Петр Кузнецов: Резкого дефицита доноров в России нет, но добровольцы нужны всегда. Кроме того, важно формировать позитивное отношение к донорству с детского возраста. Об этом во Всемирный день донора крови рассказали ТАСС победители Всероссийской премии за вклад в развитие донорства крови и костного мозга «СоУчастие». С кого, как ни с почетных доноров, брать этот пример и следовать их примеру. У нас в гостях Николай Бандурин, почетный донор Российской Федерации. Николай, здравствуйте. Николай Бандурин: Приветствую. Вера Круглова: Здравствуйте, Николай. Петр Кузнецов: И с праздником. Николай Бандурин: Спасибо, спасибо. Петр Кузнецов: Расскажите, пожалуйста, нам, как... Я думаю, стандартный вопрос, который вам постоянно задают… Николай Бандурин: Регулярно. Петр Кузнецов: Как думаете, какой? Николай Бандурин: Как вы начали? Петр Кузнецов: Да. Николай Бандурин: Как вы начали? Петр Кузнецов: Без этого никуда. Николай Бандурин: Мне кажется, у всех есть такая история, у меня она тоже есть. Петр Кузнецов: Она очень важна, действительно, правда, вот эта вот первая мотивация или, не знаю... Николай Бандурин: Да не было мотивации, была острая необходимость. Петр Кузнецов: Или, увы,  что-то случилось, да? Николай Бандурин: У нас в команде у девочки родители попали в аварию, и нужна была кровь. Неважно, какая, ее нужно было просто сделать. И я до сих пор помню, это была то ли глубокая осень, то ли уже начало зимы, я отпросился с работы, приехал в центр переливания, там кровь, как в банке валюты, мы берем одну кровь, поменяем на другую, такая история, и вот я сдал тогда кровь. Вера Круглова: Сколько лет назад это было? Николай Бандурин: 2008 год. Вера Круглова: То есть довольно давно. Николай Бандурин: Это была первая необходимая сдача крови, когда прямо так нужно было. И, соответственно, там же пока сидел, сдавал, я такой, а что, кровь, как так? А мне говорят: «Вот, регулярно нужна кровь». Я так подумал вначале, потом, соответственно, в 2011 году для отца сдавал. И в какой-то момент уже это стало регулярно. Петр Кузнецов: Простите, когда вы уже понимали, что вы сдаёте не кому-то конкретно, вы даже не знали кому, да? Когда вы перешли из того, что это необходимость для какого-то конкретного человека? Николай Бандурин: Это 2012 год, у меня рядом с университетом, где я преподаю, соответственно, у нас есть федеральный клинический центр имени Дмитрия Рогачёва, онкологии и гематологии. Я туда просто пришел, просто сдать кровь, то есть не было какой-то необходимости, потребностей, никакой этой. Просто я, здание, дайте-ка зайду. Вот туда зашел и понял, все, кровь нужна. И уже неважно, она просто нужна. И стало регулярно. Вера Круглова: У нас звоночек есть от Игоря из Коми. Петр Кузнецов: Да, звонок есть от телезрителей сразу же. Вера Круглова: Игорь, приветствуем вас. Зритель: Здравствуйте, меня зовут Игорь, город Ухта, республика Коми. Я являюсь почётным донором. Вот посмотрите, какое несоответствие, как в Москве и как у нас в городе Ухта. Чтобы стать почётным донором, сдавая только кровь, у нас в городе надо сдать 40 раз, в Москве – 20 раз. Чтобы стать почётным донором у нас в городе Ухта, сдавая только плазму, плазмоферез, надо сдать 60 раз, а в Москве – 40 раз. Все льготы, которые существуют в Москве у доноров, у нас отменили в 2005 году. Вера Круглова: А количество крови, которое нужно сдать, оно тоже одинаковое? Или может быть в Москве как- то больше? Николай Бандурин: Я могу прокомментировать. Вера Круглова: Да, Николай. Зритель: Подождите, подождите, пожалуйста. Николай Бандурин: Нет, еще не все, видимо. Зритель: Единственная льгота – один раз в год нам платят годовое пособие. Отменили все – стоматологические услуги, 50% оплаты