Петр Кузнецов: В среду, это накануне было, на севере Бурятии произошло землетрясение магнитудой 4,3. Ты, когда слышишь «4,3», это сильно, много? По десятибалльной же, да, верно? Мария Карпова: Я не знаю, я, к счастью, никогда не имела дел с землетрясениями. Петр Кузнецов: Вот об этом сейчас поговорим. Толчки ощущались жителями Курумканского района. Информация о пострадавших и разрушениях не поступала. На прошлой неделе на Камчатке произошли два мощных землетрясения, да, как будто бы там традиционнее все-таки. Сейсмологи оценили их магнитуду в 5,8 и 5,5. Это уже серьезнее, вот, пожалуйста. Сегодня ученые предупредили о рисках сейсмоактивности в Северной Америке. Что происходит? Давайте выясним сегодня как раз, в Международный день готовности к землетрясениям, именно так он называется, выясним, откуда берутся подземные толчки? Понятно, что из-под земли, но раньше. Почему их невозможно предсказать или теперь мы это научились делать? Где они еще могут случиться? Ну, прежде всего, Россия нас интересует. Выясним это с помощью Андрея Стрельникова, старшего научного сотрудника лаборатории палеосейсмологии, палеогеодинамики Института физики Земли имени Шмидта РАН, кандидата геолого-минералогических наук. Мария Карпова: Молодец, справился! Здравствуйте, здравствуйте, Андрей! Андрей Стрельников: Здравствуйте, доброе утро! Петр Кузнецов: Скажите, пожалуйста, правда ли, что в настоящее время каждый день в мире происходят сотни тысяч землетрясений? Просто мы их все, да даже ученые не замечают. Ну, с помощью приборов да, ну просто потому, что они ничтожно малы. Мария Карпова: Сотни тысяч? Ты не ошибся? Андрей Стрельников: Нет-нет, совершенно верно. Землетрясения действительно происходят в огромном количестве каждый день. Это естественный процесс существования планеты, функционирования. Петр Кузнецов: То есть это норма, можно сказать, да? Мария Карпова: Земля дрожит, то есть буквально, как бы. Андрей Стрельников: Ну, движется, все в движении, все существует, значит. Как правило, если говорить об общем числе, количестве, то имеется в виду, что мы считаем здесь и высокомагнитудные землетрясения, среднемагнитудные и низкомагнитудные землетрясения. Таких действительно, особенно низкомагнитудных, происходит постоянно, происходит практически по всему земному шару, за исключением асейсмичных районов, где их просто нет. Ну, или есть, например, горные удары, где отрицательная магнитуда, такое тоже существует. Вот. Среднемагнитудное землетрясение, вот о котором вы сейчас говорили недавно… Петр Кузнецов: Это Бурятия, 4,3. Андрей Стрельников: в Бурятии, да, 4,3, оно, если оно находится на хорошей глубине, оно не несет за собой практически никаких разрушений, деформаций. И, разумеется, оно не то чтобы безопасно, но не страшно. Другое дело, если мы говорим о высокомагнитудных землетрясениях. То есть, начиная от 6,5, 7, 8, 9. Тогда уже речь идет о катастрофическом событии, которое может принести колоссальные разрушения и инфраструктуры, может изменить ландшафты, может вызвать какие-то еще сопутствующие процессы. Петр Кузнецов: Рушатся дома, вот это все, да? Андрей Стрельников: Рушатся дома, могут появиться цунами, горные обвалы. Петр Кузнецов: Вот, кстати, интересно, какая связь все-таки между землетрясениями и другими стихиями? Как правило же, вот сейчас вы меня поправите, цунами предвещает или, наоборот, это последствия? Андрей Стрельников: Наоборот. Мария Карпова: После, после. Андрей Стрельников: Это последствия, да. Петр Кузнецов: Вулканы опять те же самые, вот мы сейчас говорим о Камчатке, мы уже привыкли к тому, что это сейсмоактивная такая очень зона. Связано ли это с тем, что там много вулканов, и, в том числе, активных, действующих, в смысле? Андрей Стрельников: