Зритель: Здравствуйте. Меня зовут Татьяна, я из Красноярска. Я хочу очень вас поблагодарить за то, что вы подняли такую важную тему, она очень актуальна для Красноярска, потому что у нас сейчас идет несколько лет этап замены старого оборудования лифтового новым. С чем столкнулись мы? Мы столкнулись с тем, что новые лифты, как и сказала одна из ваших участниц передачи, оказались не настолько хороши, как старые. То есть внешне, визуально – конечно, а вот по своим потребительским свойствам – ничего подобного. Как оказалось, при оформлении техзадания почему-то Фонд капитального ремонта не прописывает потребительские свойства оборудования, он не прописывает ГОСТ, по которому должен быть произведен данный продукт. ГОСТа всего два, устаревший 53780 и современный 33984.1. Конечно же, сейчас пытаются протолкнуть вот этот старый ГОСТ. Более того, в нашем доме на Белинского, 1 получилось так, что, собственно говоря, не учли особенности здания. То есть у нас 18 этажей, лифт ходит то через этаж, то через два, а установили как в простом доме. Дважды заменили лебедку, а лебедка – это основное, это сердце двигателя, это сердце лифта, понимаете? Поэтому вот эти 15 миллионов 3 года назад улетели, и не нашли никого виноватых, потому что считают, что виноваты эксплуатационщики. Ну а ситуация-то какая? Хотели купить Maybach, а купили Niva: как ни обслуживай, Niva будет Niva, тем более если этот лифт не подходит к этому дому. Классная тема, важная тема... Петр Кузнецов: Спасибо. Вы знаете, я бы хотел, чтобы прокомментировал вашу историю, ваш рассказ... Мария Карпова: ...наш эксперт. Петр Кузнецов: ...Евгений Шлеменков, он вице-президент «ОПОРА РОССИИ», руководитель направления «Строительство и ЖКХ». Я так понимаю, что он слушал как раз выступление нашей телезрительницы. Евгений Иванович, здравствуйте. Евгений Шлеменков: Здравствуйте. Петр Кузнецов: Есть у вас комментарий, слышали вы историю из Красноярска? Евгений Шлеменков: Да, конечно. Петр Кузнецов: Пожалуйста. Евгений Шлеменков: Эта история мне понятна, я ее слышал. Значит, тут проблема заключается в следующем. Вот те лифты, которые у нас с вами стояли до того, которые ставили мы в 2000-х гг., они не были столь требовательны к вопросам энергоэффективности. А то, что мы сейчас получаем, оно должно соответствовать новым требованиям энергоэффективности. И вот если вы раньше нажимали кнопку лифта, он приходил практически моментально, если он был свободен, сейчас лифт задумчиво думает, каким образом подать вам его наверх. Он не двинется, пока вы не нажмете кнопку закрытия дверей, потому что это требование безопасности... Вот эти все дополнительные функции привели к тому, что система управления усложнилась и, прямо скажем, потребительские свойства лифта стали гораздо хуже. С моей точки зрения тоже так же, потому что в моем доме то же самое произошло. Ну и второй момент. На самом деле лифт – это такой сложный механизм, который на самом деле требует постоянного ухода: хотя бы раз в месяц нужно проводить регулировку тех же лебедок, смотреть работу редукторов и т. д., и тогда он не будет ни дрожать, ни трястись во время движения, и т. д. Но, к сожалению, для того чтобы снизить, так скажем, платежи за обслуживание лифтов, у нас на сегодняшний день не хватает времени механикам на эту работу. Потому что механик может обслужить примерно 40 лифтов в месяц, а получается так, что, якобы снижая затраты, норма эта существенно увеличена во многих случаях, поэтому мы получаем вот такие дрожащие лифты. Особенно это характерно для многоэтажных домов, потому что там это сказывается еще больше, чем в менее высоких домах. Петр Кузнецов: Да. Евгений Иванович, тут уже сравнивали