Антон Липовский: Ну и, как обещали, эксперт в нашей студии – Андрей Кондрахин, старший преподаватель кафедры фармакологии Института фармации и медицинской химии им. Н.И. Пирогова, кандидат медицинских наук. Андрей Петрович, здравствуйте. Анастасия Семенова: Андрей Петрович, здравствуйте. Андрей Кондрахин: Здравствуйте. Анастасия Семенова: Сразу вопрос про антибиотики, если мы начали говорить, да. Сейчас все болеют, все любят очень вот эту цепочку: ой, остался антибиотик – почувствовал себя плохо – сразу нужно принять. Но вот в 1946 году Александр Флеминг, который как раз и изобрел, ну случайно нашел пенициллин, выявил, как лекарство стало чуть позже, он же даже в 1946 году сказал о том, что «врачи, перестаньте выписывать пенициллин, потому что будет устойчивость у этих бактерий и антибиотик перестанет действовать на человеческий организм». Прав ли, так ли это? И давайте поговорим о правильном применении. Андрей Кондрахин: Действительно это так, потому что Флеминг был микробиологом изначально, и вот это случайное его открытие позволило нам получить пенициллин впоследствии, который сделал большой нам фурор... Анастасия Семенова: Это же первый, да, антибиотик? Андрей Кондрахин: Практически он был первый, естественный, природный антибиотик, который позволял нам контролировать микрофлору, которая раньше человечеству была неподвластна. Мы не могли большинство инфекционных заболеваний вылечить, мы практически погибали. И вот этот прорыв произошел. Но произошло и следующее. Все микробиологи стали видеть, как пенициллин перестал действовать на микроорганизмы, которые вообще раньше были нам неподвластны, потом мы их смогли взять под контроль, и обратно произошел эффект, когда микроорганизм стал преодолевать это, резистентность появилась. И большинства препаратов пенициллинового ряда, там был, естественно, пенициллин, их было два всего производителя, к сожалению, получилось так, что невозможно было уже лечить, и приходилось придумывать новую форму. Мы переходили уже на полусинтетические, потом синтетические пенициллины... И с этого момента появилось слово «резистентность», резистентность к антибиотику, когда антибиотик, к сожалению, перестал работать так, как мы привыкли. Анастасия Семенова: Ну, проще говоря, да, организм перестал реагировать. Андрей Кондрахин: Да. Организм, микроорганизм стал преодолевать, резистентность, он выделял специальные ферменты, которые это все практически нивелировали, и человек, принимая антибиотик, не получал лечения абсолютно никакого. Анастасия Семенова: Ага, отлично. Вот смотрите, что тут пишут нам из Москвы: «Если человек часто болеет простудой, достаточно одного визита к врачу. При улучшении самочувствия сходите еще раз в поликлинику». И употреблять только травы, таблетки человек не употребляет, «смородина, вишня и их листья». Ну вот это мы возвращаемся к самолечению. То есть в принципе ты к врачу сходил, врач тебе таблетки какие-то выписал, назначил, но все равно у нас люди пренебрегают, я бы даже так сказала. Андрей Кондрахин: Вот здесь, конечно, грустная история, она до сих пор имеет место быть, когда пациент по какой-то причине считает, что вот он... Анастасия Семенова: Он знает лучше. Андрей Кондрахин: ...может, да, решить за себя. С одной стороны, это так: мы выбираем врача, мы выбираем медицинское учреждение, мы доверяемся человеку, который нас лечит. С другой стороны, надо понимать, что ответственность все равно лежит на тебе. И применять какие-то различные вещества, во всяком случае надо несколько раз задуматься, потому что мы тратим время, которого у нас может потом и не быть. Болезнь уходит, время проходит, изменяется организм, и человек, который принимает недоказуемые препараты, недоказуемые вещества, может попасть в ту «серую» зону, когда потом врач уже помочь ему не сможет, болезнь может привести к патологическим изменениям в организме, уже которые настолько будут, скажем, органно изменены, что человеку уже помочь нельзя. Поэтому, на мой взгляд, правильно: если не получается, надо закончить эксперимент на себе и прийти все-таки к специалисту. Анастасия Семенова: И сказать «помогите». Андрей Кондрахин: «Помогите, доктор». Антон Липовский: Никаких там интернетов и народных мудростей, да, получается? Андрей Кондрахин: Да. Дело в том, что в чем уникальность народной мудрости? Она не персонализирована. Антон Липовский: Ну это понятно. А с другой стороны, в интернете-то пишут те люди, которые якобы что-то уже прошли, они что-то знают, они почитали описание... Андрей Кондрахин: Да... Анастасия Семенова: Но тут есть вот еще один момент. Вчера в статье прочитала, очень смеялась: «Почему-то пациент считает, – врач пишет, – что по одной капельке крови ему должны тут же поставить диагноз». Андрей Кондрахин: Мы к этому стремимся. Уже много есть достаточно хороших лабораторных анализов, которые, действительно, достаточно одной капли. Оборудование стало сверхчувствительным. Большое количество защищено работ, которые показывают определенные изменения в организме, они подтверждаются определенными ферментами, мы можем эти ферменты выявить, и мы к этому придем. Но на сегодняшний момент, пока вот есть база данных, которая показывает, что есть достаточно тех ферментов, которые мы определяем в крови, для того чтобы поставить верный диагноз и верно назначить лечение. Антон Липовский: Все-таки действительно вопрос будущего. Анастасия Семенова: Да. Но тут в статье вопрос чуть-чуть в другом: когда ты приходишь в медицинское учреждение и там тебе это делают, а люди же идут сами, ну за деньги общий анализ крови сдают, и получается, сами себе потом по своим лейкоцитам, тромбоцитам ставят, читают в интернете диагнозы. Андрей Кондрахин: Вот, знаете, у меня всегда возникает вопрос: а почему никто, например, не готовит какой-то клейстер, я не знаю, какое-то вещество и не пытается его применить дома, использование различных химических веществ? Поэтому вот как-то у нас странно действительно. Мы внедряем какие-то вещества и пытаемся их создать, для того чтобы помочь организму, а как оно действует для нашего организма, мы не знаем. Ведь есть куча заболеваний, для которых лечение иногда несовместимо. К примеру, мы знаем, что есть язвенная болезнь желудка. У человека обострение, и лечить самостоятельно язвенную болезнь желудка – это немножко опасно, потому что она очень серьезно осложняется, она может осложниться кровотечением. И обезболивающие препараты в данном случае – это смертельно для больного, потому что они усиливают эту язву, а язва – это больно. Порочный круг: у меня болит... Анастасия Семенова: Ну то есть, получается, заболела голова, например мигрень... Андрей Кондрахин: Да, стала болеть голова, а может быть, это мигрень, это лечится, гипертония лечится, но человек лечит симптом, он принимает лекарство для снятия боли, он убирает боль, он не решает проблему. Но вот это вещество действует очень плохо на слизистую желудка, начинает образовываться язва. Анастасия Семенова: Получается, полечил одно... Андрей Кондрахин: Полечил одно и получил совершенно другое, и язва, она становится достаточно серьезной. Она вначале будет «немой», человек не чувствует, организм пытается это как-то локализовать, а потом она резко обостряется. Боль в животе – что принять? Начинают принимать обезболивающие опять... Анастасия Семенова: Ну или «Но-шпу» ту же самую. Андрей Кондрахин: Или «Но-шпу». Анастасия Семенова: У нас есть звонок, Марина из Москвы с нами на связи. Марина, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Антон Липовский: Да, говорите, вы в прямом эфире. Зритель: Вот я занимаюсь самолечением. Почему? Потому что вот на данный момент у меня третий год болит нога. Ходила к врачу, это, ну меня отправили к хирургу, хирург так зрительно осмотрел, сказал, это, с сосудами, варикоз есть, но типа все нормально у вас. Потом меня направили к ревматологу, если не ошибаюсь... Антон Липовский: Да, скорее всего. Зритель: Она тоже вот так, ну, без анализов, потому что анализы никогда