5 ноября в России – день военного разведчика. Этот профессиональный праздник появился в нашей стране сравнительно недавно – в 2000 году. Но в узких кругах его отмечают уже почти 100 лет. Ведь именно 5 ноября в 1918 году было создано главное разведывательное управление генерального штаба советской армии, положившее начало развитию внешней разведки и созданию подразделений специального назначения. Олег Озеров: Когда мы смотрим картинку по телевизору, идет какой-то конфликт, нам показывают, как работает авиация, артиллерия и так далее. Нам никогда не показывают военную разведку, спецназ, потому что это категорически нельзя делать. Потому что они в данный момент выполняют определенные специфические задания своего военного руководства. И в зависимости от того, качественно они это сделают или нет, зависит очень много. Зависит перелом ситуации. Эти люди, которые не светятся на экране, о которых страна не знает (к сожалению, может узнать только тогда, когда человек погибает и ему присваивается какое-то звание или награда), но они там есть. И они выполняют каждодневную тяжелую, сложную, опасную работу. Олег Николаевич Озеров. Прошел службу в Афганистане в 334 отдельном отряде специального назначения Главного разведывательного управления генерального штаба вооруженных сил СССР. Отмечен медалью "За боевые заслуги" и орденом "Красной звезды". Эта заслуженная награда за мужество и героизм, проявленные при выполнении интернационального долга на территории Афганистана нашла своего героя только в 2015 году, спустя 28 лет после его представления к награде. Олег Озеров: Я попал в учебную часть Туркестанского военного округа, город Ашхабад. Это так называемая сержантская учебка. Понятия не имел, куда я попаду дальше. Уже когда подходил курс обучения к концу, когда так называемые сержантские лычки нам уже нашили, меня готовили командиром отделения тяжелого взвода – это командир отделения АГС-17 (автоматический гранатомет). Дальше я попал в Афганистан. И уже перед фактом меня поставили, сказали, что попадаю в такую-то часть, провинция Кунар, 334 отряд специального назначения ГРУ ГШ. Было категорически запрещено как-то это озвучивать в эфире либо в письмах домой, что мы служим там-то, там-то. Я думаю, что и цензура это проверяла. И правильно, наверное, делала. Потому что все-таки на тот момент не нужно было лишней огласки. Мы заходили как мотострелковые части и уходили под замену. И те ребята, которые попали на вывод, они выходили либо как мотострелки… А уж кому повезло надеть дембельскую форму, то надевали какую угодно. Опознавательные знаки отличия (шевроны и так далее) – были десантники, пограничники, кто угодно. Потому что формы и знаков различия именно нашего рода войск на тот момент не было. Вот моя личная дембельская форма. Это лычки, эмблемы ВДВ. И обратите, пожалуйста, внимание: года моей службы по афганскому летоисчислению – 1364-1366 год. Я попал во 2 роту, которой командовал Андрей Геннадьевич Чепурной. Это мой командир. Недавно ушел из жизни Игорь Викторович Семенов, замполит 1 роты, замечательный человек. Наш отряд обозвали легендарным названием "Асадабадские егеря". Даже противник уважительно называл нас так, потому что та местность, которая окружала нас – это горная местность. Никаких плато, никаких рощ, каких-то равнин. Мы выходили на работу только ночью. Вы можете представить: в горах на незнакомой местности выстраивается большой гусеницей батальон, и спина в спину ты идешь, чтобы не шуметь, чтобы не было лязга металла, оружия, ты, нагруженный, поднимаешься на заданную высоту, чтобы к утру окопаться и потеряться, раствориться на местности. Потому что если ты не выйдешь на заданную точку до рассвета, тебя обнаружат. И тогда события примут другой оборот. Фотографических снимков практически не сохранилось с тех времен. Но есть картина замечательного художника Виктора Павловича Куценко, на которой изображена наша провинция Кунар, где был отряд. Андрей Геннадьевич Чепурной, мой командир роты, идет впереди. Сзади поднимается рота, след в след, чтобы меньше шуметь. Выходим на высоту. Граница с Пакистаном, все сквозные выходы моджахедов на территорию, границы нет. Очень много укрепрайонов, откуда и шли караваны с оружием, элитные подготовленные части моджахедов. Одна из этих частей, так называемые "Черные аисты". Несколько боестолкновений