Петр Кузнецов: Доброе утро! Мы во втором часе. Это «ОТРажение». С вами Мария Карпова. Еще... Ну как? Минимум час в эфире сегодня. В прямом. Мария Карпова: И Петр Кузнецов. Тоже, надеюсь, никуда не собирается уходить. Хотя с ним, знаете ли, никогда не знаешь. Петр Кузнецов: Сегодня нет. Но вообще. Мария Карпова: Да. Петр Кузнецов: Ты медленно сказала. Как будто я как езжу, как черепаха. Мария Карпова: Ежегодно... Петр Кузнецов: Обиды оставим в первом часе. Мы сразу же переходим к темам? Или пора на... Мария Карпова: А ты бы обиделся, если бы я назвала тебя очкариком? Ну, ты же все-таки иногда приходишь в очках. Петр Кузнецов: Ты знаешь, это такое детский страх мой. Небольшая история. У нас есть 30 минут? Мария Карпова: Есть. Петр Кузнецов: У меня зрение начало падать с первого класса. Это наследственное. Мы к этому все готовились. Но в девяностые, операций как таковых не существовало. И каких-то предупредительных мер тоже. До первого класса у меня была «единица». Как только я пошел в первый класс, пошла нагрузка. И я сразу же с последней парты пересел на первую, потому что у меня оно сильно ухудшилось. Соответственно, дальше все было хуже и хуже. Мне нужны были очки. Я очень стеснялся. Я потом рассказывал тебе эту историю. Я даже чтобы не надевать очки, потому что у меня были очень токсичные одноклассники, особенно во второй школе, куда я перешел, я пользовался таким методом... Ничего, что я забираю эфирное время? Мария Карпова: Нет. Очень хорошо. Наш эксперт – он подождет. Петр Кузнецов: Конечно. Естественно. Мария Карпова: Конечно. Да. Петр Кузнецов: Я, значит, закрывал лицо руками. Смотрел на доску, вот так вот, и использовал дырочки между пальцами, которые фокусировали. И которые, ну, они... Эффект, как если бы я сощурился. Мария Карпова: А! Это когда щуришься. Петр Кузнецов: Да. То есть они просто концентрировали больше. Как же я намучился вот! Там же была и выработана актерская игра. Потому что я же делал вид, что я: «Ой, устал!» И в это время успевал смотреть на контрольную работу. Господи! Как же я мучился! Мария Карпова: То есть мы обязаны вот этой вот? То есть твой актерский талант, твоя хитрость. Петр Кузнецов: С этого пошел, да. Там все: «А что ты все?..» Я говорю: «А, просто устал как-то». Поэтому я думаю: «Почему я просто не попросил подойти и просто с доски списать?» Благодарю за предназначенную возможность. Мария Карпова: И еще я помню, ты говорил, что ты выучил таблицу. Да? Петр Кузнецов: Ш, Б, М, Н, К, Ы, М, Б, Ш, Б, Н, М, К, И, Н, Ш, Ы, И, К, Б. А дальше не помню. И этого достаточно было. Мария Карпова: Здорово! Ты даже сейчас ее помнишь. Так к чему, собственно, вся вот эта вот – две, можно сказать, истории? Ежегодно 4 марта. Не просто так я Петю назвала очкариком. Действительно, 4 марта ежегодно отмечается Международный день очкарика. Праздник людей, смотрящих окружающий мир в основном сквозь стекла очков. Петр Кузнецов: Грубовато как-то. Мария Карпова: Ну, согласна. Поэтому я и спросила. Ну, это праздник. Он неофициальный, правда. Но это праздник. Он есть, он существует. И надо отметить, что таких людей, которые смотрят на мир сквозь стекла, их немало. Согласно данным, около трети населения Земли в разной степени страдают нарушениями зрения, поэтому вынуждены носить очки. Эта цифра ежегодно растет. И не только потому, что число пожилых людей увеличивается во всем мире, а значит, и подвержены риску возрастных нарушений зрения, но и потому, что болезни глаз поражают все больше детей. А зависимость от гаджетов приводит к ухудшению зрения у подростков. Поэтому сегодняшняя дата – еще один повод напомнить о важности профилактических мер для сохранения хорошего зрения. Мы пригласили в нашу студию Инну Швайликову – врача-офтальмолога, лазерного и рефракционного хирурга, кандидата медицинских наук. Инна Евгеньевна, здравствуйте! Петр Кузнецов: Доброе утро! Инна Швайликова: Здравствуйте! Доброе утро! Доброе! Мария Карпова: Инна Евгеньевна, замечаете