кварплаты. А знаете почему? А потому что в Государственной Думе подсчитали, ужаснулись и подумали. Ведь каждый год, каждый год молодых очень становится. У нас недалеко от центра, где сдают кровь, у нас недалеко находится университет, очень много молодых ребят приходит, за три, за четыре года они станут почётными донорами. И понимаете, и все 50% оплаты квартплаты, да вы что? Не может быть такого. Петр Кузнецов: Ради бога, простите за этот вопрос. Сейчас ещё Николай подключится. Но вы же не ради статуса это делаете? Зритель: Нет, понимаете, вот у меня, знаете, как мне сказали в регистратуре, во- первых, у меня сделаны все прививки, у меня очень хорошие показатели моей крови, анализы. Она говорит мне в регистратуре: «Игорь, мы вас собрали в одну группу, таких вот, как вы. Вы приходите, пожалуйста, не опаздывайте, если, мало ли, какие-то жизненные ситуации, вы обязательно нам сообщите». Я говорю: «Да-да», потому что моя кровь идет в роддом. Ну, вы сами понимаете. И, конечно, у меня это обязанность. Никакого жирного, сладкого, такого вот. Я всегда очень здорово. А потом я стал поднимать вопросы. Почему в Москве так, а у нас так? Ну, о каком единстве идет речь? Ну, как? Вера Круглова: Игорь, давайте послушаем комментарий Николая. Петр Кузнецов: У Николая есть комментарий. Николай Бандурин: Знаете, проблематику серьезную поднимает. Буквально на днях, в понедельник я со своим товарищем, которого в свое время тоже привел сдавать кровь, он тоже уже почетный донор, он обсуждал то, что льготы в разных регионах разные, и вот он сейчас, а он при правительстве, встречается с молодежными движениями, и они как раз лоббируют историю о том, чтобы льготы были по России везде одинаковые вне зависимости от региона. Но здесь сейчас произошла подмена понятий. Есть почетный донор России и есть почетный донор Москвы – это разные понятия. Каждый регион в меру своих возможностей пытается что-то реализовать. Вера Круглова: То есть это на уровне региональной власти регулируется? Николай Бандурин: Да, да. Есть федеральная программа «Почетный донор России», это вот как раз сказали 40 и 60, еще не сказали про элементы крови, например, тромбоциты (я сдаю тромбоциты, потому что это онкологическим больным), у них разные статусы. И в Москве, например, 40 и 20, нет, 20 – это почетный донор Москвы, и там есть требования. И ты не можешь, почетного донора Москвы нужно подтверждать каждый год. То есть ты сдал, вот получил свои 20 донаций. Петр Кузнецов: Объемами, да? Николай Бандурин: Да, ты сдал 20 раз, получил почетного донора Москвы. Москва выделяет определенную поддержку на коммунальные услуги, бесплатный проезд, она это делает, но тебе каждый год необходимо подтверждать, что ты продолжаешь сдавать кровь. Федеральная программа «Почетный донор России» — это 40 донаций цельной крови. Но это уже навсегда. Если ты сдал, ты на всю жизнь почетный донор. Если у тебя даже со здоровьем что-то случится, ты почетный донор навсегда. Дальше. Действительно, много льгот поотменяли. На настоящий момент, кроме бесплатного проезда, я, по факту, ничем не пользуюсь. Вера Круглова: Все-таки правильно Петя отметил, что все-таки эта история не про преференции. Петр Кузнецов: Хочется надеяться, не во главе угла. Николай Бандурин: Я скажу больше, о том, что я стал почетным донором, я узнал случайно. У меня история такова, что врачи приходят и говорят: «Слушай, а ты сколько сдаешь?» Я говорю: «Я не знаю, но я на графике сижу, пришел, записался, сдал, то-се, третье, десятое». Они такие: «Ой, слушай, что-то у тебя так много, ладно, давай». В общем, что-то там написали, что-то сделали. Проходит три месяца, я сижу в кресле, сдаю кровь. И тут заходит заведующий отделением, весь персонал, чуть