не назначают, вообще ничего, говорят, вот в связи с ковидом, там не хватает людей... И она мне назначила нестероидные и два обезболивающих. От нестероидных впоследствии у меня очень сильно стал желудок болеть... Анастасия Семенова: О чем мы говорили только что, да. Зритель: А вот эти обезболивающие, от них очень резко снижалось давление, вообще оно как бы это... Потом ходила я с желудком, уже у меня такие проблемы с желудком пошли, говорю врачу... А у меня еще как, генетически, вот у брата рак пищевода, папа умер... Я стала, врачу сказала, а она мне говорит: «Ну что вы выдумываете, у вас (типа) ничего как бы не болит». Что же она мне назначила... А, «Омез» назначила и еще какие-то вот... Памяти нет уже, это... Антон Липовский: Так. Скажите, а какой у вас вопрос? Зритель: Вот почему я занимаюсь самолечением. Анастасия Семенова: То есть вы не доверяете врачам? То есть, получается, пошли с одним, получили другое заболевание... Мы вас поняли. То есть занимается человек самолечением только потому, что не получил должного от врачей. Андрей Кондрахин: Просто потому, что произошла ситуация, когда пациент не нашел собственного врача. Вот есть доверительные отношения с врачом выстроенные, это действительно важно, потому что мы доверяемся человеку и мы должны получить информацию. Иногда информацию мы даем, врачи, и есть одна иногда сложность, когда врач говорит на своем языке и пациент его не понимает, он поэтому выходит из кабинета и говорит: «А врач мне ничего не сказал». А врач, например, стал говорить терминами, не переводя их... Анастасия Семенова: Ну это вот человеческое качество. Андрей Кондрахин: Да, человеческое. Анастасия Семенова: Андрей Петрович, нам нужно прерваться на новости. Продолжим, но после выпуска новостей. Антон Липовский: Мы продолжаем обсуждать тему с самолечением и даже сегодня говорим про то, что «Принимаете ли лекарства и витамины только по назначению врача?», так звучит наш опрос часа, 5445, мы подведем обязательно итоги в конце. Мы напоминаем, что Андрей Кондрахин с нами сегодня в студии, старший преподаватель кафедры фармакологии Института фармации и медицинской химии им. Н.И. Пирогова, кандидат медицинских наук. Андрей Петрович, мы не до конца, наверное, ответили на вопрос, который перед выпуском новостей от телезрительницы из Москвы прозвучал. В итоге, я так понимаю, там произошло, у человека болит нога, она ходила к врачу, врач выписал какие-то препараты очень сильные, аж разболелся желудок в итоге. Андрей Кондрахин: А там, как я понял из жалоб, изначально были заболевания сосудов, хирург подтвердил, что есть, но на сегодняшний момент не настолько эта ситуация критична, чтобы применять препараты, и предложил пациентке заниматься, есть определенные мероприятия, которые предотвращают дальнейшее развитие болезни. Но также там, по всей видимости, были болезни суставов, потому что она обратилась к ревматологу, он занимается как раз соединительной тканью и болезнями суставов, и были предложены обезболивающие препараты и противовоспалительные, вот слово «нестероидные», «противовоспалительные» звучало. Это обычные наши препараты, которые мы используем в обычном доме, когда болит голова или высокая температура. Естественно, они влияют на желудочно-кишечный тракт, и они могут действительно обострять заболевания, вызывать гастрит и даже язву. Поэтому больная говорит, пациентка наша, она говорит: «Я принимала препарат, для того чтобы снизить кислотность желудка, и профилактика язвы». Но надо понимать, что вот ее состояние требует дальнейшего наблюдения, потому что мы снимаем симптом, болезнь надо все-таки контролировать и, может быть, применить другие какие-то схемы, сегодня это имеет место быть. Поэтому, на мой взгляд, нужно довериться врачу, найти врача, которому можно задать все вопросы. Анастасия Семенова: Вот вы не один раз сказали о том, что... А как найти того врача? Вот ходить и ходить? Андрей Кондрахин: Да, на мой взгляд, знаете, это действительно так же, как мы что-то