Если, касательно вулканов, там есть два фактора. Первый фактор – когда идут низкомагнитудные землетрясения, когда наполняется очаг магмой, тогда Земля, как будто, немножко начинает вот так вот дышать. Петр Кузнецов: Ну да, да. Андрей Стрельников: То есть начинаются изменения в поверхности. Вот. А если происходит сильное землетрясение, наоборот, не зависящее от того, что есть вулкан, нет вулкана, то сам вулкан при следующих факторах: если магнитуда землетрясения менее 6,5, очаг находится землетрясения недалеко от камеры с магмой, и она должна быть полна этой магмы, тогда произойдет извержение. Есть такая взаимосвязь. Петр Кузнецов: Ну, значит, провоцирует, конечно. Андрей Стрельников: Она была выявлена в прошлом веке, в 1980-х годах советским ученым, вот. О том, что действительно сильные землетрясения провоцируют извержения. Вот, например, как произошло недавно на Камчатке. Значит, подобное событие последний раз было в 1730-м, по-моему, году. И, когда сильное землетрясение спровоцировало такой, как его назвали, значит, назвал директор Дальневосточного института вулканологии, парадом вулканов, то есть парадом извержений. И сейчас оно повторилось. То есть у нас проснулись спящие вулканы из-за этой сейсмической активности, которые, там некоторые спали 600 лет. Но, значит, они уже к тому моменту были готовы и готовились. То есть что там происходило? Наполнялась магмой камера, плюсом показывало такую интенсивность, как там активные фумаролы, процессы. То есть там выбросы газа, изменение гидрологического режима, все это в совокупности. Все понимали, что он готовится к землетрясению, ой, к извержению. Но землетрясение как раз недавнее спровоцировало. Мария Карпова: Андрей, вот действительно, Камчатка, ну, очевидно, такая сейсмоопасная зона. Понятно, что там везде, ну, я не знаю, как это правильно называется, но, наверное, везде установлены датчики, да, ученые активно работают. Почему, особенно даже вот последнее землетрясение, почему это оказалось неожиданностью? Почему, учитывая современные технологии, мы до сих пор не можем с точностью предсказать, когда земля будет дрожать? Мне очень нравится это словосочетание. Андрей Стрельников: Ну, не совсем так, не совсем неожиданность для ученых. Его ждали. То есть его ожидали, что произойдет сильное землетрясение. Вопрос просто – когда? То есть обычно происходит следующее. У нас нет краткосрочного прогноза, мы не можем сказать, что, например, там завтра во столько-то часов, столько-то минут, секунд произойдет сейсмическое событие. Мы также не можем сказать, что оно произойдет через год, через два. Но мы можем говорить о том, что землетрясение произойдет в период за 100 лет ближайшие или за ближайшие 300 лет. Как это определяется? У нас есть несколько источников получения данных таких. Это инструментальный период, то, что мы сейчас следим, изучаем, ставим везде датчики. Такой комплексный мониторинг за сейсмическим процессом на земном шаре. Ну, в частности, на Камчатке. Далее у нас есть информация за исторический период, когда это записывалось в летописи, когда это записывалось в какие-то государственные документы. Мифы и легенды тоже используются, почему нет? И также у нас есть, если, при неимении большей информации вглубь веков, есть работа палеосейсмологов, это те, кто изучает древние неизвестные землетрясения. Люди приезжают на разломные зоны, раскапывают их и уже смотрят в структуре. Петр Кузнецов: Вот эти швы, да? Андрей Стрельников: Швы, да. Ну, швы, вот там такие классические смещения грунтов, смещения горных пород. И по всем этим параметрам можно определить, где, когда и какой магнитуды, какой силы было это землетрясение. Петр Кузнецов: Потому что есть цикличность у землетрясений, верно? То