ли не песню поют. Петр Кузнецов: Шарики? Николай Бандурин: Ну, не шарики, там такая корзина, они собрали от персонала, по-домашнему. И такие: «Мы вас поздравляем». Я: «С чем?». И мне удостоверение, приказ Министерства образования с присвоением звания. Я сижу такой, а моя подруга, с которой мы познакомились на донорстве, она знала, я не знал, и они до последнего держали меня, чтобы в кресле сделать мне подарок. Вера Круглова: А у вас там есть такое сообщество доноров, да? Петр Кузнецов: Да, целый мир. Николай Бандурин: Да-да-да, есть сообщество, мы общаемся, поддерживаем друг друга. Петр Кузнецов: Мы одной крови, да? Николай Бандурин: Я обязан сказать об этом. Я безумно поддерживаю проект «DonorSearch», это Руслан Шекуров при поддержке Фонда президентских грантов, в свое время он сделал платформу, на которой целенаправленно искали кровь. Вот требуется нам... Петр Кузнецов: Конкретный запрос, как объявление. Николай Бандурин: Да, конкретный запрос. И это переросло в большой федеральный проект. Я про него всегда... Знаете, как, не могу, допустим, где-то деньгами поддержать, но, если есть возможность рассказать, я рассказываю. И ко мне обращаются: «Коля, Николай, нам нужна кровь, пойди сдай». Я говорю: «Я кадровый донор, я сижу на графике, я не могу ни в шаг, ни влево. Это диета, спорт, режим, все вот эти вещи. Я не могу просто сорваться». Но нужна кровь, «DonorSearch», всё. Там, кому необходимо, они пишут, огромное донорское сообщество, обязательно кто-то найдется, обязательно помогут решить этот вопрос. Петр Кузнецов: Кадровый донор, еще раз, по-моему, не коснулись этого момента, то есть все-таки у вас есть четкое расписание, да? То есть вы знаете, график у вас на целый год расписан. Николай Бандурин: График, конечно, когда, через сколько дней. Петр Кузнецов: Как готовиться. Николай Бандурин: Готовиться не готовлюсь, у меня такой образ жизни, Петр Кузнецов: Хорошо. Николай Бандурин: Поэтому кадровый – это график, это режим, ты понимаешь, когда сдаешь, какое у тебя самочувствие, созваниваешься с врачами. Вера Круглова: Ты же и готовишься еще к этому, какие-то диеты соблюдаешь? Николай Бандурин: Когда ты постоянно сидишь... Петр Кузнецов: Поберечь себя, чтоб как раз не простудиться, например. Николай Бандурин: Вакцинация, простуды, физические нагрузки, недосып – все это сказывается. Я как-то был переутомлен, ночью встал, наелся молока с бананами. А когда сдаешь тромбоциты, бананы накануне нельзя, это смешно, молоко и бананы нельзя. Но в холодильнике ничего не было. И это единственный отвод, который мне дали. Говорят: «Жрал?». «Жрал». «Что жрал?». «Бананы». «До свидания». Вера Круглова: Звонок у нас есть от Александра из Томска. Александр, приветствуем вас. Зритель: День добрый, Александр Николаевич, город Томск. Я учился в Томском высшем военном командном ордена Красной Звезды училище связи, 1977-1981 годы. Мы, курсанты училища, ходили сдавать кровь в самоволку, понимаете, ходили в самоволку. Вера Круглова: Настолько сознательные были ребята. Зритель: Да, и сознательность, и все прочее. Конечно, к сожалению, учет почти не велся никакой, но был и престиж, и выгодно. Вот представьте, 450 миллилитров крови, это было около 18 рублей. Переведем на современные деньги. Бутылка водки тогда стоила 3,62. Я доплатил 3 рубля, купил плащ сверхсрочника, не плащ-палатку, а плащ, почти как офицер. Я приехал в отпуск в деревню, в Анастасиевку, в Федераевку, в … приезжал, понимаете, видно, что курсант, но почти офицер, а сейчас. Потом я служил на Дальнем Востоке, в Забайкалье всего, возможно, я раза два, два раза в год сдавал кровь, но учета не было. Может быть, я и являюсь почетным донором, но это нигде не отражено. Ну и один