26 лет назад 7 декабря 1988 года в Советском Союзе в северной части Республики Армения произошла трагедия. Она унесла более 25 тыс. человеческих жизней. Разрушительное землетрясение силой в 10 баллов по шкале Рихтера стерло с лица земли город Спитак. Были разрушены города Ленинакан и Кировакан, получившие удар в 9,8 баллов. По официальным данным более 140 тыс. людей остались на всю жизнь инвалидами, а около полумиллиона человек лишились крова. Руководство спасательно-восстановительными работами тогда было поручено председателю Совета министров СССР Николаю Ивановичу Рыжкову. Николай Рыжков: Днем я узнал, что землетрясение очень сильное, я принял решение, что ночью лечу туда и к утру должен прилететь. Вообще, я рассчитывал дня на три прилететь, посмотреть, дать какие-то указания и т.д., а остался навсегда там. На помощь Армении пришла вся страна и то, что команде Николая Рыжкова удалось сделать в разрушенной республике – это настоящий подвиг. Взвалив на свои плечи, казалось бы, неподъемную ношу, последний председатель Совета министров великой Советской страны Николай Рыжков смог собрать команду профессионалов: врачей, спасателей, строителей, архитекторов, с честью справившихся с труднейшим заданием, во что бы то ни стало возродить жизнь. За вклад в организацию восстановительных работ после разрушительного землетрясения Николаю Ивановичу Рыжкову было присвоено звание "Национального героя Армении". И сегодня жизнь Николая Рыжкова неразрывно связана с Арменией. Вот уже 18 лет он возглавляет межпарламентскую комиссию по сотрудничеству между Национальным собранием Армении и Федеральным собранием Российской Федерации. Николай Рыжков: Как и все в мире меняется, Армения тоже меняется из года в год. Если вести отсчет от землетрясения, то, конечно, изменения огромнейшие. Те города, которые были разрушены, сегодня восстановлены. Иногда я просто хожу по городу Ленинакан, ныне Гюмри, и не узнаю, где какая площадь, где какие улицы были. Поэтому надо отдать должное, что в этом отношении Армения за этот период сделала очень-очень много. Николай Рыжков – государственный и политический деятель, член Совета Федерации Федерального собрания Российской Федерации. За его плечами колоссальный политический и жизненный опыт. Он начал карьеру в заводских цехах "Уралмаша", был первым заместителем министра тяжелого и транспортного машиностроения СССР, членом Политбюро ЦК КПСС, первым заместителем председателя Госплана СССР, и наконец, председателем Совета министров СССР. Среди многочисленных наград Николая Ивановича два ордена Ленина, два ордена Трудового Красного Знамени, орден Святого Владимира и орден Святого князя Даниила Московского, две Государственные премии СССР, а также орден "За заслуги перед Отечеством" 4-й степени. В 2014 году за большой вклад в укрепление и развитие российской государственности и парламентаризма указом Президента России Николай Иванович Рыжков был награжден орденом "За заслуги перед Отечеством" 1-й степени. Николай Рыжков: Почему я остался на 2 месяца? Почему практически бросил пост председателя Совета министров, и мои заместители тут работали? Потому что я, когда приехал, побыл день-два, я понял, что они сами ничего не сделают и принял решение, что мне нечего тут на два-три дня делать, а надо оставаться, надо мобилизовать страну для того, чтобы все-таки сделать то, что полагается нам. Они не скрывают и сейчас, что они ничего бы не могли сделать. Слушайте, 25 тыс. похоронить надо было, вытащить мертвых людей. 