Петр Кузнецов: Еще одна история. Она на самом деле не так популярна, что ли... Мария Карпова: Да, я вот не слышала до сегодняшнего дня... Петр Кузнецов: Это не умаляет заслуг и достоинств, это не значит, что мы не обратили на нее внимание. Врач из Нижнего Новгорода Анастасия Князева спасла жизнь 55-летнему мужчине на борту самолета, который летел из Турции. За час до приземления девушка заметила на соседнем ряду пассажира, который выглядел нездоровым. Видимо, профессиональный глаз помог в данном случае. Что было дальше, я думаю, давайте Анастасия сама нам расскажет. Анастасия Князева, заместитель главного врача городской клинической больницы №39 из Нижнего Новгорода, с нами на связи, это еще один герой нашего времени. Здравствуйте, Анастасия. Мария Карпова: Здравствуйте, Анастасия. Анастасия Князева: Доброе утро. Петр Кузнецов: Расскажите, пожалуйста, нам, как все это произошло. Потому что да, одно дело – камеры видеонаблюдения, которые облетели весь интернет, все видели, с чего начиналось, чем все закончилось... Мы закончили тем, что вы заметили пассажира, которому, на ваш взгляд, было плохо. Анастасия Князева: Да, совершенно верно. 26 сентября я возвращалась из Турции, у нас был ранний вылет, поэтому в тот момент, когда мы сели в самолет, я летела с подругой, мы уснули. Где-то за час до приземления проснулась, вижу, что перед моим рядом очень часто подходит стюардесса к пассажиру со стаканом воды, с вопросом «Всё ли у вас хорошо? Как вы себя чувствуете?» Раз подошла, два подошла... Думаю: наверное, что-то не так. Я подошла уточнить, что случилось, и увидела, что уже сам мужчина находится практически без сознания, он весь синий, т. е. у него был диффузный цианоз, как это называется на нашем профессиональном медицинском языке. На вопросы он не отвечал, на какие-то раздражители болевые он также не реагировал... Уточнила у экипажа, есть ли у них тонометр, попросила, мне его предоставили, потому что пульс у него не прощупывался уже на запястье, только на сонной артерии, и почти 140 ударов в минуту, т. е. практически в 2 раза больше нормы. Дыхание было очень поверхностное, глаза закрыты, липкий пот... На одной руке давление не измерялось, а на другой руке оно показало цифры критически низкие, 70 на 50, потом 60 на 40... Так как я сама по основной своей специализации невролог и в свое время работала в отделении пациентов с острым нарушением мозгового кровообращения, острую экстренную патологию неврологическую знаю, помощь оказывать умею. И была заподозрена такая патология, как тромбоэмболия легочной артерии, это, если совсем простыми словами, инсульт в легкие. Я понимала, что нужно делать и что мы можем сделать в условиях самолета, к сожалению, это мало, но тем не менее. Уточнила у экипажа, есть ли у них что-то из кроверазжижающих препаратов в аптечке; к сожалению, у них ничего не оказалось. Мы обратились к пассажирам, нам предоставили лекарство, мы постарались его пациенту нашему, которого, как оказалось потом, зовут Владимир, дать. И я попросила у экипажа баллон с кислородом, потому что это единственное, что мы могли сделать, он находился в критическом состоянии, в сопоре, и кислород ему был необходим. Также было рекомендовано экипажу через пилота связаться с Нижним Новгородом, чтобы по прилету уже нас ждала карета скорой помощи реанимационная, потому что это экстренное состояние жизнеугрожающее и нужно было действовать очень быстро. За десять минут до посадки Владимир пришел в сознание ненадолго, сказал, как его зовут, что его должен встретить в аэропорту сын и что у него очень сильные боли за грудиной. Собственно, на этом наше общение с ним закончилось. Я поменялась местами с пассажирами, которые летели с ним рядом, и до момента посадки в наш аэропорт в Стригино уже держала его на кислороде, потому что это единственное, что мы могли сделать. Слава богу, что он дотянул, мы дотянули его, он был госпитализирован в 13-ю больницу Автозаводского района нашего города. На следующий день, когда я связалась с коллегами, они сказали, что он в тяжелом состоянии в реанимации, но он жив. И где-то недели, наверное, через три на связь со мной вышла его супруга Юлия со словами благодарности, сказала, что он жив. И было очень приятно на самом деле это слышать, потому что в таких ситуациях экстренных, когда летишь в самолете, ты не находишься у себя в отделении в больнице, и тот объем помощи, который был оказан, всегда сомнения, насколько успешно, корректно и все правильно было сделано. Поэтому Владимир жив, он сейчас выписан домой, в больнице он провел практически 1,5 месяца, и я желаю ему, конечно же, и его семье здоровья и сил на восстановление. Мария Карпова: Мы, конечно, тоже ему это желаем. Петр Кузнецов: Да, присоединяемся. Мария Карпова: Анастасия, скажите, а вы как сами свой поступок расцениваете, все-таки как такое проявление героизма, или, как вот пишут наши телезрители, что вообще-то медики всегда на посту? То есть вроде какие-то... Петр Кузнецов: Профессиональный долг. Мария Карпова: Да, вроде как ваша такая работа. Как вы сами оцениваете? Анастасия Князева: Да, я не расцениваю это как подвиг или поступок какой-то сверхъестественный. Действительно, для нас это наша работа. Здесь момент немножко другой, что надо понимать, что ты делаешь, т. е. не каждый из медиков распознает ту или иную патологию, поймет, какой объем помощи нужно оказать. Ведь у нас не все медики работают в каких-то отделениях с экстренной патологией, кто-то занимается плановой терапией, косметологией, гинекологией и т. д. Поэтому понимание и знания определенные должны быть в голове точно у каждого сотрудника медицинского учреждения. Петр Кузнецов: Анастасия, скажите, это первый случай подобной вот экстренной помощи, скажем так, за пределами официальной работы? Анастасия Князева: Нет, не первый, были еще случаи другие. На остановке стало плохо женщине, у нее развился эпилептический припадок, тоже по возможности зафиксировали голову, не дали, чтобы она прикусила язык, вызвали скорую, находилась с ней рядом. Точно так же случаи острых нарушений мозгового кровообращения были у пациентов на турбазе отдыха, у соседей в деревне... То есть нет, это не первый случай. Петр Кузнецов: Ну вот мы уже предыдущего героя спрашивали из Щелково, нужно ли рассказывать о таких поступках. Как вам кажется, нужно ли, и если да, то почему, и на что вы надеетесь как героиня этой истории? Анастасия Князева: Рассказывать знаете, почему нужно? Объясню с точки зрения своей, наверное, должности. К сожалению, в последнее время большая тенденция у нас, да, озвучивать только какие-то негативные моменты: жалобы на сотрудников, на врачей, на докторов, очень много негатива. И хотелось, чтобы как-то, наверное, этой историей привнести какой-то положительный момент и сказать о том, что медицинские работники – они помогают, и у нас цель одна: улучшить здоровье наших граждан, наших пациентов и т. д. Поэтому хотелось именно с точки зрения каких-то добрых, позитивных новостей донести эту информацию. Мария Карпова: Спасибо! Петр Кузнецов: Я думаю, получилось, уверен в этом. Спасибо вам большое! Анастасия Князева, заместитель главного врача городской клинической больницы №39 Нижнего Новгорода.