товарищ говорил насчет льгот. К сожалению, и у нас в Томске тоже так же. Про общественный транспорт, я если имею право ездить в общественном транспорте, у нас нет общественного транспорта, у нас маршрутки. А троллейбус, трамвай, это другая уже тема. Потому что надо донорам льготы добавить и в денежном выражении, и чтобы видно было, что это человек, патриот, понимаете? Если у него капелька крови на пиджаке висит или находится, видно, что это мужчина, это женщина, это, говорится, гражданин нашей России, так скажем. Петр Кузнецов: Да, спасибо. Вера Круглова: Да, спасибо большое. Петр Кузнецов: Спасибо. Да, вот к вопросу о значке, да. Давайте поговорим о том, чего донорство... Вот он, да, кстати, в руках у Николая. Примерно так выглядит, да, он трансформируется, вот есть разные капли. Я видел, что раньше было совсем просто, капелька крови такая. Николай Бандурин: Я тот не застал. Их было несколько моделей. Сейчас вышел новый значок, он теперь как медалька выглядит. Петр Кузнецов: Мне значок какой-то просто попался где-то, мне кто-то подарил. Я как раз о том, кто новый донор. Вот сейчас у меня статистика. Мы хоть и говорили, что вроде бы не нуждаемся в донорах, но все равно лишним не будет. 2% людей участвуют в регулярном донорстве. Чего не хватает донорства именно в России, по-вашему? Вера Круглова: Да, действительно. Петр Кузнецов: Вот тех самых значков? Вера Круглова: Петя вначале озвучил, когда случилась трагедия в Крокусе, огромное количество людей выразили желание прийти и сдать кровь, но при этом всё равно её не хватает. Петр Кузнецов: Увы, такое должно случиться, чтобы так вот народ заставить. Вера Круглова: Мне кажется, люди действительно идут. Николай Бандурин: Я субъективно отношусь к тому, что произошло, как вот это случилось. Ребята, дело в том, что донорство — это не разовая акция, она должна быть регулярна. И на тот момент, честно, мы прорабатывали вопрос. Ребят, не идите, пожалуйста, вот этой толпой. Распределитесь. Даже когда в центре мы собираем группы, ну, я давно не собираю группу. Да, я веду группу ВКонтакте, я приглашаю, я говорю: «Ребят, если вам страшно, ещё что-то, вот мой график, присоединяйтесь, я возьму». У меня не стоит задача собрать группу 30-50 человек и в один день прийти. Мне очень важно, чтобы каждый день 2-3 человека приходили регулярно, чтобы это постоянная системная история была. И каждый пункт крови, он не ждет наплыва, он ждет каждый раз по чуть-чуть. Вера Круглова: Наверное, все-таки качество крови тоже имеет большое значение? Когда человек узнает о такой трагедии, и он просто неподготовленный, скажем так, просто идет, вы сказали, что вашу кровь не взяли. Николай Бандурин: Конечно. Петр Кузнецов: Это тоже дополнительная нагрузка. Вера Круглова: Я к тому, что, просто тоже брала интервью, и в центре крови говорят о том, что люди, когда просто так приходят, как правило, эту кровь даже потом никуда не могут, собственно, направить, потому что она некачественная. Николай Бандурин: Так и есть. Вера Круглова: Человек не соблюдал диету, кто-то мог выпить или кто-то курит. Меня, например, не взяли в доноры, потому что сказали, что у меня массы тела недостаточно, то есть мне отказали, хотя я тоже хотела сдать. Николай Бандурин: Масса нюансов. И дело в том, что, вы понимаете, когда кровь сдают, я понимаю, когда вот случилось, действительно, срочно нужно, я не знаю, боевые действия, землетрясения, авария, там не смотрят, что происходит, там просто нужна кровь. Когда есть возможность проверять, здесь нужны и диеты, и графики, и все-таки состав, это очень важно. И когда идет разговор о донорстве, о том, кто сдает кровь, сейчас я, например, не ставлю задачу собирать большие группы. У меня задача, чтобы