выбираем даже для себя, что-то даже выбираем, извините, в магазине... Анастасия Семенова: Как мужа или жену? Андрей Кондрахин: Да-да-да. Мы с этим человеком, мы ему доверяем жизнь, и желательно найти вот врача, которому можно довериться. А в некоторых случаях надо и послушать врача. Когда мы говорим, что действительно не беспокойтесь, ничего нет, бывают люди тревожные, они считают, что их обманывают, говорят неправду. Мы если говорим, что действительно ничего нет и ничего беспокоиться не стоит, возможно, это действительно так. Потому что ни один врач не возьмет на себя ответственность сказать: «Вы знаете, ваша болезнь не имеет никакого значения для нас для всех, поэтому идите домой спокойно умирайте». Такого не бывает, мы всегда стараемся помочь. Анастасия Семенова: Вот из Астраханской области такое сообщение: «А вот какие разговоры ведутся в очередях в поликлиниках: «А нам врачи на приеме говорят, сами вы, больные, виноваты, кто курит, кто пьет, а у кого лишний вес, а то и ожирение. Сами во всем виноваты, а еще по врачам ходите. Зачем? Меняйте образ жизни»». То есть вопрос: не нужно ходить к врачам и ведите здоровый образ жизни и все будет ок? Андрей Кондрахин: Ну, совершенно такое вот заявление от врача – это, конечно, нетерпимость абсолютная к пациентам, такого не должно быть. Но хочу подчеркнуть, что модифицированные факторы риска, такие как лишний вес, алкоголь, курение, нарушение ритма жизни, они действительно приводят к тому, что мы нарушаем свое здоровье. Дело в том, что если мы отнимаем у себя хотя бы час сна, то организм начинает, называется «устать впрок», он устает, но вот выспаться впрок нам никак не удастся. Вот есть синдром хронической усталости... Антон Липовский: А как же восстановиться, кстати? Андрей Кондрахин: Это очень сложная система, требующая комплексного подхода, в т. ч. работы с психологом, потому что надо, что называется, разгрузить головной мозг и дать ему отдохнуть, отпустить... Антон Липовский: Анастасия, нам надо делать с тобой отдельную программу, приглашать психолога... Анастасия Семенова: Почему? Антон Липовский: Ну потому что мы рано выходим в эфир... Анастасия Семенова: Я высыпаюсь. Антон Липовский: Хорошо... Значит, для меня. Андрей Кондрахин: Здесь вопрос знаете как? Выстраивание своего режима. Мы можем подбирать часы, и новое исследование показало, что 30-часовой сон в обед позволяет восстановить те силы, которые мы не получили... Анастасия Семенова: 30-минутный? Андрей Кондрахин: А я сказал часовой? Анастасия Семенова: Да. Андрей Кондрахин: Извините. Анастасия Семенова: Все позавидовали, у нас аппаратная... Андрей Кондрахин: 30-минутный, да, это самому бы так... 30-минутный. Анастасия Семенова: Все мечтают поспать. Андрей Кондрахин: Это позволяет нам восстановить силы, и именно 30 минут, не больше, а больше хуже. Антон Липовский: А то вся аппаратная чуть не переключилась в режим сна. Смотрите, у нас есть еще один звонок, Ирина из Ульяновской области нам дозвонилась. Анастасия Семенова: Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Антон Липовский: Да, мы вас слушаем. Зритель: Вы знаете, вот вы говорите ходить к врачам. Хожу к врачам. У меня муж уже возрастной такой, 72-й год, и у него летом началось, что покраснели глаза, начали как бы корочки, слезятся, чешутся. И я его давай таскать по врачам. Пять раз, два раза только в областную ездила. Здесь у нас... Ну то есть у нас нет офтальмолога, я честно вам говорю, что с офтальмологами у нас проблема №1. Но здесь съездила в город, показывали: «Это аллергия на лекарство. У него глаукома, у него катаракта, значит, он капает другие лекарства, все, меняем». Поехали в областную, посмотрели, назначили МРТ, «через месяц приедьте». Приехали мы через месяц – они про МРТ даже не спросили. Опять-таки что? «Вот назначим вам лекарство». Ребята, я когда посмотрела, какое там назначение, там назначили лекарство, нигде не расписано, какая дозировка. Если ... назначают, 0,1 вообще-то надо, а они назначают... Я не