16 тыс. вытащили из завалов, больше 100 тыс. стали инвалидами. В то время в Армении миллиона четыре их было, а сейчас там 3 или 2,5 миллиона. Разве могли бы даже 3-4 миллиона справиться с тем, что все разрушено лежало?! Только объединением усилий! Вот моя задача как раз состояла в том, что не просто сидеть наблюдать, переживать вместе с ними, а обеспечить такое количество людей, такое количество техники, такую организацию работ, что первое – надо спасти максимум людей, а потом надо начинать думать, как возводить города. Вот основная задача моя была, почему я там остался. Во время землетрясения уже через неделю, когда мы более-менее научились работать, если можно так сказать, потому что это страшная учеба, но, тем не менее, мы уже понимали, что надо делать, не то что первые дни мы вообще ничего не понимали. Я попросил Арутюняна, первого секретаря, слушай, ты покажи мне Ереван, я же не видел Еревана. Я живу здесь на ЦК партии, первого секретаря кабинет мой, на вертолет или на автобус в зону и назад и так каждый день. Пошли мы по улице. Сначала шли - мало народа было, а потом все больше и больше. Дошли до одного места, я часто сейчас вспоминаю, проезжая это место, редут такой. Собралось несколько тысяч человек, особенно женщины, задавали серьезные вопросы, телевидения много набралось. Одна спрашивает меня женщина: "Товарищ Рыжков, Вы скажите, вот центральное телевидение говорит, что та гуманитарная помощь, которая поставляется в Армению, разворовывается, что мы воры здесь. Как ваше мнение, мы такие или, может, вы другого мнения?" Я сказал, что это недопустимо то, что делают, сегодня тяжелейшее положение в Армении, сегодня действительно весь мир откликнулся на эту беду, поэтому если какой-то вор есть, так он и у русских есть. Вот эта женщина под конец говорит, или она или может другой кто-то: "Товарищ Рыжков, ты наш Грибоедов!" Я ничего не сказал, но про себя подумал: "Почему я Грибоедов? "Горе от ума" я не писал". Когда вернулись в ЦК партии, там, где кабинет мой, я спрашиваю у Арютюняна, почему женщина назвала меня Грибоедовым, с какой стати это все? - О, Николай Иванович, у нас Грибоедов – национальный герой номер один. - Почему? - Да потому, что он пострадал за дело Армении, когда в Персии его растерзали на куски – он национальный герой у нас, вот и Вас тоже назвали Грибоедовым. В Гюмри я в этом году не был, а был в прошлом. Хороший город. Посмотрел его. Повстречались со многими людьми, которых в то время знал. Одна беда – нет работы, безработица. То есть те заводы, которые были, даже восстановленные заводы, не работают. Поэтому очень большое количество людей уезжает на заработки, уезжает в Россию, уезжает в другие города. Очень дежурный вопрос – это блокада, 25 лет, по сути, блокада Армении. Нужна сквозная железная дорога через Абхазию, частично через Грузию - и в Армению. Вот о ней 20 с лишним лет идет разговор. Я надеюсь, что рано или поздно этот вопрос решиться. Если он решится, то это очень большая не только экономическая, но и социальная составляющая часть. Это, конечно, вопрос номер один, на мой взгляд. Конечно, есть проблемы, где их нет. Но будем надеяться, что они решатся, там достаточно серьезный народ. Я с ними связан, кроме землетрясения, 18 лет я руковожу комиссией. Мы обсуждаем очень многие вопросы, которые касаются и внутренней жизни Армении, или внутренней жизни России, взаимоотношения России с Арменией, в международном плане. За эти годы мы сделали так, что все-таки, когда мы выходим на международную арену парламентскую, то мы приходим к согласованной позиции. Было до этого: Россия одно говорит, Армения другое говорит, третий третье говорит – это не помогало нам объединять усилия. Сейчас уже несколько лет, когда мы обсудили вопрос и сказали, что лучше нам заранее между собой поговорить, может неприятный разговор, давайте убеждать друг друга, но если мы соратники, если мы союзники, то надо, по крайней мере, там держаться вместе. Я считаю, что в этом в отношениях между нами налажена неплохая работа. Армения всегда считала Россию своим братом. И все эти войны, которые проходили на Кавказе, и в том числе за Армению. Там есть Холм Славы, где похоронены русские офицеры, где-то в XIX веке они погибли. Посмотрите, сколько военачальников, те, которые носили армянскую фамилию: Ваграмян, Бабаджанян. А сколько, особенно в царское время, военачальников не только с армянскими корнями, но они вообще армянами были. Так что армяне всегда находили свое место в России. Я вообще не представляю Армению без России и Россию без Армении. Я могу представить другую страну, я не хочу никого обижать, но могу представить другую страну, которая может убежать куда-то, если ее пальчиком поманят, а эти нет.