Эти хиты знает вся страна. Эти мелодии сегодня узнают по первым аккордам. Эти песни исполняли самые известные артисты. Автор знаменитых мелодий, один из главных хитмейкеров СССР Вячеслав Добрынин долгие годы писал песни для других, оставаясь в тени своих творений. Но однажды в конце 1980-х годов непоющий композитор Добрынин взял в руки микрофон. И с тех пор на концерты Доктора Шлягера, как его тогда удачно окрестили журналисты, стали собираться целые стадионы поклонников. На его песнях выросло уже не одно поколение. 25 января Вячеславу Григорьевичу исполнилось 70. И юбилей он уже по традиции отмечает большим праздничным концертом "Все мимолетно". Это уже пятая юбилейная программа. Вячеслав Добрынин: Будут звучать те песни, которые выбраны артистами, для того чтобы их спеть. А выбирают они по своему вкусу. Из большого числа песен каждому какая-то моя песня была близка, нравилась. И даже они могли ее исполнять в разное время. А когда юбилей, они это преподносят как дар. Вячеслав Григорьевич Добрынин, советский и российский композитор, эстрадный певец, автор более тысячи песен, народный артист Российской Федерации, трехкратный обладатель национальной российской премии "Овация", лауреат премии имени Исаака Дунаевского. 27 сентября 1998 года на Площади звезд у государственного центрального концертного зала "Россия" заложили именную плиту Вячеслава Добрынина. Вячеслав Добрынин: Те песни, которые в разное время все-таки получили успех у зрителей, эти песни поэтому и могут, да и должны звучать. Ради этого люди и приходят на концерт, чтоб услышать какую-то свою любимую песню. Если в моем репертуаре есть такие песни, которые в разное время нравились и моему поколению, и потом мы все выросли, а песни остались, они будут звучать. Поэтому, широко отвечая на вопрос "Что нового будет, не будет?" – думаю, нет. Просто мы все стали старше, и, наверное, будет другая одежда. Та одежда, которая была 20 лет назад, может быть, что-то было легкое, может, даже кто-то в джинсах был, а сейчас будет более респектабельная, думаю. Артисты будут выходить нарядными. Еще то, что может быть не новым, но для меня приятным, и, наверное, того не было 20 лет назад, что будет на этот раз и что было 5 лет тому назад. 5 лет тому назад впервые появилась среди моего круга артистов, которые постоянно ко мне приходили, и у меня впервые приняла участие моя внучка. Она не просто пришла меня поздравлять, а она вышла на сцену и спела мою песню. Ей было 9 лет. Она живет в Америке, она американская гражданка. И Соня, очень музыкальная девочка, пошла в дедушку. И меня потом стали называть, что я американский дедушка. И даже когда вышел фильм "Американский дедушка", я как раз к этому фильму написал музыку, так получилось, да еще и сыграл там какую-то роль, там я пою с оркестром какие-то песни, потом я вступаю в диалог с героем фильма, которого играет покойный Евгений Павлович Леонов. Он уже был такой пожилой, ему было нелегко сниматься. Но он там снимался. Такой комедийный фильм. И мне потом сказали: "У-у! Теперь ты американский дедушка". И так у меня и получилось. Каждый человек реагирует на какие-то вещи в жизни. У меня есть песня "Родная земля". У меня есть песня, за что я получил премию сначала Московского, потом Ленинского комсомола. Был такой молодежный бум, когда люди уезжали на так называемые ударные комсомольские стройки. Это БАМ (Байкало-амурская магистраль). Там-сям, везде. Был такой прорыв. Да, молодежь ездила. Собирались институтские люди и всякие разные. И ездили в свободное от учебы время на эти стройки. То есть поддерживать дух времени. А дух времени таков: надо строить, надо поддерживать, надо идти вперед. А кто, как не молодежь, должна быть зачинщиком? Вот молодежь и собиралась в какие-то специальные строительные молодежные отряды. И они разъезжали по всей стране поддерживать там, где что-то начиналось. И это был общий подъем. А поскольку я тоже был молодежь, то поскольку я владел каким-то своим ремеслом, а именно я делал свое дело, то есть мое профессиональное дело: я музыкант, я сочиняю музыки и песни. И поэтому у меня были песни "Такая молодость пора", "Комсомол – моя судьба", "Я