медик, но я просто с этим сталкивалась, потому что много читаю, потому что уже перестаешь верить, что можно к кому-то обратиться грамотному. И вы знаете что? Никто ничего: «Нет, это у него аллергия». Я, значит, его везу уже к другому врачу... У меня уже начинается сухость глаз, и я понимаю, что что-то тоже не того, что они мне назначают капли, что у меня возрастное. Я прошу: дайте мне анализ на клеща», – потому что я всю литературу перевернула, весь интернет. Вы знаете, я сдаю, у меня клещ. Я иду, прошу, дайте мне мужу, чтобы он сделал анализ. Делает – у него тоже. А это ведь лечение... Он потерял полгода, полгода, вы понимаете? У него до сих пор краснота не проходит. Это о чем говорит? Что безразличие к нам. Мы сами-то идем, а к нам-то безразличие. Какая проблема была дать это направление сделать? Первым делом. Вот хороший есть у меня доктор-невролог, я только к нему обращаюсь. Но прихожу в нашу больницу, они говорят: «А вы идите к нашему врачу». Вот я хочу сказать: у нас или разделение, или... Я вообще не могу понять, или мы не нужны, или нам вообще прекратить ходить к врачам. Вот вся проблема. Анастасия Семенова: Мы поняли, спасибо. Зритель: ...желаю, чтобы все ходили к врачам, и желаю, чтобы врачи были более доброжелательные, более внимательные к пациентам. Антон Липовский: Ирина, а вы из Ульяновска именно, да? Зритель: Из Ульяновской области, я вам звоню часто. Антон Липовский: А какой конкретно населенный пункт? Как называется? Зритель: Давайте я не буду говорить. Антон Липовский: А, хорошо, я понял. Зритель: Я просто не хочу, меня уж больно все знают. Антон Липовский: Я понял. Анастасия Семенова: Хорошо, Ирина, спасибо большое. Антон Липовский: Хорошо, спасибо. Андрей Петрович, это халатность или вообще что? Как это можно назвать? Андрей Кондрахин: Вы знаете, это вот всегда есть противостояние двух мнений: с одной стороны врач говорит одно, с другой стороны как воспринимает это пациент. И вот эти постоянно мнения, они вот у нас, к сожалению, бывают недостижимы. Различные болезни текут по-разному, и различные болезни проявляют себя по-разному. И вот этот клещ, называется Demodex, дело в том, что он бывает практически у всех, проявления его бывают по-разному. Конечно, когда возраст человека определенный, теряется иммунитет... Анастасия Семенова: Иммунитет слабеет. Андрей Кондрахин: Да, падает, и возникают определенные состояния. Из тех перечисленных, скажем, препаратов для глаз тут возникает вопрос. Мы не можем не лечить глаукому, потому что мы потеряем глаз. В то же время есть аллергическая реакция, как она проявлялась, что за аллергическая реакция... Пациентка сразу сказала: «У нас нет офтальмолога». А мы с вами говорим о проблеме, которая возникла, и лечили другие врачи. Еще раз я подчеркиваю, мы не пошли к специалисту. Как бы это грустно ни звучало, но проблема возникает в том, что не был направлен пациент к конкретному правильному специалисту. Антон Липовский: Подождите, ей же выписывали, и пациентке, и супругу выписывали препарат. А как тогда можно выписывать препарат, если нет профильного специалиста? Андрей Кондрахин: Все правильно. У нас есть врач общей практики, который может помочь, но дальнейшее движение болезни... Анастасия Семенова: Он дает направление... Андрей Кондрахин: Да, он дает направление, если он понимает, что он не справляется, потому что врач общей практики, он имеет право помогать в офтальмологических случаях, а дальше к узкому специалисту он обязан направить. И правильно было бы, если уже болезни глаз действительно сразу вот обращаться. Возможно, есть определенные какие-то сложности с передвижением, мобильностью, но это другая история, потому что заболевание глаз достаточно тоже серьезно для организма, и различные состояния могут протекать и по-разному совершенно лечиться. Может одновременно быть два заболевания, может быть три заболевания, и проявления могут быть одинаковыми. Антон Липовский: Тема, получается, непростая. Но самое главное, нужно, чтобы все-таки