кто-то стал регулярно сдавать. Если кто-то стал сдавать регулярно, как кадровый донор, значит, задача решена. Вот сейчас ближайшая, я семнадцатого числа иду, у меня пока только один человек просто поставил мне галочку, дал обратную связь, я пойду с вами. Петр Кузнецов: Что будет в этой группе. Николай Бандурин: Да. Петр Кузнецов: То есть не хватает информации, не хватает... Николай Бандурин: Есть информация. Петр Кузнецов: Вовлеченности, заинтересованности и мотивации человека? Или понимания того, что это спасет чью-то жизнь. Николай Бандурин: Нет, скорее всего, понимания, что спасет чью-то жизнь. Потому что информация есть, доступ есть. Вера Круглова: Если есть такая цель, ты найдешь. Петр Кузнецов: Мобильные пункты, так или иначе, особенно в крупных городах, где-то они встречаются, раньше, кстати, чаще встречались. Николай Бандурин: Это корпоративная история, не забывайте, социальная ответственность, корпоративная история. Компания регулярно устраивает, крупная компания. Например, у нас в университете принято два раза в год, это история на весь университет. Приезжают мобильные станции, соответственно, студентам заранее говорят, чтобы они пришли, правильно выспались, правильно кушали, чувствовали себя хорошо. Это история регулярная. А по поводу мотивации, ну, на сегодняшний момент, да не нужны какие-то вот такие вещи. Вот что мне очень приятно – это бесплатный проезд, это действительно классная история. Причем, вы понимаете, это не просто автобус, метро. Это МЦК, это диаметры, это подмосковный железнодорожный проезд, это аэроэкспресс. Вера Круглова: Да, в Москве и Подмосковье довольно высокие цены на проезд. Николай Бандурин: Это действительно. Я достаточно много езжу в командировки и каждый раз добраться до аэропорта – это такая история в Москве. Отдельно в Москве и Питере есть отдельная история – дайте парковку. Вера Круглова: Кстати, да. Николай Бандурин: А всё остальное? Петр Кузнецов: Места так нет. Николай Бандурин: Да, есть годовая, раз в год выплачивается, я не знаю, как это правильно называется, социальная поддержка выплачивается раз в год, но это федеральная история, она везде выплачивается. Вера Круглова: У нас ещё один звоночек есть Вера из Казани. Вера, приветствуем вас. Зритель: Здравствуйте, меня зовут Вера, я работала в онкологическом диспансере. И в любом медицинском учреждении, где есть стационары, обязательно есть запас крови. Обязательно создается список людей, которые могут в экстренной ситуации помочь. И врач, который отвечал за этот список, нашел всех претендентов со всеми группами крови, кроме первой отрицательной. И как-то он подходит к моему мужу, муж тоже работает в диспансере, и говорит: «Слушай, ты не знаешь, где найти донора с первой отрицательной?». Муж говорит: «Знаю, на первом этаже, в отделе кадров, моя жена». Так я попала в список, чтобы помочь людям, но, слава богу, не пришлось никому оказывать экстренную помощь. Вот такая ситуация интересная. Вера Круглова: Спасибо вам, Вера. Петр Кузнецов: Вера, спасибо большое. О сообществе доноров можно? Вера Круглова: Да, конечно. Петр Кузнецов: Мы поговорили, да, вы говорили о подруге, вы как раз где-то там познакомились. Что вы сейчас наблюдаете каждый раз, приходя или наблюдая за теми, кто ставит галочки под вашими призывами? Молодеет аудитория? Николай Бандурин: Сейчас скажу.