государству было выгодно пиариться, и цирк пиарили, и артистов пиарили. Их раскручивали, снимались фильмы, выходили передачи. И поэтому страна знала своих героев. Сейчас герои есть. И герои есть, и герои-герои есть. Просто нет у государства желания их подавать, что, с моей точки зрения, крайне неправильно. Потому что это такое же государственное достояние, как наши спортсмены или театральные актеры, или киноактеры. Они не меньше этого заслуживают. И второе – то, что у самих цирков и у ребят не у всех хватает на это средств. Получается, надо заниматься самопиаром. Спасение утопающих – дело рук… Уважения, с моей точки зрения, глубокого достойны братья Запашные, которых знает вся страна. И в этом их заслуга. Они себя так поставили. И замечательный клоун Володя Дерябкин, на которого ходят и которого уже знают. То есть уже начинают ходить на персоналии. Так ходят на аттракцион Дарьи Корниловой со слонами. Андрея Дементьева уже все знают. Они тоже сами себя потихоньку-потихоньку делают. Цирковая режиссура – это определенное направление. И это, в общем, большой дефицит. Режиссеров цирка очень немного во всем мире. Нельзя запатентовать цирковой номер. Авторских прав у режиссера на номер нет. На спектакль, на идею – да. На концепцию – да, есть авторские права. А на номер, на трюк… как вы трюк запатентуете? А артисты же… они все пересекаются постоянно – и на фестивалях, и в шоу-программах. Наши артисты во всех серьезных цирковых проектах. Без наших не обойтись. Это Европа, Америка, Китай, Япония. Поэтому подсматривать не нужно. Нужно просто смотреть с умом. И всегда чего-то новое ты для себя подцепишь. Зритель стал не то, что более капризным или придирчивым. Он стал более искушенным. Люди более информированы, люди стали умнее. И с этой точки зрения и нужно подходить. То, что у нас аншлаги в зале… Да, костров на бульваре не будет уже. Но дай Бог, что среди моря развлечений, которые существуют вокруг каждого из нас, люди вспоминают о том, что есть цирк, идут туда сами и ведут своих детей. Вот это самое главное. Значит, цирк этим людям нужен. Мы своей новой программой хотели напомнить, как цирк начинался. Нет, это не истории о развитии цирка в принципе или Цирка на Цветном бульваре. Цирк в Россию пришел в основном из Италии. Это Труцци, Чинизелли – люди, которых привозили своих артистов и которые в принципе стали основоположниками того цирка, который мы сегодня и смотрим. Поэтому мы пригласили итальянского мастера Антонио Джиаролу, он очень известный человек. Режиссер цирковой и не только цирковой. Со своей идеей. Он предложил идею итальянского карнавала, что в принципе тоже для цирка достаточно характерно: яркость костюмов, свет, многоцветье и так далее, и так далее. Программу так назвали - "Карнавал" ("Carnivale"). Это и музыкальное сопровождение. Там и музыка Нино Рота из фильма Феллини о цирке, и классические цирковые произведения. И это, конечно, самого высокого мастерства, современного мастерства актеры, пожалуй. И воздушный полет, и дрессированные животные… белых тигров, носорог, уникальное в принципе явление в цирке, и, конечно, лошади, которые являют собой основу цирка, и они в большом количестве будут в нашем манеже представлены. И вот эти элементы старого цирка. Герои, персонажи, которые будут исполнять песни, которые будут играть свои маленькие роли на протяжении всего спектакля. Я специально не буду ничего подробно рассказывать, потому что в цирк нужно прийти и посмотреть.