человек если не пошел к профильному специалисту изначально, чтобы он получил все-таки это направление, если я правильно понимаю. Иначе как доверять-то? Андрей Кондрахин: Правильнее дойти действительно до сути вещей, потому что это требует обращения. Анастасия Семенова: То есть, получается, главное, чтобы врач услышал пациента и нашел, ну элементарные вещи, и пациент услышал врача, они нашли общий язык и произошло такое вот соединение, что вы слышите меня, какой я человек, вы ко мне присматриваетесь, а я как к врачу. Андрей Кондрахин: Да. Анастасия Семенова: Но вот тоже пишут из Башкирии: «Сходил к двум терапевтам, и они по-разному назначили лечение», – вот так бывает. Андрей Кондрахин: Так бывает, абсолютно верно. Антон Липовский: Это не плохо? Андрей Кондрахин: Дело в том, что клинические исследования, которые проводят на различных группах пациентов, показывают различные эффективности препаратов. Те препараты, которые, например, были 5 лет известны, уже теряют свою значимость, потому что появляются новые препараты. Например, один врач считает, что вот эта схема, которая допустима, она клиническими рекомендациями подтверждена, «применяйте вот эти препараты», а другой врач считает, что вот сейчас есть более новые данные, «применяйте другие препараты». А ведь действительно так, для каждого человека своя схема лечения, потому что мы не можем говорить одновременно, всем вот назначат... Помните, как у Райкина: «Встаньте в строй, я вас всех послушаю». Анастасия Семенова: Да-да-да. Андрей Кондрахин: «У первого пневмония, у второго флюорография...» – и т. д. Нет, мы все равно работаем индивидуально. И действительно, каждый врач, я почему и начал с этого: найдите врача, которому вы доверяете, потому что много будет специалистов и много будет решений. Анастасия Семенова: Людмила из Москвы нам дозвонилась. Антон Липовский: Хотел аптечку показать, давайте чуть позже покажем. Зритель: Здравствуйте. Анастасия Семенова: Здравствуйте. Антон Липовский: Здравствуйте. Анастасия Семенова: Слушаем вас. Зритель: Я хотела поделиться своим опытом. Вот заболела 22-го числа, и у меня температура чуть-чуть, то горло заболело, слюни тянутся. Я пошла к врачу, ОРВИ, отдельный кабинет и все. Мазок взяли, рентген сделали, лекарство выписали, и я 1-го числа уже вышла на улицу, не заболела. Антибиотики выписали, но как обычно, и все, ни температура не поднялась, ничего. Вовремя надо, и обращаться, только чувствуете, сразу надо обращаться к врачу. Мне 72 года, я немолодой человек, я просто вот затянула так, что 19 дней пролежала в госпитале. Спасибо. Анастасия Семенова: Спасибо. Антон Липовский: Хорошо. А ваш врач вас устраивает, да? Зритель: Да-да. Не знаю, как где, но в Москве это отдельно. Все, спасибо большое. Анастасия Семенова: Спасибо вам большое. Антон Липовский: Хорошо, спасибо. Анастасия Семенова: Ну видите, сам человек и сказал: вовремя обращайтесь к врачу. Андрей Кондрахин: Да. И как раз, вот видите, вот доверительные отношения, потому что человек пришел, получил помощь и вполне был здоров. Есть определенные проблемы в том, что мы иногда, ну конечно же, это наше здоровье, немножко приукрашиваем свое состояние, что вот совсем все плохо, мы просто вот теряем здоровье и вот завтра уже потеряем окончательно. Конечно, настороженность, она прежде всего, но надо взвешенно подходить ко всем своим проблемам и стараться их решить вовремя. Анастасия Семенова: Давайте еще один звонок примем. Антон Липовский: Секунду. Прямо можно я сейчас короткое сообщение, очень классное, на мой взгляд, потому что я тоже сталкивался с этой проблемой. Андрей Петрович, вот вы сказали, что к каждому подход индивидуальный, но здесь в совокупности и мой вопрос, и вопрос телезрителя: «В советское время пациента врач вел, следил за здоровьем, вызывал к себе, – к вопросу о подходе. – Сейчас врачам некогда, терапевту дают на прием 12 минут, а в карте клише на то, что врач осмотрел полностью. Открываешь карту, а там то, чего на самом деле на приеме и