Антон Липовский: И начнем с чего? Сделать сурдоперевод обязательным на федеральных телеканалах предложили в России. И кроме того, в Госдуме считают, что русскому жестовому языку нужно придать статус официального. Ну, мы-то давно об этом позаботились на ОТР. Мария Новикова: Мы согласны. Антон Липовский: Да. По словам депутатов, недостаточно телепрограмм, которые сопровождают сурдопереводчики, многие люди с нарушением слуха из-за этого узнают о наступлении особых обстоятельств и событий в последний момент. Мария Новикова: Сурдоперевод показывали на телевидении с конца 1980-х годов, но потом его заменили бегущей строкой. Специалисты в этой сфере в стране встречаются крайне редко, их услуги стоят дорого, а обучение доступно лишь в нескольких вузах. Сегодня праздник тех, кто понимает без слов. Правда ли, что жестами можно даже кричать? Узнаем у Светланы Горобченко, переводчика жестового языка. Светлана, здравствуйте! Очень приятно вас видеть. Вы всегда сопровождаете наши эфиры, такие сложные, на разные темы – актуальные, социальные, политические. Светлана Горобченко: Здравствуйте! Мария Новикова: Мы уже не представляем, на самом деле, наш эфир без сурдоперевода. И очень большой отклик, по крайней мере, среди моих друзей и знакомых, которые говорят: «Как здорово, что у вас на телеканале на федеральном, который вещает на всю страну, есть вот такая история – целая студия, которая помогает людям с особенностями». Антон Липовский: Николай из Кировской области вообще восхищен: «Наблюдая за работой сурдопереводчиков, стал понимать ваши жесты. Как грамотно и оперативно доводят они информацию – это же просто чудо какое-то. Спасибо им и с праздником вас!» Светлана Горобченко: Ой, спасибо! Антон Липовский: Да, телезрители тоже оценили. Даже не знаю, с чего начать. Сурдопереводчик – это человек, который должен обладать, я даже не знаю, какими знаниями, какими компетенциями? Где учат этих специалистов? Светлана Горобченко: Если про «учат», в моем случае я учусь всю жизнь. У меня неслышащие родители, поэтому переводчик, наверное, уже у меня в крови. Потом это был институт, мои друзья, мои коллеги по театру неслышащих актеров профессиональных (театр «Недослов»), естественно, мои наставники – Варвара Ромашкина. Это вот моя школа, мое высшее образование – так-то я вообще не собиралась быть переводчиком. Мария Новикова: Вот, кстати, да, хочется узнать, как вообще люди приходят в эту профессию. На вашем примере понятно, что это какой-то личный опыт, получается, имеет место. Светлана Горобченко: Ну вот я уже, да, начала говорить, что я ребенок глухих родителей, то есть переводить как бы все время приходилось куда-то что-то: друзьям, знакомым, опять же, маме с папой. Не задумывалась о том, что я стану переводчиком: как бы оно вроде бы есть, а что-то там специально идти… Вообще у меня другое высшее образование – я актриса, но Варвара Эрастовна решила, что зачем пропадать таланту, иди сюда, иди работай. Что бы еще хотелось добавить, вот на ваш вопрос, чем должен обладать человек, чтобы стать переводчиком? Антон Липовский: Да, это же совокупность уникальных факторов. Мария Новикова: Кому подходит этот вид деятельности? Светлана Горобченко: Переводчиком русского жестового языка. Антон Липовский: Компетенции, да. Светлана Горобченко: Ну наверное, образное мышление должно быть. А так, мне кажется, какая-то эмпатия у человека должна быть, терпение. Антон Липовский: Эмпатия, безусловно, это как, мне кажется, в любой работе с людьми. Но у вас особая эмпатия, и вы сказали про образ мышления. Сколько жестов должно быть в арсенале, скажем так, хорошего среднего переводчика? Пока не говорим про топовый какой-то уровень. Светлана Горобченко: Ой, я сейчас так затрудняюсь сказать эту цифру. Антон Липовский: Я знаю, что от 10 тысяч, или сколько? Мария Новикова: 10-15 тысяч, что-то такое. Светлана Горобченко: Ну наверное, я такую вот статистику не веду, еще раз говорю. Те люди, которые, допустим, не так как я, да, не ребенок глухих родителей, не знаю, у них нет друзей