на БАМ уходил комсомольцем", "Молодые солдаты". Вот такая тема. И я это писал абсолютно искренне, потому что мне хотелось поддержать все то, что происходит. И когда в одной из передовых газет, чуть ли не "Правда", или какие-то у нас были самые главные политические газеты, которые считались главным рупором нашей страны, это выход в народ. И вот в одной из этих газет большая фотография. Нам БАМ уезжают комсомольцы поддерживать эту стройку, на Байкало-амурскую магистраль. Год примерно 1975-1977. И там заголовок "Наши руки не для скуки". Это строчка из моей песни. И почему-то эту песню пела группа "Самоцветы". И эта строчка была выведена в заголовок вот такими буквами. И мне после этого дали премию сначала Московского комсомола, чуть позже – Ленинского. А написано было "за развитие молодежного движения, за музыкальную культуру, воспитание советской молодежи". То есть мои песни способствовали воспитанию нашей молодежи в правильном ключе. С 1984 году у меня каждый день были песни года. Я насчитал, за все время у меня было 65 песен написано. Это много, если честно. Отметились как песни года. Причем, их пели Кобзон, Магомаев, Лещенко, Ротару, Пугачева, Захаров. Но уж ансамбли - "Самоцветы", "Веселые ребята", "Поющие сердца", "Лейся, песня". И потом наступило время, когда я сам спел свою песню, случайно, об этом написано везде, не дождавшись Михаила Боярского, который не успел доехать просто из съемок в Одессе или с проб, просто не успел доехать в студию. А мы все ждали его в Останкино. Была готова фонограмма, песня "Спасатель". "Ах, друзья мои, друзья, Как вы там живете-можете". И уже на следующий день была назначена съемка. Человек не может. В другом городе. Не получается. Или нелетная погода. Он был на съемках, он артист, у него там съемки, что-то еще. Он не отказывается. Ну, не может. Мы же не старик Хоттабыч, чтобы он сразу раз, появился. И они все смотрят на меня: ну что тебе стоит? Ты автор, выйди. Я говорю: ну и что? Я плохо пою, у меня буква "р". Я грассирую. Это не стыдно? – А, может, это будет твоя фишка. Может, это будет то, чем ты зацепишь? Ты смотрел фильм "Цыган"? Я говорю: нет. - А ты знаешь, кто такой Будулай? Это сейчас самый популярный персонаж наших зрителей. Они пишут письма в его адрес. Актер – Михай Волонтир, молдавский. Я говорю: и что там цыган? – Ты что, все женщины плачут. Он такой… Я говорю: какой? – Красавец. Я говорю: а я? Они говорят: тоже красавец. – Ах, я красавец? Ну, ладно, я попробую, подойду. Только для вас. Но если я сейчас это сделаю и мне это не понравится, я при мне заставлю уничтожить эту пленку, я сам ее возьму, сомну. Пошел, и что-то во мне проснулось такое ретивое, то есть что-то доказать – то ли самому себе, то ли как-то им всем, чтобы они от меня отстали. Я взял, надел наушники, фонограмму я сам делал. Все мне знакомо. Сел. И как я исполнил, не спел, я все время боялся этого слова "спел". Какой я певец, если голоса особого нет? Вот, исполнитель – да. Я исполнил как автор свою песню. Как я ее сделал, они все молчат, я наушники снял. Это студия, я вошел через дверь в аппаратную, где пульт, где все сидят. Кто-то сказал: супер. И с этого началась моя другая жизнь, которая называется "я стал автором и исполнителем". Потом посыпались "Бабушки-старушки", я уже смелее, потом "Синий туман", еще смелее, а потом "Не сыпь мне соль на рану" – это вообще бум. Симон Осиашвили, который мне предложил эти слова, поставив их передо мной при встрече. Я сижу за роялем. Я читаю и говорю: ты хочешь, чтобы я написал эту песню? Ты что, это же каждый фельетон будет начинаться "Не сыпь мне соль на сахар", "Не лей мне чай на спину". Ты что, меня же просто… Он говорит: это уже другое время, это уже не советское время, это уже перестройка. Наоборот, если напишут, это будет еще большая реклама. – А, ты еще так продумал. Ну ладно. Потом это все образовалось. И после этого я уже ездил на концерты, где собирались стадионы по пятьдесят тысяч народу. А в Ростове у меня были дворцы спорта на 6000 народу на концерте. И 22 концерта я подряд. Умножить на 6000 – 130 000 народу. Это жители довольно маленького, но приличного городка, если их