не было». Как вы вот это прокомментируете? Андрей Кондрахин: Ну, дело в том, что это работа индивидуального врача, она у каждого своя. Мы знаем, что есть врачи, которые работают добросовестно, есть врачи, которые работают всегда добросовестно, и в некоторых случаях есть формы, которые мы заполняем для того, чтобы сэкономить время. Есть определенные формы, это называется драфты вот такие. Антон Липовский: Так. Андрей Кондрахин: Это позволяет сократить время приема больного, потому что мы не набираем большое количество материала вот в карту. И если мы человека знаем давно, мы его видим и практически его, постоянно с ним общаемся, потому что это же постоянный прием, то иногда вот эти вот используются специальные слова, для того чтобы проще было набирать, чтобы не тратить время на написание длительной истории болезни, длительной. Антон Липовский: Ну, по поводу все-таки времени приема и подхода. Вот вы сказали про индивидуальный – это в идеале, но на практике так происходит ну далеко не всегда. Андрей Кондрахин: Для чего придуман вот этот вот промежуток времени? Для того чтобы понять, если мы говорим о терапевтической службе, для того чтобы понять, что произошло с пациентом, и в дальнейшем направить его к узкому специалисту. Антон Липовский: К узкому специалисту, хорошо. Андрей Кондрахин: Если ничего не произошло, мы не направляем. Анастасия Семенова: Звонок примем. Анна из Москвы. Анна, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. У меня такой вопрос. У меня при простуде часто высыпает герпес на губе. Чем лечить, какие мази, естественно, я знаю, это «Ацикловир», «Зовиракс». И есть, я знаю, еще таблетки, «Ацикловир» в таблетках. Вот вопрос: если герпес на губе, нужно ли такие сильные препараты принимать? И сколько дней их принимать? Достаточно 3 дня, если уже улучшение, или надо пропить полностью, как в аннотации написано? Анастасия Семенова: Спасибо за вопрос, Анна, спасибо. Андрей Кондрахин: Вопрос очень хороший, и ответ сразу правильный должен звучать: обращаемся к врачу. То, что мы проявления на губе видим, – это т. н. Herpes labialis, он безопасен с точки зрения всего организма. Есть одна большая проблема: вот эти вот папулки, в которых содержится жидкость, их нельзя трогать... Анастасия Семенова: Ой, все же любят это делать... Андрей Кондрахин: Да. Потому что если не дай бог они повредятся, истекает жидкость с вирусом, если человек пальцем случайно попал в губу и почесал глаз, он может инфицировать глаз. К этой инфекции надо относиться очень серьезно... Анастасия Семенова: Слизистая, да? Андрей Кондрахин: Да, слизистая повреждается, и мы можем на другую слизистую перенести. Поэтому для местного применения у нас есть местные препараты. Но если у человека системное такое заболевание, как Herpes zoster, это опоясывающий лишай называется, там ситуация гораздо сложнее, гораздо тяжелее, тогда мы применяем уже в виде таблеток. Потому что противовирусные препараты, они несут за собой проблемы с печенью, заболевания печени усиливаются, усиливается токсическое действие на печень. Мы говорим: не надо, не надо. Там, где мы можем локально лечить, не надо бить из пушек; мы можем применять препараты тогда, когда это необходимо. И правильный вопрос задан, а можно ли, – нет, нельзя. В любом случае должен врач решить. Анастасия Семенова: Вопрос, давайте вернемся к антибиотикам, вот про применение. Вообще как хранить? Ты говоришь, у тебя фотография аптечки есть. Антон Липовский: Да, я вот жду. Анастасия Семенова: Как часто нужно вот ту самую ревизию проводить? Срок годности смотреть? Очень часто мы думаем: «Ой, ну голова болит несильно, возьму полтаблеточки», – а полтаблеточки ты оставляешь в этом блистере, блистер-то уже вскрыт, где-то в косметичке... И потом: «У тебя есть таблетка?» – «Да-да, у меня половиночка осталась». Давайте, вот у нас прямо буквально три минутки. Андрей Кондрахин: Как раз вот сложность хранения лекарств заключается в том, что мы не ведем реестр лекарств, которые у нас в