неслышащих или еще что-то, да, – просто вот идут изучать и становятся переводчиками. Вот такие люди меня восхищают, я такими людьми горжусь. Антон Липовский: А такие люди становятся переводчиками или хорошими переводчиками? Светлана Горобченко: Зависит тоже все все-таки от человека, от его умений, талантов, так скажем, и желания. Становятся очень хорошими переводчиками, есть-есть. Антон Липовский: То есть это возможно? Светлана Горобченко: Это возможно, я считаю, что да. Мария Новикова: Ну а на ваш взгляд, все-таки что самое трудное в этом процессе? Светлана Горобченко: Все-таки понять, что хочет сказать глухой человек. Это очень важно и сложно: люди разные, с разным багажом знаний и, опять же, запасом и жестового языка в том числе, как ни странно. Антон Липовский: А кому сложнее объяснить? Слабослышащему, когда ты ему объясняешь то, что сказал ему, например, кто-то на встрече, или наоборот? Мария Новикова: Перевести речь слабослышащего, да, на обычную? Антон Липовский: Да. Светлана Горобченко: Ну, смотрите, есть глухой человек, есть слабослышащий человек. Слабослышащий человек чаще всего имеет сохранность большую речи, он может и сам, в принципе, объяснить и рассказать. Антон Липовский: Так, хорошо, а если… Светлана Горобченко: А если это глухой человек, на мой взгляд, все-таки сложнее его мысль… то есть не от себя что-то добавить, а все-таки его мысль уловить и его стилистикой, его словами это перевести на голос. Антон Липовский: Ничего себе. Мария Новикова: В речи, конечно же, присутствуют эмоции, даже в письменном виде мы их передаем. Жестовым языком можно, я не знаю, как мы говорим: кричать, возмущаться? Антон Липовский: Кстати, да. Восхитительная степень, опять же. Светлана Горобченко: Конечно. Во-первых, все равно подключается мимика, какой-то посыл в жесте тоже есть. Сейчас, какой-то пример… Мария Новикова: Ну вот например?.. Светлана Горобченко: Я тебя люблю. Мария Новикова: А если с той? Светлана Горобченко: Я люблю тебя! Мария Новикова: Ой, сразу понятно! Антон Липовский: Вот нам сейчас режиссер подсказывает, что итальянцы, в принципе… у них язык жестов – это всегда что-то параллельное. Они сами параллельные переводчики, потому что они и вербально связываются, и жестами. Вот это «Мамма мия!», вот это все происходит. Светлана Горобченко: Ну вот сейчас вы тоже говорите «я» – вот это язык жестов, добавляем, да, какую-то динамику в нашу речь. Но это не жестовый язык, даже у итальянцев. Антон Липовский: Как передать эмоцию? Вот сегодня я не в настроении, не глядя на мое лицо, просто глядя на руки, например. Как передается эмоциональность? Светлана Горобченко: Смотрите, можно долго говорить. Опять же, вы хотите, чтобы вас прочитали, что вы не в настроении? Ну тогда, допустим, я не буду тебе смотреть, опять же, в глаза, потому что когда мы общаемся, мы смотрим. Антон Липовский: Аа, полный контакт? Светлана Горобченко: Да. Я буду как-то отвечать, опять же, «нет, не хочу». То есть как-то отстраненно и давая понять, что не готов общаться долго. Антон Липовский: Или наоборот, экспрессия какая-то, да? Светлана Горобченко: Да, или когда ты говоришь… все равно там энергетика вкладывается в руки и в жесты, и соответственно, это все на лице видно – все равно видно. Антон Липовский: Вы сказали про образ мышления. Мне очень понравилось и я зацепился за эту фразу. Все-таки вы даже не можете сегодня оценить, сколько жестов в вашем арсенале. Но что значит образность? То есть, возможно, одни и те же понятия для разных людей вы показываете по-разному, или все-таки есть какая-то такая языковая жестовая школа, которая, не знаю, узаконена на каком-то международном уровне? Мария Новикова: Да, слова, которые вот, если вы жест не знаете, вы как-то можете передать? Антон Липовский: Или вы каждому человеку индивидуально показываете одно и то же? Светлана Горобченко: Ну, смотрите, смотря какая группа. Если группа подготовленная, она что-то знает уже в контексте, то можно уже какие-то специфические жесты показывать. Если, не знаю, это там