ли вы действительно в своей практике, что больше приходит молодых людей с проблемами зрения? Действительно ли это так? Инна Швайликова: Действительно. Да. Это действительно так. И вообще, близорукость – это болезнь эволюций. И чем больше мы сталкиваемся, скажем так, с прогрессом – с гаджетами, с телефонами – тем чаще у нас встречается близорукость. Вообще, в Китае это просто эпидемия. Потому что очень много детей страдают именно близорукостью. Мария Карпова: Да. И не только в Китае. Вот я даже, да. Это я хотела дальше поговорить. Но раз уж вы упомянули близорукость. Считается, что к 2050 году близорукостью будут страдать 60% населения. Почему мы так стремительно слепнем? Если можно так сказать. Инна Швайликова: Во-первых, мы подстраиваемся под те условия среды, в которых мы находимся. Гаджеты, телефоны, компьютеры, конечно, тоже влияют на снижение зрения. Но это не основная причина. Основная причина – это отсутствие или снижение уровня дофамина в нашем организме. Есть такое исследование. Это будет очень интересно и вам, и нашим телезрителям. Дофамин, он вырабатывается при дневном свете, когда мы находимся на улице, при естественном освещении через два часа. А так как мы сейчас очень много времени проводим на работе в условиях искусственного освещения. Кажется, что именно гаджеты приводят к развитию близорукости. Но это приводит потому, что у нас уровня дофамина недостаточно. На сетчатке выявили рецепторы к дофамину. И при его снижении сетчатка растягивается, удлиняется в длине глаза. И появляется близорукость. Сделали такое исследование: одних цыплят содержали в условиях искусственного освещения, а другие жили и росли при солнечном свете. Измерили длину глаза. И у тех цыплят, которые в искусственном освещении развивались, у них близорукость встречалась больше. Поэтому вывод: надо гулять на свежем воздухе в условиях естественного освещения минимум два часа в день. Петр Кузнецов: В наше время тоже. Ну, не тоже. В наше время гаджетов не было. Но мы тоже из школы не вылезали. Я помню все эти продленки. Получается, света белого тоже не видели. Инна Швайликова: Ну, по-разному. Все равно и в моей школе были дети с близорукостью. Просто сейчас они чаще встречаются. Петр Кузнецов: Дофамин. Хорошо. Запомнили. А наследственность? Она?.. Инна Швайликова: Влияет. Конечно. У тех детей, у которых у родителей близорукость, у них близорукость будет встречаться чаще. Мария Карпова: Мы как-то все чаще, когда обсуждаем проблемы зрения, говорим о близорукости. А как же дальнозоркость? Инна Швайликова: Дальнозоркость тоже встречается достаточно часто. И это не редкость. Дальнозоркость – это врожденная проблема. То есть человек (ребенок) рождается с очень коротким глазом. Мы в норме должны рождаться с дальнозоркостью около четырех диоптрий. И к шести годам эта дальнозоркость глаз удлиняется. И к шести годам у нас – эмметропия. То есть хорошее, идеальное зрение. Но те дети, которые изначально рождаются с более коротким глазом, чем норма, например, плюс восемь диоптрий или плюс шесть, – они плохо видят как вдали, так и вблизи. И этим детям обязательно нужно как можно раньше назначить очковую коррекцию. Обязательно. Иначе будет «ленивый глаз» – амблиопия. Мария Карпова: С возрастом зрение обязательно падает? Инна Швайликова: Необязательно. Все зависит от того, какой образ жизни вы ведете. И есть ли у вас предрасположенность к близорукости? Находитесь ли вы на свежем воздухе? Занимаетесь ли вы спортом? Как вы питаетесь? И таким образом, это все в комплексе влияет. Нельзя назвать одну причину развития близорукости. Еще: соединительная ткань. У тех людей, у кого очень гибкие суставы, у которых очень мобильная соединительная ткань, у них также есть склонность к развитию близорукости. Потому что склера, она из соединительной ткани состоит. Она растягивается, потому что есть предрасположенность. Мария Карпова: Есть ли какие-то заболевания, которые вызывают еще ухудшение