Петр Кузнецов: Александр Федорович с нами на связи, он психолог. Александр Михайлович, здравствуйте. Слышали наверняка вот сейчас историю от нашей телезрительницы... Анастасия Семенова: Доброе утро. Александр Федорович: Да, доброе утро. Петр Кузнецов: Когда пришло понимание, но уже вот до края дошла, т. е. она поняла, что уже и депрессия, просто профессиональное выгорание и не только, и вот тогда уже решилась... да даже побежала уже, наверное, с этой работы. Вот до такого состояния как себя не доводить? Конечно, здорово, что она пришла к этому решению в итоге, правда же, ведь можно было бы себя убедить в том, что «да нет, мне так кажется, это такой период сейчас, на каждой работе есть период» и еще 15 лет просидеть в бухгалтерии. Александр Федорович: Ну, я бы, с вашего позволения, начал с того, чтобы внести ясность. Синдром психоэмоционального выгорания, тот, который профессиональный, – это профзаболевание, которое не характерно вообще ни для кого, кроме т. н. помогающих профессий. Сейчас это очень модно, выгорают все: дети, взрослые, родители, офисные работники... На самом деле это неверно абсолютно, т. е. это характерно для помогающих профессий. Что касается рассказа такого, что человек вдруг, дойдя до определенной ручки, а это не более чем усталость, истощение, счел возможным, а главное, это получилось, поменять работу. И я считаю, что это один из таких вообще уникальных вариантов, потому что в большинстве своем люди сидят на месте долго, опасаясь перемен, будучи под некоторым спудом кредитов, разного рода задолженностей, ипотек и пр., пр. Иногда люди говорят: «Вот мне приходится одному/одной воспитывать ребенка...» – и т. д. Поэтому есть такая вот сложность, и здесь человеку повезло, по-своему, в общем-то, уникальный случай. Петр Кузнецов: Про помогающие профессии объясните нам, пожалуйста. Анастасия Семенова: Что конкретно? Петр Кузнецов: Что в этой категории, какие именно? Александр Федорович: Это социальные работники, это врачи, это юристы, это педагоги, т. е. это люди, которые выполняют очень сложную, зачастую судьбоносную, работу, которая оплачивается очень скромно и которая зачастую даже не попадает в разряд благодарений со стороны третьих лиц, которым так или иначе эти люди помогают. Там сложность заключается в том, что работа тяжелая, коллектив, как правило, сложный, женский, со всем, в общем-то, вытекающим. Поэтому синдром психоэмоционального выгорания – это профзаболевание, это не то, что доступно в принципе любому и каждому. Анастасия Семенова: Я прямо зацепилась – а почему женский коллектив сложный? Мужской не сложнее? Вы, конечно, меня простите... Александр Федорович: Нет, мужской не сложнее, если вы там, например, одна женщина. Анастасия Семенова: Это ключевое, «если вы там одна». А если вас там много... Александр Федорович: Ну, если много... Скажем так, даже если в равной степени, то это терпимо, потому что мужчины в этой ситуации более адаптогенны, менее эмоциональны, более рациональны. Исключение составляют, может быть, только какие-нибудь КБ, т. е. какие-то коллективы, где очень серьезные такие вот технические решаются вопросы, где женщины, как бы это нежнее сказать, с мужским складом восприятия окружающей среды и взаимодействия, т. е. где работа превалирует над неработой. Анастасия Семенова: Но творческие мужчины, которые работают в творческой сфере (я прямо зацепилась, у меня прямо внутри горит), они тоже очень нестабильны психоэмоционально... Петр Кузнецов: Если внутри горит, Александр Михайлович, это выгорание! Александр Федорович: Это особые мужчины, которые работают в творческой сфере. Петр Кузнецов: Александр Михайлович, к схеме хотел вернуться. Вот каждые 3–5 лет, да, нас приучили, даже в поисковой строке забиваешь «когда нужно менять?», там вот эти вот 3–5 лет. Уже никто не знает, как и почему, кто вывел эту схему, но вот 3–5 лет и рекомендовано менять работу. Почему? Ко всем ли это применимо? Почему именно такой период берут? К кому применимо, а к кому, наоборот, нет? Александр Федорович: Это больше применимо к молодым сотрудникам, потому что считается, что если человек засиделся более 5 лет, то это значит, у него нет, как говорят коучи, мотивации к тому, чтобы развиваться и достигать большего. Исключение составляет, только если человек двигается по ступенькам, но в рамках, например, одной компании, т. е. он пришел с нуля, не знаю, водителем или секретарем на телефон, а потом постепенно двигается-двигается, получает свои проекты, потом где-то в администрирование переходит и т. д. Это ситуация из прошлого, это считалось когда-то, что человек, который проработал 20, 30, 40 лет на одном предприятии, получает звание ветерана труда, наставника и т. д. На сегодняшний день это немножечко уже не актуально, к сожалению, на мой взгляд, потому что люди, уходящие на пенсию или «уходимые» на пенсию, несут с собой абсолютно ценности и творческие, и технические, и, в общем-то, закапывают их на даче в огород. Поэтому для офисной ситуации это да, динамика, для производства, я бы сказал так, это не очень позитивный момент. Анастасия Семенова: Если вы, например, хотите поменять работу внутренне, вот вы понимаете, что как-то что-то вас не