Петр Кузнецов: Хороший старт для нашей беседы с Наилей Бираровой, она психолог и член Общероссийской профессиональной психотерапевтической лиги, с нами на связи. Анастасия Семенова: Здравствуйте. Петр Кузнецов: Наиля, доброе утро. Наиля Бирарова: Доброе утро. Петр Кузнецов: Скажите, пожалуйста, нужно ли готовить ребенка к переезду задолго до переезда? Ну, прежде всего психологически. Анастасия Семенова: Вот пример даже в сообщении. Петр Кузнецов: Пример. Знаете, еще вот у меня есть пример такой, и не один, когда родители говорят: «Так, смотри (не знаю, ему 10, 12, 13 лет), школу заканчиваешь, 18 исполняется – фьюх, уматываешь». То есть план уже есть. Анастасия Семенова: План есть у родителей, а у ребенка-то, мне кажется, может и не быть этого плана. Петр Кузнецов: Это тоже своего рода подготовка. Наиля Бирарова: Нам важно говорить о том, добровольный это переезд или принудительный, т. е. здесь есть несколько аспектов. Во-первых, в психологии это называется таким некрасивым словом «сепарация»... Петр Кузнецов: Да. Наиля Бирарова: И все-таки многим из нас важно этот этап пройти, потому что мы перестаем взрослеть, когда все время опираемся на родителей. Мы думаем о том, что если у нас есть финансовые вопросы, квартирные вопросы, где-то даже морально-этические, психологические, мы можем всегда быть маленькими рядом со своими взрослыми родителями и они возьмут эту ответственность за какие-то наши взрослые решения. Но смысл не в том, чтобы переехать, т. е. не в физическом действии, а смысл в том, чтобы эмоционально и морально вырасти. Потому что ментальный план не всегда бывает готов к переезду: кто-то созревает условно в 18–21 год, а кто-то до 40 лет является 5-летним ребенком, и даже самим родителям некомфортно, если их ребенок переезжает, может быть, в каком-то нестабильном психологическом состоянии. То есть мы не можем так всеобще обо всех рассуждать и говорить: «18 лет тебе исполнилось – переезжай» или «Ой, ну тебе уже 35, ты уже сидишь на шее – переезжай». Конечно, хорошо было бы, если бы это происходило после совершеннолетия, но опять же мы говорим про внутреннюю готовность каждого человека и готовность родителей (родители тоже не всегда хотят отпускать). Петр Кузнецов: Вот-вот. Анастасия Семенова: Это другая сторона. Петр Кузнецов: Есть даже две категории: мама-одиночка боится остаться вообще одна... Анастасия Семенова: Да, потому что сын звонить не будет. Наиля Бирарова: Конечно. Петр Кузнецов: Да-да-да, поэтому до победного держит его. А родители, полная семья, когда и мама, и папа, тоже есть такие примеры... Анастасия Семенова: Они с удовольствием ждут, когда поживут для себя уже, без ребенка. Петр Кузнецов: А вот и нет, а вот и нет. Анастасия Семенова: Нет? Петр Кузнецов: Многие считают, что это было клеем для их отношений, и как только он уезжает, они: «Так, а мы сейчас с тобой наедине друг с другом останемся...» Анастасия Семенова: «А что мы будем делать?» Петр Кузнецов: Да. «Мы же давно не были одни в квартире... А что, если...» – они боятся, что просто все разрушится, тоже куда-то уедет. Анастасия Семенова: И вот еще такое сообщение: «Я вас удивлю. Я вышла замуж в апреле, а в мае уже приехала к нам его мама. Уточняю: квартиру мне подарили мои родители, и мама мужа живет до сих пор у нас. Мои родители в шоке». Может быть, как-то дадим какой-нибудь совет? Наиля Бирарова: Ой... Совет... На самом деле это про личные границы. Когда мы их начинаем обозначать, скорее всего, чаще это через конфликт. Очень больно и обидно бывает... Анастасия Семенова: Ну да, неприятно. Наиля Бирарова: ...когда тебе указывают на дверь, особенно в солидном возрасте, особенно если это мама, а не подружка или кто-то не так весомо значимый. Но здесь, наверное, больше ответственность самого мужчины, чтобы он сказал своей маме: «Мам, давай, если ты как бы надолго, давай как-то мы что-то продумаем, что-то придумаем». Мне даже стыдно слово «гостиница» произносить, потому что я знаю, что наши традиции, наши устои не позволяют... Анастасия Семенова: Конечно. Наиля Бирарова: Это просто неприлично. Но все равно разговаривать и проговаривать надо, это лучше, чем копить обиды, претензии и создавать такую вот холодную войну, такой незримый конфликт в воздухе. Это не всегда заканчивается чем-то хорошим, все равно потом как вулкан это извергается какими-то претензиями и какими-то предъявлениями неприятных случаев. Петр Кузнецов: Наиля, в качестве финала. Вот здесь, мне кажется, проще будет дать совет... опять же, мы многое не знаем, но ситуация такая типичная: «Сыну 23 года; намекаю-намекаю – не понимает». Наиля Бирарова: Мужчины вообще намеков не понимают, мужчинам нужно говорить все прямо, может быть, даже деликатно, а может быть, и болезненно. Потому что в каждом мужчине прорастает его внутренний воин, и когда мы этому воину даем возможность раскрываться и проявляться во внешний мир, мы, наоборот, помогаем ему взращивать себя, а не делаем из него инфантильного ребенка, который в 30 все время думает о том, что «ничего, меня мама спасет» или «ничего, меня папа спасет». Но родителям тоже нужно не быть контролерами, избавиться от своей гиперопеки, которая душит детей любовью, родители тоже так умеют... И вот эта гиперопека формирует вокруг родителя токсичность, хотя он это делает из любви, из чистых помыслов, из доброго сердца. Поэтому здесь и родителям важно себя отследить, и детям в т. ч. взрослым. Петр Кузнецов: Спасибо! Наиля Бирарова, психолог, член Общероссийской профессиональной психотерапевтической лиги. В качестве точки в этой теме, но не точки в нашей программе: «Чем дальше, тем роднее». Анастасия Семенова: Браво!