зрения? Инна Швайликова: Мы говорим сейчас про детей или про взрослых? Потому что... Мария Карпова: Про тех и про других. Да. Да. Да... Петр Кузнецов: Это разное. Разное, да? В этом плане разная категория? Инна Швайликова: Это действительно. Потому что самая частая патология у взрослых после 60 лет – это катаракта. И катаракта, она будет почти у всех людей. Ну как? Даже у всех людей. И у меня она будет. Может быть, в 60, может быть, в 80 лет. Это происходит из-за того, что белок, из которого состоит сам хрусталик, он мутнеет, как яйцо. У нас с возрастом... Наш хрусталик, он, грубо говоря, жидкий, эластичный. И он состоит из белка. Вот мы, когда варим яйцо, он такой жидко. Сварили, и он превратился в плотный... Петр Кузнецов: Мария сегодня как раз рассказывала о новом методе. Мария Карпова: Да. Инна Швайликова: Он становится плотным и твердым. И поэтому самая частая причина, когда у нас денатурация белка происходит, – это помутнение хрусталика: он становится плотным. И основная причина и самая... Я вас прошу, уважаемые наши пожилые возрастные пациенты: не надо капать капли витаминные от катаракты! Они вам не помогут! Нельзя твердый белок, твердое яйцо превратить в жидкое с помощью капель. По-моему, я логично объяснила. Мария Карпова: Ну, не помогут. Главное, чтоб хуже не становилось. Вот в чем. Ладно, не помогут. Инна Швайликова: Если вы хотите капать витаминные капли, действительно, они вреда не принесут, но катаракту не вылечат. Самое главное – это ее хирургическое удаление и замена на прозрачный хрусталик. Очень опасное заболевание – это глаукома. Глаукома – это основная причина инвалидизации нашего населения. К сожалению. И глаукома, она протекает незаметно для наших людей. Она не болит, не чешется. Она на первых этапах вообще себя никак не проявляет. Мария Карпова: И зрение никак не?.. На зрение не влияет? Инна Швайликова: И зрение не снижается. Оно сперва сужает поле зрения. Поэтому человек этого не замечает. Это происходит постепенно, незаметно. Вот как будто крадущийся тигр. Поэтому очень важно каждому человеку после 40 лет измерять уровень внутриглазного давления. Это обязательная процедура, даже если у вас нет жалоб. Каждый год вы должны прийти к офтальмологу и проверить свое зрение, измерить внутриглазное давление. Это вот прям как закон. Я вам всем, вот настоятельно вам... Петр Кузнецов: Я вот давно не был, кстати. Мария Карпова: А действительно, как часто тогда надо профилактически ходить, посещать офтальмолога? Инна Швайликова: Раз в год обязательно. Потому что есть болезни, которые себя никак не проявляют. Так же как и дистрофия сетчатки, она тоже протекает бессимптомно. И только расширив зрачок, можно увидеть дистрофические очаги на сетчатке. Если их не обнаружить, если человек не ходит, а есть разрыв на сетчатке, это может привести к тому, что будет отслойка сетчатки. Отслойка – это тоже приводит к слепоте. Есть люди, которые приходят только тогда, когда уже что-то плохо. Когда что-то случилось. Поэтому я вам рекомендую просто раз в год приходить к офтальмологу. Потому что глаза – это... Мы получаем информацию через глаза. Это 90% информации мы получаем именно через глаза. Поэтому это очень важно. Мария Карпова: Елену выслушаем, нашу телезрительницу из Тульской области. Елена, здравствуйте! Зритель: Здравствуйте! Я по такому вопросу. Внучке 12 лет. Доктор прописал ортокератологические линзы, ночные, контактные. Он сказал, что зрение перестанет падать. У нее просто за два года зрение упало с минус 0,75 до минус трех. И кто-то говорит, что это вредные линзы, можно ими что-то там повредить. Что может по этому поводу сказать доктор? Мария Карпова: Да. Спасибо, Елена! Инна Швайликова: Ортокератологические линзы (или по другому их называют ночные линзы) – это замечательный метод контроля миопии (контроля близорукости). Близорукость нельзя вылечить. Ее можно контролировать. И я полностью поддерживаю доктора, который вам назначил ночные линзы. Они