дети, но ты им рассказываешь о чем-то, что они должны узнать и понять, там уже добавляются какие-то вот… Ты больше уже даже рисуешь руками, куда что идет, почему оно так называется. И потом уже, допустим, поясняешь – это вот такой жест – и дальше уже используешь уже этот короткий, например. Антон Липовский: А, вот так? Мария Новикова: А например, разные языки? Вот мы говорили про итальянцев и русский жестовый язык… отличаются? Светлана Горобченко: Совершенно разные языки, да. Мария Новикова: Так, интересно. Светлана Горобченко: Итальянский жестовый язык, французский жестовый язык, немецкий, английский жестовый язык, они все разные, да. Антон Липовский: То есть глухие, зная свой жестовый язык внутри страны, на международном уровне могут не договориться? Светлана Горобченко: Есть язык, который так и называется «международный жестовый язык», его тоже нужно учить, его тоже нужно знать. В принципе, если два человека знают язык этот международный, тогда они друг друга поймут. Антон Липовский: Так все-таки есть какие-то?.. Возвращаясь к тому же вопросу предыдущему… Если, например, встречаются, не знаю там, парламентарии какие-то, предприниматели из разных стран – то есть встреча международного уровня, – все-таки какая-то база есть понятий каких-то коренных? Или тоже все везде разное? Светлана Горобченко: Нет, почему, можно. Какие-то общие слова… в принципе, глухой человек из России и глухой человек из Америки могут друг друга понять, но общими какими-то смыслами: спать, домой, кушать. Да, они вот такие – даже можно сказать, что это язык жестов, в принципе. Друг друга они понять смогут, но обсудить фильм или книгу, что там было, что понравилось… Антон Липовский: А тем более бизнес, да, или какой-то там законопроект – это уже будет тяжеловато. Светлана Горобченко: Да-да-да. Антон Липовский: Понятно. Мария Новикова: Поскольку все-таки вы наша коллега, хочется понять, а какова специфика работы на телевидении? Ведь это же тоже особый мир, тут свои законы, естественно, очень много профессиональных каких-то нюансов. Антон Липовский: Как вы переводите новости в режиме онлайн? Мария Новикова: Ну, новости ладно, а вот программы «ОТРажение»… потому что… Антон Липовский: Или программа «ОТРажение». Ведущие говорят быстро. Мария Новикова: Это же вообще полная импровизация. Антон Липовский: Вот я болтаю сейчас, ну как? Светлана Горобченко: Вот, вы уже сами ответили на этот вопрос. Да, сложность работы в эфире это то, что это прямой эфир, что мы не готовы в том плане, что мы не знаем, что будет и о чем будет. Совершенно верно: новости, темпоритм, как это сообщается. Если это какая-то… не знаю, интересное слово какое-то сложное, если это, не знаю, китайская фамилия. Мария Новикова: Кстати, их очень много, да. Антон Липовский: И что с этим делать? Вы начинаете по буквам разбирать, да? Светлана Горобченко: Если есть возможность это прочитать, эту фамилию, то, конечно, это надо заучить, если возможности нет, то это все делается со слуха, поэтому там такая напряженка. Антон Липовский: Интересно сказала, но китайскую фамилию как, по буквам разбирать? Светлана Горобченко: Да-да, конечно: любое имя, фамилия, китайское, любое, русское, мы всегда пишем по буквам, да, дактилем. Мария Новикова: Так, прекрасно. Ну а в целом столько времени переводить, это же тяжело физически, наверное, мне кажется. Антон Липовский: Как быстро вы устаете? Мария Новикова: Это же не болтать. Светлана Горобченко: Вообще есть такой регламент, да, работа переводчика, тем более в таком режиме, я бы сказала, таком авральном. Антон Липовский: А сколько это? Светлана Горобченко: 15 минут, чтобы мозг успел, так скажем, восстановиться, отдохнуть, чтобы снова когнитивные способности могли вот тут же сейчас в моменте… Ты это все переводишь, о чем это, ты говоришь, и все это перевести. Антон Липовский: Ну, я хотел сделать комплимент: вы круче любого переводчика. Почему? Потому что просто находясь на международном уровне… вам надо знать русский, вам надо знать, например, английский, итальянский