устраивает, что-то хотите поменять, но вы очень боитесь вот новый коллектив, потому что это же новые люди, как быть тут? Как с этим бороться? Александр Федорович: Ну, человек, который опасается нового коллектива или, как говорится, публичных выступлений, т. е. с какими-то элементами социофобического или тревожного состояния, он не будет размышлять о том, что ему надо поменять работу, – он будет себя чувствовать совершенно комфортно в том месте, где он работает, особенно если это длительное время. Он адаптогенен в этой ситуации, уверен, его ничего не напрягает кроме того, что руководитель пытается его задержать еще на часок и вызвать еще на выходной, может быть, подвесить еще какую-нибудь работу... Но, как правило, эти люди себя чувствуют вполне себе комфортно. А вот люди с живым темпераментом, с живым характером, такие «достиженцы», склонные к целеполаганию, к целедостижению, они, конечно, будут работу менять, будут это делать совершенно свободно. Новый коллектив их будет радовать, потому что новый коллектив – новые отношения, новые связи, новые интересные какие-то движения, проекты и т. д. То есть это больше связано с особенностями характера, чем с идеями именно вот рабочими. Петр Кузнецов: Ну вот страх держит, еще... Я бы даже все-таки назвал это завуалированным страхом – это признание себе в том, что «ну я люблю свою работу, ну куда мне уходить, зачем с насиженного места?». Анастасия Семенова: Вроде так хорошо, спокойно... Петр Кузнецов: Вот как здесь понять, что это ты себя уговорил, что действительно правда комфортно все, да, «я люблю свою работу, зачем мне куда-то уходить, я буду себя чувствовать совсем по-другому, это нервы лишние, это стресс»? Как понять... ? Это же опять выход из зоны комфорта, это тоже важно психологически. Александр Федорович: Да, без сомнения. Но здесь речь идет о чем? Первый вариант – это эмоциональный, когда человек, приходя на работу, чувствует себя некомфортно и стремится как можно меньше там проводить времени и т. д., и т. д. И рациональная составляющая, когда он начинает сам себя уговаривать, объясняя себе, почему он, собственно, ведет себя так, почему нужно оставаться на этом месте, и подкармливая себя идеями о том, что вот скоро это все закончится, кредит будет выплачен, дети вырастут, уже скоро пенсия и т. д., и т. д. То есть это вот такой специфический конфликт между эмоциональной составляющей и рациональной составляющей. Петр Кузнецов: Напоследок давайте составим вот топ какой-то, сейчас определим, сколько там будет позиций, три или пять, что здесь самое главное? Давайте вот начнем подытоживать. Главное – не бояться, правильно, это первое? Александр Федорович: Ну, наверное, все-таки надо заходить с того, что главное – осознать, что вот не подходит тебе это. То есть когда человек... Петр Кузнецов: Прислушаться к себе. Александр Федорович: ...живет от пятницы до пятницы, когда каждый раз, уходя с работы, он делает глубокий выдох, когда, каждое утро поднимаясь и отправляясь на работу, он как будто бы утягивает пояс и это становится таким тягостным, и работа, и начальник, и коллектив... То есть когда вот этот вот момент нарастающего спуда становится с каждым днем, с каждым годом все активнее и активнее. У человека нарушается сон, аппетит, он становится раздражительным и т. д. Что для этого нужно сделать, чтобы как бы пережить, перенести эту ситуацию? Первое и главное – это нужно поговорить об этом с родными и близкими, т. е. найти какую-то поддержку среди тех людей, которые эту поддержку оказать могут, это первое. Второе – нужно рационализировать сам по себе процесс, т. е. что меня на этой работе удерживает: это кредит, ипотека, дети, какие-то долговые обязательства... Иногда люди испытывают, особенно тревожные, такую тяжелую составляющую, как вот «а как же я брошу коллектив, на меня возложили столько обязанностей, от меня зависит столько людей» и пр., пр. Поэтому рационализация здесь будет очень важной, т. е. подкрепить ситуацию поддержкой близких, осознать, что на самом деле это тяжело, с карандашиком в руках просчитать бюджет, чтобы понять, что на самом деле это совершенно не катастрофа. И параллельно начинать искать работу, потому что поиск работы, тоже по информации четкой, проверенной... Анастасия Семенова: ...какое-то время занимает, да. Александр Федорович: ...занимает примерно от 6 до 12 месяцев. Поэтому... Петр Кузнецов: Да, Александр Михайлович, потому что важно же в этом моменте, в этом состоянии, чтобы была цель. Потому что да, здесь плохо, но цель, т. е. куда... Анастасия Семенова: Что ты хочешь дальше. Петр Кузнецов: Четкое осознание того, куда ты дальше хочешь двигаться и чего достичь. Александр Федорович: Здесь двояко: либо осознать, почему я от этого бегу, либо осознать, к чему я стремлюсь. В принципе это примерно одно и то же, т. е. это две стороны одной медали, и каждая из них по-своему значима. Петр Кузнецов: Спасибо вам за ваш комментарий! Анастасия Семенова: Спасибо большое! Петр Кузнецов: Александр Федорович, психолог, наш эксперт. Напомним до новостей про опрос, который у нас продолжается. Анастасия Семенова: «Планируете ли поменять работу в этом году?» – голосуйте. А мы вернемся после выпуска новостей.