аптечке. Маленькая аптечка, но нет реестра: мы не знаем, когда купили, срок годности, правила хранения. Анастасия Семенова: Когда открыли. Андрей Кондрахин: А когда открыли, тем более никто не обращает внимания. Блистер для того и был придуман, для того чтобы он от окружающей среды закрывал таблетку. Таблетка – химическое вещество, которое начинает взаимодействовать с окружающей средой. Вот эти полтаблеточки, которые пролежали полгода, они совершенно приобрели новые свойства, и какие свойства у этой таблетки, никто не знает. Потому что считается так... Анастасия Семенова: То есть даже можно отравиться? Андрей Кондрахин: Не получить эффект либо получить какой-то другой эффект, который совершенно... Нет, отравиться вряд ли, потому что все лекарственные препараты проходят доклинические исследования на максимально токсической дозе, понимая, что может случиться какой-то нездоровый случай... Но если мы таблетку использовали, мы используем до конца, в противном случае ее надо уничтожать. Вот, к сожалению, мы знаем, куда уничтожать батарейки, а вот куда уничтожать лекарства, мы пока не знаем. Дело в том, что лекарства тоже требуют специальной утилизации, это тоже достаточно серьезная проблема, потому что мы не можем их спустить просто в унитаз, потому что мы загрязняем окружающую среду, и просто так выбросить в мусорное ведро тоже нельзя. Самое правильное – это контейнер, который герметично закрывающийся, и ни в коем случае невозможно его никак открыть, вот туда мы должны все химические вещества положить. Анастасия Семенова: И куда дальше? Андрей Кондрахин: А дальше мы закрываем плотно и тогда утилизируем. В противном случае, если мы просто выкидываем таблетку, она загрязняет окружающую среду, она может попасть в сточные воды. Антон Липовский: Ну это так же, как и с батарейками, и с... Андрей Кондрахин: Так же, как с батарейками. Анастасия Семенова: Да, но с батарейками мы знаем куда... Андрей Кондрахин: И по поводу антибактериальных препаратов, вот мы как раз вопрос подняли, – они вообще в аптечке быть не должны. Объясню. Болезнь есть – мы вылечили – больше нет антибиотика в нашей жизни. Анастасия Семенова: Ну то есть что, мы их выкидываем? Андрей Кондрахин: Мы допили, и их в принципе не должно сохраняться, т. е. вообще. Мы их пропили, закончился курс, больше они нам не нужны. Это экстренная тяжелая помощь для нашего организма, мы боремся с инфекционным агентом. Но мы привыкли так: немножечко пусть полежит, таблеточку выпью, таблеточку-две... Мы приучаем организм к антибиотикам, мы приучаем микрофлору к антибиотикам, и возникает слово «резистентность», невосприимчивость. Антон Липовский: Нет, ну подождите, ну набор-то в аптечке же должен быть определенный. Андрей Кондрахин: Антибиотик туда не входит. Анастасия Семенова: Антибиотик туда не входит. Антон Липовский: Да что ж такое-то... Андрей Кондрахин: У нас входят препараты экстренной помощи. Антон Липовский: Прямо сломали сейчас, мне кажется, стереотипное мышление абсолютного большинства, потому что абсолютно у всех, например, друзей, у членов семьи – у всех есть. Анастасия Семенова: Все думают: «Ой, остался, сохраню, ведь когда-нибудь еще заболею». Давайте подводить итоги СМС-опроса. Спрашивали вас: «Принимаете лекарства и витамины только по назначению врача?» – и «да» ответили 22%, а 78% «нет». Так что ходите к врачам, думайте, какие таблетки вы применяете, не назначайте их сами. Андрей Петрович, вы вот прямо скажите, что... Андрей Кондрахин: На мой взгляд, вот это наше недоверие, оно как раз нам бьет совсем по рогам. Мы должны довериться врачу. Мы должны найти своего врача. Мы должны ходить к врачу тогда, когда это необходимо. А самое главное – диспансеризация. Сейчас это слово появилось в нашем лексиконе. Сейчас просматривается возможность, и мы должны проходить... Антон Липовский: Согласны. Есть догадки, а есть наука, совершенно точно. Анастасия Семенова: Спасибо большое! Антон Липовский: Спасибо вам огромное! Вернемся в начале следующего часа.