или китайский и отдельно еще третий язык – международный жестовый. Это просто невероятно! Что касается оснащенности вообще специалистами в нашей стране, ситуация меняется, насколько я знаю, что все больше этому внимания уделяется. Вот мы говорили про больницы, про суды, социальные учреждения, где глухим требуется вот такая поддержка. Вот по-вашему. Светлана Горобченко: Требуется, все равно мало специалистов, я считаю, что очень мало. Они сосредотачиваются в основном, как и, наверное, все другое, в больших городах центральных, как Москва, Питер, не знаю, Екатеринбург, Новосибирск. В маленьких городах, например, как мой Орел или Тула какая-нибудь, ну прям беда. Антон Липовский: Не хватает, острая нехватка специалистов? Светлана Горобченко: Да. Мария Новикова: Что сделать, чтобы привлечь людей, на ваш взгляд? Рассказывать об этом чаще? Светлана Горобченко: И рассказывать чаще, но вообще что человека может заинтересовать, кроме, не знаю, альтруизма какого-то, желания помочь, помогать, быть этим мостиком между мирами? Человек, конечно, хочет какой-то достойной оплаты труда, да. Ну вот, я считаю, это одна из главных проблем. Антон Липовский: Хорошо. А что касается, например, социального учреждения. Вот человек пришел в МФЦ, какой-то маленький населенный пункт, нет ни одного специалиста свободного. Как ему договориться? Есть какие-то на сегодняшний день средства связи, которые помогают друг друга понять, например, сотруднику, и например, человеку глухому, обратившемуся за услугой? Светлана Горобченко: Насколько я знаю, да, есть. Например, в банках сейчас сделали такой вызов переводчика, то есть ты онлайн можешь с ним пообщаться. Антон Липовский: А, все-таки онлайн? Отлично. Светлана Горобченко: То есть что-то делают, да-да. Но в маленьких городах присутствует там это или нет? Мне кажется, что пока еще не везде. Антон Липовский: Но это уже такой шажочек, да? Светлана Горобченко: Да-да. Из-за того, что сейчас все больше и больше становится доступна среда для людей с инвалидностью какой-либо. Мария Новикова: Вот тут еще раз спрашивают из Волгоградской области. Ну, во-первых, благодарят: «Спасибо вам большое! А где обучают этой профессии, где можно научиться?» Светлана Горобченко: Высшее образование вот именно переводчика русского жестового языка появилось, можно сказать, сравнительно недавно – где-то… честно… ну, в нулевых, так скажем. Первый институт это был РГСУ, попозже это был… сейчас, забыла… значит, одновременно МГЛУ и одновременно, по-моему, новосибирский еще открылся институт. И вот совсем недавно в Казани. Так что высшее образование можно получить. Антон Липовский: Здорово! И тем более мы знаем, что специалисты требуются, и в любом случае есть и места, где этих специалистов обучают. Еще раз спасибо вам большое! Вот из Ульяновской области сообщение: «Спасибо огромное и государству за обучение таких специалистов, и прежде всего низкий поклон самим специалистам!» Светлана, можете поздравить всю нашу телеаудиторию сначала на языке жестов, а потом и нам тоже сказать, что вы пожелали? Мария Новикова: Или, может быть, одновременно? Светлана Горобченко: Могу, да, одновременно. Антон Липовский: Да, давайте. Светлана Горобченко: Я хочу поздравить своих коллег-переводчиков жестового языка, русского жестового языка! Хочу пожелать им здоровья, ментального тоже в том числе, терпения, и чтобы мы получали обратную связь в виде благодарности, глаз людей, которые на нас смотрят. И можно воспользоваться моментом? Антон Липовский: Конечно. Мария Новикова: Конечно. Светлана Горобченко: Всегда перевожу в окошечке, от себя сказать же ничего не могу. А теперь бы мне хотелось сказать маме: спасибо, что ты у меня есть! Антон Липовский: Оо! Мария Новикова: Мы вас поздравляем! Антон Липовский: Светлана, еще раз спасибо! Вы отдельный герой в нашей реальной вселенной, спасибо вам огромное! Светлана Горобченко, переводчик жестового языка. Еще раз всех специалистов, всех сурдопереводчиков с большим праздником! Спасибо вам! Светлана Горобченко: Спасибо!