Вера Калгашкина: О том, что будет война, мы знали до ее начала

Гости
Вера Калгашкина
председатель городского Совета ветеранов педагогического труда

Вера Калгашкина: Если взять историю нашего поколения, то просто удивительно: мы помним все события с первого до последнего дня войны.

Военные годы – это самые суровые и тяжелые годы, которые вошли в историю России. Эта война была особой. Речь шла о жизни и смерти всего советского народа. Поэтому в войне участвовали все. И не только на передовой. В войне участвовали и женщины, оставшиеся в тылу, и подростки, и дети. Они вынесли неимоверно тяжелый труд, работая на производстве и в сельском хозяйстве страны, снабжая фронт всем необходимым вооружением и продовольствием.

Вера Калгашкина: О том, что будет война, мы знали до ее начала. Я в это время училась в 7 классе небольшого районного городка Рязанской области, город Сасово. И мы уже в 1940 году знали, что война будет.

Вера Владимировна Калгашкина. В годы Великой отечественной войны, будучи подростком, проработала в депо Москва-Сортировочная слесарем.

Вера Калгашкина: Объявление войны я услышала дома по радио. Я была дома. Это, по-моему, было очень рано. Мы вставали все рано. И мама нас пригласила к такому кругленькому радио, и мы все прослушали слова Левитана. Ой, как он говорил! Мама сразу заплакала. Мы не плакали, конечно. Говорим: "Мам, да что ты плачешь? У нас такая сильная страна! У нас такие хорошие военные командиры! Наш папа какой! Это все недолго будет". А мама плакала.

Началась война в 1941 году. А в 1940 году по указу Верховного Совета были созданы трудовые резервы. Потому что правительство все предвидело. Что весь рабочий класс, большинство, уйдет на фронт. И надо готовить рабочую смену. В этом небольшом городке, где пришлось мне жить с родителями, было два учебных заведения: железнодорожное училище №2, которое готовило помощников машинистов паровоза, и второе учебное заведение готовило поваров. И я взял документы, паспорт, свидетельство о рождении, свидетельство об окончании школы и пошла в железнодорожное училище. В то время мне было 13 лет. Я пришла к директору. Он все посмотрел, спокойно мне объяснил, что профессия "помощник машиниста" – это профессия повышенной ответственности. И берут на эту профессию только с 17 лет. "Поэтому спокойно поступай в поварское училище". Я говорю: "Я на повара не хочу. Что это я буду в войну щи варить?". Он говорит: "А другого ничего предложить не могу".

И вот удивительно, что сделала я. Я пошла к председателю городского совета города. Я пришла. Секретарь говорит: "А ты чего?". Я говорю: "Я к Петру Ивановичу". - "К Петру Ивановичу? Пожалуйста, проходи". Я улыбаюсь. Открывает дверь и говорит: "Петр Иванович, к вам посетитель". Он тоже улыбнулся, я вошла и рассказала ему, по какому вопросу. Он говорит: "Не приняли такую боевую девчонку на поммашиниста. Дай мне свое свидетельство". Я ему даю свое свидетельство. А раньше в свидетельствах только цифры были. И он "27" поправляет красными чернилами на "24", и говорит: "Иди спокойно к директору – он тебя возьмет". И я стала учиться в железнодорожном училище. Месяц проучилась. На второй месяц нас уже направили стажерами на паровозы. Я попала на паровоз "Комсомольско-молодежная бригада".

Я остановлюсь на этом моменте, потому что он меня так потряс. Я спокойно даже сейчас говорить не могу. Близко к фронту наш состав не подходил. Мы забирали раненых где-то на полпути. И ведем состав раненых. Подходит врач состава и говорит: "Я у вас вижу двух девушек на тендере. Дайте нам хотя бы одну. Мы просто задыхаемся. Очень переполнен состав был". И машинист говорит: "Давай, иди медсестрой". Я вошла. Конечно, ничего не знаю. А в вагоне висят люльки, и очень маленькие, прямо как для малыша.

Я вначале ничего не поняла, думаю: "А кто же лежит в этих люльках?". А в этих люльках лежат хлопцы. И когда я уже поняла, что это ребята с фронта – у кого нет рук, у кого нет ног, тяжелейшие ранения. И специальный такой вагон. И меня в этот вагон поставили. Спрашивают мальчики: "Ты можешь написать письмо моей маме?". Я говорю: "Конечно". У него нет обеих рук. Я взяла бумагу, все у них есть, и стала писать. Вот этот юноша с таким тяжелейшим ранением пишет матери: "Дорогая мама, пишет Михаил. Меня немножко ранило. Я сейчас в поезде. Нас везут в госпиталь. Ты не расстраивайся. У меня все благополучно. Я тебе даю адрес, куда ты можешь писать письма. Везут нас очень далеко. Не старайся приехать. Или совсем попозже. Я буду часто писать". И вот так мы с этим поездом приехали ночью, чтобы не будоражить население. А там уже были военные. Медперсонал, который принимал в госпитале этих ребят.

Когда закончила железнодорожное училище, то пришло такое постановление с Рязани: "Ребят к фронту не посылать". Мы уже подростки, мне было уже 15. "А послать в города подальше. В Мичуринск". Нашу группу, там не хватало помощников, машинистов, посылали в Мичуринск. Но мы уже все были комсомольцами. И мы решили. Пошли в наш райком Комсомола, написали такое послание, что мы желаем поехать в Москву. И нам выписали комсомольскую путевку. И мы в 1943 году приехали в Москву. На паровозы взяли только мальчиков. Независимо от того, что девчатам было уже по 18 лет, их ни одну на паровоз не взяли. Мы все работали в депо Москва-Сортировочная на токарно-сверлильных станках. Мы делали снаряды. Они были такие длинные. А станки старые. И вибрация была очень сильная. Сверло доходит до половины и ломается. И у нас у каждого станка гора испорченных деталей. Дисциплина была – без слов. Иногда приходил старший мастер и говорил: "Ребята, остаемся на вторую смену". Так-то по 12 часов работали. В 20 часов мы заканчивали. Во-первых, у нас было соревнование: кто больше сделает и правильнее сделает. У нас было и переходящее знамя, и грамоты, и награды всякие были. В этом плане соревнование играло колоссальную роль. И мы гордились, когда мы выходили в число передовых. И вообще, разговаривая между собой, мы были уверены, что мы вносим тоже какую-то небольшую лепту в победу над фашизмом.

Как мы встретили победу? Мы даже понятия не имели. И вдруг залпы, все освещается. Думаем: "Что такое? Наверное, кто-то прорвался". Выходим – а все москвичи на улице. Это что-то невероятное было. Пели, плясали, гармошки тогда еще были, баяны, флажки появились. То есть это был большой, колоссальный радостный праздник народа.

Дорогие ветераны, уважаемые коллеги, уважаемые и любимые россияне, мы, старшее поколение, от всего сердца и от всей души благодарим вас за спасение России и всего Советского Союза в годы Великой отечественной войны. Мы желаем вам здоровья, счастья и благополучия вашей семье.