есть это можно предсказать. Андрей Стрельников: Да. Если у нас есть большое количество данных, мы можем говорить уже о повторяемости сейсмических событий. Допустим, вы находите, проводите исследования, находите там, что каждые где-то 350-400 лет у вас что-то происходило, происходило смещение, там разными методами датирования. И вы строите шкалу вглубь веков, и понимаете, что да, вот сейчас, например, есть периоды сейсмической активизации, когда в течение 1000 лет каждые там 250-300 лет происходит землетрясение. Потом идет сейсмическая тишь, и 1000 лет ничего. Потом опять то же самое начинается, опять сейсмическая активизация. Существуют такие примеры. Сложность в том, что да, мы знаем, где находятся сейсмоактивные пояса, мы знаем, где находятся эти разломы. Но такая комплексная работа, наука относительно молодая, ей меньше 100 лет. И сейчас вот такой этап накопления данных. Петр Кузнецов: А, она только начинается, получается. Андрей Стрельников: Да, такой этап накопления данных и понимания того, что такое сильное землетрясение, и к каким последствиям оно приводило ранее, к каким последствиям оно может привести сейчас и в будущем. На основе этих данных уже, соответственно, строятся новые здания. То есть, учитываются локальные какие-то особенности сейсмического события. Это тоже зависит из-за глубины очага, из-за структуры. То есть там горные породы или это рыхлые осадки, или там водненые грунты. Это все в комплексе полностью исследуется и закладывается как раз в то знание, которое позволяет строить прочные конструкции. Петр Кузнецов: Вот здесь вопрос из Архангельской области как раз: «В каких регионах нашей страны можно точно не бояться землетрясения, чтобы не заморачиваться?», – пишут наши телезрители. Но правильно ли, вот помните, в 2013-м году, по-моему… Мария Карпова: В Москве, да, по-моему, было, даже что-то чувствовалось. Петр Кузнецов: в Москве ощущались, как это, афтершок, да, это? Или афтершок – это повторные? Ощущались толчки, которые… Андрей Стрельников: В Охотском море. Петр Кузнецов: Да, да, которых источник находился в Охотском море. Даже до Москвы может дойти, получается? То есть это не называют землетрясением, но это эхо землетрясения, да? Андрей Стрельников: Эхо землетрясения, как, в принципе, надо понимать, что через Землю проходят эти волны сейсмические. И такое эхо землетрясения можно почувствовать везде. Приборы, они и вовсе регистрируют… Петр Кузнецов: Да, я тоже подумал, это же, как одеяло. Если его вот так вот встряхнуть, то, соответственно, волна же дойдет до… Андрей Стрельников: Да, скорее, как круги на воде. Если представить Землю, допустим замкнутая структура, или, как вот стакан. Если у нас внутри где-то произойдет сотрясение… Петр Кузнецов: Буря в стакане. Андрей Стрельников: да, волны будут распространяться сферически во всех направлениях. Ну, разные, соответственно, есть, которые идут горизонтально, и вертикально, и поперечные, вот. Ну, будут распространяться. И, допустим, произошло землетрясение в Охотском море, Петр Кузнецов: Ну, достаточно сильное. Андрей Стрельников: волны придут по всему земному шару, разумеется, его в разной степени сил будут и ощущать, и они будут, разумеется, фиксироваться. Мария Карпова: Но что касается вот эпицентров, они могут появляться в каких-то необычных местах? Петр Кузнецов: Вот эпицентр в Москве, это невозможно просто, да? Мария Карпова: Вот Валя написала, что в Кемеровской области на днях передавали, что было землетрясение как будто бы. Петр Кузнецов: Ну Кемерово… Мария Карпова: Кузбасс, да, как будто бы может… Андрей Стрельников: Смотрите, касательно образования новых очагов землетрясения, бывают такие случаи, когда, ну вот, по крайней мере, по Тянь-Шаню, в восточной