неоднократно с автомобилями лифт. Вот хочется спросить, на чем мы ездим сейчас, это уже к вопросу о том, что ушли зарубежные компании многие, а с ними и запчасти. Вот как это на лифтовом хозяйстве сказалось? Евгений Шлеменков: Значит, на самом деле ушел Otis, но все, что ему принадлежало, выкуплено российскими предприятиями, они работают и, более того, даже развиваются. Я могу сказать, что как раз лебедки и редукторы Otis делал в т. ч. и для российских лифтов. Значит, мы на сегодняшний день имеем лифты из Белоруссии, имеем лифты из Турции и Китая, ну и, естественно, производим свои, и в принципе всего этого достаточно. Но дело в том, что наши лифты, так скажем, по уровню безопасности достаточно хороши, а вот по уровню комфорта и по уровню технического совершенствования, я бы сказал, это продукция 20–25-летней давности разработки. Ну вот, например, такая штука. Лифты, которые мы производим, движутся со скоростью 1,6 либо 2,5 метра в секунду. Когда речь идет о 9-этажном доме, это нормально; когда мы говорим, скажем, о 17- и 25-этажном доме, это, к сожалению, не очень-то здорово. Более того, лифт должен трогаться медленно, разгоняться, а затем плавно приходить к той точке, куда он движется. Для этого нужны соответствующие приборы, которых мы, к сожалению, не выпускаем, это частотные инверторы, которые позволяют регулировать скорость движения электромотора... Петр Кузнецов: Ну да, хорошо, если только на скорости это сказывается, Евгений Иванович, вот в чем... Евгений Шлеменков: Не только на скорости. Дело в том, что вот эти резкие толчки тоже никому не нужны, они тоже и на механику лифта действуют. Вы прекрасно понимаете, что одно дело остановиться плавно, а другое дело, так скажем, с ходу. Поэтому я не могу сказать, что то, что мы сегодня имеем, соответствует прямо всем требованиям и потребительским, и энергоэффективности, но вот что имеем, то имеем. Проблема, мне кажется, заключается в том, что лифт является общедомовой собственностью и все затраты на его обслуживание, на его содержание и т. д. должны нести собственники, т. е. мы с вами. Лифт – штука дорогая. Хотя его ресурс нормативный считается 25 лет, но отдельные узлы, в т. ч. вот такие сложные, как редукторы, лебедки, выходят из строя гораздо чаще, соответственно, требуют замены, требуют ремонта и т. д. И вот эти средства мы должны вроде как собирать либо разово, либо учитывать в тарифах. Ну понятно, что управляющая компания, которой мы поручаем эту работу, до последнего ждет, когда что-то произойдет, чтобы замена была уже просто необходимой. В общем, это нехорошая ситуация. Петр Кузнецов: Да. И не могу не задать этот вопрос, он уже прозвучал в виде вопроса на СМС-портале, адресую его вам, мне кажется, неоднократно вы уже на него отвечали, но тем не менее: почему жители первых этажей должны платить за обслуживание лифта, за содержание, если они им не пользуются? Видимо, не ездят в гости к кому-то... Евгений Шлеменков: Потому что это общедомовое имущество. Это чисто автоматически перенеслось и на лифты, и никто это не рассматривал каким-то другим способом. Дело в том, что за все общедомовое имущество мы отвечаем все вместе, поэтому мы делим все расходы на электроэнергию по содержанию общедомового имущества, на освещение и пр., и сюда же попал и лифт. Я понимаю, что с точки зрения чисто человеческой это не очень-то справедливо, но... К этому вопросу несколько раз возвращались, тем не менее он остался вот так, как есть. Петр Кузнецов: Да-да-да. Спасибо, еще раз ответили на него. Мария Карпова: Спасибо большое! Петр Кузнецов: Спасибо, Евгений Иванович! Евгений Шлеменков, вице-президент «ОПОРА РОССИИ», руководитель направления «Строительство и ЖКХ».