собрать в одно место. И тогда началась моя другая жизнь, которая продолжается до сих пор. Я и пою, и сочиняю, и выступаю на концертах. Но все реже. Потому что силы уже не те. Но когда выхожу, стараюсь это делать полноценно, пою живьем – это точно, никого не обманываю. И вот такой у меня концерт. Самое страшное происшествие, самая страшная невероятная вещь – это землетрясение в Спитаке, это известное в 1988 году в Армении, когда погибло 150 тысяч людей. И это землетрясение произошло. А у меня назначено было 3 концерта в один день и 3 концерта на следующий день. И когда объявили траур, естественно, то все эти концерты отменились. Но все люди, которые собрались там, подали петицию в какой-то городской совет или мэрию, в горком с просьбой меня сохранить и не выпускать из города. Это я шутя. А на самом деле просто появилось много просьб, чтобы эти концерты не переносить, чтобы они состоялись. И пришлось в один день их сделать. Прошло два траурных дня. На следующий день первый концерт в 11 часов, и так пошло – полвторого, в три, полпятого, полседьмого. В 11 начался концерт первый, и в 11 закончился. Мы по полчаса отдыхали, пили чай, просто отдыхали. Мне даже делали какие-то массажи, помогали, что-то еще. В общем, медицина помогала как-то. Шесть – это же немыслимо. Спеть по 20 песен – 120 песен в день. В 11 часов нас перевезли на вокзал. Даже по этому поводу чуть ли не поезд задерживали. И мы уехали в Москву. В чем секрет между теми авторами, которые очень много пишут, но эти песни почему-то не становятся популярными и любимыми, хотя они, может быть, этого достойны, но этого не происходит. А есть авторы, которые напишут – и сразу все поют. Почему? Секрета нет. И на этот вопрос нет ответа. А если бы был, тогда бы все, зная этот секрет, писали народные песни. То, что я делаю – это, наверное, то, что хочется слушать тете Маше, дяде Васе, простым людям и даже тем, кого трудно назвать простыми. Они представители какой-то сложной профессии. А есть простые люди, которые любят народные песни. Выпьют чуть-чуть и затягивают песню. Они сначала запоют "Шумел камыш", они запоют "Бродяга Байкал…", а среди прочих песен - "Не сыпь мне соль на рану", под баян… Откуда я знаю? Так получается. Про меня написано очень много статей. Одна статья называлась "Доктор Шлягер". Ее придумала журналистка. Я себя так не мог назвать. А начало статьи такое. Есть такие, есть доктора наук, которые занимаются этим, есть доктор медицинских, одни лечат, другие воспитывают, третьи влияют, четвертые заставляют задуматься, прочитать какое-то количество литературы, поскольку они доктора наук и поэтому они очень много сами прочли, через себя пропустили, и появился научный труд, который дал им возможность стать доктором физико-математических наук, биологических, сельскохозяйственных, таких-то, таких-то, ведущим инженерам и так далее. А есть, оказывается, как писала эта журналистка, люди, которые пишут музыку и песни. И эти песни буквально помогают людям жить – то рассмешить, то развеселить, то погрустить под них, то происходит событие, что звучит какая-то песня – в это время происходит событие, свадьба. Или юноша уходит в армию, звучит песня. Она ему помнится. И он ее как бы несет через себя, помнит ее. А мне рассказывали еще ребята, молодые солдаты приходили, и у них строевая песня: "Спешу куда-то день-деньской…". И они под это шагают, маршируют. Почему не под какой-то специальный марш? Разве это не доказывает то, что… Я для этого ничего не сделал. Так все происходит. И она написала: есть такие, которые своими песнями тоже действуют на душу человека, который помогает им жить. Эти песни становятся спутниками жизни, помогают в той или иной ситуации, вызывая у них эмоции. А это самое главное. Этими эмоциями человек живет. Грустно? Слушает грустные песни. Но легкая грусть. Я пишу такие песни, как выясняется, что не знаю, как строить, но, наверное, жить помогают. А для автора нет большего счастья, когда понимают, что ты делаешь доброе дело, делая это искренне, делая это от души, делая это потому, что это важно еще для людей, и они от тебя этого ждут. Ты понимаешь, что ты не зря живешь на этом свете.