у нас было с ними. Вообще что такое военная разведка? Это определение позиции противника, как он себя чувствует в данный момент, усиляется ли, укрепляется, численность, мощь противника. Это первое. Второе – это диверсии на территорию противника: минирование склонов, минирование троп, засады на тропах, откуда с Пакистана шли караваны и непосредственно сама живая сила противника. То есть не давать ей распространиться дальше. Потом это рассеивается все по стране. Это контролировать практически невозможно. А вот на этих узких так называемых горлах, в ущельях – на это можно было хоть как-то повлиять. Потому что ни авиация отбомбиться не могла… Несколько раз мы пробовали наводить – сразу была нота протеста с Пакистана, потому что они даже на развороте заходят на границу Пакистана. У нас именно специфика – только как вьючные животные. Я про нас сейчас говорю, военная разведка. Вот сколько ты взял с собой мин… Сейчас уже не секрет. Тогда это было совсекретное оружие, называлось "охота", когда устанавливалось несколько мин (четыре и "мама"), батарейка аккумулятора ставилась на полгода, ставились в разных местах на шаги людей. То есть если пасется корова или какое-то другое животное, она не реагирует. Если проходит человек, мать дает сигнал, и они начинают взрываться, взлетать на уровень человеческого пояса. И радиус колоссальный. Так называемая "песочка" – это наша рабочая одежда в Афганистане. В горной местности она быстро выходила из строя, потому что все-таки ткань тонкая, слабенькая. Везде металлические вот такие части, которые от тяжелого веса в кровь стирают плечи. Мы были швеями-мотористками. Мы сами дорабатывали все до ума. Вот сюда нашивали мягкую ткань, чтобы было пошире и нагрузка распределялась. Здесь полностью БК: гранаты, магазины от автомата или от автомата-пулемета. Сюда еще добавлялись дымы, пирофакелы и так далее. У меня более 90 боевых выходов. Это официальная информация. Поверьте мне, это очень много. 90 боевых выходов – это 90 раз можно погибнуть. Из них несколько выходов можно отметить как очень жестких. Вот такой выход был в кишлаке Алишанг, куда выдвинулся наш батальон. Ничего не предвещало какого-то жесткого боя, столкновения. Утром мы зашли в кишлак и просто решили его прочесать и не более того. В итоге бой длился целым батальоном целый световой день. Были погибшие, раненые, наша сожженная техника. Это чудо, что не получился котел у моджахедов. Тогда результат был бы более печальный. Я думаю, лет 5-6 назад, как мы начали отмечать праздник 5 ноября -День военного разведчика. До этого не было принято. И государство не поддерживало. То есть это не афишировалось никоим образом. Слава богу, что военное руководство, руководство страны приняло все-таки решение, что люди всегда на переднем плане, на переднем крае в любом конфликте. И первые берут на себя трудности и проблемы, встречаются, соприкасаются с чужой территорией, с врагом, с противником. Поэтому это точно достойные люди и их нужно уважать, их нужно отмечать, потому что по крайней мере в Афганской кампании я знаю, что проблемы с этим были. Некоторые ребята вообще приходили так называемые пустые, то есть никакой награды вообще. Это нонсенс, если у тебя 50-100 боевых выходов и у тебя нет какой-то даже медали, я уже не говорю даже про ордена, это ненормально, неправильно. Это не нам судить. Это упущение руководства. Но это факт. После каждого серьезного боя делались представления, и представлений много. Но итог всех этих представлений… я не знаю, в каких штабах это все замылилось, ушло в туман, в небытие, но констатирую факты, что многих этих наград нет. Хотя мы прекрасно знаем, батальон все-таки небольшое подразделение, и мы прекрасно знаем, кто на что был способен, кто сколько раз представлялся, кем представлялся и так далее. И когда спустя 28 лет я уже махнул рукой на одно из представлений за как раз бой в кишлаке Алишанг, где много солдат и офицеров были представлены к высоким государственным наградам, и ваш покорный слуга в том числе. 28 лет ничего не было слышно о моем представлении. И вот буквально через 28 лет с Центрального архива пришло сообщение, что нашлась моя награда "Красная звезда" Она торжественно была мне вручена. Мне очень приятно. Я горд. Хотя это уже не та радость, которая могла бы быть 30 лет назад. Но, тем не менее, спасибо, что она нашлась.