части Китая, значит, была такая ситуация, когда рядом с разломной зоной, где раньше не было землетрясений, образовался разлом. Вот. Но именно образование новых очагов землетрясения где-то, в том месте, где у нас они не регистрируются, то есть это так называемые, не то что асейсмические, но, можно сказать, асейсмичные зоны, такого, конечно, в природе не встречается. Как правило, все сильные сейсмические события приурочены к зонам, где столкновение тектонических плит, вот, к зонам, где у нас? Из ближайшего то, что нас затрагивает, ну, ближе к Москве, это у нас часть Альпийско-Гималайского пояса, это Кавказ. То есть землетрясение на Кавказе можем мы почувствовать, ощутить, если сильное. Это землетрясения Вранчские, то есть это то, что западнее идет Карпат, вот Вранчская зона. Вот оттуда – да. Если говорить о европейской части как раз России, то вот Калининградское землетрясение тоже было. Казалось бы, не среднемагнитудное, но произошло. Там даже… Петр Кузнецов: Нехарактерно, да. Андрей Стрельников: даже смещения по вертикали были, то есть выход очага на земную поверхность. А так самые сильные землетрясения в России, конечно, происходят на Камчатке. Потому что эта территория находится на… Петр Кузнецов: И продолжат происходить. Андрей Стрельников: Да, на территории Тихоокеанского огненного кольца. Петр Кузнецов: Ну вот в связи с этим вопрос, он такой, я думаю, что, я надеюсь, что ответ будет как раз успокаивающим. Правильно ли мы понимаем, что все же, вы начали об этом уже говорить, о сейсмоустойчивых домах, конструкциях, что в целом защита человечества от землетрясений, она улучшается? Потому что, даже если смотреть статистику по жертвам, ну по разрушениям, этого особо не избежим, жертвам, пострадавшим, их становится меньше. Андрей Стрельников: Разумеется. Петр Кузнецов: При той же силе землетрясений. Андрей Стрельников: У нас существуют такие очень серьезные уроки, такие, как Спитакское землетрясение, Нефтегорское, когда из-за сильной сейсмической активности, вот то, что действительно не ожидали и не ждали, происходило землетрясение, которое могло разрушить практически весь город и окрестности. И люди, запомнив тот страшный урок, начали внимательнее относиться к тем местам, где происходят землетрясения, как там строить. То есть можно ли там строить какие-то многоэтажные здания. Или, если, допустим, очень надо, то с каким запасом прочности. Если это ответственные объекты, то есть, если это электростанции атомные там, если это мосты, трубо-газопроводы, тоннели, то все это строится с запасом прочности, чтобы даже в случае сильных сейсмических событий, в случае серьезного землетрясения с магнитудой 7, магнитудой 8 оно выстаивало и продолжало функционировать. Потому что от этого зависит непосредственно благополучие и привычный ритм жизни. Если говорить о регионах, тем более, где, с умеренным климатом, да, представляете, произойдет зимой? Если не будет работать электростанция, это же мороз, холод. Но именно для этого существует сейсмостойкое строительство, вот для таких критически важных структур, ответственных объектов. Или, если это целый город, то, например, на Камчатке, в принципе, здания отстроены таким образом, что они должны выдерживать высокомагнитудное землетрясение. Петр Кузнецов: Спасибо большое, Андрей! Вас благодарят за то, что очень доступно объясняете. Мария Карпова: Да, интересно. Петр Кузнецов: Конечно, вопросы еще остались, поэтому, я думаю, что, ну, я надеюсь, повод будет не само землетрясение, но, в общем, хотя бы День готовности к землетрясениям, как сегодня, снова встретиться. Мария Карпова: Спасибо! Петр Кузнецов: Спасибо большое! Андрей Стрельников, можно, я коротко вас, кандидат геолого-минералогических наук, спасибо.