Анна Белоглазкина: Что же с бытом, разрушает ли он всю романтику? Мы узнаем прямо сейчас у Анетты Орловой, психолог, кандидат социологических наук с нами на связи. Здравствуйте. Анетта Орлова: Здравствуйте. Анна Белоглазкина: Ну что же, давайте для начала определимся вот так вот коротко и емко, что такое романтика. Это какое-то общее понятие для всех, или для каждого оно свое? Для кого-то курочка, для кого-то – цветы? Анетта Орлова: Романтика в первую очередь ассоциируется с тем первым этапом влюбленности, когда очень много состояния игривости, когда вот мы все немножечко дети: мы так умеем радоваться, мы хотим все время быть вместе... Такая стадия, когда люди очень-очень склонны к слиянию, и в этом очень много романтизма. Они чаще друг на друга смотрят, они любят одно и то же и т. д. Конечно, это стадия влюбленности, но в идеале вот этот романтизм, он как такая красивая составляющая потом продолжается в жизни в той или иной мере, где-то больше, где-то меньше. Анна Белоглазкина: Ну вот расскажите, пожалуйста, как сохранить эту романтику? Вот некоторые говорят, что 2–3 года романтические отношения есть, а дальше все заканчивается. Во-первых, нужно ли продлевать романтику, как вы считаете, и как это делать, если да? Анетта Орлова: Обязательно нужно, первое, на столько, на сколько можно. Вообще, романтичный период очень сильно зависит от того, как вырабатываются у человека эндорфины. Есть люди, у которых эндорфины, вот они познакомились с кем-то, и очень долго держится высокий уровень эндорфинов, и тогда романтизм длительный. У кого-то очень быстро оседает, и тогда очень быстро заканчивается период влюбленности. Но если мы друг другу говорим комплименты, если мы смотрим на друг друга с легким таким восхищением, если мы поддерживаем друг друга и вместе имеем общие интересы и у нас много совместных приятных переживаний, то уровень эндорфинов высокий, плюс добавляется окситоцин. Если мы вместе только для того, чтобы преодолевать проблемы, мы очень много на себя берем сложных задач и не оставляем места для того, чтобы радоваться друг другу, то постепенно, постепенно пара друг для друга становится не столько романтическим партнером, сколько таким боевым товарищем для преодоления трудностей. И где-то приблизительно через 3–4 года люди становятся друг для друга надежными, хорошими (в лучшем случае), но при этом нет романтизма. И наоборот, если продолжается период, когда люди друг с другом проводят время... Например, есть ребенок, но у них хотя бы один час в неделю они выходят вместе в лес, гуляют и рассуждают о приятных планах, а не только о выплате ипотеки – вот такие приятные разговоры эту романтику продолжают. Антон Липовский: А вот можно я задам вопрос? Как раз-таки про лес, очень прекрасно, Вологодская область: «Мой муж возил меня на мотоцикле в лес за грибами. Я человек городской, для меня это была романтика». А вот другое сообщение, как раз-таки я его уже читал, из Вологодской области же: «Ухаживают до свадьбы, а потом сплошной быт». Как переламывается вообще эта ситуация, по вашему опыту, когда все-таки погружаешься настолько вот в этот быт, про который пишут, и из него, например, выходят? Анна Белоглазкина: Наверное, я бы попросила даже сформулировать какие-то красные флаги, как нам понять, что романтика умирает и ее пора спасать. Анетта Орлова: В первую очередь когда люди перестают совместно проводить время, которое просто приятное, когда все время распределяется на преодоление трудностей, когда партнер начинает замечать в другом недостатки. Обычно, когда мы влюблены, романтизм отличается тем, что мы идеализируем друг друга и как бы другого дописываем до идеала. Но постепенно, когда эндорфины снижаются, обычно это через 2 года, через 3 года, у нас как будто бы розовые очки спадают и мы начинаем замечать недостатки, мы начинаем замечать, как мы друг от друга отличаемся, как бы мы сделали что-то по-другому. То есть если раньше было такое слияние, то теперь мы начинаем отделяться. И вот на этом этапе у нас возникает разочарование и мы начинаем друг другу (это же обоюдный процесс) все это выдавать. Вот когда мы заметили, что стало много ссор, много претензий, как будто бы мы разочаровываемся друг в друге, – это тот период, когда нужно поддержать отношения, это тот период, когда... Кстати, один из всадников Апокалипсиса семейной жизни – это упреки, укоры и постоянное недовольство. Если человек все время выдает мне, чем он недоволен в отношении меня, то у меня к нему симпатии не будет, у меня будет постепенно формироваться враждебность. Потому что, когда нам говорят что-то хорошее, мы фиксируемся на этом человеке как на источнике удовольствия; если нам все время говорят что-то плохое, то человек становится для нас угрожающим – о какой романтике может идти речь? Но опять же я повторяю: надо обязательно, чтобы было совместное приятное время. Если есть ребенок, это период, когда очень трудно сохранить романтику, потому что добавляются функции, большое количество напряжения... Если мужчина хочет, чтобы женщина оставалась женщиной, конечно, забота о ребенке должна быть разделена, потому что если все ложится на плечи женщины, то она отделяется и отдаляется от мужчины, а мужчина начинает себя чувствовать брошенным. И именно в этот период очень частый переход от предыдущих романтических отношений к периоду взаимных обид, претензий и отчуждения. Антон Липовский: Вот сообщение: «Любовь и романтика – это труд, придется уж постараться», – это в подтверждение ваших слов. Анна Белоглазкина: Вот как раз к слову про «постараться». В этой теме часто говорят еще о языках любви, что они у всех людей разные: кому-то важны комплименты, цветы и сюрпризы, а кому-то более важно, чтобы помогли, что-то починили, т. е. проявили заботу. Вот как бы вы посоветовали, во-первых, как узнать, какой язык любви у вашего партнера, как его услышать, и как взаимодействовать, если эти языки разные? Анетта Орлова: Если мы хотим человека просто услышать, если он нам важен, то мы поймем, что для него важно, потому что люди эти сигналы выдают. И мы часто это замечаем, как, например, когда мы только-только встретились, вот что было такого, что меня в партнере привлекало, что я делал такого, что очень нравилось моей партнерше или партнеру. Надо просто вспомнить, каким ты был до того, как погрузился в быт. И оказывается, что все очень просто: ты был улыбчив, ты готов был что-то для человека сделать; когда заболела кошка, ты не поворачивался на другой бок и не спал, а вез к врачу; когда он хотел ехать к своей маме, ты не говорила, что мама плохая, а говорила: «Может быть, я куплю маме лекарства?» То есть просто вспомнить, как это было до того, когда накопилась куча претензий, и немножко сделать шаг назад, вот и все. И тогда вдруг оказывается, что у людей очень много ресурса, для того чтобы эти отношения продолжать. Анна Белоглазкина: Здорово! Спасибо большое! Анетта Орлова, психолог, кандидат социологических наук, помогала нам разобраться в этом романтичном вопросе.