Это вот несколько таких историй. Обычно, когда я прихожу сдавать, это пустые коридоры. Ну, мы не говорим, например, про ФМБА центральный, который у нас находится, это всегда поток, это центр. Я говорю про какие-то локальные, про районные вещи. Я вот в Рогачево сдаю, я захожу и очень расстраиваюсь, что там в коридоре у нас 4-5 человек сидит. Но тенденция такова, что я сейчас, например, я записываюсь на утро на тромбоциты, это долгая процедура, полтора часа в кресле. Очередь. И я такой: «Есть, наконец-то». То есть каждый раз, когда я звоню, и мне говорят, что на какой-то день расписано, я не в том, что: «А, я кровь не сдал», я радуюсь, что есть поток. И говорю: «Так, когда там первое окно?». Например, 17 число, я жду вторую неделю, чтобы мне на 9 утра попасть. Вера Круглова: То есть настолько плотно все? Николай Бандурин: Уже вот работа ведется такая плановая. Вера Круглова: Это хорошо. Николай Бандурин: Теперь по поводу те, кто ставят галочки, есть такая история. Они такие говорят: «Мы пойдем». И статистика. 30 человек сказали: «Мы пойдем», дали обратную связь, мы создали группу, чтобы в этот день коммуницировать. Из этих 30 не приходит никто. Но приходят 2-3, которые случайно увидели репосты у кого-то в группах, что они собрались. Эти 30 не пришли, но пришли 2-3 других. Вера Круглова: Они галочку поставили, и дело сделано уже как будто бы. Кстати, вот нам телезритель пишет, в Анапе несколько раз хотел сдать кровь, но всегда говорили, что она не нужна, ее достаточно. Есть такая история? Николай Бандурин: Есть такая история. Дело в том, что сейчас, например, это тренд, и мне нравится, что он присутствует. В каждом центре переливания крови, когда они собирают кровь, есть донорский светофор. И надо смотреть, какая кровь в достатке, какой не хватает. Опять же, специализация. Одно дело – полостные операции. Там кровь нужна всегда, и они вывешивают. Другая история, когда целенаправленно под кого-то. И на сегодняшний момент, допустим, тромбоциты, ну, я стою на таком, знаете, в шорт-листе, то есть всегда меня берут. Это, знаете, на нас смотрят, знают, что вот я сейчас сдаю, и уже каким пациентам моя донация разойдется, они уже знают. При этом они держат, как сказал, вот звоночек был о том, что действительно кровь существует, ее там банк, она есть. И бывает, что этой крови достаточно, они знают, что сейчас пришли люди, эту кровь еще досдали, и они говорят: «Чуть-чуть потерпите. Или обратитесь в другой центр переливания, который работает, например, с другой клиникой, у них может быть другая ситуация». Взять кровь, чтобы взять – нет, такого нет. Вера Круглова: Действительно, кому это нужно? Петр Кузнецов: Чтобы она хранилась, нет? Николай Бандурин: Они держат банк, они за этим следят. Вера Круглова: Это же ресурс хранения, это все задействуется, поэтому она должна быть и качественной. Николай Бандурин: Да, за этим следят. И действительно, такое бывает. Ой, у меня не взяли, сказали, этого много. Почему? Я тут пришел... Мы каждый раз говорим: «Донорство». Да, мы шутим, конечно, что мы герои без плащей, но это не геройство. Не надо там последнее отдавать для того, чтобы... Вера Круглова: Ну, у тебя последнее и не возьмут. Вот у меня яркий пример. Петр Кузнецов: В качестве мотивации, можно напоследок? У нас буквально 30 секунд. Правда ли, что у доноров, особенно почетных, они улучшают свое здоровье, они молодеют? Николай Бандурин: Да. Вера Круглова: Кровь обновляется. Николай Бандурин: Да, кровь обновляется по-другому. Я скажу бонус о том, что, если человек попадет в сложную ситуацию, у него будет кровоизлияние, обычный человек в бессознательное состояние, с ним могут быть плохие последствия. Донор, так как регулярно теряет кровь и у него обновляется, он чувствует себя хорошо. И поэтому потеря крови для него в экстренной ситуации не будет критичной. Петр Кузнецов: Еще один повод. Вера Круглова: Да. Петр Кузнецов: Спасибо большое. Николай Бандурин, почетный донор Российской Федерации. Еще раз с праздником. Спасибо большое. Николай Бандурин: Спасибо, спасибо. Вера Круглова: Спасибо вам, Николай.