Павел Торощин: Любовь к Родине, готовность ее защищать в любой момент всеми своими силами, не щадя жизни – по-моему, это будет полный патриотизм. Они твердо знали, ради чего шли на гибель – они защищали Родину. Века пройдут, а в памяти людей должны остаться те, кто когда-то геройски отстаивал свободу нашей страны, вне зависимости от должности и звания. Их потомки должны помнить и уважать дела и подвиги Великой Отечественной войны. Многих героев уже нет среди нас, но память о них должна сохраниться. Павел Торощин: На всю Отечественную войну по школьной программе отводится четыре учебных часа, даже в последнее время три. Так что они практически войну не знают, а получают то, что я им рассказываю. Торощин Павел Петрович – ветеран Великой Отечественной войны. В 1942 году попал на фронт в 158-й отдельный батальон связи. На сегодняшний день является членом лекторской группы Городского комитета ветеранов войны. Павел Торощин: Великая Отечественная война началась 22 июня 1941 года. Я к этому моменту был студентом 5 курса Ленинградского электротехнического института. Ну о том, что война приближается, обстановка была напряженной, все примерно, так сказать, это ожидали. Но тем не менее она была для нас неожиданной. 22 июня было воскресенье. Я собрался посмотреть футбольный матч. И вместо футбола слушал выступление Молотова. Кругом женщины плакали: хорошо жили, а вдруг эта война. А мы особенно не тужили, мысли были такие: ну что же, напали – мы им дадим Кузькину мать, в таком духе. Мы имели отсрочку от армии как студенты и могли продолжать учебу. Но больше думали о том, как попасть на фронт. И по призыву комсомольской организации я вместе с товарищами вступил в Ленинградское народное ополчение. Но 30 июля 1941 года было решение Государственного комитета обороны направлять студентов старших курсов в военные учебные заведения. И я оказался в Ленинградской электротехнической академии связи. Нас должны были учить 3 месяца, присвоить звание и отправить на фронт. Но началась Ленинградская блокада. Академия эвакуировалась в Томск. Особенно запомнился момент нашей эвакуации из Ленинграда. Академию эвакуировали через Ладожское озеро. Нас перебрасывали на транспортных самолетах-"Дугласах". И вот представьте, в "Дугласе" разместилось наше учебное отделение – 25 человек, как раз заняли весь "Дуглас". Летчики начинают готовить моторы, обогревать, проверять их. В это время приходит полковник из штаба Академии, дает команду: "Вылезай!" Вместо нас в этот самолет загрузились преподаватели Академии со своими семьями – заслуженные деятели науки. Так вот этот самолет немцы потопили в Ладожском озере, а мы спокойно, без помех через два часа перелетели на другом самолете, понимаете? Была реальная угроза гибели, и только случай нас спас от этого. Так что на фронт я попал уже в августе 1942 года. Служил на Западном и 2-м Белорусском фронтах. На Западном фронте служил в 158-м отдельном батальоне связи. Мы обслуживали вспомогательный пункт управления войсками – ВПУ. Он развертывался на ударном направлении. Мы развертывали узел связи на линии наблюдательных пунктов дивизий, и в моменты подготовки наступления к нам съезжалось все фронтовое начальство. Так было на Западном фронте. На 2-м Белорусском фронте я уже был во фронтовом полку связи – 16-й отдельный Краснознаменный Ломжинский полк связи. Мы обслуживали уже непосредственно штаб фронта, непосредственно Рокоссовского. Так что страшно нам не было так, мы же в окопах не сидели, понимаете. Было тяжело, нагрузка была большая: мы все время дежурили в две смены, особенно рассуждать было некогда – на работе и спишь и все. Обучали не как стрелять, а обучали не бояться танков. Сажали нас в окоп, и на нас двигался танк и проходил над нами. Ощущение не очень приятное, но вот нас так обучали. Танкобоязнь была самой большой боязнью нашей армии, танков боялись. Мы же отвечали за связь, за постоянство, безаварийность средств связи. Это была большая нагрузка, большая ответственность. Так что было большое напряжение. У меня был случай, что моего товарища чуть-чуть не направили в штрафной батальон. Понимаете, обслуживали мы вспомогательный узел связи, дежурили на кроссе в две смены вместе с ним. А кросс – это главный центр коммутации каналов. Перед нами была стойка с гнездами, а коммутация проводилась шнуровыми парами, и в гнездах все время стояли штепселя. Операторам свисала целая борода шнуров. И вот мой товарищ, проводя переключение, зацепил шнур другой шнуровой пары и не заметил, какой. Получился обрыв какой-то связи. Это в принципе не так страшно, можно все найти по кроссировому журналу, но пока все это было восстановлено, прошло минут 12-15. А эта связь была к истребительной авиации. В этот самый момент девятка "юнкерсов" летела на Москву, и летчики не успели ее перехватить из-за перерыва связи, не поступила своевременно команда. Над моим товарищем нависла угроза штрафного батальона. Но, к счастью, эту девятку перехватили под Вязьмой, и дело потихоньку, так сказать, замялось – просто товарища перевели в другую часть. Вот такие случаи бывают. Узнали мы, что будет победа, 7 мая. Мы же были на узле связи и уже знали, что было предварительное соглашение о подписании договора. Мы выстояли, и это стало возможным благодаря тому, что экономика страны под руководством Сталина была очень хорошо подготовлена к войне, а советский народ оказался единым и сплоченным. Очень большое значение сыграло то, что и военная, и гражданская власть была сосредоточена в руках одного человека – в руках Сталина. Под его руководством страна была превращена в единый военный лагерь. Все ресурсы страны были нацелены на оборону; на фронт непрерывным потоком поступала новая боевая техника, а благодаря этому мы уже в условиях военного времени, в условиях тяжелых поражений первого периода войны смогли изменить соотношение сил на советско-германском фронте в нашу пользу. И это при всем при том, что на Германию работала промышленность почти всей Европы. К концу 1942 года от тех преимуществ, которые имела Германия в начале войны, ничего не осталось: уже Красная армия была сильнее. Это позволило нам в ноябре 1942 года в ходе Сталинградской битвы перейти в контрнаступление, в ходе которого 330-тысячная группировка немецких войск была окружена и полностью ликвидирована. Это положило начало коренному перелому в войне. Понимаете, уже друзей не осталось в живых. Время берет свое, мне все-таки уже 95 лет. Нам советское время очень близко, мы его никогда не забываем. Но мы уже к новому времени тоже как-то приспосабливаемся и привыкаем. Вот и вся, собственно, моя история.