безопасны. И действительно стабилизируют вот это ухудшение зрения. Если вы будете соблюдать те требования, то есть обрабатывать линзы, обращаться к офтальмологу, как полагается при контроле близорукости, то вреда никакого не будет. Просто нужно соблюдать те требования, которые от вас требует ваш лечащий доктор. И действительно, эффективность этих ночных линз составляет 80%. То есть это высокоэффективная коррекция. И я полностью поддерживаю такой метод контроля. И подбираю ночные ортокератологические линзы очень давно и получаю очень хорошие результаты. Потому что есть дети, у которых там с минус трех до минус шести падало. Мы назначаем ночные линзы и получаем стабильный результат. А потом уже в возрасте 18–20 и старше делаем лазерную коррекцию зрения. Мария Карпова: Ну вот, как раз много вопросов от наших телезрителей о лазерной коррекции. Ну, тут конкретно про дальнозоркость. Петр Кузнецов: Дальнозоркость, да. Из Москвы. Мария Карпова: Да. Но давайте поговорим и про близорукость, и дальнозоркость. И вообще, что можно скорректировать лазерной?.. Инна Швайликова: С помощью лазерной коррекции зрения мы можем скорректировать и близорукость, и астигматизм, и дальнозоркость. Потому что есть разные методы коррекции. В нашем арсенале есть все варианты, что есть в мире. На самом деле наша офтальмология – она очень сильна. Может быть, кто-то ругает офтальмологов где-то. Не бывает таких ситуаций, когда все молодцы. Но вообще наша офтальмология – она очень сильная. И с помощью лазерной коррекции зрения мы можем убрать те моменты, если нет противопоказаний: если у нас достаточная толщина роговицы, у нас нет кератоконуса, нет глаукомы, нет других противопоказаний к лазерной коррекции зрения. С ее помощью мы можем сотворить просто чудо и сделать качественное зрение, улучшить качество жизни наших пациентов. Петр Кузнецов: Звонки. Лариса, да, с нами на связи? Мария Карпова: Да. Из Москвы. Петр Кузнецов: Лариса из Москвы. Да. Доброе утро, Лариса! Зритель: Доброе утро! Мария Карпова: Слушаем вас. Петр Кузнецов: Вопрос ваш, да? Мы слушаем. Вы в прямом эфире. Зритель: У меня такой вопрос. У меня, значит, синдром Фукса, гетерохромия в глазу. И прооперирован глаз. Но особого улучшения как бы нет. Ну вот хотелось бы узнать, есть ли что-то новое в этой области? Как вот дальше мне лечиться? Мария Карпова: Спасибо большое, Лариса. Инна Швайликова: Да, действительно, и гетерохромия, и синдром Фукса – это непростое заболевание. Но нужно... Мария Карпова: А что это такое? С чем связано? Потому что... Инна Швайликова: Это связано с изменениями роговицы. И таким образом, нам нужно смотреть, какие именно симптомы у вас. Либо нам нужно восстанавливать структуру роговицы, либо нам нужно влиять на уровень внутриглазного давления? Поэтому зависит от вашей симптоматики. И в зависимости от того, какие у вас параметры, мы будем назначать ту или иную, скажем так, стратегию лечения. Мария Карпова: «Дочке 14 лет. – Это вопрос из Краснодарского края. – С какого возраста можно делать лазерную коррекцию?» Я так понимаю, только совершеннолетним можно делать? Инна Швайликова: Да, совершеннолетним. По показаниям мы может делать до 18 лет. Если, например, ребенок поступает (уже, наверное, подросток – будем называть так), поступает, например, в военное училище. Тогда мы можем по показаниям выполнить лазерную коррекцию до 18 лет. Мария Карпова: И, наверное, завершающий вопрос, все-таки сегодня День очкарика: все-таки линзы или очки? Это всегда сугубо индивидуально или, если есть какие-то противопоказания того и другого? Инна Швайликова: Человек сам для себя может выбрать тот метод коррекции, который ему комфортен. Это могут очки, линзы. Это может быть лазерная коррекция зрения. Поэтому каждый... Хорошо, когда есть выбор. И это здорово! Мария Карпова: Спасибо большое, Инна Евгеньевна! Инна Швайликова была сегодня с нами в студии – врач-офтальмолог, лазерный и рефракционный хирург, кандидат медицинских наук.